– Дядя Нор сказал, – продолжала Лика, – что если вы отпустите Сяо, то мы заберём его с собой. Он выучится на астронавта, как и его родители. Тогда у него, при полётах вблизи вашей солнечной системы, будет возможность навещать вас.

Что мне было делать? Мог ли я запретить ему лететь? Что стало бы с ним после моей смерти здесь, на этой грешной земле?

– Конечно, – сказал я, – Сяо должен попасть на свою родину, разве я могу наложить запрет ему на это? Отправляйтесь все, а я буду ждать вас с внуками.

При этих словах, моя будущая невестка – в чём не было и тени сомнения, залилась краской. Её глаза засветились синими фонариками, и она с обожанием посмотрела на мальчика. Услышав мой ответ, Сяо вскочил и закружил меня по комнате. Его глаза светились счастьем и благодарностью.

В последующие два месяца мой сын был со мной. Девушка прилетала, оставалась у нас, затем уносилась в небо. Всё так же обожая друг друга, они не разлучались ни на минуту и щебетали, как две райские птички. От любви Лика расцвела и стала, как распустившаяся роза. Страсть и счастье переполняли её. Сяо разрывался надвое: он также упивался своей удачей, ни на шаг не отпускал от себя Лику и в то же время старался быть рядом со мной, предугадывая мои желания. Я видел, что он любит меня. Ему будет тяжело расставаться.

В очередной и последний прилёт, моя "сноха" сказала, что пришло время улетать. Через два дня их корабль приземлится на равнине. Всем хочется проститься со мной.

Так и случилось. По истечении двух дней, в десять часов утра, огромный дискообразный аппарат беззвучно опустился недалеко от дома. Из него вышли двенадцать рослых мужчин, три женщины и зашагали к нам. Поочерёдно приветствовав меня, справились о моём здоровье. Дядя Сяо спросил у племянника – готов ли он?

Затем Нор обратился ко мне: – Отец! Я и все мы, безмерно благодарны тебе за то, что сохранил и вырастил нашего мальчика. И не только выходил его, но и воспитал, взрастил в нём ростки настоящего жителя нашей Оки. Этот редкий случай будет запечатлён в истории исследования космоса, как эпизод проявления гуманизма, любви и человечности жителя Земли к маленькому существу – представителю нашей цивилизации. Между разумными обществами должен быть только мир, чего к великому нашему сожалению, у вас ещё нет….

Командир что-то сказал. Один из членов экипажа пошёл к кораблю, другой вошёл в челнок Лики. Он медленно подлетел к большой машине и исчез внутри её. Настала минута расставания. Все пожали мне руки и направились к космическому аппарату. Сяо с Ликой, став на колени и плача, прижались ко мне. Пытаясь успокоить их, не выдержав, заплакал и я. Мальчик клялся, что прилетит ко мне при первой возможности. Рыдания душили его, он не мог говорить. Я гладил их головы, стараясь навсегда запомнить необыкновенный момент разлуки.

Со звездолёта раздался резкий звук. Расцеловав меня в последний раз, дети побежали к кораблю. В дверном проёме они обернулись, протянули руки, как бы стремясь ко мне, и скрылись внутри. Ступени – дверь, медленно поднялась с земли и закрыла проём. Вновь раздался громкий сигнал, теперь уже прощальный. Космический аппарат оторвался от земли, поднялся вверх и быстро исчез в небе. Это было настоящее чудо.

После их отлёта, я несколько недель не находил места, ища забвения в молитвах. В то же время я понимал, что не скоро встречу моего мальчика, так как ему предстояло долго учиться. Он же дикарь по сравнению с ними, ведущими совсем иную жизнь. Да и увижу ли я его, дождусь? В то же время я ощущал прилив сил и необыкновенную бодрость. Чудодейственный эликсир, видимо, творил своё дело. В дальнейшем, принимая его в указанные сроки, я чувствовал себя всё лучше. У меня появилась надежда увидеть моего Сяо. Я начал привыкать к одиночеству. Приходившие ко мне люди спрашивали о сыне. Я отвечал, что отправил его учиться и он сейчас далеко отсюда. Бессмысленно было бы рассказывать кому-то о предшествующих событиях, меня сочли бы за сумасшедшего.

Шли годы. Я совершал паломничества по монастырям, но всегда возвращался домой, ожидая появления Сяо. При визитах в святые места, братья по религии удивлялись, глядя на меня, восхищались видом и здоровьем, говорили, что, видимо, мой образ жизни, мысли, угодны Будде, раз он даёт мне такое здоровье.

…Прошло двадцать четыре года. Мне было больше ста лет, но чувствовал я себя прекрасно. В один из дней, в середине лета, какая-то тень заслонила окно. Выглянув в него, я увидел серую поверхность летающей машины. У меня задрожали ноги от такой неожиданности. – О, Будда! Неужели…?

Я стоял, не имея сил сдвинуться с места. Дверь широко распахнулась и мой Сяо, с улыбкой на лице, крикнул: – Есть кто дома?

Увидев меня, он упал на колени, обнял и как в детстве, заплакал. Он до сих пор остался всё таким же добрым и чувствительным мальчиком. Немного успокоившись, я спросил его: – Ты один?

Он, молча, потянул меня за руку из дома. Мы подошли к небольшому кораблю, к такому же, на котором раньше прилетала Лика.

Дверь медленно открылась и…, о, мой Будда! Там стояла Лика и два маленьких создания.

– Здластвуй дедуска! – хором воскликнули они, да ещё и на нашем языке.

Моё горло перехватил спазм, и я ничего не мог сказать в ответ. Невестка, выйдя из машины, упала передо мной на колени, обняла меня и залилась слезами. Не в силах сдержать эмоции, заплакал Сяо. Глядя на них и не понимая происходящего, захныкали внуки. То, что я испытывал в этот момент, не передать никакими словами. От плача детей все пришли в себя, и мы дружно принялись успокаивать их. Два дивных создания оказались мальчиком и девочкой. Они были абсолютными копиями своих родителей. По-нашему они, конечно, не говорили, а слова: "Здравствуй дедушка!" – заучили, чтобы приветствовать меня.

Я повёл гостей в дом. Сяо принёс несколько больших сумок с продуктами, и мы организовали обед. У меня было козье мясо – перед прилётом охотились караванщики. Мой мальчик ничего не забыл: сам нажарил козлятины и с отменным аппетитом кушал её. Внуки с интересом заглядывали ему в рот, что-то говорили друг другу и звонко смеялись. Он хотел дать им по маленькому кусочку, но Лика не разрешила, ссылаясь на то, что от непривычной еды у них может возникнуть расстройство пищеварения. Она с ними кушала продукты, привезённые с собой. После обеда Сяо повествовал о своей жизни, перекладывая события на земное время. Лика, через говорящий по-нашему аппарат, перебивала мужа. Она рассказывала смешные истории, связанные с тем или иным эпизодом его новой жизни.

…По прилёте на Оку, на космодроме мальчика встретили сестра, родственники дяди Нора и друзья родителей Сяо. Встреча была незабываемой. Считали, что с гибелью корабля пропали все члены экипажа. А оказалось, что он каким-то чудом остался жив, да ещё и на другой планете. Эта новость облетела всю Оку. На него приходили смотреть, как на чудо. Сестра Сяо, за год до прилёта брата, вышла замуж. Все звали его к себе жить, но он остался у дяди.

Больше десяти лет проучился в Академии астронавтики. Заканчивая учёбу – женился на Лике. Сейчас у них двое детей. Мальчик назван в честь земного дедушки, его зовут Лао. Ему сейчас двенадцать лет. Девочка названа в честь самого красивого цветка на Земле, о котором всегда говорил отец. Её зовут Лотос. Ей сейчас десять лет. На моих глазах опять появились слёзы. Значит, я не забыт и меня будут помнить потомки Сяо.

Сейчас дети изучают школьную программу – осваивают первичные знания.

– Отец, помнишь, я тебе говорил о том, как легко даётся мне учение, когда меня обучали – ты и Лика? Оказывается в том мире, знания от родителей детям передаются с генами, но они до времени скрыты. В школе, в процессе учёбы, их переводят в сознание и они уже прочно остаются в нём. Поэтому у нас нет нужды заучивать что-то. В учебных заведениях о них просто напоминают. Вот почему грамотность всем даётся легко.

После академии летает на космическом судне. Сейчас младший помощник командира большого корабля. Запланированным полётом они оказались в нашей Солнечной системе, в районе безжизненной планеты Юпитер. Так её называют здесь. Командир согласился лететь вблизи Земли: преодолеть несколько сотен миллионов километров для них сущая ерунда. Сейчас звездолёт стал на орбиту спутника Земли – Луны, а они всем семейством отправились ко мне. На кораблях, где муж и жена летают вместе, они берут детей с собой. Лика работает в качестве химика-лаборанта.

Глава 8

Они пробыли со мной три дня. За это время я услышал много поразительных вещей, по большей части недоступных моему пониманию. Но одно я понял точно: в космосе много миров. Есть жители планет похожие на нас, о других так и близко не скажешь. Есть разумные существа, но много и несмышлёных. Очень порадовали меня мои дети. Они по-прежнему любили друг друга и были такими же молодыми, хотя прошло уже больше двадцати лет. За эти дни привыкли ко мне и внуки. Они говорили со мной через приборы. Первый вопрос, который они задали самостоятельно, был таков: – Дедушка, а почему ты совсем маленький?

У внуков были сотни вопросов, и я отвечал на них с великим удовольствием. Рассказал им историю появления у меня их папы и сводил их к летательному аппарату, находящемуся в кустарнике и уже едва видного из травы.

Три дня мелькнули как один день. Пришёл час расставания. Сяо с Ликой пустили слёзы, внуки обняли меня. Я благословил их на дальнюю дорогу, и они улетели так же тихо, как и появились. Меня поражала беззвучная работа их летательных аппаратов. Лишь иногда, при взлёте, был слышен звук, походящий на гудение пчелы. В этот приезд мой мальчик заметно не повзрослел. Сноха после замужества расцвела ещё больше, от неё невозможно было оторвать взгляд. Когда я сказал об этом Сяо, он засмеялся и ответил, что у них все женщины такие.

В следующий раз, лет через двадцать, они появились без детей. Объяснили, что внук – Лао, закончил Академию астронавтики и улетел к очень далёкой звезде. Лотос ещё учится, но не по профилю астронавтики. Они так же гостили у меня трое суток. Всё время были вместе со мной и радовались, что их бальзам заметно воздействует на моё здоровье. При возрасте в сто двадцать пять лет, я чувствовал себя очень хорошо. В это появление Сяо оставил мне говорящую коробочку.

В последующие годы сын был у меня ещё несколько раз – и один, и с Ликой. Внуков я уже больше никогда не видел. Лао служил на другом корабле, а Лотос после учёбы находилась на Оке. Она занимается наукой, название которой я уже не помню. В третий прилёт Сяо забрал аппарат, что находился в кустарнике. Он сказал, что об истории выживания и воспитания его земным человеком, то есть мною, где-то у них записано. А аппарат, который около ста лет находился на Земле, будет представлен, как вещественное доказательство этого.

В это время, мой мальчик был уже старшим помощником командира звездолёта. О последующих появлениях я узнавал из этой коробочки. И несколько раз я слышал голос Сяо из неё, когда он пролетал мимо, но не имел возможности повидаться со мной. В такое время, он извинялся за то, что не может встретиться со мной. А мог бы пролететь, молча. Но мальчик не таков. Он прямой и честный, и за всю нашу совместную жизнь никогда и ничего от меня не скрывал.

В четвёртый прилёт с Ликой у меня в гостях находился человек, который рассказал вам эту историю, живущий на берегу реки. Дело было так. Когда я находился дома, то всегда включал говорящую коробочку. В тот день, помолившись, мы сели обедать и вдруг прозвучал голос Сяо: – Отец, ты ждёшь нас? Завтра, мы с Ликой будем у тебя. Сейчас мы подлетаем к Земле и находимся в нескольких миллионах километров от неё.

Я так обрадовался приятному известию, но когда взглянул на гостя, мне стало не до радости. Цзяо был белый, как бумага и дико озирался по сторонам. В доме, кроме нас никого не было и внезапно раздавшийся голос Сяо, очень напугал его. Он упал на колени и обратился к Будде, прося избавить от наваждения. Успокаивая его, пришлось рассказать всю историю появления у меня большого ребёнка. Он никак не мог поверить в это, но сказал, что слышал от кого-то про необычного мальчика. Чтобы убедить его в этом, я предложил ему завтра увидеть всё своими глазами.

А когда прилетели Сяо с Ликой, мой гость застыл, увидев таких высоких людей. Но глядя, как они на коленях обнимают меня и радуются нашей встрече, растрогался сам. Через некоторое время, он в великом изумлении ушёл вниз, домой. В этот раз Сяо сделал мне свет. Он привёз маленькую машину, вставил в неё длинный смотанный провод. Она вспахивала землю, и провод уходил в неё. Уезжал он далеко. Приехав, мастер подключил к проводам светильник. В доме стало необычно ясно.

– Теперь, отец, у тебя в доме всегда будет светло, – сказал он, – недалеко от твоего дома много электричества, и как это мне раньше не пришло в голову?

Семь лет назад Сяо прилетел один. Я уже стал дряхлый и мальчик это заметил. Он был грустный, всё жалел меня, не давал и пальцем шевельнуть. Всё делал сам. Он стал взрослым мужчиной. Прощался со мной, как-то очень печально. Видимо понял, что больше меня уже не увидит. Его слёзы перешли в глухие стоны, рыдания просто сотрясали всего. Я как мог, успокаивал его, говорил, что поживу ещё, но он всё понимал и долго не мог оторваться от меня. Так, со слезами на глазах и улетел. Потом, уже из корабля, он ещё раз попрощался со мной и сказал, что отбывает очень далеко, в некую другую галактику и это опасный полёт. С тех пор я его не видел и не слышал. Невозможно даже предположить, где мой сын сейчас? – к тому же он говорил ещё и об угрозе. Больше мне их не случится увидеть! – я чувствую близкий конец. Будда зовёт меня к себе…".

Архат всхлипнул и замолчал. Странное дело: во время рассказа, у меня перед глазами проплывали удивительные картины происходивших событий. Монах не только повествовал, но и показал пережитое им самим. Несомненно, он владел даром внушения. Потом и другие участники экспедиции признались мне, что тоже видели его жизнь в картинах. Взглянув друг на друга, мы заметили у себя покрасневшие глаза. Старец был удивительным рассказчиком. Время было уже под утро, мы прослушали всю ночь.

Святой заснул. Разошлись и мы по своим местам. Но погрузиться в сон после столь дивного рассказа, конечно, никто не мог. Разум протестовал, отказывался принимать услышанное. Но перед взором вновь вставали картины, и слышался голос старого Лао. А иногда было такое ощущение, что всё это я видел своими глазами.

Проснувшись после краткого утреннего забытья, я уже думал, что всё это приснилось мне во сне. Мои спутники так же покачивали головами, словно удивляясь чему-то. Монах был превосходным рассказчиком. Если бы не мои записи услышанного, то через несколько дней всё это казалось бы сонным бредом, абсурдом. Я берёг дневник, доказательство происшедшего. Мы прожили у Лао ещё два дня. Установилась хорошая погода. К вечеру пришёл караван. Мы переговорили с людьми, описали плохое состояние старца и порекомендовали установить у него дежурство.

Утром четвёртого дня, сердечно попрощавшись со святым и поблагодарив его за оказанный приём, мы направились назад, вниз. В посёлке у Брахмапутры нас поджидал очевидец легенды.

– Ну что, поведал вам старый Лао про своего небесного приёмыша? Мне он сказал, чтобы я никому не говорил, а то могут принять за сумасшедшего. Я и сам понимал это, а потому молчал.

– Да, – ответил я, – но если бы от кого-то другого мы услышали эту историю, ни за что бы, ни поверили. А он нам не только рассказал, но и представил в картинах.

– То-то! – усмехнулся Цзяо, – я сам тому свидетель.

Мы переправились через реку, добрались до Лхасы. Там распрощались с Лунем, щедро оплатив его услуги. Он заработал свою награду, без него мы бы ничего не сделали. Через месяц мы были дома, в доброй старой Англии. Долго я не смел опубликовать рассказ об этом необыкновенном событии. Но на склоне своих лет решился, понимая, что нельзя такие факты держать при себе. А прочитавший, пусть понимает описанное событие, кто, как хочет.