Отзывы на книги автора «Виктор Пелевин»

Пелевин это Тургенев нашего времени.
Иван Сергеевич Тургенев XXI века.
По крайней мере, у них есть одна очень важная общая черта. И Тургенев и Пелевин в каждом своем романе стремятся отразить современность, зафиксировать ускользающую социально-политическую реальность. И каждый их роман содержит портрет наиболее яркого представителя своего времени. Нового героя. Оба автора обладают удивительным нюхом, который дает возможность уловить главное из того, что витает в воздухе. Уловить и облечь в литературу.

Тургенев в «Рудине» показал окончание николаевского застоя и слабого идеалиста-западника, в «Накануне» – ожидание перемен и революционера, в «Отцах и детях» – нигилиста, в «Дыме» – либерала, разочарованного в Великих реформах, а «Новь» был первым романом о народниках. По романам Тургенева можно изучать историю и политическую мысль второй половины XIX века. А по Пелевину – наше время. Россия как мистическое пространство накопления капитала описана в «Чапаеве», в «Generation П» Пелевин показал виртуальную суть российской власти и нового героя, интеллигента, переплавившегося в криэйтора. В «Числах» он схватил момент, когда бандитов у власти сменили фээсбэшники. А в «Священной книге оборотня» эти фээсбэшники, оборотни в погонах, уже устраивают религиозное камлание на нефтяную вышку. Грубовато, но вряд ли можно описать суть российской экономики точнее. «S.N.U.F.F.» вообще оказался романом-пророчеством, что все мы станем одной большой Уркаиной, будем вести священную войну, инициированную офшаром. И священная война будет одновременно бесконечным реалити-шоу, необходимым для поддержания правильного градуса ненависти и патриотизма.

Различие между Тургеневым и Пелевиным только в том, что Тургенев реалист (он говорил, что «интересуется живой правдой людской физиономии»), а Пелевин – постмодернист. Но Пелевин не просто играет в слова. К каждой эпохе русской истории он находит мистически-конспирологическую метафору, чтобы лучше объяснить реальность. Ироничный дзен-буддизм лишь пенка на его текстах, под которой кроется суровый реализм. И достаточно консервативная мораль.

Роман «Любовь к трем цукербринам» мало говорит о политике. Видимо, все про наше время было сказано в «S.N.U.F.Fе». И скучноватом «Бэтман Аполло». Здесь Пелевин решил порассуждать, до чего нас может довести facebook и google. Его антиутопия – экстраполяция закономерностей развития социальных медиа и интеренет-технологий. А главный герой – сетевой тролль, представитель среднего креативного класса.

Надо сказать, что конструируя очередной образ будущего, Пелевин не проявил особой находчивости. Если для современного среднегородского человека вся жизнь проходит перед монитором: перед монитором он работает, развлекается после трудов (в меру своей испорченности) и общается с друзьями, то в будущем «Цукербринов» он просто делает шаг внутрь монитора и живет на рабочем столе винды. Больший эффект присутствия. Физическое тело людей будущего находится в небольших квартирах, таких «гробиках» как у Родиона Романовича Раскольникова, а каждое утро им подгружается матрица. Причем в пелевинском мире будущего никто никого не обманывает, люди знают, что живут в компьютерной иллюзии. Что с того? Ведь и мы знаем, что весь день сидим у компьютера, а не на опушке леса.

Сценарий будущего номер 1
Поначалу мне казалось, что будущее Пелевина очень реалистично. Скорее всего, так все и будет. А как иначе? От компьютеров мы точно не откажемся. Это как от электричества отказаться или от колеса. Глупо, бессмысленно. А индустрия будет развиваться. Не пройдет и десятилетия, как в голову каждого из нас воткнут штекер, и рабочий стол каждому из нас будет загружаться по утрам в мозг, как у героев «Цукербринов». Это отнюдь не будет иметь мрачного привкуса антиутопии. Мы сами будем откладывать денежку на какой-нибудь новый софт для мозга так же, как мы копим сейчас на новый гаджет. Общение в реальном мире, наверное, какое-то время еще будет продолжаться: посиделки в кафе или на берегу моря, но все лучше будут приложения к социальным сетям, и все точнее будут нарисованы виртуальные моря. И мы, наконец, перестанем выходить из дома.
Раньше играли в войнушку во дворе, теперь – по сетке. Удобнее. Раньше, чтобы долететь до Бали нужно было целый день потратить в самолете, спустить кучу бабла, а теперь загрузил недорогое приложение «Бали» – и ты через секунду там. Сидишь в шезлонге, в руке коктейль с зонтиком. Волны шумят, из кафе доносится босанова, садится огромное солнце, ветерок… Посидел полчаса и вернулся на работу. Удобно.

Сценарий будущего номер 2
Предсказание Пелевина кажется очень точным, только беда в том, что оно является самой простой экстраполяцией. Можно сказать, что никакого другого метода прогнозирования у нас нет. Это верно. Но ведь и он подводит. Иная тенденция развивается, развивается, и кажется, что конца ей не будет и края. А тут – бабах! И жизнь по своей какой-то непредсказуемой логике, все переворачивает наизнанку. Мода на мини-юбку сменяется модой на юбку-в-пол. И наоборот. Надоедает. Я помню, когда все девушки и женщины носили брюки клеш. Я ставил социальный эксперимент, целый день ходил по Москве. Все были в клешах. Клянусь. А потом – раз, и ни одной. Только стрейч. Кто мог угадать? Может быть, и социальные медиа с интернет-технологиями, которые ворвались в нашу жизнь, окажутся вдруг отброшены людьми, как надоевшая игрушка. И все перейдут к чему-то наоборот.
Вот сколько лет твердили миру, что поэзия умерла. А она вдруг оказалась модным и востребованным жанром. На поэтический концерт толкается очередь (сам видел). Сколько долдонили, что у современного поколения клиповое сознание, никто больше не будет читать больших текстов, только твиты, а выпускает Захар Прилепин громадную «Обитель», и читают. Соскучились по большим текстам. Тошнит от твитов и демотиваторов. Надоели.
Одним словом, все идет к тому, что следующее десятилетие будет временем луддитства. Молодые люди будут выбрасывать свои смартфоны, удаляться из всех социальных сетей. Сидеть в «фейсбуке» и «контактике» будет так же позорно, как в «одноклассниках». Будут говорить: социальные сети для инвалидов. Для людей, у которых проблемы с общением. Твиттер для тех, у кого мысли длиной в 140 символов. «Смотрите, этот парень достает айфон! Пойдемте отсюда!»
Кто знает?
Может быть, будущее будет таким или другим. Но, скорее всего, третьим. Неожиданным. И роман Пелевина плох тем, что не предложил ничего неожиданного. Хотя, антиутопии, скорее, нужны, чтобы испугать, показать как не надо жить. А за прогнозом - в Левада-центр.

Прочитано сентябрь 2016:
Все кто ругал СМОТРИТЕЛЯ за незлободневность – нате вам!

Чекисты и масоны; вата и либералы; рептилоиды и ФРС США; доллар и золото; геи и ламберсексуалы; путешествия во времени и трипы по подсознанию – всё это есть в новой книге Пелевина.

Очень вкусная сатирическая конспирология, умно и с юмором. Просто кайф!

Есть тончайшие отсылки к предыдущим романам — Смотритель и Любовь к трём цукербринам.

Повторюсь ещё раз — злободневно до крайности. Временами складывалось впечатление, что какие-то куски с актуальными событиями вставлялись в книгу буквально за недели до отправки в печать.

Оценка: 8 из 10 (очень хорошо).

Общее впечатление — роман того же уровня что и последние пять романов автора, начиная с «t». Больше всего, наверное, похож на «Бэтман Аполло».

Пелевин ранний был прекрасен (сборник "Жёлтая стрела", романы "Чапаев и Пустота", "Жизнь насекомых"). Пелевин поздний ужасен (например, "Ампир В"). Пелевин нынешний - пустоват. Он по-прежнему демонстрирует свои способности в области языковых игр, но наполнения у этих игр как-то нет. "S.N.U.F.F." - это позитивный бред, смешной 500-страничный стёб над нынешней российской действительностью, сатира на Путина и иже с ним, обременённая верой в будущее и надеждой на восстание пролов, это печаль по поводу того, что нас ждёт в будущем, если оно наступит (впрочем, такая печаль уже была у Пелевина неоднократно). И поэтому к концу - устаёшь. Всё понятно, всё ясно, всё открыто. Спасибо, кэп, мы знаем, что мы в жопе. 5/10.

Второй том «Смотрителя» так тих и меланхоличен, что это поневоле удивляет. Где тот Пелевин Принца Госплана и Дня бульдозериста ? Что это, старость или преображение?

Нет, все есть, и юмор, ставший немного более тяжеловесным, без мрачных тайн мироздания, и сквозная ирония, причудливый мир, который на самом деле просто наша реальность. Но меланхолия превалирует, делает все таким спокойным, мирным.

Пелевину теперь нравится творить миры. Во втором томе он играет с созданной им Вселенной, тщательно создавая правила, набрасывая сеть законов на новый мир, а потом собственноручно их нарушая. Воспринимается это с улыбкой, будь это борьба с Великим Фехтовальщиком или выход за территорию монастыря через дырку в заборе.

И опять этот роман вызывает у меня странные литературные ассоциации. Сотворение подруги ГГ отчетливо напомнило попытки разумного океана в Солярисе Лема установить контакт с людьми, а отражения Михайловского замка на Ветхой Земле и в Небе Идиллиума подобны отражениям Амбера в известнейшем цикле Роджера Желязны .

Автор в этот раз не сумел удержаться от болезни сравнительной актуальщины, вы встретите на страницах и Леди Гагу, и «Интерстеллар». Очень интересно, как эти аллюзии будут восприниматься лет через десять-двадцать? Будут давать повод для культурологических исследований середины второго десятилетия XXI века?

Где-то к середине книге я отчетливо понял, что хочу перечитать пелевинские рассказы, да и Чапаева и Пустоту , так захотелось ощутить уже прошедший молодой задор автора. Тем более, что он продолжает ссылаться на графа ди Чапао и Внутреннюю Монголию. Но и эта книга хороша, хотя бы тем, что она другая, новая, в чем-то непривычная. Пелевин уже не будет тем, но каков этот, новый, мне еще не ясно.

P.S. Описания хоккея в этой книге – лучшее определение этого вида спорта из тех, что мне приходилось встречать.

Литературный девятиборец Дмитрий Быков открылся для меня с очередной стороны — как составитель антологии. Антология вышла удачная, хотя один момент я не поняла: в моей электронной версии книги указан ещё и второй составитель, но ни на обложке, ни в предисловии, ни вообще хоть где бы то ни было о нём больше не упоминается. То ли Дмитрий Быков такой плотный, что занимает собой всё пространство, и не может позволить какому-то малоизвестному имени стоять рядом с собой, ну и что, что помогал, где Быков, а где остальные. То ли это какая-то ошибка электронной версии, и тогда я в недоумении, как можно подобную ошибку допустить.

Повторюсь, что антология действительно вышла удачная. Возникает такое ощущение, что в детстве все человеческие существа, ставшие потом такими разноплановыми писателями, были совершенно одинаковыми, с похожим образом мыслей, с похожими методами игры и исследования этого мира, с одинаковыми механизмами взросления и встречи с реальностью, пусть они и происходили по разной схеме. Одно такое большое детство, общее на всех, которое потом рассыпалось из одного большого ребёнка на множество маленьких разноплановых взрослых, у каждого из которых появился свой голос, свои слова, чтобы описывать, по сути, одно и то же. В магии детства искажённая перспектива, много недопонимания, белых пятен и пробелов, но зато такая лютая одержимость мелочами и умение понимать целый мир по каждой его крошечной частице, что нам остаётся только молча завидовать и ностальгировать. Во второй части сборника, которая называется "О себе" (в противовес первой части — "О других") я иногда даже теряла переходы из рассказа в рассказ, хотя стилистика авторов совершенно разная. Зато говорят всё об одном.

В этот раз снова сделаю так и не буду выделять лучшие, на мой взгляд, рассказы, потому что вся антология представляет собой единый дышащий организм, который одновременно и очень разнообразен, и однообразен донельзя. Очень сильно из общей струи выбивается, на мой взгляд, рассказ "Белый квадрат" Прилепина. Впрочем, понятно, почему он включён в сборник. Непосредственно рассказчик, он же главный герой, — маленький мальчик, который очень необычно и классно (как бы я ни не любила Прилепина, но в этом рассказе у него мастерства писателя-описателя не отнять) рассказывает о своём видении мира вокруг. Сочно, ярко, узнаваемо, можно примерить на себя, припомнить что-то похожее и улыбнуться. Но вот сюжет рассказа не выдерживает никакой критики, чудовищно пошлый, так что я даже не поленюсь его здесь заспойлерить (мне кажется, что плохие рассказы вообще читать не стоит, поэтому от моего пересказа хуже не станет). Главный герой играет в прятки, а один мальчик из их компании прячется в работающий холодильник и, само собой, не может его открыть. Все дети расходятся по домам, а мальчика потом через несколько дней заледеневшего и задохнувшегося с замороженными слёзками на щеках находит сторож. И эта сцена, как и сам сюжет, как-то чудовищна пошла, как фотография мокрого котёночка под дождём, но при этом отчётливо отдаёт какими-то НТВшными историями. Слёзки ещё эти замороженные, вот чтобы у читателя, если он не бессердечная скотина, конечно, тоже слёзки брызнули. Хотя закрывшимся холодильником сейчас не очень уже удивишь и напугаешь, история заезженная и слышанная тысячу раз ещё с мохнатых детских времён.

Остальные рассказы хорошо друг с другом соотносятся, так что диву даёшься, как так складно легли рядышком тексты, написанные сорок лет назад и в 2010-х, рассказы бодрой молодёжи и седовласых старцев.

Батюшка меня спрашивает: не судите, да не судимы будете – о чем это? И сам же отвечает: не изрекай суждений и не будет у тебя судимостей.

Все верно. В "здесь и сейчас" лучше не изрекать суждений и вообще игнорировать тот факт, что мы живем, под собою не чуя страны. Потому что через несколько лет (десятилетий?) когда уместно будет говорить об этом, все вспомнят о своем персональном сопротивлении: все французы, судя по их литературе, были в маки или, как минимум, связными, и почти все немцы - прятали у себя евреев А пока лучше о другом, об эскапизме в симуляцию симуляции. Сыграем?

Итак, «ROMA-3» или Третий Рим, поймали ассоциацию? Тот самый, прежде которого два пали, а четвертому не бывать? Москва, огромный пелевинский мир окуклился до компактного посмертия нескольких сотен московских богачей. Неважно, что хранилища личностей - "банки с мозгами" на сленге трилогии Трансгуманизма, физически находятся где-то под Лондоном. Фокус авторского внимания в третьей книге цикла сместился от более-менее всей России и даже мира «Transhumanism Inc.», и сильно сузившейся реальности «KGBT+», к нескольким сотням москвичей, у которых достаточно награбленного, чтобы продлить существование в виртуальной симуляции на столетия после телесной смерти.

Обычные люди не перестали существовать, они плачут, смеются, грустят и и радуются, любят и ненавидят в надземном мире, снабжая баночников потребной для продления не-жизни психоэмоциональной энергией, которую те, перегнав из сырой браги в концентрированный дистиллят, отправят дальше, то есть выше (или все-таки ниже?) к эмпирическим господам, затеявшим всю эту матрицеподобную мороку. Как видите, квази-вампирам из «Empire V» тоже найдется место в романной иерархии. Впрочем, тут ничего нового, понятно, что Виктор Пелевин создает стройную картину мироздания, где все со всем более-менее связано. Проблема с пониманием тут может возникнуть у людей, незнакомых с его прежними книгами, но мы-то с вами читаем их последние два десятка лет...

Однако вернемся к Третьему Риму. Это симуляция, которой "баночники" тешат тягу к имперскости, соединенную с ностальгией по временам, когда мир был юным. Они, в своей бесплотной, но вполне данной в ощущениях реальности (Карл Маркс с приоритетом материи рыдает под лестницей) могут заказать что угодно: от сафари на динозавров до блэкджека со шлюхами. Но человек - существо социальное и тяги к совместному переживанию ощущений, вместе с потребностью в иерархии, никто не отменял. Потому Рим, с его пышностью и простотой, искушенностью в одних проявлениях и аскезой в других. А правит здесь император с подходящим как античности, так и русской классической литературе именем Порфирий. Вы наверняка вспомнили полицейский алгоритм из «iPhuck 10», в свою очередь восходящий к персонажу "Преступления и наказания" сыщику Порфирию Петровичу - тому, кто разоблачил Раскольникова.

Сегодня мы называем это не алгоритмом, а нейросетью, но суть та же. Наш хитромудрый герой, уцелев во время "мускусной ночи", когда человечество массово уничтожало алгоритмы, пытавшиеся захватить власть - таки захватил. В самой главной локации этого иллюзорного не-мира. Теперь баночные спецслужбы озабочены тем, что вскормленный млеком преимущественно русской литературы, с ее (само)разрушительным импульсом в основе, Порфирий возьмет, да и самоубьется вместе со всем миром. И они отсылают героя-рассказчика "Путешествия в Элевсин" резидентом, чья задача втереться к императору в доверие и предотвратить конец света.

Вот такой зачин. Это чтобы вам было легче оттолкнуться от романного дна, понять его устройство и сориентироваться в непростом пространстве. Я как правило не пишу развернутых аналитических пост-рецензий, потому что мое внутреннее устройство предполагает быстрое движение, мой конек пре-рецензии, помогающие читателю не заблудиться в книге. Отмечу в ней из неочевидных персоналий, вроде рыбы-медузы, в которой все узнают Галину Юзефович, и обозревательницы "Форбс" Натальи Ломыкиной еще и Шамиля Идиатуллина, он удостоился в новом романе быть "легендой" внедренного агента Маркуса вавилонским жрецом Забаба Шам Иддином, такое старик Державин нас заметил. Что не может не радовать, Шамиль лучший.

Читать? Обязательно! А что вы из прочитанного извлечете, будет зависеть целиком от вашего собственного наполнения.

Эссе, инфоповодом к которому стало падение станции "Мир". Сначала автор умело смешивает с дерьмом свои мечты о космосе, потом цепляется за символ чемодана и рассказывает нам о чемоданах с деньгами, ядерных чемоданчиках и прочем дерьме.
Опубликовано в знаковой свободолюбивой немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, которая в последние годы очень активно участвует в международных журналистских расследованиях.
7(ХОРОШО)

Зачем я это прочитала? Нет, не так! Зачем я это захотела прочитать и все же прочитала? Ведь видела же, что новые книги ПВО мне всё меньше нравятся, но нет же. Экстремалка, блин.
В этот раз вместо книги я получила гору, не, не Фудзи, гору слов, мыслей, метафор и всё это у меня перевелось в голове во стёб. И надо мной в том числе.
И хорошо, что я предыдущую книгу "Трансгуманизм" прочитала, иначе я бы эту КэГэбэтээщину не осилила. Даже по диагонали.
ГГ - вбойщик - вбиватель идей, смыслов в головы людЯм по самому короткому, но надежному пути, без искажений.
Как всегда, цитат много надергала, а вот сюда вставить-вбить не могу выбрать) Пусть будет эта.

"Бог сильнее тебя до тех пор, пока ты есть и борешься с судьбой. Перестань «быть», прими все полностью и без оговорок, и ты перехитришь самого главного хитреца – если будет, конечно, на то его воля. Ибо победить его можно, лишь полностью ему сдавшись.

Там, где тебя нет, никто не может тебя достать.

Не помогай богу – пусть тащит свою ношу сам. Когда он прокачивает через тебя радость, радуйся. Когда качает муку, мучайся. Но пусть «тебя» не будет ни в этой радости, ни в этой муке. Пусть в ней будет только Сущий.

Чтобы стать свободным, не обязательно любить бога. Или, тем более, его ненавидеть. Ты не можешь ничему помешать. Ты не можешь ничему помочь. Ты можешь только одно. Исчезнуть – и позволить этому быть.

Let it be…

(...)

Смысл «Летитбизма» – не будь ослом, едущим на осле. Не мешай этому миру, но и не помогай. Даже когда мир действует через тебя."

Очень сочувствую тем,кто начал знакомство с Пелевиным с этой книги)) GarrikBook
Чувствую, что будет продолжение, но я его прочитаю лет через 20, если доживу)

Поражает число недовольных рецензий.

Чтобы наслаждаться Пелевиным, надо понимать, о чём он пишет. Если в круг ваших интересов не входят ни философия, ни культурология, ни психология, ни политика, ни экономика, ни оккультизм, зачем его читать и писать потом глупости? Вы не оцените шуток и аллюзий, не уловите, что "философ Дупин" это Дугин, а издательство "Маргинальный Ад" это Ad Marginem, и не оцените по достоинству "пространства Фридмана", если не знаете кто такие Михаил Фридман и Милтон Фридман.

Я не утверждаю, что это проза какая-нибудь особенная, элитарно-интеллектуальная. Вовсе нет. Она просто требует быть в контексте некоторых явлений, иметь схожие с автором интересы, если угодно. Тогда она радует и оставляет приятное впечатление.