Цитаты из книги «ВиланЖ. Гнев Ангела. Пятая книга серии Велюр»

Нам прошлое протягивает руки, когда стоим у тупика. Когда поклеп и домыслы наскучат, когда сойдутся вдруг века.

Любовь боролась с ненавистью и победила. Только где найти веру? Как поверить ему вновь? Как отбросить любые сомнения, как только его спина между мной и дверью?! И все же, люблю его, остатком сердца, клеточками души и живым умом. Я…»

«Люблю ли я его? – писала в своем дневнике Вилен. – Наверное, да! Наверное – потому что сердце замирает, когда чувствую его, слышу и вижу. Потому что, как котенку, хочется забраться к нему в объятья и лежать там, в тепле и ни о чем не думать. Наверное – потому, что закрывая глаза, боюсь открыть их и не увидеть его рядом. Как хочется кричать об этом во все горло! Но слов нет и даже звуков нет! Потеряла, там, на берегу, даже не знаю когда. Иногда, кажется, что кто-то взял ножницы и обрезал связки, безжалостно, без наркоза.

«Возможно,…… тебе….. будет….. легче!» – Виен чуть – чуть добавила силы в голос. – Даже собаке кличку дают! А я так, пустое место. Ноль! Ничто! – у нее начиналась истерика. Голос дрожал и набирал звучание. Вытерла здоровой рукой покатившиеся слезы. – И откуда берется эта жидкость? Ну, так что молчишь? Что тебе от меня еще надо? Ах, да! Это же твой дом. Прости! – Встала на кушетку ногами. – Я забыла. Сейчас уйду! – сложила записку и спрятала обратно в гипс. – Приговор! Не переживай ты так, уже ухожу! – Ее шатнуло, в этот момент Жан подхватил ее и прижал к груди. – Пусти! – уже кричала Вилен и билась в его объятиях, как дикая птица. – Мне неприятны твои руки! Меня мутит твой запах! Пусти! Я больше не могу тебя терпеть! Я не хочу! Больше не хочу тебя. Слышишь?! Я больше не хочу… тебя… любить! Мы теперь никто друг другу!

Помочь мне?! Ты хочешь помочь мне?! – Виен опять сощурила глаза, всматриваясь в него, на губе появилась новая трещинка, потекла сукровица, подбородок задрожал. Жан сделал шаг. – Не двигайся! – села на край подоконника, – еще шаг и я откинусь назад! – Зачем ты мучаешь себя? – конкретно испугавшись, замер с протянутыми вперед руками, готовя себя к тому, что придется ее ловить. – Тебе будет больно. – он прекрасно понимал, что упасть вряд ли сможет, а вот повредить себе позвоночник, о торчащие штыри решетки – может! – Мне уже не может быть больно. Некому болеть, все что видишь – это фантом, мираж, тень… Меня нет. – все еще шепотом, заявила она. – Милая моя! – Жан протянул к ней руку, оставаясь на месте и не отводя глаз, не дотронулся, но уже кожей слышал ткань ее одеяния. – Меня нет! – шептала она, закрыв глаза, поднялась и, балансируя на краю пластика, отодвигалась от него, еще шаг и она на решетчатых прутьях, а выдержат ли те… – Ты сделал все что хотел. Теперь дело времени.

Так значит, ты пришел за мной, AD PATRES!* – склонив слегка голову, тихо осведомился Жан. – Желаешь к праотцам? Разочарую! – гость расправил полы своего плаща, поправил тяжелые, платиновые волосы. – Тогда к чему же твой приход? – Жан занервничал, в его душе, глубоко – глубоко, росло беспокойство. Ангел осмотрелся и не найдя ничего подходящего, присел прямо на сгусток тумана, стелившегося у его ног, давая понять, что разговор будет долгим: – Странные вы существа, люди. Даешь вам жизнь, а вы тратите ее на непонятные поиски, или прожигаете в сомнениях, спорах, подозрениях, какой бы срок вам не был дан. Все, что-то суетитесь, ищите смысл, а найдя – отталкиваете. Неужели трудно быть BEATI POSSIDENTES?!** – «Быть счастливым обладающее!» Быть счастливым… – Жан перевел латынь и задумался. – Зачем? Смысл?! – он задал эти два вопроса, скорее всего самому себе, потому что, не дожидаясь ответа, поднял глаза к собеседнику и спросил уже у него: – Тогда подскажи, в чем смысл моей жизни?

А где ТО, что так просто разрушило мою жизнь? И где тот, что забрал у меня все? Даже такой пустяк, как смерть?! – пауза, вздох, взгляд на свое отражение в стекле. – Что я теперь? Кто я теперь? Зачем мне надо это существование? – Скатилась с кушетки и

Вилена! – ИВ стоял у двери, совсем рядом с ней и ему казалось, что женщина его не видит, настолько безжизненными были глаза. – Виленочка, милая! Ты взрослый человек. Давай поговорим, спокойно. – Пошел вон! Иди, разговаривай с ним! Я видеть никого не хочу! Убирайся! – Ви! – Меня нет! Нет меня больше! Он вычеркнул меня, как ненужную строку в письме! Стер, нажав клавишу «Delete»!

Спотыкаясь, скользя по мокрому железу, спускалась вниз, постоянно вытирая руками заливающую лицо воду. Не успела схватиться за поручни и покатилась вниз. Хруст раздался в левой руке, в глазах потемнело и …. Открыла глаза, когда ночь начала уступать дорогу серости нового дня. Поднялась, левая рука упала плетью, совсем не слушалась. Упрямо минула второй пролет, подошла к воде. Стихия разразилась с новой силой. Море поднималось на дыбы, пытаясь вывернуться на изнанку. Схватило ее, затянуло и закружило, всасывая в пучину. Виен закрыла глаза, отдаваясь холодной, безжалостной воде….

Прости! Я был неправ, вчера. – Виен промолчала. – Может, пойдем? Ты как ледышка… – Как скажешь. – только с места не сдвинулась, Жан тоже. Молчали, не долго. Жан положил руку на ее спину. У Виен вырвался отчаянный шепот. – Ледышка! Как не стать, когда умирает любовь! – Вилена! – объятия стали сильней. – Молчи! Не я тебя разлюбила. Ты сам топчешь нашу любовь! Словами, поступками, мыслями! Но делай, как хочешь, твоя жизнь. – поднялась и пошла наверх, Жан отставал на полшага, Вилен слышала его дыхание. Ступенька, вторая, прошли десять и она, не повышая голос и на пол тона, спросила: – Ты решил, уезжаем, или ждем детей здесь? – Подождем здесь. А что, у тебя поменялось желание? – Не хочу тебя потерять! – Это был крик души, слышимый лишь двоими. Его руки остановили ее, прижали к себе. Ей даже показалось, что все вернулось – тепло, любовь, забота…. Ей показалось…