Цитаты из книги «Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу»

Это один из старейших обелисков города (начало его изготовления относится ко времени правления фараона Тутмоса III из xviii династии – к xv веку до н. э.). Вывезти его из Египта порывался еще Константин (вероятно, не в Рим, а в Константинополь), но успел только организовать доставку обелиска в Александрию из храма в Карнаке. Через некоторое время после смерти Константина интерес к проекту проявил его сын Констанций. Корабль, на котором обелиск везли в Рим, по размеру и водоизмещению не имел себе равных. Чудо света доставили в Большой цирк, где ценой невероятных усилий его удалось воздвигнуть. В средние века обелиск упал и разбился на три части, и надолго пропал из виду, пока в xvi веке папа Сикст V не раскопал его и не восстановил на нынешнем

Это было важное событие в истории христианства. Последователи новой ближневосточной религии, еще недавно гонимые и презираемые, не только получили официальную поддержку всего государственного аппарата, но и обосновались на престижном (хотя и окраинном) участке Вечного города. По сей день собор Св. Иоанна Латеранского обладает особым статусом среди всех христианских (или уж по крайней мере католических) церквей. До сих пор именно этот собор (а не базилика Святого Петра) – кафедральный собор города Рима, то есть то место, где находится кафедра римского епископа (то есть папы). Об этом особом положении свидетельствует латинская надпись у входа в храм: «Святейшая Латеранская церковь, всех города и мира церквей мать и голова» (Sacrosancta Lateranensis ecclesia omnium urbis et orbis ecclesi

Тем не менее, пытаясь разрешить противоречие между кровожадностью рельефов и характером императора, исследователи предполагали, что колонна была возведена после смерти Марка Аврелия его сыном Коммодом, которого в мягкосердечии заподозрить было трудно. Не исключено, что так и было: сохранилась надпись 193 года н. э. (то есть после смерти не только Марка Аврелия, но даже и Коммода), в которой императорский вольноотпущенник гордо сообщает о том, что его назначили смотрителем колонны и для этой цели разрешили построить домик на общественной земле рядом с памятником. С другой стороны, объяснять художественные особенности чего бы то ни было личными свойствами заказчика – идея очень романтическая, но не всегда плодотворная.

Наконец, главные, тематические: колонна Марка Аврелия показывает войну как гораздо более жестокое и кровавое занятие. На Траяновом рельефе едва ли не самый распространенный мотив – строительство: моста через Дунай, оборонительных сооружений, лагерей. На Аврелиевой колонне сцен строительства всего две, а битв – несравненно больше. Если Траяновы варвары-даки показаны как слабые, но достойные противники, то германцы и сарматы почти нигде не оказывают осмысленного сопротивления: они в панике бегут, сжимаются от страха, им отрубают головы (в том числе один раз – явно по личному приказу императора). Насилие по отношению к мирному населению – тема, которой почти нет на колонне Траяна, – тоже занимает важное место: римские легионеры тащат за волосы варварских женщин, вырывают из их рук детей, жгут деревни. Наконец, если долгая череда картин на колонне Траяна заканчивается изображением мирно пасущегося оленя, на колонне Марка Аврелия в конце тоже высечено четвероногое животное, но такое несуразное и причудливое, что его видовую принадлежность определить невозможно.

В 1660-е годы мост (к тому моменту принявший имя замка – Мост Св. Ангела) был украшен статуями десяти ангелов по эскизам Бернини. У этих статуй причудливые названия: «ангел с гвоздями», «ангел с надписью», «ангел с губкой». Наконец, в конце xix века модернизация набережных Тибра заставила инженеров перестроить мост целиком, так что сейчас от античных времен осталось только три центральных пролета.

Свое нынешнее название Мавзолей Адриана приобрел в 590 году, когда во время охватившей Рим эпидемии чумы папа Григорий I увидел на вершине здания архангела Михаил

Из-за своего стратегического положения Мавзолей Адриана очень быстро стал превращаться в оборонительное сооружение. Сначала его встроили в новый сегмент римского крепостного периметра (Аврелиановы стены), потом использовали как основной укрепленный пункт, когда в 537 году город осадили готы: с верхних ярусов мавзолея на захватчиков швыряли гигантские бронзовые и мраморные статуи, в том числе конные. Позже, в своей функции папской твердыни, он прослужил обороне Ватикана еще много веков (вспомните бронзу Пантеона, пошедшую на пушки для этого замка). В xiii веке замок соединили с Ватиканом крытым коридором – Пассетто (этот коридор с его вполне реальными потайными ходами играет важную роль в романе Дэна Брауна «Ангелы и демоны»). Военная карьера замка закончилась лишь в начале xx века.

Святого Ангела – занимает первые строки в любом списке римских достопримечательностей. Поскольку в Мавзолее Августа стало не хватать места для захоронений, император Адриан начал строительство новой усыпальницы на расстоянии меньше километра от прежней. С почтением к памяти великого предшественника, характерным для «хороших императоров», Адриан сделал так, что его новый мавзолей не превосходил размером усыпальницу Августа.

Точно такая же надпись есть на обелиске-близнеце, некогда украшавшем Большой цирк. Ныне он стоит посреди Пьяцца дель Пополо. Оба они были вывезены при Августе из египетского Гелиополя, города, славного обелисками и башнями.)

Ущерб был таков, что на протяжении нескольких десятилетий, пока велись ремонтные работы, гладиаторские бои проходили на Стадионе Домициана.