Цитаты из книги «Дура. История любви, или Кому нужна Верность»

Свой семнадцатый день рождения я встречала в больнице. Правда, если быть честной, меня отпустили на майские праздники, между которыми было оно, мое семнадцатилетние.

Привет Борька Лаптев! Как же я не хотела нарушать своего слова, но не получается, уж больно часто я о тебе думаю. А тут еще поняла одну, очень интересную вещь. Нет, даже не одну, а целых ДВЕ! Первое – у моего дневника есть имя – Борька Лептев! Смешно, но – правда. Теперь второе и самое неприятное. Боря, сегодня я поняла, что вся наша жизнь завязана на обмане, лицемерие, вторжении в жизнь другого и прочей гадости. Разочаровалась я в жизни, в человеческих отношениях. Ложь, ложь повсюду. Нет любви, нет симпатии, нет взаимопонимания. Есть только эгоизм, с которым один подминает другого.

Тогда, в сентябре 81-го, мне было мало интересно что-либо, мне был чужд кто-либо. Я жила в домике из собственного горя, с прочным фундаментом, под названием БРОШЕНКА.

Я открыла глаза и потолок упал на меня. Я спешно прищурилась, но от этого не стало легче. Два черных круга катились навстречу друг другу, соединялись, образовывая черную пасть, ту самую, что поглотила отца. Так продолжалось неимоверно долго. Я слышала голоса, но никого не узнавала.

Чем дальше он удалялся, ни разу не оглянувшись, тем больше становилась брешь в груди, от отрывающегося побега зародившихся чувств к нему. А там, в груди, мое сердце трепетало и рвалось наружу, как испуганная птица, запутавшаяся лапками в собственном гнезде, старательно сплетенном из веточек-надежд. Он еще был виден, а я уже знала – больше не придет, я больше его не увижу…

«Лучше уж быть дурой, как я, чем такой счастливой, умной и расторопной, как она. Андрей действительно меня любит. И любил, и скорее всего, не забудет. Он говорил откровенно – однолюб.

Я не одна. Поверь – это так. Просто, свои отношения никому не выставляю. Я за многое тебе благодарна. И за чувства, что пережила с тобой и за то, что учил любить и прежде всего себя саму. Я очень хорошо к тебе отношусь. Но, даже дружбы не хочу, ничем хорошим кроме боли не выльется. Может с годами, со временем и по другому буду смотреть на это все и, встретив тебя, даже обрадуюсь и смогу поговорить не пять минут, а пять часов и больше. Но не сегодня и не сейчас. Иди к жене. Я счастлива – но не с тобой. Иди! Полюби ее, хоть немного, хотя бы за то, что она, видя все это, живя во всем этом, тебя любит. Иди, найди свое счастье.

Склонился. Я вздрогнула, дура, подумала, что он снова целовать будет, а он наклонился к уху и говорит: – Как же я тебя ненавижу! Ты и представить не можешь. Ненавижу! За то, что безумно тебя люблю! До сих пор. Всем своим существом. Каждой клеточкой! – выпалил и скрылся в толпе

Теперь обо мне – Жива! Но не вполне здорова. Буду с тобой откровенна – больна на всю голову. Лечусь. И не жалуюсь, если ты так подумал. Урок я усвоила досконально. Поэтому делаю выводы – я все еще юна, молода, уж не знаю – красива ли. Самой себе нравлюсь, хоть и редко смотрю в зеркало. А так как я пребываю в некой юной молодости, то решила обозначить протекающий момент Девичеством!

Пока не поздно, пока мы оба не сломали себе жизнь, ответь! Всего одним словом – ПРИЕЗЖАЙ! И я забуду все, примчусь, прилечу, прибегу и буду рядом всегда и везде преданным псом. Не позовешь – буду считать, что тебе не нужен и сойду с дистанции, перед самой финишной прямой. Только знай и помни – я любил только тебя, люблю и буду любить до последнего дыхания. Твой обалдуй, Андрей. Несмеяна! Ну не будь дурочкой, пожалуйста!»