– Помню, помню… Ладно, к делу… Давай, твой отчет. Я вижу, опять в три листа, что у других на двадцать? Как у тебя это получается?

– Тренировка.

– Тут тренировки мало. Тут голову надо иметь особенную. Поделилась бы как-нибудь опытом с некоторыми идиотами. И успеваешь когда все? По дороге, что ли?

– Я не работаю за рулем.

– Да… Прости… забыл… Итак, трафик?

– Больше среднемесячного на 0,8%. Это по героину и синтетике. Легкие – те же цифры. Колебания в рамках погрешности.

– Направления?

– Южный маршрут. Сезонное. Так будет до осени. Судя по прошлым годам.

– И что наши каспийские друзья в связи с этим думают?

– Был разговор вчера.

– Танцуют?

– Как обычно: вокруг да около. Море штормит, в горах снег…

– В небе птицы… Те еще работнички… Погранцы что дают?

– Обычно, 5—7%. По некоторым отрядам 10.

– Районы?

– Без существенных изменений. Колебания в пределах 0,3%. За исключением областного центра. Устойчивая тенденция с нового года. Рост 1,5% в месяц.

– Причины?

– Сложно понять. Хан залег. Но стрельба в понедельник на нем. Правда, прямых доказательств нет. Он не при делах с февраля. А трафик держится и даже растет.

– Ну, если бизнес выстроен…

– Выстроен, но поставки и сбыт заточены на строгую управленческую вертикаль. Ее в теории сейчас не должно быть – глава не при делах. А на деле она есть.

– Объясни.

– Решения принимаются все так же оперативно.

– А если существует что-то вроде руководства на такие случаи?

– Учебник?

Кирилл Петрович хмыкнул:

– Методичка… Ты-то что думаешь?

– Смена хозяина.

– Ну, не спеши. Такие объемы. Тут годы нужны на передачу дел. Полувековые связи. Ты не родилась еще, как начали строить все. Переделить всё пятью 200-ми не получится.

– Одиннадцатью.

– Да хоть сотней. Десятки миллионов на кону. Если не сотни. Нам, сама знаешь, крохи достаются… Сотни пошли бы под нож. И там и тут.

– Тогда другое.

– Что?

– Хан не хозяин. И никогда не был им.

– Знаешь, Аглая, давным-давно жил один умный человек, Аристотель его звали. И то, что ты говоришь, для него – дурная бесконечность. Кто-то над Ханом. Над этим кем-то еще кто-то. И так далее… Это не решение, а умножение проблем. Впрочем, твоя ответственность. Копай. Но я предупредил. Что-то еще?

– Это выкладки за последние два с половиной года.

Аглая передала Кириллу Петровичу лист с графиками. Едва бросив на них взгляд, он поморщился:

– Пфф… Накручено…

Аглая ожидала такой реакции и пояснила:

– Красные линии – потребление. Синие – транзит. Общий вывод – транзит растет. Акцент делается на переброску туда, а не на продажу здесь. Именно под транзит выстраивается работа оптовиков и даже мелких сбытчиков на уровне районов. Но последнее только в городе на границе.

– Объяснимо – там дороже.

– Да, верно, но нашим мелким оптовикам и розничным это все же невыгодно. Есть потери. Тем не менее они упорно гонят товар через вторую границу. И вторая граница, по ощущениям, гораздо более прозрачная, чем первая.

– По ощущениям или есть факты?

– Пока по ощущениям.

– Ну, вот когда будут факты и, главное, люди, тогда и будем обсуждать. Что еще?

– Информация последних минут. Один мой сотрудник буквально перед встречей с вами предоставил разработку языка, который использует Хан для сетевой переписки. Пока на уровне гипотезы, но уже есть результаты.

– Так… И что там?

Аглая коснулась пальцами бумаги, приесенной Романом, она была прикрыта листом с цифрами, но не решилась показать ее в таком виде. Ограничилась словами:

– Расшифровка последнего на данный момент письма Хана. Метод требует проверки. Но текст связный, хотя и странный. Китайская притча.

– Как его зовут, сотрудника твоего?

– Роман Неделин. Младший лейтенант. Технарь. Не кадровый. Стажер. Он с головой, но, повторяю, там нужно проверять. Больно сложно. Используется мертвый язык, эксперименты с грамматикой.

Кирилл Петрович что-то записал на листе с графиками и указал:

– Не делай их глупей, чем они есть. Мы вроде все о Хане знаем. Да? Тридцать лет, с тех времен еще, на крючке. А что ты ему предъявишь? Лично ему? Притчу китайскую? Ладно, что ты так сразу сжалась? Или я не прав?

– Правы, Кирилл Петрович.

– То-то и оно, что прав… Неделин пусть работает дальше. Может, и толк какой будет с этих китайских притч. Все у тебя?

– Так точно.

– Тогда у меня есть предложение.

Кирилл Петрович отложил графики Романа в сторону.

– Оно, собственно, не от меня. От шефа. Приказал озвучить. Для тебя это дело в случае положительного исхода – следующее звание и свой отдел. С дальнейшей перспективой. Проект назначения уже готов.

Аглая вскинула брови, не сдерживая удивления. Кирилл Петрович, заметив его, продолжил:

– Да-да. Я не преувеличиваю. Это чтобы ты знала, каковы твои резоны. Дело коррупционное. Чиновник регионального уровня. Курирует федеральные проекты. Нужно возглавить временный отдел. Неделя-две, может и больше. Но это вряд ли. Сразу вижу, есть возражения?

– Коррупция, хоть это и наш департамент, не мой профиль, Кирилл Петрович. И вот так сразу на регионала… И до подпола мне выслуги не хватит: по минимуму пару лет. Я и майор-то не по годам.

– Ну, о выслуге ты не волнуйся. Служебный год – не астрономический. Он заслугами меряется, а не днями. А что до профиля, то вот именно, Аглая, вот именно – не твой профиль. Понимаешь, нельзя на это дело стандартный отдел пускать. Больно высоки ставки. Не то чтобы они там что-то не так сделают, или я им не доверяю, но тут… Короче, это не моя идея. Было сказано: «нужен свежий взгляд», «иные люди». Твоя кандидатура одобрена. Прочие – даже не ваш, а федералов выбор. Группа будет ждать тебя завтра в 126-й. В 8 утра. Там будет ваша база. Впрочем, работа в основном «в полях». У тебя меньше суток для ознакомления с досье. Человек тебе знакомый. Он всем в области так или иначе знаком. Дела по своему управлению не передавай. Для всех ты на больничном. Но продолжай встречаться с кем-нибудь из управления. Ну, как это обычно бывает… Хотя бы с Неделиным. Тема интересная. А что до основного, то группа, как я уже сказал, подобрана не мной, и даже не здесь, а в центре. Насколько я знаю, людей, работавших ранее строго по коррупции, нет. Кроме, может, одного связанного с финансами. Друг друга не знают. Трое для наружки. Лучшие люди с провинциальных «семерок».¹ В городе они уже несколько дней. Катаются. Изучают. Но пока раздельно. Плюс два технаря. Один на прослушку. Другой – связь и интернет. Шестой – тот самый финансист. Общение без имен и званий. Ты – Зеро. Старший в группе. Далее по номерам от первого до шестого. Руководитель наружки – Первый. Так рекомендовали. Прочую иерархию в группе по необходимости установишь сама. О твоем старшинстве все предупреждены. О сути операции и объекте – нет. Это твоя информация. С ней ты придешь. Она здесь.

Кирилл Петрович передал Аглае флеш-карту:

– Копирование информации запрещено. Так же как и работа с картой на устройствах, имеющих выходы в общедоступные сети. Карта не передается во вторые руки. Просмотр информации с группой исключительно на планерке. Не под запись. И еще раз повторяю, общение по именам и званиям категорически не допускается. Впрочем, об этом все предупреждены. Но нелишне будет напомнить. Бюджет операции – свободный лист. Всем заявкам технарей – зеленый свет. Группе переданы три авто. Они на твоей стоянке. Три подряд. Слева.

– Цель операции?

– Периодическое изучение объекта идет с момента его назначения на должность. Работал один человек. Около двух лет. Охватил не все. Наружки не было. Исключительно архивы, базы данных, СМИ. Поэтому есть серьезные временные и пространственные пробелы. Строго говоря, подобное досье есть на всех чиновников 1-го и 2-го класса как федерального, так и регионального уровня. Ты в курсе. Но последняя информация дает основание уделить нашему объекту особое внимание. Речь идет о вымогательстве взятки в особо крупном размере. Информация исходит от господина Дечина. Не мне говорить тебе, что такие люди подобными вещами делятся редко. И если уж он пришел сразу к нам… Дыма без огня не бывает. Твоя задача на первом этапе выявить коррупционную составляющую в действиях объекта. В случае ее подтверждения дальнейшее курирование объекта вплоть до его задержания. Следственный отдел и группа захвата по необходимости подключаются не ранее дня планируемого ареста. Собственно, он проходит уже без вас. Ну, может быть, только в вашем присутствии. Вы сопровождаете объект до самого конца.

– Если объект уже вышел на Дечина с конкретным предложением, зачем наружка? Пусть соглашается, обозначает время и место. И все. Берем с поличным. К чему этот… предварительный досмотр?

– Конкретики пока нет. Полгода разговоры вокруг да около. Но все ближе к теме. Намерения уже обозначены. Может, и в несколько дней все решится. И ты уверена, что объект работает один?

– Я не знаю, кто он. В чем я могу быть уверена?

– Дело не в том, кто он. Дело в его связях. В том числе и зарубежных. С учетом географии региона я бы даже сказал прежде всего зарубежных. Не мне тебе говорить какие времена…

– Трех человек мало для полноценной работы.

– В обычных условиях – да. Но некоторые особенности объекта – его место работы и должность, специфика перемещений по городу – делает трех человек достаточными. Кроме того, Четвертый и Пятый также в работе. Только Шестой в свободном поиске. Но главное в другом: численность группы должна быть минимальной в целях максимальной конфиденциальности.

– Документы прикрытия?

– Спецсвязь. Легенда: проектные работы и анализ состояния беспроводной сети в районе правительственных зданий. Удостоверения выданы. Тебе оно ни к чему. В наружке лично не участвуешь. Впрочем, тут могут быть варианты. Действуй по обстоятельствам. Что же до Дечина, то он сам выйдет на тебя.

– Личная встреча?

– Возможно. Но это крайний вариант. И только когда речь зайдет непосредственно о деньгах. До того момента постарайся сохранить инкогнито. Достаточно контактов с ним твоих людей.

– Кто объект?

– Не вслух. Даже у меня кабинете. Все на носителе.

– Даже так?

– Даже, Аглая, даже… Давай, назовем объект «Слуга».

– Это все не выглядит как предложение.

– А как выглядит?

– Обычно. Приказ. Еще «даже»… Приказ с осложнениями.

– Хочешь отказаться?

– Нет. Что вы? Это честь.

– Знал… Знал, что так воспримешь.

– Только еще один вопрос.

– Слушаю.

– А если Слуга чист?

– Слуга не может быть чист.

– Провокация взятки?

– Исключено. Законно работаем.

– А мы не слишком все усложняем?

– Не слишком, Аглая. И здесь не в сумме дело. Хотя речь и может идти, по словам Дечина, о нескольких миллионах долларов. Последний раз чиновника такого уровня у нас арестовывали шестьдесят лет назад. Был потом еще один. Но он сам все подытожил… Не успели… Говорят, хорошая у него была коллекция ружей… У Слуги она вроде бы тоже есть. Но дело чести не довести до нее, а взять живым и все решить в судебном порядке. Ты меня понимаешь?

В полчаса закрыв вопрос с больничным, Аглая вышла на стоянку. Там все было почти без перемен. Из нового только машина генерала с мигалкой – так он ездил исключительно к губернатору – и группка болтающих поблизости водителей. Аглая завела мотор. Достала выданную шефом карту. Повертела ее в руках. Посмотрела на часы. Решила – потом. Не время нарушать традицию. Убрала карту в сумку, пристегнула ремень безопасности и выехала за КПП. Она не могла слышать разговора Кирилла Петровича с генералом, начальником управления. Да и что бы изменилось в этом случае? Ничего. Игра началась, пути назад уже не было: флеш-карта была у нее на руках…

– Она согласилась?

– Да, товарищ генерал. Я представил все как приказ.

– Зря… Впрочем… Женщина… Может быть, вы и правы…

– Но обозначилась другая проблема. Ее сотрудник, похоже, вышел на Шута.

– Это не проблема. То есть это проблема для данного сотрудника, но не проблема в общем.

– Я понял вас, товарищ генерал.

Автомобиль Аглаи со скоростью пешехода следовал по узкой, с односторонним движением, улочке в центре города. Аглая пропустила на переходе слепого, ведомого собакой-поводырем, задержала взгляд на белой трости, простукивающей зебру, и свернула в переулок, немного погодя въехав на стандартную автомойку с шиномонтажом и мастерской, каким-то чудом вмонтированную в первый этаж старого, начала прошлого века дома. Аглая передала машину мойщикам и вышла во внутренний двор. Остановилась у служебного входа. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как дверь приоткрылась, и руки в черных перчатках затащили ее внутрь. Дверь захлопнулась.

Человек в шапке-маске тащил Аглаю по узкому коридору, заваленному подсобным инструментом и ящиками. Она тщетно пыталась сопротивляться. В конце коридора напавший свернул в подсобку и закрыл ногой дверь. Развернул Аглаю лицом к себе и отвесил пощечину, да такую, что она упала. Аглая попыталась подняться, но вторая пощечина опять свалила ее на бетонный пол. Напавший поднял Аглаю за волосы, смел свободной рукой остатки дешевого обеда со стола и бросил ее на стол. Заломив руки за спину и придерживая их одной рукой, другой задрал юбку, стянул трусы, порвав их на полпути, вновь задрал опустившуюся было юбку, расстегнулся и грубым, резким движением вставил. Аглая закричала. Напавший повторил движение, оно было похоже на удар. После шестого удара, будто недовольный криками Аглаи, напавший засунул порванные трусы ей в рот, как кляп, и далее уже ничто не останавливало его. Аглая мычала, слезы большими каплями текли по ее лицу. Напавший ускорился и через пару десятков движений с животным рыком кончил. Тяжело дыша, он сделал еще несколько вялых фрикций, отступил к противоположной стене и застегнулся. Аглая достала трусы изо рта и положила их на стол. Заторможенно, словно гладя утюгом, провела по ним ладонью, оправила юбку, развернулась и без сил опустилась на пол. Вытерла слезы и… улыбнулась.

– Шапка… Где взял?

Напавший стянул головной убор и отложил его на стеллаж:

– Сам сделал.

– Шутишь?

– Да реально. Купил, вырезал. Нравится?

– Не успела рассмотреть.

– Повторим?

– Не, Дим. Не сегодня.

– Трудный день?

– Да нет… Просто что-то действительно ценное не должно быть так часто. Разочаруешься…

– Ценное… Мне тут один… мудрый человек книгу посоветовал. Читаю. Там есть притча…

– Ты? Читаешь?

– А что?

– Ты не чтец. Когда тебе? У шефа бумажек-то сколько?

– Много. Но так, отвлечься от всей этой бюрократии. Притча забавная. Якобы ученик спросил мастера дзэн: «Что самое ценное?». Тот ответил: «Голова дохлой кошки» – «Почему?» – «Потому что никто не может назвать ее цену».

Дима засмеялся. Никто никогда, кроме него самого, не смеялся над его шутками. Аглая не была исключением. Она едва заметно улыбнулась:

– Хам.

– Знаю. А ты сука. Конченая сука.

Аглая на миллиметр расширила улыбку. Всё это псевдорэперское суканье Диме не шло. Ни по лицу, ни по голосу, ни по статусу. Но она, как и всегда, подыграла – в сущности, он ведь был прав, – кивнув:

– Знаю.

Потом, стоя в пробке – пришедшей в город приметой иной, столичной жизни, – Аглая безнадежно, с трудом сохраняя спокойствие, осмотрелась, покосилась на планшет. Долго колебалась – правило есть правило – но достала-таки карту, выданную шефом, и вставила в планшет. На карте была одна-единственная папка с десятком разноформатных файлов. Аглая открыла фотоархив. Дожидаясь загрузки, еще раз осмотрелась. Промелькнула какая-то надежда на то, что удастся быстро выбраться. Впрочем, она быстро затухла: просвет был секундным промедлением водителя маршрутки. Аглая вернулась к планшету. Размытое поначалу фото стало ясным – это Сергей. Аглая отвела взгляд на дорогу и не глядя закрыла обложкой кейса дисплей.

Вечером и в ночь со среды на четверг Аглая читала досье. Что-то ела и пила почти не глядя, на ощупь манипулируя вилками и ложками, тарелками и стаканами. Перемещалась с кухни в зал и обратно, меняя стулья на диван и кровать. Буквы и цифры мелькали перед ней обрывками, она улавливала главное, пропуская несущественное:

«Родился в 1965… Окончил экономический ф-т ун-та… В 1989… защитил диссертацию по теме: «Особенности регулирования…» Преподавал на кафедре… Докторская диссертация посвящена макроэкономическому анализу финансовых… Заграничные командировки… Соцстраны… Специалист по вопросам… Изучал хозяйственную специализацию стран и проблемы догоняющего развития… Вел переговоры… Мастер спорта по практической стрельбе… Владелец стрелкового клуба… Жена – бывшая сотрудница министерства, дочь высокопоставленного… Способствовала карьере… Бизнес жены… Фитнес-центр… Здоровое питание… Бренд средств по уходу за… Сеть салонов красоты… Назначен на должность… В правительстве области в частности курирует вопросы взаимодействия с профильными предприятиями региона… Живет в элитном жилом комплексе… 25 этаж… Владеет земельными участками общей площадью… Большая часть является собственностью жены… Сын владеет офшорной компанией, зарегистрированной на Багамских островах…

Глубоко за полночь Аглая, уже лежа на полу, устало отложила планшет, взяла с журнального столика керамический стакан и вместо ожидаемого сока вдохнула воздух через трубочку. Проверила – пусто. Вернула стакан на место и вытянулась на полу. Закрыла глаза.

Воспоминание пришло тогда вспышкой. Яркой, слепящей поначалу вспышкой. Зима. Февраль. Четырнадцатое. Праздник. Глупее не придумать. Сергею нравилась эта пошлость. Я смирилась. Мы на кухне. Наши лица приближаются друг к другу, первыми встречаются высунутые языки, их легкие, трепетные касания переходят в долгий, глубокий поцелуй. Я засовываю язык Сергею в рот. Он плотно сжимает губы. Я вынимаю язык из его рта, веду им по его губам, подбородку, шее и, медленно опускаясь на колени, пуговица за пуговицей расстегиваю рубашку, язык скользит по груди Сергея, животу, натыкается на брючный ремень. Я расстегиваю и его и опускаю брюки на пол. Веду языком по заметно выпуклому гульфику, целую его, глажу рукой, сжимаю, запускаю ладонь в промежность…

На этом моменте той ночью я, тяжело дыша, открыла глаза, но вскоре не в силах сопротивляться закрыла их снова…

Пальцы с алым маникюром движением с боков на ягодицы проникают под резинку трусов и спускают их на пол. Мощные, но уже с возрастным жирком, покрытые густым волосом ягодицы. Они напряжены и медленно, ритмично, с малой амплитудой движутся вперед-назад. Пальцы сжимают, царапают их, оставляя на коже яркие, почти в цвет маникюра полосы…