Глава 3

Прошло еще несколько дней, на этот раз в полной идиллии, Эдгар был счастлив, а Вел тихо позволяла себя любить, без придирок и истерик. В большом зале их второго этажа часы пробили четыре дня, Вел решила прогуляться парком, перед обедом, пока муж решал свои проблемы с отцом и братом. Поправила подушку на диванчике в гостиной и запах навеял образ мужа. Душа разгорелась от наплыва воспоминаний о его поцелуях, внутри все затрепетало, помня его руки. Но в голове, где-то глубоко-глубоко, уже начало рождаться противоречие. Топнув ножкой, развернулась и увидела ящик своего трюмо, соблазнительно подмигивающего позолоченной ручкой. В нем лежала забытая подругой пачка сигарет. Решительно подошла, достала зажигалку и белую коробочку длинных, тонких, женских соблазнов, пошла на балкон. Сделала две затяжки, не то чтобы впервые, но как-то раньше, удовольствия не получала. Не почувствовала и сейчас. Зато все пагубные мысли разлетелись, как дым, от этой же сигаретки.

– И как давно? – прервал ее размышления, тихо появившись в двери Эд.

– Это Ольга забыла, увидела, захотелось попробовать. – как ребенок опустила глаза.

– Можешь не оправдываться, ты достаточно взрослая. Просто мне бы не хотелось этого видеть. – Он взял у нее из рук попусту тлевшую сигарету, посмотрел вопросительно. – Затушить или вернуть? Только не злись, я могу и выйти.

– А как же ба…, Ольга? Она дымила как паровоз. – все смущения мгновенно улетучились, теперь Вел, повысив голос, пыталась доказать ему, что сама знает, как ей и что делать, и не ему говорить, что хорошо, а что нет, когда есть пример куда более явный!

– С войны, потому что есть нечего было. – спокойно пояснил муж, не идя у нее на поводу. – А все, что мы могли приобрести, продав…, впрочем – это не важно, в общем, еду она относила в сиротские дома. Дымила, права, именно дымила. Свои и только свои сигареты, очень дорогие и через мундштук. Нравилось мне это или нет – дело пятое.

– Затуши! – всунула ему в руку пачку и зажигалку. – Я не сержусь, ты прав. – задела, нечаянно плечом и пошла дальше.

– Куда собралась? – избавившись от ненужных им вещей, обнял ее и прижал к себе.

– Просто пройтись. Ты же был занят.

– Мне с тобой можно?

– Возражать не стану.

Бесцельно, практически молча, брели по аллее главного парка. Заалел горизонт, закурлыкали пролетая журавли.

– Может, пойдем собираться? – прервал Эд затишье: – Улетаем очень рано.

– Эд, а если я не поеду, ты сильно обидишься?

Он остановился, развернул ее к себе и удивленно поднял брови:

– А как же все твои планы? Разработанные маршруты, шопинг? Вы же так все распланировали! И потом, мне необходимо ехать, как юристу. Нет, я никак не могу остаться.

– Так поезжай! Я просто хочу поработать. Ну, правда, в последнее время, что-то не клеилось. А сейчас пришли такие идеи в голову, боюсь потерять. – честно и открыто смотрела в глаза, без какого-либо подтекста.

– Не клеилось…. – положил ей руку на плечо, чтобы скрыть испуг в глазах, от догадки, которая терзала последний месяц, и повел по тропинке. – Конечно, я все понимаю. Ты просто устала от моей назойливости. Наверное, ты права – надо взять отпуск друг от друга.

– Эд! – Вел попыталась опротестовать.

– Все нормально! Твои желания, для меня, прежде всего! – перебил, обнял крепче, запечатлел поцелуй на макушке и повел дальше, стараясь улыбаться.

– Я не одна. Здесь Ник. Эд, я забурюсь в работу. Несколько дней, дай мне…, пожалуйста.

– Конечно! Я вернусь, как только все улажу. Без тебя мне там нечего делать.

– Или я догоню. Ну, ты же меня знаешь. – обняла двумя руками, прижалась и шла с ним в ногу. – Уже вечером, ложась в холодную кровать, я по тебе заскулю. Без обид?

– Без! – не поворачивая к ней лицо, но и не отпуская от себя, Эд плавно повернул к дому. – Нравится тебе или нет, а я буду томиться с первой минуты.

– Телефон, интернет – никто не запрещает. В конце – концов, посмотришь на молоденьких девочек. Может, поймешь, что есть другие. – попыталась пошутить Вел.

– Не интересуюсь молоденькими, статьей, знаешь ли, попахивает. И другие меня не волнуют!

– Стоп, машина! Хочешь сказать, что я была старушкой, когда ты меня обольщал?!

– Вот же вредина! – наконец засмеялся Эд и поцеловал ее в щеку. – Ты была во цвете лет!

– Карлсон!

****

Перелет показался легким, даже для Вилены, в принципе не любившей самолеты. Разместившись в отеле, не теряя времени, отправились прямо в нужный им аукционный дом. Трудностей и здесь не возникло. Просмотрев бумаги, администрация принесла извинения, что не были тщательно проверены права на картину и выдали им координаты продавца, получив заверение, что к ним претензий нет.

– Давайте я угадаю, кто записан в этом бланке! – сказала Виен, подошедшим мужчинам. – Филипп!

– Я тоже так думаю! – поддержала маму Ев.

– Могли бы и не ехать за столько верст, раз вы знали! – уклоняясь от подтверждения, сказал Жан.

– А вы бы поверили? – посмотрела на него Виен.

– И потом, а погулять по туманным улочкам? – Ев не поняла фразы свекра, от чего насупившись, смотрела на него.

– Я это к тому, что могли бы сразу к нему, не теряя времени на все убеждения десятка личностей. – пояснял Жан. – Да, сомневались бы, конечно, но вам бы следовало настоять.

– Мы только это и делаем. – укорила Виен, сложив руки на груди в замок. – Зато теперь вы сделали все сами!

– Так куда мы теперь? – Эд тоже был не в духе, что все оказалось прозаично. – Где его ловить будем?

– Сын! – Жан прекрасно понимал его состояние и всячески пытался отвлечь. – Главное, что мы знаем – кто это. Теперь отправимся поесть, я голоден до безумия. Погуляем улочками, а затем позвоним Жанэ и уточним, где нам его застать.

– Избавьте меня от прогулок – эти улочки знаю вдоль и поперек. Я лучше в отель.

– Ну, уж нет! – Виен решительно взяла его под руку. – Не становись подобием моей старшей дочери. Пообедаем все вместе, а потом пойдешь куда захочешь.

Сев на заднее сидение арендованной машины, Эд набрал Вел и сообщил новости, затем тихо и долго болтал с ней. Виен, умиляясь, поглядывала на него, а балагур Дэн язвил:

– Зато не надо брать вторую машину! – тут же получил локотком жены в бок.

– За что?

– За глупость! – ответила ему Ев и показала кулачок.

****

Десять утра. Филипп только открыл глаза и, собираясь налить себе немного Бурбона, надел парчовый халат в пол, ворот которого был оторочен атласом зеленого цвета. Бросая косые взгляды в зеркало, любуясь собой, выучено двигался. Филипп. Один из представителей рода, много лет назад, сменивший фамилию Гай на Лемье – Тибо. Лемье, ибо в переводе с французского означает «Лучший». А он никого не признавал лучше себя. Тибо, так как любил любое возвышение, пусть даже косвенное, так как всю свою, неимоверно долгую жизнь, проводил в намеках на родство с великими мира сего. А уж фамилия Тибо имела за собой большой след в истории. Например: Тибо (1859—1916) – последний бирманский король династии Конбаун. Тибо I – (граф Бара), Тибо II (граф Шампани), Тибо IV и V (граф Шампани), Тибо V I (граф Шалона) … Разве можно было не воспользоваться такими именами и не дописать себе в родословную, пару-тройку предков? Тем более что писал он ее сам. В наше время Филипп не изменил привычек и окружал себя загадками, преподнося себя не то французом с русскими корнями, не то русским с французской кровью. Владел обоими языками великолепно, причем в разговоре дополнял один другим. Филипп – это еще та «штучка» – заносчивый, высокопарный, щеголь и мот, эгоист и бабник, не признающий отказов. Самое скрываемое, за всей помпезностью вида – он был трусом!

В дверь позвонили. Не обратив на звонок внимания, целенаправленно пошел к бару. Звонок повторился.

– И кого принесло в такую рань! – закрыл резные дверцы шкафа, с яркими стеклами, прихватил с собой стакан, направляясь к кровати. Звонок переливался, словно нетерпеливая, соскучившаяся женщина, мечтала о встрече. Открыл и отшатнулся. – Жан! В такую рань!

– И что? – довольно грубо ответил Жан. – Вижу не рад, но нам безразлично! Мы по делу.

– Мы? – все еще не впуская гостя, удивился Фил.

– Будишь любопытство соседей?! – Жан отстранил его и вошел, освобождая проход для остальных членов семейства.

– Входите! – взял себя в руки Филипп. – Только я не одет.

– Помочь? – глянул на него Дэн, нечаянно задев плечом, а на лице, не скрывая, кипела злость.

Филипп удалился, предоставив гостей самим себе, не предложив ни присесть, ни выпить. Отсутствовал минут тридцать, вышел во всей красе. Кивнув запоздало, сел и спросил:

– Так что у вас случилось?

– У нас? – Жан просто менялся на глазах, и только Вилен понимала причину, ибо слышала, как красноречиво он изменяет свое мнение о друге. – Филипп, ты даже не предложил женщинам воды.

– Вы обескуражили меня своим явлением. – поднялся и открыл бар, выбирая нечто дешевое.

– Ну, явление обычно, Христа народу. – оборвал его Эд и тот вздрогнул:

– Так что будете?

– Воду, пожалуйста, – ответила Ви, – просто воду, без газа.

– А где же третья? – Филипп пытался быть смелее, цепляясь за то, что он на своей территории, но ему это никак не давалось, боязливость заставляла дрожать, отчего вел себя по-хамски. – Вы же всегда бандой!

– Семьей! – поправил Жан.

Филипп пробежался взглядом по всем и остановился на Жане:

– Так что привело?

– Ты! – Жан поднялся, не давая ему возможности сесть, сделал шаг в его сторону, тем самым, невольно, прижав его к огромному буфету, занимающему значительную часть комнаты. – Мы прибыли потому, что твоя наглость перешла все границы!

– Моя наглость?! – прохрипел Фил и скривился: – Да как ты смеешь! Еще и в моем доме. Всем известно, что я самый мирный из Рода!

– И самый воровитый. – вставил Дэн.

– Обвинения не обоснованы и оскорбительны! – заявил хозяин и выпрямился.

– Разве?! – Жан поймал его глаза. – Тебе нужны доказательства! Разреши? – Жан кивнул на ТВ, взял пульт и поставил диск, который Вилен взяла из дому, на всякий случай, предполагая, кто окажется продавцом. – Когда ты присвоил себе шкатулку, мы промолчали.

– Она мне ее подарила! – голос сорвался до визга.

– Естественно! – сказал Дэн. – Задурманить голову пятилетней девочке! Но что тут говорить, на экране четко видно, КАК она тебе ее дарила!

– И это все?! – Фил вздохнул облегченно, заранее готовя варианты оправдания, по поводу зеленного ларца, выучил их на зубок, так как долгое время ждал их вопросов. – Я верну ее вам хоть сейчас! Не думал, что эта игрушка так вам дорога.

– Брось! Ты за этой игрушкой охотился не один день. – продолжал Жан. – Нам она не нужна. – опять врезался в него взглядом, довел до внутренней истерики и дал немного свободы. Затем достал из внутреннего кармана лист, нарочно медленно развернул, положил на круглый стол, в центре комнаты, за которым разместились женщины, а сыновья стояли за их спинами, и обратился к Филиппу, держа указательный палец в центре листа: – Вот перечень вещей, пропавших из нашего дома.

– И я тоже в этом виноват! – Филипп скорчил язвительно рот, прищурил глаз, стараясь даже не смотреть в сторону списка.

– А это справка, – не реагируя на его слова, Эдгар открыл папку и подал отцу бумагу: – о выставлении пяти предметов на аукцион.

– Я их приобрел, не зная, что они ваши.

– Ты знал, что они принадлежат нашей семьи, особенно «Мечта». – перебил Жан. – И не приобретал ты их, а взял. Ты все это видел неоднократно у нас в доме. – Филипп не отвечал. Сложа руки на груди, отошел к окну и всем своим видом показывал, что это еще надо доказать. – Филипп! Ты вынудил нас собрать Род и провести следствие. Думаю, мы не единственные, кто не досчитался чего-либо. – Последние слова Жана дошли до Филиппа:

– Что мне сделать, что бы избежать этого? – опустил плечи, но не смог посмотреть Гаям в глаза.

– Так-то лучше! – Жан ударил кулаком по столу и присел: – Верни «Мечту» и мы простим все остальное. Но наш дом, отныне, закрыт для тебя. Собственно поэтому мы все здесь, а не ты у нас.

– Но как я это сделаю? – Филипп повернулся и принялся искать, кто хоть немного сочувствует ему, первой была Ев, на нее он надеялся, но она брезгливо отвернулась. Виен смотрела на него пристально, ему опять стало плохо, от ее взгляда, он с первых дней недолюбливал эту, как он сам выражался, простолюдинку.

– Нас это не интересует. – ответил за всех Эдгар. – У тебя два дня. – Гаи поднялись, так и не сделав даже глотка. – Ждем тебя в отеле, в 15.00. Какой бы ни был результат. Опоздание на двадцать минут заставит нас взять телефоны.

– Обещать не могу, ситуации могут сыграть не в мою пользу! – уже в спины говорил Филипп.

– А ты сделай так, что бы сыграли в твою. – оглянулся Жан и Гаи вышли не прощаясь.

Филипп забегал по комнате, затем принялся строить планы, размахивая руками и ругаясь на разных наречиях, наконец, схватился за телефон.

****

– Он не придет! – произнес Дэн, едва стрелки соединились на двенадцати.

– Придет! – Ев насильно усадила мужа на стул.

– Придет! – поддержал ее Жан. – Для него позор перед Родом страшней всего!

– Он еще вчера знал, что придет. – как итог произнесла Виен.

– Ну, если вы все так уверены, скажите, ему удалось забрать картину? – Дэн впервые так сильно нервничал и злился одновременно, отчего все движения и слова были резкими.

– Пока не знаю. – ответив за всех Вилена и задумалась.

Пятнадцать часов, пять минут – Дэн начал маршировать по номеру гостиницы, постоянно поглядывая в окна, и никого не слушал.

– Он идет! – голос Виен остановил его марафон. – Идет!

В дверь постучали.

– Я пришел, как просили. – сказал Филипп вместо приветствия, едва ему открыли дверь.

– Что скажешь? – также игнорируя все приветственные правила, спросил Жан.

– Провел переговоры, появилась надежда. – Филипп тянул время, подстегивая их любопытство.

– Не тяни, не в твоих интересах! Что запросили? – Дэн не мог сдержать себя.

– Много!

– Говори! – голос Жана заставил Фила вздрогнуть.

– Картину взамен и 60000 неустойки.

– Что? – подошел к нему вплотную Дэн.

– Успокойся, дорогой, он врет. – обняла мужа Ев, измерила взглядом гостя и отвернулась, выказывая свою неприязнь.

– Врет! – подтвердила Виен.

– Я сказал то, что мне предъявили. – Филипп пытался быть убедительным. – У меня этого нет.

– Филипп! – Виен подала голос, даже не сдвинувшись с места и не взглянув на него. – С нами не стоит преувеличивать, ни в чем. С тебя же запросили тридцать!

– Нет шестьдесят! – стоял на своем Фил, хотя и испугался, откуда она знает точную сумму.

– Не играй с нами, Филипп, ты не в том положении! – Жан подошел к нему вплотную, утвердившись знаками жены. Филипп съежился. Жан продолжил: – Мы дадим тебе картину, остальное твои проблемы! И завтра, чтобы «Мечта» была у нас!

– Отец! – обратился Дэн.

– Подожди, сын, мы не договорили! – Жан сверлил Филиппа глазами, не делая ни малейшего усилия физически, приводя в действие свое, особое дарование внушения, психологического воздействия на сознание, при котором происходит некритическое восприятие убеждений и установок. Казалось – два человека просто смотрят друг на друга, но Филипп не выдержал и прикрыл лицо руками:

– Все! Я все сделаю! – прохрипел он.

– Дэн! Принеси картину! – Жан отвернулся от сородича, сгорбившегося в страхе и унижении, отошел в сторону, потеряв к нему всякий интерес.

Дэн выскочил в свой номер, Эд тихо исчез за ним:

– Вел! Дорогая, у нас есть хорошие новости! – радостно сообщил жене.

«Я слушаю!» – произнесла она, но окружающий шум ворвался в их связь и Эд плохо расслышал следующие несколько слов, уточнил:

– Ты не дома? – удивление и настороженность начали возрастать, ведь она же никуда не собиралась! – Что-то случилось?

«Эд! Все в порядке! Я отъехала по делам. Ты же звонишь мне десять раз на дню! Рассказывай новости, только быстро».

– Завтра картина будет у Дэна!

«Здорово! Вы молодцы! Я так рада!»

– Ты приедешь сюда? – спросил в надежде, так как все еще мечтал показать ей любимые места.

«Прости, но нет,… пока… Я еще занята».

– Значит, я возвращаюсь домой и мы вдвоем придумаем, как встретить «Купало»!

«Эд, любимый! Извини, я не могу больше разговаривать. Я перезвоню, как справлюсь. Не волнуйся за меня. И пожалуйста, я перезвоню сама».

– Ну, хорошо! Целую. – Но Вел уже отключилась. Не выпуская телефона из рук, он глянул на дверь номера отца, поднял руку и, почесывая подбородок, как делал всегда в минуты глубокого размышления, пошел к себе. Ни вечером того дня, ни на утро, звонка не было. Через сутки он начал трезвонить – безрезультатно, и он набрал Ника:

– Дед, привет! Как вы там?

«Нормально!» – спокойно и радостно ответил Ник.

– А Вел? – Эд уже предчувствовал нечто тяжелое, отчего торопил деда, не слушая, что он сам скажет.

«Так она уехала, уже два дня как». – опять просто ответил Николя, даже не подозревая о мыслях внука.

– А куда? – последовал следующий вопрос и Ник сомкнул брови, вслушиваясь в настроение Эдгара, ответил честно:

«Не знаю, сказала по делам. Эд, я же не спрашивал.»

– Как ты мог!? – не сдержался, накричал и испугавшись, что может обидеть или расстроить своей подозрительностью, добавил: – Вдруг, что-то случилось?

«Не выдумывай! Она мне звонила, все у нее в порядке».

– Звонила…. Ну, тогда пока. Да! У нас все сложилось. – Эд отключился и, не задерживаясь, пошел к Виен:

– Скажи мне, что происходит?

– Эд, ты о чем?

– О молчании Вел.

– А что с ней не так? Или что в этом не так? – Виен пожала плечами, прося зятя пояснить проблему, свою нервозность и внешний вид. Эд был взъерошен, растрепан, что совершенно не вязалось с его принципами. – Мы давно не созванивались. – однако Эдгар не слышал ее, он был на своей волне, понятной только ему, ну и Виен, совсем немного, ровно настолько, насколько Эд не контролировал свои мысли:

– Это правда?

– Конечно! Ты же звонишь ей, мне все известно от тебя.

– Она молчит со вчерашнего дня.

– Вот как! Значит, у нее на это есть причина. Эд! Не беги вперед паровоза и не заводи себя. Вел, как и Ев, иногда надо помолчать. Они в меня. И ты это знаешь.

– Ви, я волнуюсь!

– Эд, я действительно не знаю, что происходит, но и предчувствия плохого у меня нет! Дай ей день, пожалуйста.

– Если она сегодня не позвонит, я лечу домой! Мне вообще не стоило уезжать! Тем более оставлять ее одну.

– Стоило! Вы последнее время, как бы мягко сказать, не находили общего языка. И вам нужна была передышка.

– Передышка?! В чем?

– В спорах!

Эд лишь усмехнулся и ушел собирать вещи, заранее зная, что звонка не будет.