Глава седьмая

– Во-он ваши Московские ворота, – показала Анна. Вдали сквозь зелень бульвара желтели два небольших здания. – А вот в этом доме живу я… Так что мы пришли. Надеюсь, вы не думаете, что я до такой степени жадна до лимонада и мороженого, что согласилась променять на них бесценные четверть часа обеденного перерыва?

Лесник такого не думал. Он вообще об Анне надумал. Он её подозревал.

…Дом Анны был старинной постройки: два этажа, каменная кладка, барельефы над высокими окнами, стёршиеся мраморные ступени, порталы над парадными. Две пары беззубо скалящихся львов у подъездов. Балкон с густо увитой плющом балюстрадой, – чисто декоративный, не имеющий выхода ни из одной квартиры. К тому же – судя по виду – грозящий обвалиться в самый неподходящий момент. Если, конечно, для обрушения балконов бывают подходящие моменты.

– Красивое жилище, – похвалил Лесник. – И балкон романтичный. Но, боюсь, донна Анна, что серенады как жанр у вас опасны. Выйти на такой балкон ночью и без страховки…

– Ах, дон Тимео, серенады у нас исполняются лишь котами, до которых не добралась Лига бездомных животных со своими контрацептическими прожектами… Увы, кризис жанра.

А ведь не такая она глупышка, как прикидывается, подумал Лесник.

Дом был обведён мелом. Белая черта огибала фасад и вдоль неё, словно собака по следу, брела роскошная пожилая дама, носом едва ли не царапая асфальт.

Собственно, роскошным в даме был только халат с драконами… нет, не халат, а самое настоящее кимоно, понял Лесник. Угольно-чёрные волосы (крашеные?) были собраны в плотный клубок на затылке, из которого торчали три деревянные шпильки с шариками на концах.

– Добрый день, Жозефина Генриховна, – окликнула даму Анна. – Что-то случилось?

– Круг замкнутый! – сообщила та, распрямившись и не здороваясь. – Я специально весь дом обошла.

Жозефина Генриховна?.. Вот оно что. Госпожа Де Лануа собственной персоной. Четвёртый фигурант списка. М-да… многовато нежданных встреч для одного утра.

Дама казалась взволнованной, причём неподдельно.

– Главное, никто не видел, чья это работа…

Лицо, мимика, поза мадам Жозефины – все говорило, что дело крайне серьёзно.

Анна глянула на Лесника – игриво, словно приглашала поучаствовать в забаве, – и спросила:

– Как же мне в дом попасть? Через черту можно переступать или нет?

– При чем здесь ты, деточка! – раздражённо сказала Жозефина Генриховна. – Для тебя никакой опасности нет, как и для всех этих, – кивнула она в сторону дома.

– А для вас?

Мадам Де Лануа только рукой махнула. После чего выдернула нервным движением откуда-то из потаённых складок кимоно раздвоенную веточку.

Лесник счёл необходимым вмешаться.

– Извините, – сказал он. – Может, РЭУ начудило? Ленточек не нашли, чтобы оградить строение от посторонних. В каком состоянии ваш дом, не в аварийном? Балкон не падает? Канализация действует? Львы на запоздалых прохожих не бросаются?

– Не шутите так, молодой человек. Вы не понимаете, с какими силами мы имеем дело… Или понимаете?

Он недоуменно пожал плечами.

Анна хихикнула – Леснику показалось, что не совсем естественно. Мнительность…

Де Лануа потеряла к разговору интерес. «Молодые люди все шутят… – проворчала она, – хлебом не корми, пошутить дай…» Она тщательно уложила веточку между ладоней и пошла прочь – точно по меловой линии, выставив руки перед собой. Зажатый в ладонях прутик конвульсивно подрагивал.

– А стереть эту линию нельзя? – бросила Анна в удалявшуюся спину. – Взять и просто-напросто стереть мел?

Ответа не было.

– Кто это? – спросил Лесник.

– Соседка. Из первого подъезда. Известная ясновидящая, клиенты на мерсах приезжают, солидные люди… Натура у Жозефины Генриховны тонкая, неординарная – вот и всполошилась из-за пустяка. Всюду видит происки сверхъестественных сил. А черта… Это, скорее всего, шуточки Фагота, сатаниста недоразвитого… Вы не знаете, но у нас тут как раз живёт лидер группы «Фаги». Прозвище у него, оно же сценический псевдоним – Фагот. Мерзкая личность.

Однако… В отличие от прочего трёпа, – про Фагота Анна высказалась с истинным чувством. Стоит запомнить. А расспрашивать подробно о музыканте сейчас не стоит. И о ясновидящей не стоит. Лучше продолжить завязавшееся знакомство и послушать, что она расскажет сама. Людям свойственно говорить о живущих рядом знаменитостях… А тут целых две.

Журчащая речь Анны подтверждала мысли Лесника:

– Вот вы, Тимофей, упомянули серенады под окнами… Фагот студию себе домашнюю оборудовал. Такие серенады доносятся, что иные соседи убить его за это готовы. Та же мадам Жозефина… Ладно, хватит о скучном. Я вас случайно не задерживаю?

– Намёк понял.

– Никаких намёков. Вы торопитесь?

– Вообще-то да.

– «До свидания, товарищ лесник», – пропела Анна. – Эту фразу когда-то произнесла Красная Шапочка. Думаю, произнесла с грустью, как и я.

– Моя фамилия Лесник, – напомнил её собеседник.

Придётся продолжить знакомство, подумал Лесник. Заодно будет повод появиться здесь ещё раз-другой. Ясно, что мадам Де Лануа сейчас на контакт не пойдёт. И протестировать её в таком взвинченном настроении не удастся… Придётся отложить до лучших времён, хотя вариант сомнительный, как и с Фаготом, – настоящие враги так вызывающе себя не ведут. Держатся в тени. Как, например, Анна.

Лесник достал тестер – девушка симпатичная, но служба есть служба.

– Жадная вы или нет – с меня лимонад и мороженое, – сказал он решительно. – Обещал. Вечером. Рефераты подождут, таких симпатичных девушек подождать не грех… Ваш телефон, пожалуйста.

Тестером была ручка. Он протянул девушке невинный с виду пишущий предмет, вырвал из блокнота листок.

– Прошу.

– Правое ухо у меня с утра чесалось – это всегда к чему-нибудь трогательному, завлекательному и благородному, – задумчиво сказала Анна. – Оказалось, что всего лишь к лимонаду и мороженому…

Опять цитата? – не понял Лесник. Знакомые вроде слова…

Анна написала семь цифр – без жеманных раздумий.

– Какой материал приятный… И змейка совсем как настоящая… Из чего это сделано? – спросила она, разглядывая ручку. Вещица и впрямь была необычная, рассчитанная именно на то, чтобы помедлили, рассматривая.

– Не знаю, – пожал Лесник плечами. – Пластмасса, наверное. Сувенир из Ирландии.

Название материала он и в самом деле не знал, а про Ирландию сказал шутки ради. Анна, впрочем, шутку не поняла…

…Отойдя подальше от дома, Лесник сильно надавил ногтем на левый глаз ирландской змейки. Тест-полоска выскочила с лёгким щелчком… Никаких изменений. Цвет остался прежним. Ручка работала по принципу глюкозометра – но колоть пальцы ланцетами или скарификаторами не требовалось, материалом для тестирования служил пот.

Индикатор не изменил цвета… Это значило, в границах допустимой погрешности, что к самым опасным противникам Конторы Анна пока не принадлежала.

Но не проясняло ничего.

* * *

Я осторожно выглянул в узенькую щель между занавесками.

Трое. Мадам Лануа – легка на помине. Девушка, обратившаяся к ней по имени, лицо знакомое. Точно, соседка Фагота… Рядом – крепкий парень лет тридцати. Хахаль, надо думать. Потом гадалка отошла, а бессмысленный трёп парочки неожиданно резанул по нервам…

Убить Фагота?

Колдунья была готова убить Фагота?

Сказано шутливо, но в каждой шутке только доля шутки. Сам люблю пошутить и посмеяться…

Трёп завершился быстро, парень отвалил, девица зашла в дом… На прощание что-то написала на листке. Телефон? Значит, кавалер свежеснятый…

Вернись, дружески посоветовал я хахалю – естественно, не словами. Никогда не откладывай на завтра ту, которой можно вдуть сегодня. Вернись! И отдери мокрощелку во все дырки!! Это уже был приказ.

Парень его проигнорировал. Удалялся той же уверенной походкой, никаких колебаний, никаких видимых глазу позывов вернуться.

Обычное явление. Лишь у половины клиентов уровень внушаемости позволяет зацепить их издалека и не глядя в глаза…

Интересно, отчего наша доморощенная Ванга смотрит вслед уходящему хахалю так пристально и странно? Что-то почуяла? Куда уж ей… Да и вообще – что-то мадам сегодня лицом бледная… Что за паника, а? Не вызвана ли вся тревога недавним визитом некоего джентльмена, пребывавшего тогда ещё в целом виде? В неразделанном?

Девчонка, кстати, так и сыпет цитатами из пьес Шварца. Вот что значит дышать с утра до вечера библиотечной пылью. Хотя на некоторых кавалеров «трогательные, завлекательные и благородные» слова – чужие – наверняка действуют.

«Дело о мёртвом, музыканте» тем временем шло, шло, да и зашло в тупик. И если так сидеть, то скоро название изменится на «Дело о тухлом музыканте», хоть я и вывернул кондиционер на полную мощность.

Я достал мобильник, быстро набрал номер. «Фикус?.. Я, я, кто же ещё… Скликай своих парней, вечером будет работа… Сам знаю, что лето и жара. Ничего, найдёшь, не за так деньги получаешь… Через два часа перезвоню, чтобы все были на месте… Все, отбой».

Цеплять в разговоре Фикуса не требовалось – работал он на меня вполне осознанно. Но вот прочно позабыть о выполненном задании ему и его команде придётся. Незачем им помнить про меня такие вещи.

Фикус – тип гнусный, как и пятеро его подручных. Косят под блатарей, хоть зоны не нюхали. Перебиваются мелочами, к серьёзным делам таких никто не подпустит. Поганые людишки, но необходимые. Мне – необходимые.

Для успешного бизнеса…

Бизнес мой прост, законен и честен. Оптовая безналичная торговля. Клиенты переводят мне деньги – а потом чешут в затылках, не понимая, зачем купили товар в полтора раза дороже, чем могли бы… Но оплаченное получают. И налоги я плачу в срок и сполна – не придерёшься.

А как все начиналось… Стыдно вспоминать. Джентльмен в поисках десятки. Подходил к незнакомым богатеньким буратинам – например, к покидающим казино с довольным видом выигравшего человека – и просил ссудить тысчонку-другую баксов. Ссужали и забывали.

Теперь все иначе. Легальное дело, легальные доходы. Но и при таком бизнесе возникают проблемы. Самые разные. Порой неприятные.

Для их разрешения и служит Фикус со товарищи. Но сегодня им предстоит исполнить и забыть другую работу.

* * *

Машины Крокодила у Московских ворот уже не было – забрали эвакуаторы. Зато красная «мазда» Арика Хачатряна стояла на прежнем месте. Солнцепоклонник и кафевладелец пребывал в своей штаб-квартире.

Лесника смущала очевидность происходящего: бесследно исчез агент, отрабатывавший некий список подозреваемых, а его вскрытая машина стоит в семидесяти метрах от жилища фигуранта списка. (Жил Хачатрян, как выяснилось из редакционного файла, в том же доме, над собственным кафе. И, действительно, с молодой супругой; Хачатрян С.О. оказалась Сусанной Оганесовной.) Окажись этот немного смешной армянин матёрым врагом – а иному Крокодил не по зубам, – уж позаботился бы отогнать «ниву»… Весьма похоже на услужливо подкинутую ложную стрелку-указатель. Причём раздвоенную – до обиталища Де Лануа и Фагота-Иванова немногим дальше. Именно эти соображения удержали Лесника от немедленного визита к жрецу-бизнесмену. Но и затягивать не стоило – если автор обставы наблюдает со стороны, пусть видит – уловка сработала.

Да и обеденное время подошло. Бозбаш и толма, говорите…