Глава 1. Начало

Ты помнишь, как всё начиналось?!

«Машина времени»

– Я есть! – Мысль, словно вспорхнувший воробей, пронеслась мимолетом, а за ней другая, третья.

– Кто я? Что я? Где я? Какой я? – Мысли летали одна за другой. Я пытался их поймать, ухватить за самый кончик, выстроить в ряд, но где там! Они были намного быстрее меня. И вдруг я почувствовал тепло, свет, радость. Это было так необычно, что я замер, прислушиваясь к себе. Внутри меня звенели невидимые колокольчики, было приятно и немного щекотно. Мысли, словно повинуясь какому-то негласному приказу, вдруг исчезли, вернее, отодвинулись на второй план. Я стал ощущать себя, свой мир, своё прошлое, свою суть. На бесконечной шкале времени я «увидел» все свои предыдущие воплощения, весь смысл своего существования, это было захватывающе. Вот я плыву в океане, игриво кувыркаюсь и хватаю на ходу зазевавшихся рыбешек. Вот лечу над поверхностью Земли, выискивая добычу. Вот я, набрав камней, притаился за огромным деревом, охотясь на антилопу. Вот я запряг в повозку упрямых быков и пашу землю, чтобы посеять пшеницу. Вот я лекарь и лечу больных травами и заклинаниями. Вот я богатырь и мечом отсекаю головы огромному змею. Вот я купец и торгуюсь за каждую копейку. Вот я жена священника, покорно следующая за своим мужем и помогающая нести его крест. Видения шли друг за другом, и в каждом я заново проживал свою жизнь, ощущал связь между воплощениями, осознавал суть. Лишь будущее было скрыто от меня густым туманом и как я ни старался – ничего не «видел».

Я наслаждался «видениями» до тех пор, пока не услышал звуки, доносившиеся извне. Мысли завертелись вокруг меня гудящим роем, но я вновь отмел их и прислушался еще раз. И вновь зазвенели колокольчики, и я ясно «увидел» картину, осознал суть происходящего. И в первый раз мне стало страшно.

***

– Почему ты мне раньше не сказала?!

– Я думала, что, просто живот болит, съела что-то…

– Живот… И что сейчас? Мы с тобой недавно встречаемся, и ты уже залетела. А обо мне ты подумала? Мне это надо?

– А разве я одна виновата? Ты ни при чем, получается? Ветром надуло, да?

– И что сейчас? Что ты намерена делать? Надеюсь, не соберешься рожать? Мы даже не женаты!

– А ты разве меня не любишь?

– Я? Почему ты так решила? Просто мы ещё молоды, погулять бы пару годиков, а семейная жизнь потом…

– То есть сейчас мы с тобой не семья? Ты «погулял» и к маме вернешься? И опять гулять пойдешь, так? И ещё говоришь, что любишь?

– Я ничего такого не говорил! Опять все перевернула! Как же ты меня достала! Сейчас что, давить на меня будешь? Не на того напала!

– Да пошел ты! Гуляй сколько влезет, только ко мне больше не подходи! Давить… перевернула… ты… ты… знаешь кто?

– Да, постой, не реви! Давай серьёзно поговорим.

– А мы сейчас не серьёзно?! Уходи, Женя! Я не хочу тебя видеть, понимаешь?

– Как хочешь. Успокоишься – поговорим ещё. Пока!

***

Я метался, мысли одолевали меня. Они говорили обо мне. Они не были мне рады, вернее, отец не был рад. Мой папа. Почему? Что я сделал ему? Он же не видел меня, не разговаривал со мной, не играл. Он не знает меня и… не хочет знать? Что происходит?! Ой, опять мысли мамы.

***

«Господи, что мне делать? Если мать узнает, что будет?! Позор какой! А ему наплевать. Скотина. Все мужики – скотины! Сделают дело и в кусты! Сделаю аборт, пока не поздно, завтра схожу в поликлинику. Куда я с ребенком, одна?! А работа? Гад.. гад… запачкался и убежал… что же делать… господи…»

***

– Мама! Не надо! Я люблю тебя! Мама, не убивай, маамааа… Я хочу жить, хочу увидеть мир ваш, хочу ножками пройтись, потрогать все, посмотреть… мама, я хороший! Я докажу тебе, что я – ХОРОШИЙ! Только не убивай меня, мамаааа… – Я бился в липком, противном страхе. А что если она сделает это? И я никогда не увижу мир? НИКОГДА НЕ УВИЖУ МИР!!! Почему я плохой? В чем я виноват? Что я сделал не так?! Мамаааа!

***

«Нет, я не сделаю аборт! Чтобы ни случилось. А вдруг у меня больше не будет детей? А он… Пусть уходит, сама выращу. Мама поругается и простит, она меня любит. Поможет, если что… Всё, решено, буду рожать! И как только мысль такую допустила – убить? Прости меня, Господи!» – Женщина прислушалась к себе и уловила слабый звон колокольчиков. Стало легко и радостно от такого решения. Словно встряхнулась от чего-то чужого, наносного. Жить захотелось! Жить!

***

«Зачем я это ей сказал, вот идиот! Что меня взбесило? До сих пор сходило с рук, да. А что, у меня будет сын, семья. А там… Стерпится-слюбится, так говорят… Сын. Даже не задумывался раньше. Продолжение рода. А она здоровая, крепкая. И сын здоровый будет. Это важно. А я и правда струсил, ответственности испугался. Ну не идиот же! Вернуться к ней, сказать, сейчас, сразу… Сын, сын у меня будет, надо же!»

***

– Таня, прости меня! Сглупил поначалу, ведь не каждый раз сын рождается, ой… тьфу… не то сказал, балда! Прости меня, я совсем с ума сошел от радости. Не сразу понял, психанул, наговорил тебе всякого… А сейчас… Выходи за меня! А родителей я уговорю!

– А ты меня любишь?

– Люблю? Да, конечно, люблю. Так ты меня простила? Я к родителям!

***

– Мама, я женюсь! У меня сын будет! Благослови!

– Посмотри на часы, на работу опоздаешь!

– Пока не благословишь, не пойду никуда, ты что не слышишь? Сын у меня будет!

– От Татьяны?

– Да. Сегодня только сказала. Так что ты скажешь?

– А что скажу – женись! Тебе жить… Татьяна порядочная девушка, может, и сладится у вас. Ты хоть любишь её?

– Мам, давай не будем об этом! Ну, я побежал на работу, вечером ещё поговорим.

– Беги, чего уж…

***

Ура! Мама и папа помирились! Мои мама и папа! Как я рад, скорей бы уже увидеть их, почувствовать их прикосновения, поиграть с ними. Скоро я все забуду, начну эту жизнь заново, так надо. Но потом все вспомню. Время придет.

Глава 2. Семья

Семейный круг должен быть нашей безопасной гаванью. Но очень часто это место, где мы находим глубочайшую сердечную боль.

Иянла Ванзант

Я родился! Чувствую, как мама гладит меня нежно по лицу, как плачет от радости и от боли. Я улыбаюсь. Как хорошо! Я пришел в этот мир! Мне очень приятно от её прикосновений, я с любовью смотрю на неё и стараюсь облегчить её боль. Пока я это могу. Мама улыбается и смешно дует мне на волосы. Я счастлив! Приходит папа и осторожно берет меня на руки. Он удивленно смотрит на меня и говорит, что я похож на него. Да, я похож на папу, он же сам так хотел. Хотел, чтобы я был его продолжением. Родители счастливы. В этот миг мы все счастливы. В этот миг мы ЖИВЕМ, мы ЛЮБИМ, мы – СЕМЬЯ! У меня на щеках ямочки, поэтому, когда я улыбаюсь – улыбаются все. Это приятно!

Мы живем в небольшом домике, с садом и огородом. Папа и мама – работают. Папа – водителем, а мама – парикмахером. Я сижу дома один. Сначала со мной сидели няни. Иногда – бабушки. Но по большей части они мне были не нужны. Я легко оставался один, занятий у меня было предостаточно. Игрушечные бои, замки из кубиков, да мало ли занятий может придумать себе человек! А потом мне показали книги. И я пропал. Сначала я смотрел картинки, как одержимый, пытаясь расшифровать символы по ним. Видя моё упорство, меня стали обучать грамоте. Было мне тогда четыре года. Желание научиться читать было настолько сильным, что я схватывал на лету, запоминал буквы, соединял их в слова – и вот я уже медленно читаю. Затем все быстрее и быстрее. Стопка в пятьдесят тонких книг заменила в то время няню и бабушку. Чтение стало моим страстным желанием. Но, кроме книг, мне стало интересно познать мир, потрогать его, почувствовать. Дом был закрыт снаружи на замок, но я, слегка поразмыслив, догадался, как можно выбраться. Это было просто! Я был щуплым мальчишкой, мог пролезть в очень узкое отверстие и кошачий лаз в двери сарая стал для меня выходом в мир. Сарай прилегал к дому, и было без разницы – заперта входная дверь или нет, я выходил через черный ход. Поначалу это забавляло меня. Начитавшись до одури и желая подышать свежим воздухом, я преодолевал массу препятствий – отодвигал тяжеленный баллон с газом, задержав дыхание, пролезал в дверной проём кладовки, натыкаясь на разные склянки, колеса, ухваты – доползал до кошачьего лаза и вот она, СВОБОДА! Но однажды меня поймали, и кошачий лаз был немилосердно заколочен с обеих сторон. Тогда я придумал другой способ вырваться на свободу. Я случайно увидел, как родители, закрыв дверь на замок, спрятали ключ на дно почтового ящика. Раскрыв этот секрет, я попросил соседскую девчонку открыть замок, объяснив, где лежит ключ. Оказавшись на свободе, я бежал сломя голову куда только глаза глядели. А глаза глядели по-разному. Сначала я исследовал свой небольшой садик и огород. Здесь водилось много интересной живности, и я мог часами рассматривать, как собирают и несут травинки и прочие «стройматериалы» муравьи, как мухи, жужжа, перелетают с одного нагретого солнцем места на другое, как паук прядет свою ловчую сеть. Иногда я впадал в задумчивость. Я думал, почему родители со мной не играют? Почему они покупают много игрушек, книжек, приглашают нянек, а сами все время где-то заняты? Может, я и не нужен им вовсе, может, я вовсе не такой хороший, как хотелось бы? Обида росла и копилась во мне. Иногда эта обида прорывалась в злость. И тогда я рвал паутину, поливал муравьев водой из банки, убивал мух, привязывал шмелям ниточку за туловище и таскал их, как на поводке, мучил кошек. Я словно вымещал на этих беззащитных тварях свою обиду, своё одиночество. Были у меня и приятели. Мы играли в незатейливые игры – прятки, войнушку, просто бродили по огородам и срывали ягоды, выкапывали овощи и тут же съедали, помыв в бочке с дождевой водой. Так проходило моё детство – то под замком, то на свободе. Пока я не начал путешествовать.

Моя бабушка часто покупала путевки, стараясь до старости увидеть как можно больше, и сейчас я понимаю, как она была права! Используй молодость по максимуму! Ведь не знаешь, как там оно дальше пойдет со здоровьем, сможешь ли? Однажды бабушка взяла меня с собой. Сначала в Украину, потом в Петрозаводск, Мурманск. Везде у неё были друзья, казалось, что нет такого места, где её никто не знает. Пословица «не имей сто рублей» – как раз про мою бабушку. Меня она брала с собой при одном условии, что буду слушаться, Но я очень часто не выполнял его. Охотился на чужих куриц, воображая себя индейцем в прериях; ломал подсолнухи, стоящие на границе участков; убегал, не предупредив. Но бабушка терпела мои выходки и не отказывала впредь, хотя и журила. В этих путешествиях мы сроднились друг с другом ещё больше. Наконец-то я встретил человека, который не отмахивался от меня игрушками, а смотрел как на равного. Это было замечательное время. Полеты на «Ан-2», посещение театров, музеев, цирка, отдых на берегу Дуная с ведром груш в придачу, южный рынок с его запахами, звуками и воркованием голубей. У меня было с чем сравнить – большой навесной замок всегда маячил перед глазами, и я был несказанно рад, что его открыли и выпустили меня, наконец! Я не помню нравоучений, одергиваний, обид в то время, тогда я просто ЖИЛ. И самое главное – я не думал о том, где взять деньги. Ну да, я же жил в другой стране, под названием «детство».

Было радостно возвращаться домой, но вместе с тем и грустно. Я понимал, что путешествие подошло к концу и когда ещё будет следующее – непонятно.