Читать книгу «История как Промысл Божий» онлайн полностью📖 — Виктора Тростникова — MyBook.
image







11. О прошлом, настоящем и будущем. О бытии и небытии. Все бытие – в настоящем. Точка настоящего связывает человека с Вечностью, с Источником жизни. Обращенность в прошлое или будущее, жизнь прошлым или будущим – иллюзия жизни. Свящ. Владимир Соколов об этих увлечениях прошлым и будущим пишет следующее: «…во времена таких кризисных поляризаций происходит обращение или к прошлому (как, например, в эпоху Возрождения на Западе и во время раскола в России), или к выдуманному несуществующему будущему, как это было с социалистами-утопистами (что характерно для всех хилиастических направлений, в том числе и для коммунизма)»[10]. Инфернальные духи делают все возможное для того, чтобы оторвать человека от точки бытия, увести его в небытие.

Обращение к прошлому – как правило, погружение в язычество, природное начало, чрезмерное увлечением национализмом (на почве крови). Пассивное, созерцательное отношение к истории. Индуизм, платонизм. Монофизитство. Фашизм. Это, как отмечает свящ. В. Соколов, так называемый дух циклического времени. Тяга к прошлому – требование души.

Обращение к будущему – увлечение хилиазмом (создание подобия Царства Небесного на земле). Адепты этого духа-«дети вдовы», строители нового храма искусственной природы, космополиты, им чуждо чувство крови, предков. Они в пределе – атеисты. Примеры такого мировосприятия: ереси арианства, пелагианства; философия Аристотеля; картезианство (философия Декарта).

12. Марксизм как наиболее влиятельная разновидность хилиазма. Идея коммунизма родилась в недрах христианства как идея хилиазма (социалисты-утописты еще сохраняли связь с христианством). Затем коммунизм преодолел свое христианское происхождение, приобрел ярко выраженные свойства атеистического мировоззрения (марксистская разновидность). Но сейчас коммунизм преодолевает свой воинствующий атеизм, на Западе вполне уживается с религией (яркий пример – Уго Чавес). Впрочем, коммунизм никогда не был атеистическим. Это была разновидность пантеизма. Культ вождей, которые выступали «мозгом нации». Которые и после смерти – «вечно живые». Хилиастический дух, как отмечает свящ. В. Соколов, – это так называемый дух исторического времени. Тяга к будущему – требование даже не души, а плоти. Технократия, технологии, алгоритмы, рациональное знание – неизменные атрибуты духа хилиазма. Душа этому духу ненавистна. Она (душа) намного сложнее, чем все техникотехнологические достижения человека духа хилиазма, она разоблачает «грандиозность» его достижений.

13. О смысле истории. Особое внимание Л. А. Тихомиров уделяет раскрытию смысла истории. Историю надо изучать не только через выявление причин исторических событий, ища ответа на вопрос «почему?». Обычно историю изучают как смену одних событий другими, причем одни выступают причинами, а другие следствиями. История представляется как цепь причинно-следственных связей. Надо пытаться понять историю через постижение целей, то есть, ища ответ на вопрос «зачем?». Первый подход предполагает знание фактов истории (событий, людей, дат). Второй подход ориентирует на понимание истории.

14. Человек – существо целеполагающее (и этим определяется его роль и место в историческом процессе). И это его главное отличие от животного. Человеку важно понимать, каковы цели жизни. Не только личной, но также общественной. Без этого он лишается ориентиров – нравственных, творческих, социальных, становится живым автоматом. Тем, что для носителей современной идеологии является идеалом, эталоном – homo economic-us. Кстати, еще наш русский ученый-филолог, президент Российской академии наук адмирал А. С. Шишков считал, что «человек» и «цель» – слова однокоренные (у некоторых славянских народов буква «ч» заменялась на букву «ц»)[11]. Тихомиров писал в «Религиозно-философских основах истории»: «Это упорство нашего сознания (искать цель жизни. – В. К) вполне законно, ибо, примиряясь с невозможностью понять цели жизни, мы осудили бы себя на бессознательность существования, а потому должны были бы отказаться от всего высокого в своей личности и признать, что нет различия между высоким и низким. Вопрос о том, что высоко и благородно, а что низко и гнусно, всецело зависит от целей жизни. То, что для одних целей было бы высоко, для других целей придется признать нелепым. Оценку своей личности и свою выработку мы можем производить только применительно к тем или иным целям мировой жизни, и если их нет или если мы их не знаем, то нет и личной осмысленной жизни, нет, стало быть, именно того, из-за чего стоит жить». Итак, без понимания цели личной и общественной жизни (и тем без размышления над данным вопросом) происходит следующее: а) человек превращается в животное; б) исчезают ориентиры, критерии, которые помогают определить, что хорошо, а что плохо, что высоко, а что низко, что благородно, а что гнусно.

15. О субъектах целеполагания в истории. В мире существует три уровня целей (субъектов целеполагания). Первый – Бог. Второй – общество. Третий – отдельный человек (индивидуум). Между этими уровнями существуют связи. Человек ставит свои цели, учитывая цели общества – официально декларируемые или неофициальные, господствующие де-факто. О целях высшего уровня он часто не задумывается. Если общество и человек не задумываются о высших целях или вообще о них не задумываются, неизбежно возникают и накапливаются серьезные проблемы, которые переходят в кризис. Чисто рационалистическая наука не отвечает на вопросы о целях субъектов – это не ее задача. Свящ. Владимир Соколов отмечает: «Беда современного сознания состоит в том, что в его мировоззрении отсутствует даже малейший намек на Промысл Божий. Уже в XVIII веке из лексикона, а вместе с тем и из кругозора русской интеллектуальной элиты исчезла такая богословская категория, как Промысл. Поэтому и в историософии с тех пор можно наблюдать антропологический крен – главным делателем истории сделался человек. Влияние Бога на историю, даже если и признается Его существование, не учитывается – Бог остается в стороне от Своего творения, тем более истории»[12]. Этот перекос уже был виден в отечественной богословской литературе XIX века (учебники по догматическому богословию). Уже не приходится говорить про работы «профессиональных» светских историков – Татищева, Карамзина, Ключевского, Соловьева, Платонова. Ближе всех к правильному изложению русской истории приблизился генерал А. Д. Нечволодов, написавший «Сказание о Русской земле». На книгах по истории XIX века виден отпечаток антропоцентризма, западного гуманизма, давшего бурные побеги на почве западного протестантизма. Россия формально была страной православной, а протестантский дух проникал через книги, школу, университеты. Сегодня все программы университетов на 100 % протестантские. Даже в духовной академии этот дух протестантизма бьет в нос. На Россию сильное влияние оказывал Гегель. Хотя он был протестантом, у него в понимании движущих сил истории наблюдалась другая крайность – Абсолютный дух, который является источником саморазвития, а человек здесь не при чем. Мы обсуждали на заседаниях Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова творческое наследие С. Булгакова, который увлекался немецкими философами. Мне его София отчасти также напоминает гегелевский Абсолютный дух. Таким образом, мы некритически заимствовали от Запада два историософских подхода: а) социальный (историю творят люди); б) натуралистический (история – результат саморазвития Абсолютного духа).

16. О Божественном целеполагании. Всемирная история – жизни миллионов и миллиардов людей, причем каждый из них преследовал (преследует) свои личные цели. Но есть цель мировой жизни, преследуемая Богом как Творцом и Промыслителем этого мира. Бог не мог ограничиться лишь творением (созданием) этого нашего мира. Любой человек, создавая какую-либо вещь или нематериальное произведение, всегда преследует какую-то цель. Тем более нельзя предположить, чтобы Бог – Сама Мудрость – занимался бы тем, что мы называем «искусство ради искусства». Если у человека вся его жизнь состоит из целей, то тем более у Бога должна быть цель: «Всякая же созидательная роль может быть свойственна только тому, у кого имеются разум и воля, а в действиях разумного и волящего существа всегда имеются цели. Наши силы в распоряжении природой относительно невелики, но мы знаем, что мы при этом всегда имеем цели воздействия, и это настолько увеличивает нашу мощь, что неизмеримо громадные пассивные силы природы нам повинуются, совершают то, чего мы хотим. Может ли быть хоть малейшее сомнение, что Высший Разум, создавший или хоть только устроивший мир, точно так же влагал в него Свои цели, желал и желает чего-то достигнуть и, следовательно, достигает, как достигаем мы в пределах наших малых сил?» – читаем мы во введении «Религиозно-философских основ истории». Личные цели могут находиться в русле Божественной цели, могут с ней не совпадать, а могут ей и противоречить. Л. Тихомиров пишет о соотношении Божественного целеполагания и человеческой воли: «На этом анализе мы впервые вступаем в предчувствие того, что мировая жизнь есть область великой борьбы, в которой решались и решаются судьбы человечества, не только то, чем люди сами хотят быть и чего они желают для себя, но то, что Высшими силами вселенского бытия поставлено целью мировой жизни, той целью, для которой люди получили именно данную, а не какую иную природу и способности».

17. Протестантский способ восприятия истории. Протестантские воззрения возникли в России давно. Образовался духовный надлом, его обычно связывают с появлением старообрядчества. Но он произошел задолго до XIX, XVIII и даже XVII века. Вспомним спор Иосифа Волоцкого и Нила Сорского (начало XVI века). Собственно, спора никакого у двух преподобных не было. Спор начался у последователей преподобных. Закончился победой «стяжателей». Была нарушена существовавшая ранее гармония, целостности Церкви (вертикальное измерение – обращенность к Богу; горизонтальное измерение – соборность). Ослабление вертикального измерения привело к тому, что Церковь как соборный институт стала превращаться в социальную организацию. Отказ от патриаршества, переход к синодальному устроению также способствовали нарушению этой гармонии и целостности. Об этом хорошо написал Георгий Флоровский в своем фундаментальном труднее «Пути русского богословия».

Церковь, утратив вертикальное измерение, превратилась в социальное учреждение. Поэтому всякий человек даже со стороны оценивает Церковь как и всякие другие институты – общественные организации, корпорации, политические партии. Соборность стала трансформироваться в коллективизм, а затем коллективизм деградировал в стадность. Человек стал терять свободу. Пытаясь покорить силы природы, человек опирался на социальную деятельность, но социальная деятельность ущемляла его духовную свободу. Как сказал апостол Павел: «Где дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17)Г

18. Социальные и духовные цели истории: взаимоисключение или несовпадение? Задачи социального преобразования мира, как ни парадоксально это звучит, наносили ущерб личностному совершенствованию человека. Особенно если преобразования мыслились как революция. В марксизме все именно так: а) сначала задача материального характера – развитие производительных сил; б) затем задача социальных преобразований (совершенствование производственных отношений, прежде всего через решение вопросов собственности на средства производства); в) в конце этой цепочки – человек. Он-то деградирует! Велика цена достижений на первых двух этапах борьбы человека за свое счастье. По большому счету, человек в этой схеме даже не цель, а средство, подчиненное мертвой материи под названием «производительные силы». Церковь болела со всем обществом. Из нее стало уходить понимание и ощущение соборности, она стала замещаться коллективизмом. До стадности пока дело не дошло. Но утрата некоей духовной энергии налицо. Появилась атмосфера теплохладности и пассивности. [13]

19. Безверие как причина исторической слепоты. Настоящее понимание истории невозможно без религиозной веры, которая помогает человеку понять, что есть Бог, каково его вмешательство в жизнь человечества и отдельно взятого человека и т. п. По-гречески православие выражается словом «ортодоксия». В греческом языке это не только православие, но также правомыслие. Надо учиться правильно мыслить. Правильно мыслить может только тот, кто имеет связь с Богом, который есть Истина. Целостный подход – важный признак, условие правомыслия. Дьявол – разделитель. Поляризация, разделение, раскол – вот методы дьявола. Он нам подбросил и диалектику с ее законом единства и борьбы противоположностей (берет свое начало у гностиков). Человек может не верить в Бога, но он должен понимать, что это неверие не имеет никаких доказательств, это не результат какого-либо знания, а просто атеистическая вера. Но тогда надо быть последовательным: если мы не признаем Бога, то тогда надо отказаться от всякой философии истории. Атеист может познавать лишь внешние связи явлений, а этих связей – мириады. Атеист просто потонет в море этих явлений и связей. Познание целей истории мы можем искать только с помощью религии, которая позволяет постигать личного Бога. Именно личного Бога, имеющего сознание и цели. В буддизме, например, нет личного Бога, там нет смысла искать цели истории. Это такая философия, на которой невозможно понимание истории.

20. Религиозные воззрения и философские учения как предмет исторического исследования. Историю крайне сложно изучать как совокупность бесконечного количества различных событий, между которыми могут возникать мириады прямых и обратных связей. Человеческий ум и даже мощный компьютер не в состоянии осваивать такие массивы информации, тем более что речь идет о событиях прошлого. Как бы исчезает объект исследования. События были и исчезли. Остались лишь отпечатки этих событий в виде каких-то документов и предметов материальной культуры. Невнятные следы могут приводить к неоднозначным толкованиям прошлых событий. Представления человечества об истории до сих пор весьма обрывочны. Одно тысячелетие идет за другим, а память человечества сохраняет очень немногое. Люди обычно в жизни руководствуются ближайшими целями, большей частью связанными с низшими материальными потребностями. Если над всеми этими сиюминутными целями носится идея об общем смысле жизни, то в большинстве случаев люди бродят около этого вопроса как в тумане. В каждом поколении появляются какие-то символы, мифологические образы, с помощью которых люди пытаются описывать высшие цели. Но со временем они забываются, становятся достоянием узкого круга специалистов. В мифах, символах, памятниках культуры находит отражение религиозная идея соответствующего народа и соответствующей эпохи. Такие религиозные памятники плюс сохранившиеся в рукописях философские теории – важнейшие объекты, которые Тихомиров и предлагает поставить в центр внимания историка. Вместо событий Л. А. Тихомиров предлагает изучать философские и религиозные взгляды, теории, системы, существовавшие в разные времена. Конечно, этих теорий и систем также было в истории очень много, одни сменяли другие. Но все-таки на основе определенных критериев можно производить отбор наиболее репрезентативных и изучать их взаимное влияние, борьбу, умирание и рождение на их месте новых. Работа Л. А. Тихомирова как раз представляет собой сгруппированную в хронологическом порядке и на основе иных принципов совокупность религиозных воззрений и философских систем. Приведу цитату из «Религиозно-философских основ истории» для подкрепления описанной методологической позиции Л. Тихомирова: «Идеи составляют отвлеченную формулировку тех сил, которые взаимодействуют между собою в жизни. Но рассматривать содержание и соотношение религиозно-философских идей легче, нежели улавливать безмерную сложность исторических событий. Ошибаются те, которым религиозно-философские познания кажутся чем-то отвлеченным, не имеющим в жизни практического значения. Наоборот, философское познание дает нам истинный ключ к познанию исторической эволюции». От себя добавлю, что правильно понятая история философии может рассматриваться как лаконичное изложение мировой истории. Но подчеркиваю: «правильно понятая». В советское время мы изучали и сдавали в институте предмет «история философии». Но, конечно, изучая курс «истории философии», основанный на догматах исторического материализма и диалектического материализма, понять смысл исторического процесса было невозможно.

21. Л. А. Тихомиров о двух системах мировосприятия и миропонимания. Все философско-религиозные теории и системы, в конечном счете, можно разделить на две большие группы: а) системы монистического взгляда на мир; б) системы дуалистического взгляда на мир. По сути, между ними существует непреодолимая стена.