Нет уж. Уголовник Колыма – отличная ниточка, ведущая к гипотетической крысе. И завтра, воспользовавшись знакомством с «дядей Гришей», я за нее потяну. Да и с шустрым дедушкой Синягиным надо бы продолжить беседу – второй раз трюк с мешком у него не пройдет.

Решено. С самого утра отрабатываю эти две линии – и днем выхожу на связь со Шмелем, вооружившись фактами, а не предположениями.

Решение казалось здравым и взвешенным. Но, как выяснилось впоследствии, было совершенно ошибочным…

5

Расшифрованное послание действительно оказалось информацией о бывшем секретном объекте.

Оказывается, рядом с Лесогорском (вернее, рядом с местом, где ему предстояло возникнуть) еще в конце пятидесятых были созданы громадные подземные резервуары, заполненные природным газом, – стратегический запас на случай войны. Причем полости, служащие газохранилищем, возникли в результате «мирных» атомных взрывов. Подземных. Бурили глубокие скважины, опускали маломощные ядерные заряды – взрывы выжигали в глубинах огромные каверны, но на поверхность не вырывались… Подобных хранилищ (как с газом, так и с нефтью) в свое время было создано несколько десятков в разных регионах страны – считалось, что тысячекилометровые трубопроводы при большой войне слишком уязвимы для диверсий и бомбардировок.

Спустя несколько лет после строительства объекта развернулись массовые лесоразработки в верховьях Кети, возник Лесогорск. Построили на реке запани, протянули от Транссиба железнодорожную одноколейку для вывоза леса, чуть позже автотрассу. Но растущий городок и небольшой поселок при секретном объекте на другом берегу развивались сами по себе, совершенно независимо, словно разделяла их не река в пару сотен метров шириной, но Атлантический океан. Хотя нет, морское сообщение между Старым и Новым Светом со времен Колумба куда интенсивнее…

В пору перестройки и нового мышления объект закрыли – заокеанские супостаты по мановению руки главного перестройщика обернулись вдруг лучшими друзьями. Ветку трубопровода и газонасосную станцию законсервировали, уволенный персонал разъехался, охрану передислоцировали… Однако газ под землей остался – полностью выкачать его из хранилища было невозможно.

Дальше шли технические характеристики сооружения, которые я просмотрел бегло, без особого интереса. О том, что в опустевшие дома вселились пришлые люди, послание не упоминало… Что интересно, отправителем значился лично Шмель, а не кто-либо из его референтов. Ну что же, мои догадки о причинах возникновения здесь резидентуры подтвердились. Контора всегда держала под наблюдением окрестности любых объектов, как-то связанных с радиацией. И, судя по доходившим до меня слухам, не всегда это было пустой перестраховкой. Хотя, раз уж спустя несколько лет тут возник город, – остаточное излучение, надо думать, уже не превышало допустимых значений… Но давно известно, что любая бюрократическая машина обладает громадной инерцией, и Контора в этом смысле ничем не отличается от прочих учреждений. Временно созданная резидентура преспокойно дожила до наших дней.

Естественно, всех этих выводов в документе не было. Равно как и объяснений, почему данную информацию предоставили резиденту лишь по его отдельному требованию.

6

Персик вновь приобрел облик ноутбука не первой свежести. Перед тем как отключиться окончательно, прибор издал громкий троекратный писк и на экране возникли огненно-красные цифры – дата и время выхода из системы. Запоминать эту информацию необходимо весьма тщательно. Если в течение трех суток агент вновь не включит своего электронного помощника, тот весьма эффектным и зрелищным образом самоликвидируется. Заодно ликвидирует всех, находящихся рядом…

У полевых агентов, наверное, навыки обращения с их персиками доведены до автоматизма – по крайней мере не слышал, чтобы кто-то из них отправился на небеса в результате собственной забывчивости. А вот я последний раз получал персик для выполнения задания два года назад, и то на несколько дней… И поневоле с опаской относился к своенравному чуду техники.

На всякий случай сверился со своими часами: правильно ли выставлен таймер компьютера? После лжебоевого револьвера стоит ждать любых сюрпризов. Но нет, всё в порядке – время местное, 01:37.

Однако… Как-то незаметно, пока я строил версии, направленные против безпеки и собственного начальства, проводил следственные эксперименты с оружием и ловил антенной сигнал от порхающего над Лесогорском спутника, давно уж перевалило за полночь.

Спать мне, впрочем, не хотелось – большую часть путешествия в скором поезде, катящем по Транссибу на восток, я провел именно за этим занятием. Да и организм не успел перестроиться на здешний часовой пояс.

Я вышел на балкон убрать аппаратуру связи. Если антенна пострадает от утренней сырости, резиденту Хантеру останется только вкладывать свои рапорты в пустые бутылки и швырять в Кеть – авось течение донесет до филиала…

Городок спал. Хотя время, по большому счету, не такое уж позднее – в Екатеринбурге в этот час на улицах еще весьма оживленно. Но в глухой провинции ритм жизни иной. Между пятиэтажками медленно проехала припозднившаяся машина – и всё, больше ни звука, ни движения. За парой окон в хрущевках тускло горели ночники – никаких иных признаков жизни не наблюдалось. Даже уличное освещение не работало.

За рекой, в поселке временных, тоже стоял кромешный мрак. Равно как и в рыбачьих домиках, разбросанных на этом берегу. Я подозревал, что в одном из них скрывается Синягин после разгрома первого своего жилища…

Вглядываясь в ночь, я подумал: каких только версий не приходило мне сегодня в голову касательно затаившейся в верхах измены и злоумышлении против агента Хантера… А поразмыслить о твари с медвежьими повадками, убившей Вербицкого и разорившей пристанище Синягина, времени не нашлось. Возможно, кто-то именно на такой вариант и рассчитывал? И завтра я ведь собрался первым делом вычислять крысу в филиале… Удивительно: впервые в жизни столкнулся с чем-то, что вполне может оказаться настоящим Морфантом, – и такое равнодушие. Чему-то не тому учит Контора своих сотрудников. Не тем приоритетам…

Раздавшийся звук мгновенно оборвал мои покаянные мысли. Выстрел. По-моему, пистолетный… Донесся он откуда-то слева, разглядеть то место мешала стена дома. Стреляли, пожалуй, неподалеку от школы, в которой мне довелось побывать минувшим днем.

Тишина.

Больше ни звука.

Может, подтвердилась пословица «у страха глаза велики»? Вернее, в нашем случае, велики уши. Загулявшая молодежь взорвала петарду или произошло еще что-то столь же безобидное, а взбудораженное воображение агента Хантера…

Успокоить сам себя я не успел.

Еще два выстрела – один за одним.

И – новый звук. Рев. Рев крупного разъяренного зверя.

Черт! Синягин?! Добрались-таки?!

Я бросился в комнату, схватил карабин – по счастью, завершив свои опыты, не успел запрятать его подальше. Разбрасывая вещи, отыскал прибор ночного видения, нацепил на лоб. Вроде бы на улице раздавались еще какие-то звуки, новые выстрелы… Но я уже не прислушивался.

Фонарь… Патроны… Заряжу на ходу… Вперед! Стоп… Проклятье, обувь… В шлепанцах особо не побегаешь… Еще насколько секунд задержки…

По лестнице я несся, перескакивая через несколько ступенек.

7

На улице – тишина. Не слышны выстрелы. Не слышен рев…

Не успел? Всё закончилось?

Опустив на глаза прибор ночного видения и с карабином наготове я пошагал в сторону школы. Мир в инфрадиапазоне казался сплошь состоящим из шевелящихся и опасных теней, окрашенных в разные оттенки серого цвета.

Низкая деревянная ограда школьного сада. Я помедлил возле нее, прислушиваясь и присматриваясь. Впереди – ни звука и никакого постороннего движения, лишь колышутся от ветра кусты, тихонько шелестят листвой…

Похоже, охота закончилась… Но с каким результатом? И кто на кого охотился? Синягин на неведомую тварь или она на него?

Хотя не факт, что стрелял именно неугомонный дедуля из своего древнего пистолета. Даже район стрельбы я локализовал достаточно произвольно – школа была примерно в том же направлении и сразу вызвала мысль о покойном резиденте и его таинственном приятеле, любящем гулять с «парабеллумом»…

Ладно, осмотреть прилегающую территорию в любом случае необходимо. Я перемахнул ограду, не утруждаясь поисками одной из многочисленных прорех, замеченных днем. Медленно двинулся вперед, стараясь держатся поодаль от густых кустов и прочих мест, способных послужить укрытием противнику.

Ничего. Никаких подозрительных следов… Безмолвная громада школьного здания четко обрисовалась на фоне неба, я стал забирать левее, в ту часть сада, где угощал пивом Федора. И замер, внезапно разглядев две человеческие фигуры. Медленно, осторожно поднял к плечу карабин – и через секунду опустил, шумно выдохнув. Фу-у-у… Чуть было не изрешетил алебастровых пионера с пионеркой.

Второпях покидая квартиру, я, понятно, не успел подогнать до нужного размера оголовье «ночного глаза», и прибор постоянно сползал мне на нос. Остановившись и взяв карабин под мышку, я решил исправить это упущение. Не хватает еще лишиться инфраоптики из-за какого-нибудь резкого движения… Подождал, пока глаза немного привыкнут к темноте. Так, тут должен быть какой-то винтик, ага, есть…

Яростный рев раздался неожиданно. Совсем рядом. Что-то огромное и бесформенное с треском ломилось ко мне сквозь кусты. «Ночной глаз» упал под ноги. Приклад прижался к плечу. Что за… Предохранитель!!! Готово… Получай!

Выстрел, второй, третий…

Промахнуться с такого расстояния было невозможно.

И я попал! Пули отбросили, развернули массивную тушу, она рухнула, тяжело заворочалась… Рев зазвучал иначе – теперь в нем слышались жалобные, скулящие звуки.

Но я уже не обращал на поверженного противника внимания. Потому что боковым зрением увидел при вспышках выстрелов большое темное пятно справа, на светлом фоне фонтана, – пятно, которого там только что не было…

Вторая тварь! Подбирается незаметно и бесшумно!

Я выстрелил. И промазал… Тварь свернула в сторону, устремилась прочь от меня. На темном фоне кустов я тут же перестал ее видеть, выстрелил вслед наугад, ориентируясь по звуку…

Сгоряча ринулся было следом – вспомнил, что карабин пятизарядный, остановился, вставляя новую обойму. В отдалении раздался громкий треск – куда громче, чем от ломающихся веток и сучьев. Ограда? Быстро бегает, гадина, похоже, обе пули прошли мимо цели…

Вскоре подозрения мои подтвердились. Так и есть: тварь проломила старые доски насквозь, оставив неровную дыру. Преследовать ее в одиночку в зарослях кустарника, тянувшихся до самого берега Кети, я не рискнул. Дичь легко могла заложить петлю, затаиться и превратиться в охотника.

Хватит и одного трофея сегодняшнего ночного сафари. Сейчас посмотрим, что за зверюшки гуляют по ночному Лесогорску. Ясно, что не заурядные медведи, случайно забредшие из леса. Не знаю, охотятся ли косолапые парами, но внимательно следить за будущей жертвой, выжидая, когда она отвлечется, снимет прибор ночного видения… Для такого не звериный разум нужен.

Разберемся. Вскрытие покажет…

8

Увы, разобраться ни в чем не удалось. Ввиду отсутствия объекта вскрытия.

Там, где я оставил подстреленную тварь, луч фонаря высветил лишь кровавое пятно на траве.

Подобрав «ночной глаз», по счастью не пострадавший при падении, я начал методично обшаривать окрестности. Смертельно раненное существо не могло уйти далеко…

Напрасная надежда. Торопливые поиски на территории с всё более расширяющимся радиусом результата не принесли. Раны оказались не смертельными или, по крайней мере, не нанесли поражений, влекущих достаточно быструю смерть… Известно, что насквозь простреленный лось или кабан может уйти за много километров, оторваться от охотников и околеть лишь спустя несколько дней…

Стоит продолжить засветло, по кровавому следу. Ночью придется слишком долго отыскивать кровавые метки, обозначающие путь твари.

Разочарованный, я вернулся обратно, взял образцы крови. Хоть какой-то результат. Если и утром найти подранка не удастся, спецы Конторы определят, с кем довелось столкнуться… Или хотя бы значительно сузят зону поисков.

Проходя мимо фонтана, я тоскливо улыбнулся, вспомнив, как чуть не обрушил град свинца на безвинную пионерку, и так уже безголовую…

Безголовоую???

Я медленно снял «ночной глаз», еще медленней достал заткнутый за пояс фонарь, сдвинул кнопку…

Головы теперь имелись у обоих участников скульптурной композиции.

Шею пионерки венчал не торчащий острый обломок арматуры – в мертвенном свете фонаря я разглядел морщинистое лицо и голый череп, покрытый старческими пигментными пятнами… Потеки крови на алебастровой шее напоминали сюрреалистический пионерский галстук.