Глава 6

Агния влетела к себе в комнату, упала на кровать и уставилась в потолок. В голове был полный вакуум. Все, что она услышала, смешалось и упало в область сердца, давило, словно неподъемный груз, расплющивая ее молодое, еще хрупкое сердечко, не давая дышать и мыслить разумно. Она закрыла глаза, уравновешивая дыхание. Постепенно вернулся слух, и она распознала за стеной бормотание телевизора Славок. Они старательно заглушали его, лепеча то на русском, то на английском, решая свои дела, или споря. Вместе со слухом повторился и рассказ отца, поведанный ей. Этаким комом, перекатываясь от сердца на мозги. Из всего, что бродило и закипало в голове, четким было только одно слово: «БЕСМЕРТНЫЕ»! Такое громкое, сочное, кричащее. Даже орущее, как предвыборный лозунг, многообещающее! Поднялась и пошла к сестрам. Уселась в кресло, придвинулась к самой спинке, задрала ноги и обняла коленки, точно так, как делала ее мама, Евгения. Худенькие коленки острячками торчали, делая ложбинку для головы, куда она ее и уложила.

– Я так понимаю, ее огорошили. – проговорила Мирослава Владе, став перед Нией, взгляд которой полностью отсутствовал.

– Сообщили! – согласилась Владислава и присев, помахала Агнии рукой. Зрачки сестрички дрогнули, и жизнь в глазах ее возобновилась. – Пациент оживает. Агния! Агов! Мы понимаем, что тебе доверили тайну.

– Тайну?! Вы хотите сказать, что прослушанная мной сага – правда?

– Истинная! Ты осознаешь, поймешь всю прелесть, чуть позже, а сейчас, нарисуй на лице улыбку, запоминая: ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА! И, ОНА У НАС, В САМОМ НАЧАЛЕ!

– Девчонки, ну это же абсурд! Такого не бывает!

– Хочешь факты? – Агния махнула рукой, мол, что вы можете предъявить! Славки сели на пол и ей пришлось снова опустить голову, подперев ее коленями. Влада тем временем, достаточно размеренно и доходчиво говорила: – Первый и самый увесистый – иметь такую внешность, как у всех Гаев. Не думала? Даже Николя. А он кто нам, прадед! Соображай! Будет мало, кивни.

– Спорить не буду, давно всех терроризирую этим. – скривилась, но все же кивнула.

– И что говорят?

– Образ жизни!

– Само собой – здоровый, тут бесспорно. А сейчас, попрошу, Ния, пожалуйста, отбрось все недопонимания на два дня. Поверь нашему опыту, все образуется. Все разложится по полочкам.

– Значит правда. И что со всем этим делать?

– Встречать двадцатый день рождения! Это потом они засадят тебя за книги, изучать правила. А сегодня – ты свободна! От всех и всего. Ния! Правда, поверь, не так все страшно, как кажется.

– Ой, не знаю. Просто сказка какая-то. Нет, не смотрите, хорошая! Но вот что я думаю, жить так долго – не скучно ли, прячась от всех?

– Скучно? Скажешь тоже. Все, два дня, дай себе всего два дня!

****

Семейный праздник прошел на славу, впрочем, как и всегда в семействе Гаев. Они были той семьей, которая считала: беды – без паник, жизнь – с весельем. Они не ждали, что им кто-то, что-то устроит на торжество, они его делали сами. Как и сами боролись с любыми трудностями. Всей семьей.

Ближе к вечеру, Жан с сыновьями незаметно исчезли и, чтобы их отсутствие не бросилось в глаза, Николя и остальные мужчины, развлекали женщин как могли.

В скорости в дверях банкетного зала ресторана появились мужчины, одетые в кожу, головы повязанные в банданы, с инструментами на перевес и больших черных очках. Они чем-то напомнили всем присутствующим рокеров и Виен крикнула:

– Простите, у нас закрыто.

– А мы по заказу. Нас, это, типа пригласили, на юбилей! – ответил один, и тут Виен прислушалась, уж больно голос был знакомым, но всеобщий хохот, на очередной анекдот из жизни Михаила, помешал ей, и она махнула рукой. Тут же Славки облепили ее:

– Виен, ну, ты чего! Это музыканты, неужели не видишь? У Агы же днюха, кто-то ей преподнес сюрприз, заметь в духе современных тенденций. Душечка, почему ты во всем видишь угрозу?

– Не во всем, девочки. И потом, я просто спросила, мало ли что, может они, просто поесть заглянули.

– Даже если перехватить, тебе что, жалко?

Ви улыбнулась внучкам, кивнула, но позвала Михаила, попросив проверить пришедших. Тот подошел, поговорил с мужчинами, кивнул ей, во всю улыбаясь. Виен отвернулась и заметила, что одна именинница, так и сидит, присматриваясь ко всем, без единого намека на улыбку. Мужчины настроили аппаратуру, спели пару песен на английском, затем исполнили популярные некогда французские песенки, подходящие к теме их сбора. И вдруг, совершенно неожиданно, самая настоящая, именная песня, про Агнию. И тут Виен поняла, что ее смутило в их приходе – мысли! Она слышала мысли мужа, но не предала этому значения, считая, что он где-то рядом, не в поле ее зрения, но и подумать не могла, что он решится на подобное. Зато у Ники в глазах появился огонек. Она была довольна, и счастье возвращалось в ее душу:

– Ну, папуличьки! Ну, даете! Все, заказываю вас на завтра! – Смеясь, подлетела она к музыкантам, целовала всех подряд, первой, без всякого сомнения, узнав отца, крестного и деда. Тут же Дэн закружил ее в танце, говоря:

– Дорогая, мы хотим еще пожить. Сегодня, пожалуйста, повеселим вас, правда, кроме этих песен, ничего не заучил. Ну, ты же знаешь, у меня к музыке нет тяги. Вот картины – да! Эд продолжит сам, ну может и Жан немного.

– Пап, а картины. Нарисуешь мой портрет? Хочу такой большой, как мамин.

Дэн вздрогнул:

– Прости, мое сокровище, не могу.

– Почему? – искренне удивилась Ния.

– Это не для праздника.

– Пап, ты вкратце и самую суть.

– Хорошо, попробую коротенько. Когда мы с мамой отыграли свадьбу, я подарил ей ее портрет, тот самый, что тебя так восхищает. Что произошло, какие силы вмешались, не могу точно сказать, но у нее появился двойник.

– У мамы?

– Да! Копия долго бродила по дому, путая нас и сбивая с толку. Ах, если бы мы тогда только знали, что за всей растерянностью, с какой иногда показывалась нам Ев, была не она… Ну вот, потом я уехал на несколько дней по работе. – лицо Дэна стало сумрачным, Нийка сжала его руку, поцеловав в щеку, и сказала:

– Если тяжело, не вспоминай, не стоит себя насиловать.

– Да уже вспомнил. Так вот, когда я вернулся, место мамы заняла Лже Ев. А мамочка, твоя мамочка, чуть не погибла в той самой картине, что висит у нас и тебя всю жизнь притягивает.

– Сказка!

– Согласился бы, если бы не видел собственными глазами, не пережил весь этот кошмар, и не спасал нашу мамочку.

– И как, как же вы поняли и ее спасли? – Любопытство в глазах девушки менялось на понимание, затем удивление и восторг. Мысли о том, что ее жизнь будет скучной, полностью улетучились.

– Зеркала помогли. – перехватил ее Эд и увел от Дэна. – Танец подаришь?

– Не откажу! Так что там с зеркалами?

– Они у нас волшебные, показывают истину, а копия Ев этого не учла. Вот мы ее и разоблачили. Ну и придумали заклятье, ты же в курсе, что мы все немного волшебники и пользуемся заклятьями?

– Да, ну тебя, дядюшка! Разыграли, да?

– Нет, Уголек наш, даже не думали. С твоей мамочкой это произошло. Так что возьми на заметку и никогда не мечтай о двойнике. Сказанное, а иногда и придуманное не вовремя, не в том месте и не в тот час, приводит к плачевным последствиям.

– Эд! А у нас много таких приданий?

– Есть, а что?

– Вы мне расскажите?

– Да, думаю я готов повествовать тебе и Славкам все. Виен, правда, грозилась написать, а Вел снять фильм, но все никак не возьмутся.

– Ничего, мы их подтолкнем. Ты же знаешь, если нам со Славками хочется…

– Да, разбаловали мы вас! – заулыбался Эд и быстро закружил ее по залу.

****

Утро. Ния проснулась вместе с солнцем и, от вчерашнего веселья не осталось и следа. Ее переполняло волнение, но не за свое будущее, а за гостей – вдруг не приедут, а если приедут, но никому не понравится? А что, если она не справится с ролью хозяйки? А если кто увидит родителей? Этих «если» набралось столько, что она поднялась и, одевшись, присела на ступеньках, ведущих на верхний этаж так, чтобы видно было комнаты родителей. Прошло минут тридцать, ей не сиделось, отправилась бродить по дому. Открыла двери на лестницу зеркал, но тут же закрыла, под впечатлением вчерашнего рассказа отца и крестного. А вдруг и ее не примут?! Буквально сразу отогнав глупые мысли, зашагала на галерею другим путем. Еще издали увидела окна спален родителей распахнутыми, сделала пару шагов и убежала, устыдившись собственным мыслям. Опять разместилась на ступеньках, постоянно проверяя время на мобильном. До приезда друзей еще не менее четырех часов, но ей уже наскучило ждать.

– Это что за чудо-юдо! – прозвучал над ней голос Жана.

– Деда! – подпрыгнула она и прижалась.

– С добрым утром! – погладив по голове, поцеловав в макушку, Жан, успокаивающе, похлопал ее по спине.

– С добрым! – вздохнула Ния.

– Не спится?

– Ага! Волнуюсь.

– Как не волноваться – это же первый взрослый бал. Даже Толстой не смог бы описать твоих глаз. Балконский полюбил бы тебя, а не Наталью!

– Дед, ну хватит подковыривать. Скажи лучше, Ви спит?

– Нет, ты же так орала, что разбудила нас.

– Я не…

– Милая моя, иногда мысли разлетаются так громко, что и слов не надо. Пойдем к нам, или дождешься родителей?

– Я хотела всего лишь попросить, не бросайте меня, сегодня. Ну, хотя бы встретить помогите.

– Поможем, как ты могла усомниться. И встретить, да и так приглянем, ты не волнуйся, все пройдет хорошо.

– Тогда я к себе.

– Да, иди внучка, часок поспи, а там, как это Виен говорит: «надень самую лучшую мордашку»!

– Обязательно! – с облегчением выдохнула и потопала к себе.

– Копия Ев, копия! – улыбался Жан.

Гости приехали большим автобусом, чуть стрелки коснулись десяти часов утра. Пели в открытые окна так громко, что все местные собаки, подняли вой. Девочки побежали их встречать, а ИВ уже стоял у ворот, готовый разместить всех прибывших по гостевым комнатам. Ния удивилась, предполагаемое число увеличилось вдвое, из них пятеро – друзья Славок.

Крики радости, восторга, немного укора, что она скрывала от всех такое богатство.