Глава 13

Май. Начало – начал всего прекрасного. Еще не лето, но уже и не весна. Зацвели деревья, возвратились птицы и ласкают слух песнями. Зеленая трава манит на природу. И весь мир заполняется яркими красками. Хочется слиться с окружающим – дыша полной грудью, пропуская через себя все соки любви.

– Каникулы! Каникулы! – кричали девочки, подбрасывая рюкзаки.

– Неужели свободны? – спросила Вел, стоя у входа в школу.

– Мам! Не подтрунивай как с первоклашками.

– Наверное, нас обманывают? – Подхватила рюкзак дочери Ев.

– Мамочка! – глазища Агнии блеснули. – И ты туда же, шутки-шутить!

– Не буду, раз ты у меня такая взрослость.

На этой ноте и закончили разговоры, молчаливо дошли до ворот.

– Здорово! – проговорила Влада, садясь в машину и прерывая повисшую над ними паузу. – Уроки делать не надо!

– И кто это говорит? А задание на лето? – Вел посмотрела на дочерей, прекрасно зная, что в этой школе без нагрузок не оставляют.

– На лето – для двоечников! – пояснила Мира.

– Понятно. И что это значит, вы намекаете на награду?

– Только не чек! – озвучила Влада, пока остальные кивали и махали ручками.

– С чего такое заявление? Мы же вроде никогда не предлагали вам учиться за плату.

– Да видели мы сегодня, как все родители открывали табеля и сразу подписывали бумажки.

– Ну, это они, а мы – это мы! – отмахнулась Вел и подмигнула сестре.

Славки никак не отреагировали на заявление матери, а вот Ния никак не могла усидеть спокойно и не добиться своего.

– Ну, раз вы все так считаете…. – она еще не сформулировала точно свою претензию, не нашла веского аргумента, за что именно хочет получить вознаграждение, от этого и тянула каждое слово, в надежде что старшие сестры придут на помощь. – Раз учеба это не труд…. То давайте хоть в путешествие отправимся, что ли….

– А вот это отличное предложение. – улыбнулась Вел и Агния задрала носик, светясь от счастья, что она, а не Славки, позаботилась о награде. Вел же продолжала: – Мы и сами хотели с вами посоветоваться. Как смотрите на то, чтобы самостоятельно, как взрослые, отправиться, допустим, в лагерь?

– Здорово! А когда? – За всех осведомилась Ния, не выпуская инициативу из своих рук.

– Можно…, хоть завтра.

– А день рождения папы? – Скривила губки Ния.

– Хотите отметить? Хотя, что я спрашиваю? – сама себе ответила Ев. – Естественно же да. Разве могут наши девочки пропустить такое событие и оставить отца без внимания.

– Да, мама, – не слушая, тут же говорила Агния, – ну и вопросики у тебя! Два дня после моего. Или ты и мой не думала праздновать?!

– Это как? Еще как хотела! Только забыла.

– Это папе скажешь! – заявила Ния. – Он поверит. И еще, без клоунов, пожалуйста!

– А вот это проблема! – засмеялась Вел. – Клоуны-то у нас… бесплатные.

– Это точно! – кивнула ей Ев, прекрасно поняв намек. – Хотя и жестоко сказано.

****

Ния, в костюме ковбоя, неслась на пони и кричала на всю округу. За ней Славки, на своих, давно прирученных и объезженных лошадях, в костюмах Апачи, время от времени издавая воинственный клич.

Папулички, устроившие для Агнии, а как оказалось и для всех детей дома, вечеринку похожую на вестерн – купались в лучах одобрения женских взглядов. И только Максимка, смеясь и перекрикиваясь с девочками, стоял у загона. Ния спрыгнула на землю, и довольно успешно набросила на отца лассо, заявляя:

– Попался, краснокожий!

– Дочь! Я же свой! А своих не ловят. Ты шутишь, а тебя догоняют, самые настоящие, причем дикие, краснокожие.

Она выхватила из кобуры пистолеты и выстрелила сразу с двух:

– Все! Готовы! – Перекрутила на пальчиках и убрала.

– А вот и нет! – Смеялись девочки и вертели головами, с огромными перьями. – Все мимо! Бледнолицая лань, мы, предлагаем трубку мира!

– Здорово! – Ния растянула мордаху в улыбке. – Ого, какой костерище! – троица побежала к взрослым, за ними последовал и Максим.

– Сейчас, немного прогорит, и будем жарить добычу. – сказал Жан, подхватывая Агнию на руки.

– Деда, ты чего? Это же не я добыча! – Хохотала она, свесившись вниз головой.

– Точно! Добыча говорить не будет. Тогда посоревнуйтесь в меткости, пока я сам выслежу и выпотрошу нечто подходящее. И Ния, к тебе личная просьба, не бросайте Максимку, он скучает.

– Вот! Опять нянчиться! – топнула она, но глаза блеснули, замыслив нечто интересное. Сбросила шляпу на плечи, еще раз глянула на мальчика, устроившегося на скамейке у стола, затем на деда. – Ну, ладно! – подошла к Максимке, присела рядом. – Сидишь?

– Ага! – кивнул тот.

– Мы собираемся стрелять из лука. Пойдешь с нами?

– Пойду! – мальчик смотрел на нее преданными глазами, привязчивого щенка, затаил дыхание, боясь, что передумает и стал грызть ногти.

– Так пойдем, бледнокожий. Сидит тут, как девчонка! – поднялась, подтянула джинсы, напялила шляпу, спрятав практически все свое личико за широкими полями. Максим засмеялся, поняв, что его не прогонят, решил высказаться:

– Глядя на тебя, девчонки все разбойницы.

– Глупый! Я не разбойница, а ковбой! Разницу чувствуешь?

– Чувствую! Куда идти?

– Вон Эд бутылки ставит.

– Вижу! И хочешь сказать, что ты попадешь стрелой?

– Ку-ку! Кто стрелой по бутылкам стреляет?! Ей бьют в «яблоко». А по ним – кнутом! Но и мячом можно, пока мы маленькие.

– Хорошо у вас! – радостно кричал Максим, бегая и повторяя все за Нией.

– Так приезжай чаще. – ответила она, ухмыляясь. – А еще, мне папа обещал дом на дереве.

– Правда?

– А-то! А у меня еще есть вигвам.

– Что? – сморщил мальчик лоб.

– Вот ты балбес! Идем, покажу. – крепко взяла его за руку и понеслась в гущу деревьев, где стояли три ярких куполообразных палатки. Возле них уже сидели Славки, сбросив перья и хихикая. – Чо делаете? – не выпуская руки Максима, поинтересовалась Ния.

– Курим! – в один голос ответили двойняшки.

– Да ладно!

– Не верите?! Вот! – Влада протянула вперед трубку. – Нюхай!

– Яблоком пахнет!

– А ты думала табаком? Вот малявка, поверила! Мы же образно.

– Ну и ладно! – Ния отбросила руку мальчика, прикусила губку, тут же покрутилась на пятках, перебирая свои волосы, прищурив глазки, смотря на всех. – Притворяйтесь дальше. А мы…, мы пойдем на охоту!

– Ой, ой, ой! На охоту! И на кого же? – задирая ее, посмеялась Владислава.

Ния скорчила мордочку, подумав немного, показала язык и повернулась к Максиму:

– Видишь?! А говорят, что старше меня… – сразу показала сестрам язык, те прыснули еще громче. Она, расставив ноги на уровне плеч и сжав кулачки, заявила: – Ковбои охотятся на лошадей! – и сразу же пошла от них. Макс побежал следом. А Славки снова принялись хохотать.

– Что ты задумала? – поинтересовался Максим.

– Не ной! Увидишь…

Лошади и пони спокойно разгуливали по загону. Ния присела, прячась за изгородью, махнула ему и начала подкрадываться.

– Агния! Что ты хочешь?

– Цыц! Бледнокожий… Я же сказала – ловля! Настоящая охота, на диких кобылиц!

– Может не надо?

– Точно девчонка… – ее Малыш подбежал к ней и сунул морду в ладошку, выпрашивая сахар. – Что, мой хороший? – похлопала девочка по мокрой морде. – Гуляй, мне сейчас не до тебя. Я сегодня – ковбой! И буду объезжать строптивых… – Забралась на ограждение, посидела немного, давай лошадям привыкнуть к ее присутствию.

– Ния! Не надо! – шепнул мальчик, потянул к ней руку и дернул за голенище.

– Девчонка! – бросила она ему, даже не оглянувшись, стала на ноги, держась за столб. Малыш постоял немного, потолкался мордой и не получив сладкого, побрел в другую сторону. Любимица Жана, семилетняя кобыла, стояла совсем близко и косила на нее глаз. С каждым словом, произносимым Агнией, раздувала ноздри и фыркала. Отвернула морду, шагнула назад, и Агния прыгнула на нее, пытаясь надеть петлю на шею. Но та, испугавшись, бросилась бежать, ручонки девочки схватились за гриву. Прижавшись головой к шее, не в состоянии как следует обхватить ногами лошадь, Агния болталась на ее спине, пугая ее все больше и та, сиганула через заграждение, понеслась вперед, быстрей и быстрей.

Максим бежал к родителям и орал от страха, а Славки заметив случившееся издали, уже бежали к загону. Мира запрыгнула на своего коня, седло с которого, по случайности, не сняла и, пришпорив его, крикнула:

– Милый! Вперед! Она разобьется! – Жеребец молнией понесся за Агнией, которая закрыв глаза, прижималась, как могла к шее кобылы. Мира догоняла их, одной рукой пыталась схватить поводья:

– Стоять, Звездочка, стоять! Это ребенок! – Лошадь уменьшила прыть, но все еще бежала галопом.

Дэн и Эд, узнав, что случилось, запрыгнули в машину и полетели, царапая ее со всех сторон. Мальчик плакал, Ольга его не понятно за что ругала. Ев побледнела и, скрестив руки у подбородка, смотрела за машиной мужа. Вел, прикрыла глаза, собравшись наплевать на все условности и возможность выдать свой дар перед несведущими, собралась материализоваться.

– Спокойно, мамочки, без паники! – крикнула Виен. – Вот только не надо тут истерик, обмороков и криков! Все будет ХОРОШО! Слышите?! Ния в норме! Она управляет лошадью! – Солгала Виен, умолчав, что Мира там же и в большей опасности, чем проказница.

– Точно? – повернулась к ней Ев.

– Зачем мне врать? – Ви трясло, слыша испуг малышки и слова Миры, она и сама была на грани беспамятства. Теперь уже и все остальные мужчины, бросили их и побежали к детям. Виен глубоко вздохнула, набирая полные легкие воздуха, тем самым не давая себе расслабиться и повернулась к Ольге. – Прекрати ни за что орать на сына! Это дети! И вы такими были…

– Я ее накажу! Ох, этот раз, точно накажу! – Говорила Ев.

– Только попробуй, я припомню тебе все твое детство! А поговорить можешь, по-взрослому. – прикрикнула Виен и обратилась к старшей дочери: – Вел, не нужно этого делать, ты можешь испугать лошадь. Та и так ничего не поняла, что случилось. И дай лучше Ев воды. – тут ее ноги подкосились, уселась в кресло, отстранившись от женщин, полностью посвящая себя мыслям Мирославы.

А девочка утихомирила лошадь, взялась за поводья, в тот самый момент, когда машина завизжала тормозами, выровнялась с лошадьми. Дэн, прыгнув на ходу, схватил дочь и прижал к себе, отпуская лошадь в свободном беге.

– Папа! Мне больно! – закричала Агния.

– Где? – Испугался он, поднял над собой.

– Ты душил.

Подбежал Жан, вскочив на лошадь, утихомиривал ее, сбивая на шаг.

– Не наказывай ее! – кричала деду Мира. – Звездочка не виновата.

– Не буду. Ты сама как?

– Нормально! Немного болит рука, но страшного ничего. Домой?

– Да! Напугали же вы нас.

– Эх, дед, и не говори…. Я и сама, так перетрусила…. А мамы как там?

– Не знаю, я умчался сразу. Что же вы творите, детки?!

– Жан, не ругайся.

– Прости! А чего это, прости? И почему не ругайся? Всыпать бы вам, как нам в детстве! Но такое счастье, что вы живы! Господи, спасибо! И тебе, конечно же, спасибо, Мирославочка! – Замолчал, с любовью и благодарностью глянул на внучку и они, трусцой, отправились назад. Поставили лошадей в стойло, поручив конюху, сделать все необходимое, пошли к семье. Пройдя шагов десять, Жан взял внучку за руку. – Мира! Пообещай, что будешь беречь себя и остальных вразумишь.

– Обещаю! – искренне, от всей души, сказала она, глаза заблестели – его слова, а особенно тон каким он это произнес, было похлеще всякого наказания.

– Спасибо тебе большое! – обнял ее Жан: – Храни свой дар, не выпячивай. Люди жестоки.

– Я буду стараться!

К ним уже бежала Владислава:

– Мира! Господи, жива! – она обнимала и целовала сестру. – Как же ты меня напугала!

– А я причем?

– Так понеслась, одна, без взрослых! А где эта, ковбоиха?

– Дэн забрал. Наверное, прописывает пилюли.

– И что ей в голову взбрело?

– Девочки! – обнял их Жан. – А о чем вы с ней говорили, перед этим? Подумайте, может, сказали нечто, что ее так взбудоражило?

– Да ничего конкретного. Она заявила, что идет на охоту, мы и подумать не могли…. Дед мы впредь будем думать, прежде чем говорить! – пообещала Владислава.

Дэн же уселся в машину и усадил Агнию себе на колени, молчал минуты две, радуясь, что жива и здорова, но поступок требовал его реакции и он начал:

– Агния! Хочу серьезно поговорить. – Девочка кивнула и подняла к нему глаза. – Я утром сказал, что ты взрослая и можешь делать, что хочешь. Теперь понимаю, что это было глупо. Но слово сказано, его не вернешь. Однако твой поступок требует наказания.

– Знаю. Наказывай!

– Я лишаю тебя конных прогулок до сентября!

– Папа! Все же хорошо! – слезы полились градом. – Зачем так много?!

– Все хорошо? – Дэн повысил голос. – Ты мне говоришь об этом? То, что ты целая, это полбеды. А ты подумала о маме, Виен и остальных? А если бы Мира разбилась? Я уже молчу о твоем здоровье и о том, что Максим мог броситься за тобой и попасть под ноги испуганных животных!

– Понятно! До сентября, так до сентября… – сжала губки и отвернулась.

Эд, теперь уже осторожно ведя машину к дому, поглядывал на них в зеркало, но не вмешивался, очень волнуясь и переживая о дочери. Даже если она уехала с Жаном, это еще не говорило о том, что все прошло без травм. У нее мог быть просто шок. И Нию было жалко. Да, она егоза, но на пустом месте так бы не поступила. Тут был какой-то подтекст, и он его найдет. Улыбнулся, подмигнул, племяшке и благодарил Бога, что все живы.

Ев подбежала к ним, ощупала дочь со всех сторон:

– Агния! Жива! Господи! Где болит?

– Нигде. Я уже наказана, но ты, если хочешь, можешь добавить. – подняла к ней огромные, мокрые глаза, как ни странно, полные протеста.

– Иди, завтра обсудим.

– О! Еще завтра! – отвернулась от родителей и попала в руки Максима:

– Живая! Как же я испугался! – он пытался обнять ее, но та отстранилась, бурча:

– Телячи нежности!

– Ния! Ты самая смелая! Ты такая, такая! … И пусть меня накажут за тебя!

– Вот еще! Идем играть. – взяла мяч, понеслась на лужайку, словно и не было ничего, смеясь громко и задорно.

Взрослые стояли, все еще не придя в себя, прекрасно понимая, что только ребенок может так легко перепрыгнуть душевные тревоги.

– И что ты ей утром сказал? – спросил Эд у брата. Дэн потер подбородок, вздохнул:

– Что это ее день и может делать, что хочет!

– Балбес! Так за что ее наказывать? А она молодчина, не каждый так сможет.

– В маму! – только и сказал Дэн.

День клонился к закату. Насыщенность этих часов, покрыла месяц с лихвой. И Дэн, ложась спать, сказал Ев:

– Я могу тебя попросить?

– Попросить всегда можешь, но…

– Знаю. Я о дочке. Не наказывай ее, пожалуйста! Это я виноват, бросил без присмотра.

– Интересно, значит тебе можно, а мне – заказано! Подумаю. А что за наказание ты придумал?

– Отлучил, до сентября, от лошадей.

– Это жесть! Даже меня так не наказывали.

– Ев! Постарайся обойтись, в мою днюху, без сюрпризов – не переживу!

– Ой, ой, ой! Я и не думала…, сюрпризы…. Так – тортик, чаек, вино из пипетки. Хотя нет – вино, в твоем возрасте, чревато!

Его рука схватила ее за талию, а вторая легла на шею:

– Молилась ли ты на ночь?

– Глянь в горшок! – высунула руку, погасила свет….