Глава вторая
Тяжкие думы князя Георгия

Перед тем как проводить в дорогу племянника Ярополка, князь Георгий встретился с его матерью Анной Глебовной, деревянный терем которой стоял в детинце почти напротив белокаменного Успенского собора. Этот терем достался Анне Глебовне в наследство от покойного супруга.

Поскольку князя Георгия и Анну Глебовну связывала давняя тайная любовная связь, поэтому, оставшись наедине, они заговорили друг с другом в той манере, какая присуща двум влюбленным, чьи чувства выдержали испытание временем.

– Неужто все так плохо, свет мой? – с тревогой в голосе промолвила Анна Глебовна, встречая своего возлюбленного в жарко протопленной светлице и помогая ему скинуть с плеч шубу с бобровым воротником. – Лица на тебе нет, мой милый. Молви мне все без утайки!

Георгий Всеволодович тяжело опустился на скамью, растирая озябшие пальцы. В спешке он не захватил рукавицы, а на дворе было довольно морозно и ветрено.

– Худо дело, лада моя. Хуже некуда! – проговорил князь, обняв за талию прижавшуюся к нему Анну Глебовну. – Татары взяли Москву и град Ярополч. Не сегодня завтра нехристи ко Владимиру подвалят. По слухам, Батыева орда состоит из несметного множества всадников. А у нас после поражения под Коломной и десяти тыщ ратников не наберется.

– И что теперь, милый? – обеспокоенно спросила Анна Глебовна. – Что теперь будет со всеми нами?

– Выход один – надо собирать новую рать, – ответил Георгий Всеволодович. – Завтра я уезжаю из Владимира в Ростов, возьму с собой конные полки. Святослав поедет со мной. Столицу я оставляю на попечение воеводы Петра Ослядюковича и на своих сыновей Всеволода и Мстислава. Все пешее войско останется здесь под их началом.

– Можно и мне с тобой поехать, свет мой? – спросила Анна Глебовна, заглянув в глаза князю Георгию. – Обузой я тебе не стану, обещаю.

– А ты, краса моя, сегодня же поедешь в Переяславль-Залесский вместе со своим сыном, – властно и непреклонно произнес Георгий Всеволодович. – Я повелел Ярополку оборонять Переяславль от нехристей, ежели они до него доберутся, что маловероятно. От Владимира до Переяславля больше семидесяти верст через леса и болота. Татары со своими стадами и обозами вряд ли туда сунутся. Пересидишь беду в Переяславле, лада моя, а к весне я соберу сильную рать и разобью Батыгу.

– Что же, и Агафью с собой не возьмешь, милый? – удивилась Анна Глебовна. – И деток своих младших?

– Во Владимире семья моя будет в полной безопасности, – уверенно проговорил князь Георгий. – Владимир укреплен лучше всех прочих городов Залесской Руси. Татары обломают зубы о здешние валы и стены! Три-четыре недели Владимир выстоит в осаде, а к тому времени подойдет с Поднепровья Ярослав с полками и под моими стягами соберется мощное воинство. Мною уже разосланы гонцы в приволжские грады.

Самоуверенный тон Георгия Всеволодовича успокоил Анну Глебовну, которая знала, что ее любовник настойчив и неутомим не только в постели, но и во всех своих делах. Задаваясь какой-нибудь целью, князь Георгий мог терпеть любые лишения и невзгоды ради победного конца. Любая неудача терзала его пуще всякой пытки. Вот и сейчас Георгий Всеволодович не мог усидеть на месте даже в объятиях любимой женщины, одолеваемый мыслью о страшной опасности, нависшей над его стольным градом. Не просидев и получаса в уютных покоях Анны Глебовны, князь Георгий поспешил в свои роскошные каменные палаты, где его ожидали воеводы и думные бояре, чтобы доложить ему о выполненных поручениях и выслушать новые приказы.

Проводив князя Георгия до самого выхода из терема, Анна Глебовна созвала своих челядинок и стала собираться в дорогу. Она металась по терему из светлицы в светлицу, стараясь уследить за всем сама. Ей было велено взять с собой лишь самое необходимое, но Анне Глебовне казалось, что на новом месте у нее наверняка появится нужда во многих вещах и предметах обихода, поэтому вместо одного сундука с вещами она приготовилась везти с собой целых три.

Уложив в сундуки дорожную кладь, Анна Глебовна присела на стул, чтобы передохнуть, и тут ей сообщили, что к дверям ее терема подъехали два крытых возка на полозьях, запряженных тройкой лошадей. Через минуту в покои Анны Глебовны вступил, топая сапогами, ее сын Ярополк в теплом коротком кафтане и длинном плаще с меховой подкладкой. На поясе у него висел длинный меч в ножнах.

Сняв с головы малиновую парчовую шапку с опушкой из меха черно-бурой лисицы, Ярополк поприветствовал мать. Затем он кивнул на сундуки, стоявшие посреди комнаты:

– Это с собой возьмешь? Не многовато ли?

– Взяла самое необходимое, – решительно отрезала Анна Глебовна. – Я все-таки княгиня, а не холопка.

– Кого из челядинок с собой возьмешь, матушка? – спросил Ярополк, стряхнув с шапки белый налет из снежной крупы.

– Всех пятерых служанок и возьму с собой, – ответила Анна Глебовна, повязывая голову белым шерстяным платом. – Они все мне понадобятся в Переяславле. Чай не на день-два мы туда поедем.

– Тогда сундуки эти придется здесь оставить, матушка, – сказал Ярополк. – Места в двух возках не шибко много.

– Значит, пригони сюда еще один возок, сыне, – проговорила Анна Глебовна, надев поверх платка изящную круглую шапочку с опушкой из меха белки. При этом она глядела на свое отражение в овальном серебряном зеркале на тонкой ручке. Это зеркало держала перед ней молодая челядинка в длинном льняном платье до пят, с синими глазами и толстой русой косой ниже талии.

– Лишних саней у меня нету, матушка, – нахмурившись, сказал Ярополк. – Еще в семи возках загружено оружие и снедь для моей дружины.

– Обратись к Георгию Всеволодовичу, сынок. – Анна Глебовна обернулась к Ярополку. – Он даст тебе и возок и лошадей. Токмо скажи ему, что это моя просьба.

В последнее время Ярополк жил в селе Боголюбове недалеко от Владимира, но и ему было ведомо о греховной связи между его матерью и Георгием Всеволодовичем. Такое поведение матери было не по душе Ярополку, поскольку старшие сыновья князя Георгия из-за этого относились к нему с неприязнью. Особенно в этом отношении выделялся вспыльчивый Мстислав.

– Не стану я ни о чем просить Георгия Всеволодовича, – сердито обронил Ярополк. – У него и так забот полон рот. К тому же солнце уже высоко, нам пора в путь выдвигаться.

– Тогда я сама обращусь к Георгию Всеволодовичу за содействием, – капризно воскликнула Анна Глебовна, толкнув в плечо синеглазую челядинку.