Глава 4

Восьмое января, восемь утра, я сидела на скамье, дрожа от холода. Легкое пальто, голова не покрыта, без перчаток и шарфа. У меня не было ничего, кроме мобильного и жетона в метро. Сотня смс от Валерия, столько же пропущенных звонков. Последний был шестого. Замерзшими пальцами я нажала обратный вызов Валеркиного номера и прикрыла глаза.

– Забери меня отсюда. – стуча зубами, перебивая его, простонала я.

– Васса?!

– Забери меня отсюда! – повторила я, готовая на истерику.

– Ты где?

– В парке.

– В каком? Васса, говори ясней.

– Забери меня отсюда! – уже на взводе, повторила я.

– Уже выезжаю! – повышая голос, сообщил он. – Какой парк?

– НАШ! – кричала я, срываясь на хрип: – МГУ!

Отключилась, не слушая его, батарея была на нуле. Минут через пять засветился экран и телефон вырубился. К приходу Валерки я лежала на скамье, посинев от холода, клацая зубами.

– Васса! – поднимая меня, кричал Валерка, стараясь, привести меня в чувства. Он снял пальто, надел на меня, замотал мне голову в шарф. Я не сопротивлялась. Подхватив меня, поспешил к машине. Усадил, включил обогреватель.

– Васса, Васенька! Ты меня слышишь?

Я в ответ стучала зубами. Он не унимался:

– Что ты делала здесь, в такой час, одета не по погоде?

Я застонала и отвернулась к окну.

– Сейчас, сейчас я отвезу тебя домой, напою чаем, ты согреешься, и мы поговорим.

Он замолчал, а я, через несколько минут, произнесла:

– Только не к тебе. Вези меня в гостиницу. В Ленинградскую. У меня там есть мой номер. Они о нем не знают.

– Они? Кто они? Что это значит?

Я не ответила, лишь добавила:

– Номер 88.

Когда мы подъехали, я выглядела лучше, поэтому на входе вопросов не возникло. Ключ был на ресепшене и его выдали без труда.

– Васса! – произнес Валерка нежно, я в ответ замотала головой, произнеся:

– Потом. – удалилась в ванную. Согревалась долго. Выйдя увидела Валерку вышагивающего по номеру и накрытый столик для завтрака. Забралась в постель и укуталась с головой.

– Тебе надо выспаться. Вот! – он поднес чашку чая: – Выпей хоть пару глотков. Поговорим позже. Мне надо уехать. Меня впустят?

– Да. – ответила я: – Возьми ключ. – сделав пару глотков, поставила на прикроватную тумбочку, легла, кутаясь и дрожа, говоря ему: – Прости за ранний звонок. Спасибо!

– Васенька!

– Потом, все потом!

Он ушел. Я полежала с закрытыми глазами, согреваясь, затем протянула руку и, выпив весь чай, укуталась с головой. Сколько сегодня на улице, тридцать, тридцать пять мороза? Я промерзла насквозь. Чем мне это откликнется? Но что поделать, на ходу не спрыгиваю. Еще минута и я смогла достать мобильный:

– Все хорошо. Он пять минут назад вышел из номера.

– Отлично! – ответили мне и отключились.

С чувством полного удовлетворения я выпила аспирин и спокойно заснула.

В номере кто-то был. Он вел себя очень тихо. Я прислушалась. Не испугалась и даже не заволновалась. Пошевелилась, нарочно громко.

– Васса! – Валерка присел на кровать и заботливо поправил одеяло. – Как же я волновался! Что я только не думал. Сначала, что ты сбежала, искал причину, отчего вдруг. Затем стал тревожиться и обзванивать всех. Я даже ходил в полицию.

Я застонала, перебивая его откровения, задрожала. Велерка укрыл меня еще чем-то, а я начала бредить, повторяя все громче:

– Нет. Нет! НЕТ!

– Васса! Да ты горишь! У тебя кажется жар. Я вызываю скорую.

– Нет! – закричала я и, глядя на него широко открытыми глазами, шарахнулась в другой край кровати.

– Василиса, у тебя может быть воспаление. Нам нужен врач.

– Нет! – я прищурившись, долго всматривалась поверх него. Затем мой взгляд сосредоточился на нем: – Валера!

– Да, это я. Васса! У тебя жар, ты бредишь.

– Что ты этим хочешь сказать? Ты думаешь, я ненормальная?

– Вот глупая. Нет, конечно же. Я нашел тебя на скамье в университетском парке, в восемь утра. Я не знаю, сколько ты там пробыла. На улице мороз, а ты одета так, как в день нашего последнего свидания.

– Какое сегодня число?

– Восьмое января.

– А когда мы виделись в последний раз?

– В средине декабря. Тебе нужно точное число?

– Нет. – я снова легла.

– Я вызову скорую?

– Не надо. В столе должна быть аптечка, глянь там жаропонижающее.

– Как скажешь. – он обыскал ящики и нашел аптечку. Я выпила, успокоилась, поблагодарила.

– Васька! Хотя ты и не любишь, когда я тебя так называю.

– Кошечье имя.

– Наверное. Я опечален тем, что с тобой, и рад, что ты нашлась.

– Можно я посплю?

– Спи, дорогая! Я буду рядом.

– Как хочешь. – сказала я и сделала вид, что заснула.

Валерка посидел рядом немного, гладя мое плечо. Затем вышел в гостиную, ответил на звонок. Говорил тихо и коротко. Походил там немного. Наведался. Оставив дверь приоткрытой, разместился на диване.

Сутки я провела в полудреме. Мне и правда хотелось спать, я все же простудилась. Но не настолько, как могло бы быть. Валерка был заботлив, учтив и не доставал расспросами.

На третий день он сказал:

– Вижу тебе легче.

– Да. Спасибо тебе. Не держи зла, за эти дни, твой номер просто оказался первым.

– Я был бы намного счастливей, скажи ты, что мой номер был единственным.

– Это почти так. У меня нет друзей, а родителей я не хотела тревожить.

– Васса! Я очень переживал.

– Наверное

– Не наверное, а точно. В тот вечер ты так неожиданно исчезла.

– В тот вечер… – я задумалась, горько вздохнула и закрыла лицо руками.

– Расскажи. Тебе станет легче. Нельзя держать в себе.

– Расскажу. Ты прав, я обязана тебе и должна удовлетворить твое любопытство.

– Причем тут любопытство! – он вспылил, даже прошелся по номеру. Намеревался что-то сказать, но передумал.

– Просто я никому не верю.

– Васса! Но это же я! Ты же меня знаешь.

– Да, я знаю тебя. Ладно. В принципе мне и рассказывать нечего. Говоришь, это было в средине декабря? Представляю, как волнуются родители.

– Ты им не звонила?

– Очень долго. А их звонка не было?

– В эти дни, нет.

– Можешь подать мобильный? Я только гляну и расскажу, что помню. – Валерка подал телефон. Я просмотрела историю, удивляясь: – Странно. Я не помню, чтобы посылала им смс. Они у меня их не любят. Да и я тоже. А тут, на каждый их звонок мое короткое послание.

– Это действительно странно. Ты хотела мне рассказать. Васса! Не тяни, пожалуйста, и мы подумаем вместе, что делать дальше.

– Я помню тот вечер. И мне кажется, что я вела себя как-то странно. По крайне мере, у меня смутные воспоминания, словно я была под хмельком весь день.

– Да, мне тогда тоже так показалось. Но это было даже забавно. – Я бросила на него взгляд и отвернулась: – Прости, не хотел обидеть. Ты никогда не капризничала, тогда же просто выплескивала их, как маленькая девочка. Я задам вопрос?

– Давай.

– Где ты тогда провела день?

– Смутно помню лишь салон.

– Ты там что-то пила?

– Как всегда, кофе… две или даже три чашки.

– А делал кто?

– Мы точно учились вместе? Ты словно следователь.

– Я просто рассуждаю и пытаюсь понять. Так кто делал кофе?

– Администратор… – я задумалась: – Нет, не могу утверждать, не следила.

– Что потом?

– Потом мы встретились… поехали в ресторан…

– Тебе там стало плохо. Я отправил тебя в машину и пошел оплатить счет. Больше я тебя не видел.

Я смотрела на него, прищурив глаза, минуты две, затем заговорила:

– И я помню, как мне стало плохо, как взяла пальто. Затем у меня пробел. Я открыла глаза в какой-то каморке. Там было темно, но сухо и тепло. Помню, как испугалась, как звала. Никто не приходил. Валер! Мне было так страшно. Время тянулось, но никто не приходил. Я била в дверь. Окон там не было. Когда выбивалась из сил, засыпала, но старалась контролировать. Не получалось. Потому что, когда я открывала глаза, то свежая бутылка воды стояла на столе. Голод скручивал меня. Я подавляла его водой, а когда открывала глаза, бутылка снова была полной. Затем я нашла записку. В ней была всего строка: «Хочешь есть – прекрати орать!» Я прекратила. Сидела на кровати и смотрела на дверь. Даже если не было света. Как засыпала, не помню, но когда просыпалась, то к воде добавился хлеб. Затем молоко. И это тянулось очень долго. В очередной раз я снова нашла записку, в ней было: «Хочешь на волю – кивни» Я кивала и говорила, но ничего не менялось. Когда я дошла до истерики и готова была умереть, лишь бы не сидеть в этой конуре, то нашла на столе доверенность на мою квартиру и фирму. С запиской: «Подпиши и ты свободна»

– Ты подписала…

– Не сразу. Я тянула время, пытаясь увидеть тех, кто это затеял. Но. … Исчезла еда, за ней и вода. На мне ни царапины, я никого не видела, не слышала, меня никто и пальцем не тронул. А потом я очнулась на скамье с телефоном в руках. Дальше ты знаешь. Валер! Я подарила свою квартиру за глоток воды!

– Бедняжка! – он прижал меня и гладил по голове. – Мы найдем их. Я тебе обещаю!

– Не обещай! Ты не сможешь.

– Я смогу. У меня есть знакомые. У тебя будет жилье и все необходимое. Васса, а квартира родителей? Ты и ее лишилась?

– Нет! – я заулыбалась. – Не знаю, кто это был, но они удовлетворились лишь моей, ну и офисом.

– У тебя был офис? – Валерка был искренне удивлен.

– Да, такой маленький. Я его полгода как приобрела. Хотела заняться своим делом.

– Ты меня снова удивляешь. И чем, если не секрет?

– Тем, что я могу. Понимаешь, я любила ездить с родителями. Но их экспедиции не приносили дохода. Такого, какой мне бы хотелось. Это они у меня фанатики. Вот я и подумала, можно же устраивать туры для тех, кто любит активный отдых. Им приключения, а геологам помощь, да еще и финансы на разные нужды. Спонсоров трудно найти. А теперь. Ах, я не найду деньги. Даже если откажусь от этого номера.

– Деньги найти не трудно. Васса! Могу спросить, о номере?

– Ай! Это странная история. К отцу приезжали друзья. Они не только дружат много лет, но и работают по одному международному заказу. Так получилось, что они пробыли тут всего неделю и умчались к нему. А номер оплачен на полгода. Я думала им воспользоваться и сделать ремонт в своей, любимой квартирке. Но… – тут я пустила слезу и уткнулась в подушку.

– Васса! Ну, прекрати. Это всего лишь квартира.

– Любимая! Моя! С прекрасным видом из окна! – я ревела: – Ты знаешь, какой там был вид?!

– Увы, не знаю. Ты в гости не звала. Но могу догадываться. – Валерка прошелся. – Да, в том доме квартиры не дешевые.

– Вот! – я все еще ревела.

– Мы что-то придумаем. Я позвоню другу, ты ему расскажешь, может быть, припомнишь, какие мелочи.

– Не надо мне твоих друзей! – заявила я. – У отца хорошие связи. Я оклимаюсь, поеду к нему и все расскажу.

– Васса, я хочу помочь!

– Ты и так помог. Я даже не знаю, как расплачиваться с тобой.

– Не говори глупости. Я готов всю жизнь прикрывать тебя своей спиной и подставлять плечо.

– Я подумаю. Но этим делом займется отец! – я заявила так категорично, что у Валерки отпало желание со мной спорить. Он присел рядом, взял мою руку, стал целовать пальцы. Я снова испытала отвращение, но молчала. Зазвонил его мобильный, он не обращал внимание. – Валера! Тебе звонят!

– Перезвоню.

– А вдруг что-то важное?

Вдохнул, взял трубку:

– Отец! – сообщил мне и отошел к окну. Ответил недовольно: – Привет! Что случилось? Когда? Да. Понял. Буду. – задумчиво смотрел в окно, затем вернулся ко мне: – Ты как?

– Живая. У тебя что?

– Маму забрала скорая.

– Ужас! И что с ней?

– Не знаю. Отец просит приехать.

– Так чего ты сидишь?!

– Не могу тебя оставить.

– Я не маленькая. И вполне уже здорова. Поезжай, а вечером увидимся.

– Не получится вечером. Они не в Москве.

– Валера! Это мама!

– Я позвоню.

– А я буду на связи.

Он быстро собрался и умчался. А я отправилась в ванную. Улыбаться не хотелось, а вот любопытство проснулось. Что это случилось с его матерью? Она старше моих… И что?! Да, человеческий организм непредсказуем. Мой телефон звонил, я спешно ответила и услышала:

– Наш подопечный спешит в Питер.

– Знаю. Его мать заболела.

– Мне за ним?

– А у нас есть там друзья?

– Да!

– Тогда пусть встретят, присмотрят и сообщат, как он соберется назад.

– Понял!

– Отдыхайте до их звонка.

– Спасибо! – засмеялись мне в ответ. – У меня поднакопилось работы.

– Простите. Это скоро закончится.

****

Второй день я маячила на глазах у Михаила Хромова, бывшего сокурсника, однако он меня не замечал. Мне ничего не оставалось, как последовать практике Валерия и, «случайно», врезаться в него. Я споткнулась, подняла свою сумку, не глядя ему в глаза, буркнула «спасибо» и сделала шаг вперед.

– Васса?! – удержав меня за руку, он удивленно поднял брови: – Василиса! Ты ли это?

– Я. – сомкнув брови, изображала задумчивость. Затем воскликнула: – Михаил? Миша! Это ты?! Ничего себе! Тебя не узнать.

– Это почему же?

– Возмужал. Я-то помню тебя худым, беззаботным парнем.

– Хочешь сказать, я растолстел?

– Что ты! Респектабельный мужчина. Вот что я хочу сказать.

– А ты не изменилась. Правда, стала еще прекрасней.

– Так рада тебя видеть.

– Спешишь?

– Не то чтобы. – я посмотрела на часы. – Есть часок.

– Тогда я приглашаю тебя на чашечку чая.

Я широко улыбнулась и, прищурив глаза, взяла его за руку:

– Если только на чашку, то я с удовольствием.

Мы прошли в ближайшее кафе, выбрали отдаленный столик, в тихом уголке и достаточно долго молча разглядывали меню. Молчание прервала я:

– Миша! Зачем мы сюда пришли? Выпить чаю. Так чего же мы, с умными лицами, изучаем содержание?

– Чай?!

– По крайне мере с него начнем. Я слегка продрогла.

– Прости! – он подозвал официанта и сделал заказ. Потер подбородок и выдал: – Признаюсь, растерялся! Ты. Передо мной.

– Что в этом странного?

– Ничего. Это я так. Просто давно не виделись.

Нам принесли чай, мы пили и болтали, вспоминая учебу, каверзы, которые происходили на протяжении учебных лет. Наших сотоварищей. И ни разу не упомянули Валерку. Наш чай перетек в бутылочку вина и закуски. Разговорились о сегодняшнем. Он рассказал, что работает в фирме отца и не спешит становиться приемником. Пару слов о сестре. И, наконец, заговорили обо мне.

– Васса! Не могу налюбоваться тобой! Давай, рассказывай, как ты.

– Да ничего сверхъестественного.

– Замужем?

– Не спешу.

Он как-то странно на это отреагировал. Наморщил лоб, потер висок.

– Что смутило?

– Нет-нет, ничего.

– Я же вижу.

– Брось. Это я о своем. Не спешишь, значит.

– Понятно. Ты хочешь знать, есть ли у меня кто. Есть.

– Ясно! – он засмеялся. Разлил оставшееся вино и, подняв бутылку, глянул на меня.

– Давай! Все равно у меня сегодня не запланированный день.

– Это хорошо. – подозвал официанта и повторил заказ. – Ты работаешь? Где?

– У меня своя фирма.

– Васса! Ты меня удивляешь с каждой минутой.

– Чем же?

– Всем! – прикусил губу, дождался ухода официанта и поднял бокал: – За тебя! Самостоятельную, красивую и…, и прочее!

Выпили. Михаил расслабился, расстегнул ворот рубашки, сел свободней и уже без смущения разглядывал меня.

– Что за фирма? Чем именно занимаешься?

– Хочешь поменять хозяина?

– Василиса! – засмеялся и спросил: – А что если да? Если я и правда, хочу быть к тебе ближе. И это желание не сиюминутное, а со студенческой скамьи.

– А что тебе мешало тогда?

– Так ты вроде как была не одна.

– Правда? Странно. Нет, конечно же, у меня хватало поклонников, но врать не буду, обручена не была. Тебя кто-то дезинформировал.

– Меня?! – Мишка засмеялся, но резко переменился: – А как же Валерка?! Разве вы с ним не были вместе?

– Ну, это как посмотреть! – я вздохнула с облегчением. Наконец-то он сам затронул интересующую меня тему. Наконец я сделаю то, ради чего весь этот цирк. – Валерка… Ну, у кого не было в молодости мимолетных увлечений. Я не исключение.

– Вот! Я, как и все, был уверен в вашей большой любви.

– Валерий… – я достала мобильный и включила заготовленную запись, положила перед Михаилом и следила за ним. Лицо его менялось, от беззаботности не осталось и следа. Напрягся, шея покрылась пятнами. К средине съемки он совладал с собой и даже растянул губы в улыбке.

– Юность!

– Будем на нее все списывать?

– Васса! Ну, это же глупая шутка.

– Спорить на живого человека! По-твоему – это смешно?

– Не смешно, но и ничего трагического. Не бери в голову. Все пролетело и растаяло как дым.

– Да мне то что! Не мной рассчитались. – сделала глоток вина и забрала мобильный: – Интересно, твой отец тоже улыбнется?

– Не глупи, эта запись и выеденного яйца не стоит. Да и что в ней? Ты красуешься, и два чувака базарят.

– Мишка! Где твои манеры?! Чуваки, базарят… Чем заплатил? Самому не обидно быть на побегушках у лучшего друга?

– Я не на побегушках.

– Ну конечно, у Валерия же пять пядей во лбу! Сиди, раз тебе нравится. Значит таково твое место. – я взяла свою сумочку, наклонилась к нему: – Мне, правда, плевать! Просто интересно и все. Как и реакция твоего отца на то, что ты за спор отдал свою малолетнюю сестру, лучшему, как ты говоришь, другу.

– У тебя нет доказательств!

– Уверен?! Заметь, я не сказала ПОСПОРИМ! Я спросила – уверен? Прощай! – бросила на стол деньги и сделала шаг к выходу.

– Василиса, постой! – я остановилась, но не оглянулась. – Чего ты хочешь?

– Разве не понятно?

– Сколько?

Вернулась, снова опустила к нему голову:

– Когда же вы поймете, что не все можно купить или продать?!

– Тогда что?!

– Их развода.

– О, как же я сразу не понял! Этот сучок наигрался и теперь не знает, как развязаться? Отец был прав, составив контракт. Нет, милая, я не буду плясать по вашей дудочке.

– Мне плевать на контракты, на твое мнение, на ваши желания. Я хочу их развода!

– Значит, ты, и правда, в него втюрилась! Неужели за эти пять лет, ты не поняла, что Валерка тебя не любит?

– Это тебя не касается. Я сказала, чего хочу.

– Да пошла ты, вместе со своим дружком!

– Я пойду, вот только… – я достала мобильный: – только отправлю пару видео твоему отцу, прямо сейчас, при тебе, чтобы ты не смог сказать, что я сделала исподтишка или в отместку. А лучше, лучше отправлю-ка я на офисный адрес. Как тебе? Пусть вся фирма полюбуется, как брат сестренку в постель друга подкладывает. Завтра я новое видео пошлю. И на послезавтра хватит. Их у меня много! Классная вещь, однако, все фиксировать на телефон.

– Не смей!

– А то что?!

Наши взгляды встретились. Михаил схватился за голову и попросил:

– Не надо, пожалуйста. У отца больное сердце. Я уже столько лет расплачиваюсь за этот спор. Поверишь ли, единственный раз поспорил. Казалось – шутка. Ну, охмурит он тебя. А может предо мной красуется, а сам действительно любит и у вас все будет хорошо. И ведь было же все хорошо. Я же помню, как ты светилась от счастья. И он, он же год не вспоминал о споре. А потом, потом пришел. Васса! Чего вам не хватает? Вы вместе, женитьба формальна, деньги льются без его усилий.

– Я не священник, что ты передо мной душу изливаешь. Развод!

– Думаешь, он на тебе женится? – я молчала: – Да у него, таких как ты, в каждом городе по десятку! Что ж вы все в нем находите?!

– Кажется, я теряю время.

– Я постараюсь. Но где гарантия, что ты не появишься вновь?

– Постарайся! – я спрятала мобильный в карман. – Прощай!

– Васса! Продай мне запись, пожалуйста.

– Что у тебя есть, чтобы ее купить?

– Все отдам, что имею.

– Дурак ты, Хромов! У тебя неделя.

Шла и удивлялась, ни крупицы стыда или сожаления. Как и сочувствия. Видимо месть сладкая штука, а быть может я и есть такая, бессердечная.