Цитаты из книги «Закономерность круга. Роман»

сейчас она была угнетена любовью, как ей казалось – не разделенной. А что еще может быть трагичней в шестнадцать лет?

Лера висела над своим телом и так же наблюдала за беготней. Не могла оторваться, чтобы подойти и спросить у Ев, «что это тут творят с ней и, если она лежит на кровати, то, что такое висит и думает? А если я зависла, то кто держит меня над похожим на меня телом?» Ев будто поняла ее немые вопросы, зашевелила губами. И Лера все поняла. Паника была такой, что ее пару раз подбросило к потолку, но тут же потянуло обратно, как будто очень сильная пружина была между ней и телом. Поболтавшись, втянула в себя воздух и поднялась как воздушный шар. Тогда она вытолкнула из себя весь кислород, что могла и спустилась ниже.

Кто ты? – спросило грудным голосом бесполое существо, не прекращая изучать ее бездонными глазами. А волосы, как антенны, тянулись к ней. – Я человек! – ответила Лера и похолодела, заметив, что это вовсе не волосы, а тоненькие змейки ползут к ней. Врезались глазками, рассмотрели, и спустились на плечи. – Человек… – повторило ОНО, сделало круг и вернулось на место. – Съешь плод, познай себя. – Спасибо. Я не хочу. – Не хочешь понять? – Есть не хочу. – Тогда прикуси – утоли жажду знаний, иль испей до дна чашу жизни. – Спасибо. Только я пока не хочу. – Хочешь, но не знаешь – ГДЕ, не ведаешь – ЗАЧЕМ, не видишь – ЧТО…. Сделай и будешь знать.

перед ней открылись чистейшие, бело-голубые просторы. Мимо проплывали люди, задерживали на ней свой взгляд и уносились прочь. На их спокойных лицах ни одной эмоции, полное безразличие к ней. Легкие одежды принимали цвет окружающего, скрывая их присутствие. И вот этот простор сомкнулся вокруг нее:

«Любовь не бывает в наслаждение! Любовь – это всегда предстоящая расплата за все: счастье, радость, удовольствие и короткое блаженство. Весы судьбы не могут иметь перевес. Ты получил нечто положительное – отдай ровно столько собственной крови.

«Дорогой! Я бессмертная». – сказала она ему в тот вечер, сделала театральную паузу, выпуская струйку дыма в приоткрытое окно, выпрямила плечи, гордо вздернув подбородок. «Дорогой! Ты не забыл, я бессмертная!» – повторила она еще раз, в начале войны и осталась в имении на долгих, самых тяжелых, три года, отправив его с детьми в безопасное место. «Дорогой! Хочу тебе напомнить, что я бессмертная!» – грубо оборвала она его и бросила первый укоряющий взгляд в его сторону, когда…

Дорогой, я бессмертная! – Замечательно! – ответил Николай, не сдвигаясь с места, даже не открыв глаза. – Надеюсь, это не заставит нас принимать этих снобов каждые выходные? – Николя! Ты хоть немного меня слышишь? – Милая! – он спустил ноги, сел ровно и, глядя на нее серьезно, добавил: – Я не только слышу тебя, а и вижу. Оленька! Я очень люблю тебя, еще больше уважаю. Даже поклоняюсь тебе, не только как моей жене, но и как женщине. Только по-жа-луйста… – его последнее слово прозвучало растянуто. Он понял брошенную ею фразу и теперь не знал, как реагировать. Рассмеяться оригинальной шутке, усомниться в сказанном, оскорбиться над ее очередным розыгрышем или переспросить? – Значит, на ужин у нас никого не будет…»

Любимый! – Ольга подошла к нему, даже не сняв вечернего платья, не поспешив убрать следы всей помпезности, которая резала ему не только глаз, но и душу, закурив очередную сигарету, и смотря в сторону, произнесла тихим, но твердым голосом: – Мне надо сказать тебе нечто важное! – Николя устало поднял к ней голову, не спеша подниматься, как того требовал этикет. Ольга махнула рукой: Ты можешь и так меня выслушать. Даже лучше, если останешься сидеть. – Я слушаю, милая, слушаю! Надеюсь, к нам не едут новые родственники? – Нет, родной. Все намного проще…. Я – бессмертная…»

во мрак его снов ворвались глаза Ангела. Они так умоляюще смотрели на него и манили к свету, что он поддался и потянулся к ним. Он собирал себя по частичкам, склеивал по швам и заштопывал. Он вытаскивал из руин все, что мог достать: боль, тоску и жалость к себе. И это были уже чувства, за коими потянулось желание жить.

Первая любовь – это первый росток, пробуждающий жизнь. Не почка, и не бутон, а именно росток, на котором распустится лист, созреет почка и взорвется бутон.