Цитаты из книги «Милости проведения в АД. Вторая книга серии ВеЛюр»

Неожиданно к ее ногам упала ворона, вторая, третья,… Они подтягивались друг к другу, образуя у ее ног гору из черных, горланящих перьев. Сделала шаг назад. Паники и страха не было. Удивилась этому, но тут же отвлеклась на их маневры – птицы склеились и затихли. Образовавшаяся черная масса дышала плавно, растягиваясь во все стороны. Затем выпрямилась – и на нее посмотрели горящие мужские глаза, под черным капюшоном».

Ты даже не представляешь это чувство, когда нож блестит, подстрекая, а его спина на расстоянии вытянутой руки. – Ее передернуло, лицо побледнело. – Это ужасно. Понимать, что не можешь без него дышать и… – Рука Виен непроизвольно поднялась вверх. Дэн обнял, едва достающую до его груди женщину, не находя слов утешения. – Ты только представь, если передо мной будет не сильный мужчина, а…. Может не надо всего этого? – Сдерживая рыдания, спросила она: – зачем вам доморощенный монстр?

Блеск стали – рука женщины потянулась к ножу. Остекленевшие глаза смотрели в одну блестящую точку. Голову зажали тиски и монотонный голос твердил: – «Убей! Убей!». Пальцы, нащупав холодный метал, тащили к его себе, со скрежетом и дрожью. «Убей!» – требовательно стучал в висках чужой голос. «Люблю!» – Отзывалось сердце. «Выбор! Твой выбор! Два удара и вы на веки не разделимы!» – Сверлило в голове. «Любовь уже соединила вас!» – противоречило сердце. Только сердце, ибо разум оставил ее. Ничего не видя кроме горящей стали, она продолжала медленно тащить нож к себе. «Любовь – горячая, пробуждающая, многоцветная, – стучало сердце – или холодное, мрачное забытье?!» В голове пытались противоречить, нож уже был в руке… Вилена застонала и, зажав в ладошке лезвие, начала скручиваться. Жан развернулся от тревожного звука и увидел согнувшуюся от боли женщину. По руке текла кровь, заливая столешницу…

День словно скатывался с горы. Семечком открывшись, бросил дикий солнца луч, заиграл в воде. Вереница серых туч, уверенной шеренгой, двигалась по горизонту. «Вот так и вся моя жизнь, – думала Вилена, – радость и счастье постоянно пробиваются сквозь серые будни. Полвека прожила, вошла в колею, даже начала ощущать прелесть одиночества.

Ненавижуууу! Я всех вас ненавижууу! – Татти упала на колени и рыдала. Эд остановился, практически подойдя к своему участку, оглянулся, измерил ее безразличным взглядом и закрыл ворота, бросив одну, на обочине, в пыли, на осуждение проходивших мимо одиноких прохожих. – Ты виноват сам! – долетел до него полный злости голос. – Запомни, что ты, а не я подписал всем приговор! Всем! Глупый, заевшийся мальчишка!