Глава 8

Холодная подушка Эда пробудила Вел. Ночного страха уже не было и следа, улетучился как сон и все спасибо ему, самому – самому. Вел вздохнула, но уже не тяжело, а с умилением, сколько же в нем, ее мужчине, тепла и заботы, сколько надежности и, страсти. Провела рукой по его подушке, расправила уголки и позвала, тихо-тихо:

– Эд! Ты где?

– Я здесь. – мгновенно отозвался муж. – Проснулась?

– Проснулась! – потянулась, подняв руки вверх, но не спешила вставать.

– Поднимаешься? – присел он на кровать, рядом с ней, и гладил бок. Вел кивнула.

– Хочу тебе кое-что показать, – поцеловав, сказал Эд и добавил, поясняя: – Отец скоро будет здесь.

– Тогда тем более встаю!

– Жду тебя в кабинете. – Эд сразу покинул спальню, по дороге достав бутылку сока, налил в стакан и оставил на столе в гостиной, сам вошел в небольшой кабинет, еще не оснащенный как следует, где провел все утро за компом, изучая непонятного субъекта.

– Чем хотел похвастаться? – застыв в двери, спросила Вел. Эд указал на стакан и улыбнулся, прося взять его. Вел усмехнулась, но взяла налитый для нее сок. А Эд уже ждал ее:

– Сейчас увидишь. – усадил на небольшой диван, опустил экран и закрыв жалюзи,

включил слайды: – Смотри внимательно.

– Это же наше венчание. – после второго снимка, Вел повернула голову к мужу и смотрела на него, не понимая, что он хочет. Эд утвердительно кивнул:

– Наше. А необычного, ничего не видишь? – Вел просмотрела еще несколько снимков:

– Вот этот, похож на приходившего в наш офис, помнишь, я говорила.

– Помню! Вот это мне и кажется подозрительным. Он одет, скажем мягко, очень бедно.

– Как бомж.

– Пусть так. – кивнул Эдгар. – Вид его лица, говорит о болезни и частом голоде.

– Глаз потухший и синяки вокруг век. – Вел уже совершенно серьезно рассматривала предложенные ей фотографии.

– О путешествии мы не задумывались, решали на месте. – напомнил Эд. – Тогда откуда он знал, где мы будем?! – Эд показал ей снимки из разных городов.

– Маньяк! – она не шутила, не издевалась над подозрением мужа, у нее начало сжиматься под ложечкой и холод страха возвращался. – Я сразу поняла, что он ненормален.

– Золото мое! Ты можешь выслушать меня и пообещай, что не будешь бояться. Я рядом.

– Ты сначала говори, а я подумаю. – Эд подробно рассказал ей все, начиная со дня их возвращения в имение и предположении Ольги. Вел кивала, не просила что-либо растолковать, или повторить. Он по глазам видел, что жена понимает о чем идет речь. Не делая паузы, закончил: – Вот теперь я жду отца с ее бумагами.

Вел молчала, ни единого намека, типа: «Я знала, говорила, и тому подобное». Мозг ее включился, все переваривая, система самосохранения заработала.

– Ты спокойна?! – не веря собственным ушам и глазам, спросил Эд.

– Я думаю! Нет, мне конечно страшно, даже очень, но я стараюсь собраться. Не хватало, что бы какие-то уроды видели это! Эд, мы же семья?!

– Конечно семья! По-другому и быть не может.

– А вдруг это всем грозит?

– Мы дождемся отца и будем думать.

– Извините! – перебил его голос охранника, приоткрывшего дверь. – Я стучал, но вы не слышали! Эдгар, можно вас просить спуститься к нам?

Эд кивнул и повернулся к Вел:

– Не будешь бояться?

– В слух? НИ ЗА ЧТО!

Эд догнал мужчину:

– Что случилось?

– Система дала сбой!

– Этого не может быть! Я ее сам устанавливал. – прибавив шаг, пошел в охранный блок. – Что здесь? – подошел он к дежурному за пультом и рукой попросил подняться.

– Вот, смотрите сами, – прежде чем отойти, парень перемотал на начало.

Мужчина долго стоял в тени деревьев на противоположной стороне дома. Не шевелясь, смотря вперед. Лишь изредка подходя к идущим мимо, ничего не говоря, сразу же возвращался обратно. Один, второй, третий. Опять, в поле зрения камеры, появился прохожий. Ожидающий неизвестно чего мужчина, подходит к нему, чуть сзади, с боку. Прохожий разворачивается и идет к их воротам, звонит. Ожидающий исчез, словно испарился. Выходит охранник, перебрасываются парой фраз, прохожий вручает охраннику конверт и разворачивается. Делает буквально, пять – шесть шагов и удаляется, куда следовал, а к дереву идет «страж» и занимает свое место.

– Видите, что-то с системой!

– Поменяйте диск, я этот заберу с собой. – Эд даже придвинулся к экрану и увеличив застывший кадр, приблизил к себе субъекта. – Меня интересует вот этот тип, он появился сегодня?

– Нет! Он мелькал вчера, но к дому не подходил, вот мы и не докладывали.

– Здесь видео за сколько дней?

– С вашего приезда.

– А до нашего приезда он не появлялся?

– Не замечали, – сказал старший из охраны: – проверим.

Эд собрался уходить, больше ничего не увидев подозрительного, но обернулся:

– Сколько прошло времени, как передали конверт.

– Минут десять, мы несколько раз просмотрели и сразу сообщили вам.

– А где конверт?

– Нам не заносили, сейчас узнаю. – охранник набрал сторожку и положив трубочку сказал, – Максимовне передали.

– Спасибо! – сказал Эд и отправился на кухню, потирая подбородок, обдумывая, казавшийся на первый взгляд, пустяк. – Доброе утро!

– Доброе! – радостно отозвалась Максимовна: – Проснулись. Завтрак? – Эд замотал головой, та, уже привыкнув к такому, снисходительно кивнула головой и вспомнила: – А Вел письмо, ждала когда вы появитесь.

– Письмо, это хорошо, отнесу. – Эд вышел из раздумий: – Завтрак, пожалуй, пропустим. А вот обедать будем дома и сегодня пораньше, приезжает отец.

– Все будет готово. – женщина засияла, Эд не вникал в мимику ее лица, он торопился. Отдавая конверт, Максимовна заверила: – Накрою, как скажите.

– Спасибо! – Крутя конверт, Эд поднимался наверх.

– Что-то серьезное? – Вел вышла из комнаты, едва услышала его шаги.

– Сейчас узнаем. А тебе любовная записка, безымянная.

Вел наморщила носик, как только Эд подошел ближе:

– Он что, на помойке лежал?

– Да вроде нет, чистенький. Откроешь? – видя, что она не собирается брать письмо, спросил Эд.

– Мне не интересно, можешь выбросить. Я на анонимные звонки и письма не реагирую.

– Можно взглянуть, вдруг что-то важное?

– Смотри! – сказала безразлично и ушла в комнату.

В конверте лежал билет на завтрашний спектакль. Ряд 13, место 13.

– Это уже не смешно! – произнес Эд себе, тут же добавил: – Тебя пригласили в театр, одну!

– Хочешь, сходи сам, я девушка замужняя, без мужа не пойду!

– Значит, пойдем вместе….

– Что ты говорил? Вода шумела, не расслышала.

– Я собирался пригласить тебя на выходные, поддерживая традицию, но постараюсь взять билеты на завтра. Сводим отца, он давно не посещал такие мероприятия. Что делать с билетом?

– Сожги, порви, выброси!

– Может быть, порадуем Максимовну?

– Порадуй! И заодно, как-то корректно намекни, пусть не опекает нас, как «облако».

Вернувшись, Эд, не смотря на то, что вымыл руки на кухне, зашел в ванную и еще раз намылил их дважды, чувствуя слабое веяние тлена.

– Так, что случилось? – повторно поинтересовалась Вел, стоя у него за спиной.

– Словами не объясню, пойдем, сама взглянешь.

Эд сел за свой стол и усадил Вел на левую ногу, включил запись:

Вот они вернулись из отпуска, уехали утром на роботу, все чисто. Приехали с Олей. Эд хотел смотреть дальше, но вернулся. ОН появился за деревьями, как только машина въехала в ворота. Ночь. ЕГО не видно, но это не значит что «смотрителя» нет. Утро. ОН на своем посту. Ольгу отвозят и ОН сразу же исчезает.

Эд включил просмотр внутренней съемки окон и лестничных проемов дома. Серое, чужое лицо мелькнуло в камере большого холла.

– Да этого не может быть! – воскликнула Вел. – Пройти, не замеченным, мимо камер и охраны!

– Наверное накладка. Я сейчас проверю всю систему, а ты собирайся, нам пора встречать отца.

– Просто приведение! – думала вслух Вел, – но этого не может быть! Его, как минимум, надо вызывать, а я таким, даже в детстве не занималась!

– Я тем более! Солнышко, поспеши, нам еще заехать в театр.

– Тогда стащи мне кусочек сыра и кофе! В театр…, – продолжала она, уже из спальни, – решил взглянуть в лицо моему поклоннику?

– Догадливая! Но и пьесу тоже.

****

Эд появился на выходе из касс довольный, с билетами в руках:

– Держи! Мне надо спешить, вот же – пристегнись. Понесся, обгоняя всех, сигналя на поворотах, проскакивая светофоры. Вел прикрыла глаза, стараясь не реагировать на нарушение правил мужем, а еще больше, чтобы не видеть занесенную снегом дорогу. Как только скорость упала до минимума, смогла сесть ровнее и открыть наконец билеты:

– «Дон Жуан» по А. П. Толстому. – громко прочитала Вел.– А он эстет…

– Кто? – въезжая на стоянку аэропорта, спросил Эд.

– Маньяк!

Они вышли в момент объявления о прибытии чартерного рейса.

– Успели! – радовалась Вел, застегивая пальто на ходу.

– А могло быть иначе? Это же матрица!

– Конечно, если мы в фильме, а не в прямоугольной таблице, составленной из чисел.

– Вот это да! Гуманитарии дружат с математикой! – обнял он ее за плечи, ускоряя шаг.

– Хочешь обидеть, не получится! Просто запомни – тебе кладезь наук достался. Жан! – увидела свекра первой и помахала рукой.

– А ты надолго! – засмеялся Эд, обнимая отца и забирая половину багажа.

– Это подарки. Признаюсь, скучал сам, а об остальных и говорить нечего.

Въезжая в их проулок Эд внимательно смотрел по сторонам – Никого!

– Появлялся? – осведомился он у охраны.

– Посторонних не было! – ответили ему и Эд вздохнул с облегчением.

Глава 9

Позавтракали без серьезных вопросов и только, войдя в кабинет и просмотрев всю информацию, Жан заговорил:

– Что я скажу… Согласен – это одно и тоже существо. Человеком назвать не могу, не вижу души в нем. Я и в поместье заметил его, мелькнул на съемке пару раз. Система на него не реагирует, будто бестелесный! Правда, там он дальше гостевых комнат не проявлялся. Мне было бы понятно, если бы оно следовало за Эдом. Так сказать, последствия любви Татти. Но он же явно добивается тебя, Вел!

– Вижу! – спокойно отозвалась Вел. – Знать бы, что ему надо.

– Ты уверена, что хочешь знать? – посмотрел на нее Эд, прищурив от удивления глаз.

– Я о нем ничего знать не хочу! Единственное, чем я горю, так это избавиться от него.

– В таком случае, нужно изучить содержание этой коробки. – Жан указал на пакет, стоявший на полу.

– Извините, – Вел сама не поняла, отчего ее покоробило, – давайте спустимся в большую гостиную, не хочу впускать это в спальни.

– Конечно, дочка! – поднялся Жан и прихватив поклажу, первым удалился.

Вел зашла к Максимовне и попросила сделать влажную уборку их комнат. Жан уже вытащил все из пакета и поставил на пол. На крышку большой картонной коробки поставили ларчик. Украшение на его ножках привлекло внимание Вел.

– Странное дело, будто терновая ветвь его окутывает. Видите, шипы как настоящие. Словно живая ветвь защищая, превратилась в золото. Ну ладно, извините за отклонение. Начнем с писем?

Эд взял первое, развернул и оценив содержание спросил:

– Читать вслух, или я могу просмотреть сам.

– Прочитай сам, а сочтешь нужным, я послушаю. – отозвалась Вел, не отрываясь от монограммы на крышке ларца, параллельно общаясь с Жаном о маме и сестре.

Эд прочитал все письма, разделил на две стопки и ждал, пока они закончат.

– Прости, дорогой! Никак не привыкну к манере твоего чтения. Муж подморгнул ей в ответ.

– И как твое впечатление? – спросил Жан, оценив разделение писем.

– Как и сама Татти. – усмехнулся Эдгар. – Вел! Я все же прочту тебе некоторые. Мне очень важно твое мнение. И потом, ты можешь заметить то, чего я не вижу. Они все на нескольких языках, я буду доносить суть. – Вел кивнула и отодвинула манящий ее взор камень.

«Мюнхен. Октябрь. 1820г.

Ты королева! Ты таинственнее ночи! Сияешь ярче северной звезды! Твой лик – светлей луны на небосводе, а голос – звон рождаемой зари! Четвертый раз тебя пришел послушать. Ты большего достойна! Жди. Ф.»

– Я прочел его, – пояснил Эдгар, – для общей картинки, здесь таких много. Я их пропущу и прочту,…, вот это:

«Татти! Я обещания держу и жду твоего благословения. А с восхищением своим, передаю вот это приглашение, на исполнение главной партии, в Ласкало. Езжай, тебя там ждут. Мужи сыграют драму Марло Кристофера, а ты, украсишь голосом своим».

– Письмо датировано 1821г., – добавил Эд, – а вот и программка: « Трагическая история доктора Фауста» названного автора.

– Это что получается, она пела в этой пьесе? – в недоумении воскликнула Вел.

– Как видим. Совсем юной.– ответил Жан, припоминая, что когда-то слышал нечто подобное, кажется от нее же.

– И что дальше? – в Вел проснулось любопытство.

– Дальше хвалебные письма того же автора. Со всех городов, куда ее приглашали. А вот и на русском:

«С. Петербург. Октябрь. 1826г.

С двадцатилетием, Царица! В подарок жду сегодня в ложе. Со мною будет Пушкин, блесни и роли все твои, в его поэмах…»

– Дальше строчки о любви, я пропущу. И, пожалуй эти. Ага.

«С. П. Октябрь. 1902г.

Я все исполнил, ты сияешь! Теперь хочу хоть каплю теплоты. Оставь, короткое, лишь «Да!», на клочке бумаги и в этот ларчик положи. Его прочту, и ты познаешь – Рай и Ад, и страсть любви! Да, кстати, как тебе «Онегин»? Не думаешь ли, что Татьяна ты?!»

– По всей видимости, она ответила, – сказал Жан, – Числа совпадают с дневником.

– Похоже. – Эд взял вторую стопку. – Ну, а теперь приступим к главному, на мой взгляд. – говорил Эд и откладывал в сторону добрый десяток посланий. – Тут письма написаны одним почерком. А эти – двумя.

«Декабрь 1903г. Вена

Кто ты, мой покровитель? Хочу благодарить, но имени не знаю. Ты пишешь ласковые речи, назначаешь встречи, а я тебя не вижу. Покажись! Стесняешься… Хоть имя назови, чтоб я в своих молитвах, могла просить и для тебя Благословения.

Твоя Татти.»

– Его письмо: