Глава II

Г. Жуков – начальник Генерального штаба. – Работа над мобилизационным планом перевода народного хозяйства страны на военные рельсы. – Доклад Жукова правительству о плохой готовности Красной Армии к войне. – Разработка Жуковым операции упреждающего удара. – Обстановка в наркомате обороны и в приграничных округах накануне войны

На следующий день после окончания сборов высшего командного состава Г. Жуков был вызван к И.В. Сталину. Поздоровавшись, Сталин сказал: «Политбюро решило освободить Мерецкова от должности начальника Генерального штаба и на его место назначить вас». Как вспоминает сам Г. Жуков, он ожидал выдвижения, но предложенная ему должность никак не вязалась с его непоседливым и командным характером, дававшем ему вдохновение и глубокое удовлетворение при близкой работе с людьми. А главное, он любил самостоятельность, но штабная работа носила подвластный уровень подчинения, чего он не мог переносить. И первая его мысль была отражением его характера: «Я никогда не работал в штабах. Всегда был в строю. Начальником Генерального штаба быть не могу». Сталин не принимал быстрых решений и, прежде чем назначить нового работника в правительство, он самым тщательным образом изучал его профессиональные качества и способность мыслить по-государственному. При этом исходил из непреклонного принципа, ставшего ключевым и для членов Политбюро и для членов правительства, что неудачное назначение человека на ступени верховной власти чревато проблемами для государства, а если таких ошибочных назначений много – государство не будет развиваться, и его ждет деградация. Пример безответственного подбора в верховную власть людей с улицы, по совету старца Распутина, проявил Николай II, и судьба государства и его личная судьба были трагическими. Сталин хорошо изучил деловые качества генерала Г. Жукова и считал его высоким профессионалом в военной области, поэтому, как дело давно решенное, произнес: «Политбюро решило назначить вас», делая ударение на слове «решило». Понимая, что всякие возражения теперь бесполезны. Г. Жуков поблагодарил за доверие и сказал:

– Ну, а если не получится из меня хороший начальник Генштаба, буду проситься обратно в строй.

– Ну, вот и договорились! Завтра будет постановление ЦК, – сказал Сталин¹⁶.

1 февраля, за 142 дня до начала войны, Г. Жуков вступил в должность начальника Генерального штаба Красной Армии. Он был полон сил работать на благо отечества и в должности начальника Генерального штаба надеялся в руководстве вооруженными силами многое изменить и переделать, внося в их боевую учебу все передовое и современное, что только зарождалось или уже было внедрено в практику как своих войск, так и иностранных. Опыт работы в наркомате обороны у него был, но радужных планов он не строил, зная трудно поворачиваемую бюрократическую машину наркомата обороны, где всю военную политику перед войной определяли люди бывшего наркома К. Ворошилова – маршалы С. Буденный и Г. Кулик, генерал-полковник Е. Щаденко и Л. Мехлис и др., составлявшие костяк Главного военного совета. И ставший наркомом обороны маршал С. Тимошенко, выходец из этой среды, слепо следовал в фарватере этой политики.

Но за 142 дня нахождения в должности начальника Генерального штаба Г. Жуков успел сделать много. Один только план мобилизационного перевода всего народного хозяйства с мирного на военное время и на выпуск военной продукции в тех объемах, которые потребовала пришедшая к нам война, заслуживает того, чтобы его изучали государственные мужи и применяли его основные положения в новых условиях, которые для каждой страны могут сложиться по-разному. Этот план обязывал местные органы власти подготовить к перепрофилированию большое количество предприятий на выпуск военной продукции на случай войны. Наиболее значимые предприятия, располагаемые в западных областях страны, с началом войны подлежали эвакуации в восточные районы, и для этого был составлен продуманный и жесткий график их перевозок по железной дороге, выдержавший испытание войной. Это было одно из самых важных решений, предопределивших нашу победу в предстоящей войне, и в этом была большая заслуга Г. Жукова, вместе с работниками Генерального штаба определивших масштабы и объемы выпуска различной военной продукции гражданскими предприятиями после их передислокации на восток¹⁷.

13 апреля министр иностранных дел Японии Е. Мацуока, возвращаясь из поездки в Германию, решился на крайнюю меру – подписание советско‑японского пакта о нейтралитете. Он попросил у Сталина разрешения на встречу с генералом армии Г. Жуковым, чтобы убрать сомнения относительно подписанного договора. Его заставило это сделать эхо Халхин-Гола, поражение от которого отрезвляюще подействовало на командование японской армии и побудило японские политические круги искать удовлетворение своим агрессивным замыслам не на севере – против Советского Союза, а на юге – против Соединенных Штатов Америки и Великобритании. При встрече Мацуока и Жуков обменялись лишь светскими любезностями, но за ними скрывалась истинная цель японского министра – увидеть и оценить силу русского полководца. И оценка этим человеком личности русского генерала была высокая, он убедился в правоте сделанного им важного политического шага – нейтралитета Японии в отношениях с Советским Союзом.

Усиление военной опасности, агрессивные устремления фашистской Германии и милитаристской Японии, рост их армий настоятельно диктовали проведение неотложных мер для укрепления Красной Армии и Флота. Важно было привести всю военную организацию в соответствие с требованиями безопасности страны в случае нападения агрессора. Это тем более было необходимо, что после плохо проведенной войны с Финляндией партийно-правительственная комиссия о главе с А. Ждановым и Н. Вознесенским, проверявшая состояние вооруженных сил страны, сделала вывод, что «наркомат обороны отстает в разработке вопросов оперативного использования войск в современной войне». К середине 1941 года общая численность армии и флота достигла более пяти миллионов человек и была в 2,8 раза больше, чем в 1939 году. Сухопутные войска вооруженных сил Советского Союза к 1 июня 1941 года были доведены до 303 дивизий. Из этого количества было представлено:

– стрелковых дивизий – 198;

– танковых дивизий – 61;

– мотострелковых дивизий – 31;

– кавалерийских дивизий – 13.

Более половины сухопутных войск вооруженных сил Советского Союза – 169 дивизий из 303 – были дислоцированы в западных приграничных округах, из них 102 стрелковых, 40 танковых, 20 мотострелковых и 7 кавалерийских дивизий. Остальные 134 дивизии: 96 стрелковых, 21 танковая, 11 мотострелковых и 6 кавалерийских – располагались вблизи южных и дальневосточных государственных границ Советского Союза и во внутренних военных округах. В соответствии с такой дислокацией и был составлен Генеральным штабом «План прикрытия мобилизации стратегического сосредоточения Советской Армии», и, в свою очередь, расположение войск в западных округах было подчинено требованию этого плана.

В 1940 году многие стрелковые и артиллерийские дивизии были переименованы в танковые и механизированные. Орудия и коней они сдали, а танков и автомобилей не получили. Тысячи таких танкистов дрались в начале войны как обычные пехотинцы, хотя в сводках числились танкистами. В октябре 1941 г. решением Государственного комитета обороны они все были отозваны с фронта и обращены на укомплектование 22 танковых бригад новой организации¹⁸.

На это же время все советские дивизии, за немногим исключением, во всех приграничных округах содержались по штатам мирного времени, а внутри страны – по сокращенным штатам. Важное значение придавалось совершенствованию штатной организации стрелковых соединений. Типовой штат стрелковой дивизии перед войной менялся трижды, но в апреле 1941 года Г. Жуков добился окончательного утверждения штатной структуры дивизии, численность которой была доведена до 14 483 человек, но практически высшие военные руководители никогда не добивались такой укомплектованности. Даже перед войной средняя укомплектованность стрелковых дивизий приграничных округов составляла: Ленинградского – 11 985 человек, Прибалтийского особого – 8712, Западного особого – 9327, Киевского особого – 9327, Одесского – 8400.