Николас, желая получить эту необходимую информацию, небрежным жестом подозвал к себе хозяина. Петрович с готовностью подошел к щедрому клиенту, и молодой англичанин задал ему вопрос о собаках.

– Здесь лучших собак можно приобрести у Кузьмы Ерофеева, – сразу ответил трактирщик. – Кузьма – знатный собачник, дрессирует щенят даже лучше чукчей. Более выносливых лаек, чем у Ерофеева я не знаю.

Молодой лорд Трентон поблагодарил Петровича за сведения и, когда граммофон уже совсем истошным голосом заорал: «Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!» обратил свой взгляд на игорный стол. Его деньги подходили к концу, настала пора пополнить кошелек. Прощупывая возможности местных офицеров и торговцев, игравших против него, Николас начал игру с маленьких ставок. Вскоре он убедился, что партнеры достались ему довольно посредственные, и не обладают ни его сообразительностью, ни ловкостью рук, необходимых для удачливой карточной игры. Через час Николас выиграл не только стопку мятых рублей, но и довольно увесистый мешочек золотого песка. В утешение проигравшим он заказал для всех две бутылки шампанского, и хозяин заведения лично преподнес столь дорогой напиток на подносе щедрому клиенту.

Внезапно любезная улыбка на лице Петровича сменилась гримасой раздражения при виде вновь вошедшего посетителя, и он пробормотал:

– Снова принесла нелегкая Кудрявцева.

Николас, невольно заинтересовавшись такой сменой настроения предупредительного ко всем хозяина заведения, обернулся и увидел пожилого русского офицера невысокого чина с печально повисшими рыжими усами, истрепанного жизнью и вечной нуждой человека в поношенном мундире. Петрович быстро подошел к нежеланному посетителю и негромко, но так, что молодой англичанин слышал каждое слово, сказал:

– Больше в долг водки не дам. Иди, Яков Степанович от греха подальше!

– Но-но, я жалованье получил, право имею, – запротестовал вновь прибывший. Он решительно подошел к игорному столу и, довольно потирая ладони, предложил:

– Ну, господа, сыграем по-крупному? А, Тит Осипович?

– Отчего не сыграть, сыграем, Яков Степанович. Только глядите, чтобы у вас было чем расплачиваться за проигрыш, а не так как в прошлый раз. Если помните, вы едва ли не по копейке карточный долг отдавали, – неохотно ответил ему торговец мукой.

– Но, но, не дерзи офицеру, – грозно прикрикнул задиристый Яков Степанович и жадно посмотрел на новенького. Николас только пожал плечами в знак согласия.

Яков Степанович залпом выпил стакан водки, поднесенный ему по заказу половым, и игра началась. Вскоре молодой лорд Трентон убедился, что перед ним алкоголик и заядлый картежник. Кудрявцев играл не только бессистемно, но и бездумно, его глаза все больше разгорались лихорадочным блеском, проигранные деньги он отдавал, не считая, и при этом пил алкоголь словно воду. Напрасно Петрович и сотоварищи Кудрявцева по службе пытались, невольно жалея этого пропащего человека его остановить, – все было тщетно. При нажиме Яков Степанович артачился еще больше. Он был уверен, что вот-вот Фортуна повернется к нему лицом и словно из рога изобилия отсыплет ему крупный выигрыш. Он шумел, заставлял партнеров заново раскладывать карты и угомонился только тогда, когда убедился, что все принесенные с собой деньги им проиграны. Тогда Яков Степанович со всего размаху сел на свой жесткий деревянный стул, и горестные пьяные слезы потекли по его щекам. Николас, потеряв к нему интерес, начал спокойно считать выигранные деньги, а трактирщик, подойдя к рыдающему Кудрявцеву, укоризненно произнес:

– Что, Яков Степанович, добился своего? Говорил же я тебе, говорил, – не послушался ты меня. Ну, иди теперь домой, все равно тебе играть больше не на что.

– Как это не на что? Я Лику поставлю на кон! – Кудрявцев снова вошел в раж и громко возвестил: – Господа, кто хочет жениться? Моя дочь-красавица против ваших десяти тысяч рублей. На меньшую сумму я не согласен.

Трактирщик только безнадежно махнул рукой. Разговоры сразу умолкли, а Николас быстро поднял голову, забыв о деньгах. Зато он вспомнил, что у него давно не было женщины. И если что и ценилось на суровом Севере больше золота и денег, то это были представительницы слабого пола, которых так остро не хватало европейским поселенцам. В Ново-Мариинске на две тысячи мужчин приходилось едва ли более ста женщин, да и то половина из них были туземками. А тут представилась возможность заполучить – верх всех мечтаний – красивую белую девушку в постель. Непреодолимый соблазн, и Николас решился поставить на этот кон весь свой сегодняшний выигрыш. Вместе с ним на дочь Кудрявцева захотели играть несколько его товарищей по путешествию. Их глаза заранее загорелись похотливым блеском, а дыхание стало прерывистым от соблазнительных мысленных картин. В отличие от них молодой англичанин, настроенный на победу, стал еще более хладнокровным и неторопливым. Как победитель сегодняшней карточной игры он получил право раскладывать карты, и его цепкая память подсказала ему, как разложить карты, чтобы козырный туз очутился у него. Николаса не смущало, что, по сути, он использовал шулерский прием – ставка была уж очень велика. Фортуна любит отчаянных и немного наглых молодцов!

Первым из игры выбыл незадачливый отец невесты. Кудрявцев даже не расстроился своим грандиозным проигрышем, поскольку к этому моменту оказался пьян настолько, что откинулся на спинку своего сидения и захрапел. За ним вышли из игры еще два участника. Основная схватка разыгралась между Николасом и канадцем Стеном, но Ник побил-таки его козырную даму своим козырным тузом и сорвал ва-банк. Все присутствующие бурно зааплодировали лорду Трентону: играл он красиво и его выигрыш производил впечатление подлинного произведения искусства. Разгоряченный под конец игры молодой англичанин с благодарной улыбкой поклонился публике и вручил Петровичу на хранение свой материальный выигрыш, собираясь посмотреть на свой главный приз. Ему не терпелось убедиться, действительно ли будущая леди Трентон красива, как говорил о ней ее отец. Вообще-то он был готов примириться с некоторыми недостатками своей избранницы, поскольку при такой нехватке женщин ими не приходилось перебирать. «В крайнем случае, если я не уживусь с русской леди, то я с нею разведусь», – философски подумал Николас, отправляясь на встречу со своей судьбой. О чувствах своей предполагаемой суженой он не задумывался. Молодой обаятельный лорд Трентон всегда пользовался большим успехом у женщин, и ему в голову не могло прийти, что русская провинциалочка его отвергнет.

Глава 3

В то время как шла крупная игра за обладание рукой самой привлекательной невесты Ново-Мариинска, сама невеста, Лика Кудрявцева, тряслась как осиновый лист от холода в своей постели. Снаружи мороз давно перевалил за тридцатиградусную отметку и уверено подбирался к сорокоградусной. В доме же Кудрявцевых экономили на отоплении, и тепло еле добиралось до второго этажа, где находилась спальня Лики. Девушка надела на себя теплое шерстяное платье, две вязаные кофты, завернулась в старое осеннее пальто и сама себе казалась толстой цибулей, закутанной в сто одежек, которые не спасали ее от холода. Мало помогла большая грелка с горячей водой (очень быстро она остыла в холодном помещении) и меховое одеяло. Лика клацала зубами, надеясь на то, что ей все же удастся уснуть. Она быстро управилась с домашними делами, и рано, экономя свечи, легла спать. Но сон не шел также из-за беспокойства, которое ей причиняло отсутствие отца. Ей не хотелось думать, что он снова пошел в трактир, ведь два месяца назад, после крупного разноса, который она ему устроила после очередной пьянки, он поклялся ей, что больше в рот не возьмет ни капли водки. Также она волновалась из-за отсутствия поваренка Илюши. Постреленок в такой мороз выскочил к своим друзьям-товарищам и до сих пор не вернулся домой. Если об этом узнает его бабушка Варвара, достанется же ему на орехи. Она хоть любила внука, однако держала его в строгости. Но хоть бы не замерз!

Время шло и надежда Лики на то, что отец придерживается своего благоразумного обещания, таяла все больше. Пьянство отца, а также его болезненное пристрастие к карточной игре стало причиной всех несчастий в ее семье. Именно из-за них Якова Степановича выгнали со службы в городе Охотске, и только многочисленные просьбы и хлопоты ее несчастной матери способствовали тому, что начальство, пусть и неохотно, предоставило место унтер-офицера запойному пьянице в полярном поселении Ново-Мариинске – там отчаянно не хватало людей.

Лика помнила, как заплакала от отчаяния ее мать, когда они после многодневных дорожных мытарств наконец добрались до места. На многие мили от поселения не было ни одного деревца – один сплошной снег вокруг. Ново-Мариинск только начал строиться, и немногочисленные дома прижимались друг к другу, словно одинокие солдаты, крепко сплотившиеся перед лицом превосходящего противника. Каждый прожитый день на Чукотке был для русских переселенцев маленькой победой над арктической тьмой, морозом и смертью.

Суровый климат окончательно подорвал здоровье хрупкой матери Лики. В тундре могли выжить только чрезвычайно выносливые переселенцы и Прасковья Алексеевна, подхватив воспаление легких, скончалась уже на второй год пребывания в Ново-Мариинске. Одиннадцатилетняя Лика перешла на женское попечение кухарки Варвары и вместе с нею пыталась свести концы с концами при вечной нехватке денег. «Усиленное» за полярное место службы жалование Кудрявцева составляло всего семьдесят шесть рублей, и жить на него нужно было пятерым – самому Якову Степановичу, его дочери Лике, денщику Мирону, а также кухарке Варваре с малолетним внуком. Лика уже в отрочестве принялась учиться тому, чтобы прокормить себя и слуг, поскольку даже скудное отцовское жалование до них частенько не доходило, оседая в карманах карточных игроков и в трактирной кассе. Она вместе с Варварой лепила пельмени по заказу трактирщика Петровича, шила на продажу меховые рукавицы и помогала собачнику Ерофееву дрессировать щенят для езды в нартах. Домочадцы Кудрявцева в основном жили на ее заработки – если Лике не повезло с беспутным отцом, то ей повезло с односельчанами, которые из сочувствия помогали юной барышне, и давали ей возможность заработать, всегда подставляя ей свое надежное плечо для поддержки. Жизнь на Севере была весьма сурова даже для самых крепких и сильных людей, но действовало на нем одно неписанное правило – если есть возможность, непременно помоги тому, кто рядом с тобой. Только взаимная выручка помогала русским поселенцам выжить в вечно холодной тундре. Кудрявцев еще сохранял остатки стыда и совести, и никогда не посягал на деньги дочери.

Поначалу Лика мечтала как можно скорее вырасти и заняться самостоятельным предпринимательством. Ей казалось, стоит ей стать взрослой так все ее детские беды окажутся позади. Но когда она достигла совершеннолетия в шестнадцать лет, на ее голову посыпались новые, непредвиденные несчастия. Яков Степанович смекнул, что красота его юной дочери представляет собою отнюдь немаленький капитал, и в болезненном азарте карточного игрока-маньяка начал ставить ее на кон приезжим проходимцам, когда у него заканчивались деньги за игорным столом. А Лика совершенно не хотела выходить замуж. Верная Варвара говорила ей по поводу мужских заигрываний следующее: «Если у бабы есть ум в голове, она будет смотреть не на смазливую физиономию, а на основательность мужчины. Бог создал брак мужчины и женщины для рождения детей, а не для похоти. О детях надо думать, а не об любощах всяких. Дети родятся, их надо кормить, поить, одевать, учить, вот тогда-то пригодится основательность мужа, а не то, что маменька твоя соблазнилась Яковом Степанычем. «Орел! – с восторгом говорила она, – за ним хоть на край света!». Так оно и получилось, сидим мы на краю света, маменька твоя в мерзлой могиле, а ты, дитятко, ни в чем не повинное, постоянное терпишь во всем нужду и пьянство отца твоего окаянного!».

Лика была во всем согласна со своей мудрой советчицей, да только не видела она вокруг себя такого «основательного» мужчину, которому во всем можно было бы довериться. Мало-помалу девушка пришла к такому решению: не выходить замуж, а стараться быть хозяйкой собственной судьбы. При мысли о том, что ее будущий муж тоже может оказаться алкоголиком и картежником ей заранее хотелось выть голодной волчицей и без оглядки кинуться в прорубь с головой. Нет, своим детям она не желала повторения своей участи, и претендентов на ее руку, которым ее проигрывал незадачливый папаша, Лика научилась виртуозно отваживать, уродуя свою женскую привлекательность и используя свой ум и изворотливость. Хорошо еще, что в Российской империи было отменено крепостное право, иначе бы она стала бесправной крепостной рабой у выигравшего ее игрока, а не невестой, с которой приходилось считаться. Разочарованные женихи возвращались к Кудрявцеву с требованием вернуть карточный долг в денежном виде, и тогда уже приходилось изворачиваться Якову Степановичу. Он тратил семейные сбережения, занимал в долг, отдавал деньги в рассрочку, удовлетворяя своих победителей, и Лика благополучно дожила до девятнадцати лет в счастливом девичестве. Только один раз ей не помог безобразный маскарад, и чрезмерно похотливый казак попытался ее изнасиловать. Тогда Лику спас молодой инженер Сергей Белогорцев. Он прибежал на ее крики с двумя рабочими, которые помогали ему строить верфь, скрутил насильника и после добился у градоначальника Гриневецкого высылки расходившегося казака. Лика затаила чувство горячей признательности к Белогорцеву, и только к нему из всех знакомых ей молодых мужчин она испытывала теплые чувства. Девушка свела короткое знакомство с Сергеем и его молодой женой Надей, и эта дружба являлась одной из немногих радостей в ее полной трудностей и печалей жизни.

Мороз крепчал, и Лика почувствовала, что она больше не выдержит мучительного лежания в дышащей холодом спальне. Пришлось пренебречь своим авторитетом у слуг, и, презрев сословное дворянское достоинство, идти ночевать на кухню. Но, положа руку на сердце, она могла сказать, что близкое соседство спящей Варвары, самого близкого и родного ей человека, было ей приятно и желанно.

Девушка тихо спустилась в кухню, и красноватый отсвет мигающего за печной заслонкой огня наполнил ее сердце блаженством. Денщик Мирон спал на лавке возле печи, и Лика, стараясь не шуметь, полезла на печь. В полутьме она различила толстое тело мерно дышащей Варвары на лежанке и хотела пристроиться рядом. Но ее осторожность не помогла, кухарка зашевелилась и спросонья спросила:

– Лика, это ты?

– Да, – шепотом отозвалась Лика. – Тише, Варвара, Мирона разбудишь.

Но Варвару волновал не сон денщика, а отсутствие внука.

– А Илья-то мой где? Неужто еще не вернулся? – громко проговорила она, обводя печь беспокойным взглядом.

Как бы в ответ на ее слова, курносый постреленок вбежал в помещение, не скинув шубы, и, узрев на печи Лику, одним духом выпалил:

– Гликерия Яковлевна, Гликерия Яковлевна, а ваш папенька опять вас в карты проиграл!

Сообразительный мальчуган выбрал удачный способ отвлечь внимание бабушки от своей персоны этим известием.

– Святые угодники, снова Яков Степаныч сбился с пути истинного, – сокрушенно заохала пожилая женщина, совсем позабыв о том, что она собиралась задать внуку взбучку за продолжительное отсутствие. А Лика ощутила самое настоящее отчаяние от слов мальчика. Они означали для нее потерю отцовского жалованья, утрату тех скудных сбережений, которых ей удалось с большим трудом накопить, а также неприятную встречу с неприятным субъектом, который будет домогаться ее тела.

– Антошка говорит, что тот игрок, который выиграл барышню – английский лорд! – поведал Илюша, явно гордясь своей осведомленностью. – Он страсть как горит желанием познакомиться с Гликерией Яковлевной и уже идет сюда.

– Да уж, наврет твой Антошка с три короба, – презрительно отозвалась кухарка, ничуть не веря маленькому конопатому плуту, приятелю Илюши. – Наверняка он проходимец, этот англичашка. Такие присвоят себе кучу титулов, а заодно и кошельки доверчивых простофиль. Что в нашем захолустье делать настоящему лорду?!

От слов правдивой Варвары Лике стало еще горше. Час от часу нелегче – счастливый игрок, имеющий на нее права – аферист и самозванец – и к тому же его надо ждать с минуты на минуту.

– А где мой отец, Илюша? – спросила она, лихорадочно стараясь сообразить, как справиться с очередной опасностью, угрожающей ее хрупкому житейскому благополучию.

– Яков Степаныч напились и остались в трактире, – с готовностью ответил Илюша.

– Надо бы его привести сюда, – пробормотала Лика.

– Правда, а то еще завалится пьяный в сугроб и замерзнет, – всполошилась Варвара и начала трясти сонного денщика: – Мирон, Мирон.

– Ась?! – вскинулся сонный мужчина.

– Идем к трактиру, нужно барина привести домой, – решительно произнесла Варвара. – Илюша, ты понесешь фонарь.