Цитаты из книги «Числа»

Откуда в русском человеке это низкопоклонство, это генетическое холопство перед властью? – думал он. – Непонятно. И ведь самое забавное, что мы хорошо эту свою особенность знаем. Даже слово «ментальность» научились говорить. Только куда девается то, что мы понимаем про свою ментальность, когда эта самая ментальность включается по первому ментовскому свистку? Говорят – умом Россию не понять. А почему? Да очень просто.

Пастернака, зная, как трудно среди отечественных заложни

дожидаясь, пока утихнет чувство позора. Утихло оно быстро – сказался многолетний опыт бизнеса.

какие жуткие люди рыщут в потемках за границей обеспеченного мира

Непонятно, Чубайка, почему либеральную буржуазию называют либеральной. Это носитель запредельно тоталитарной идеологии. Если разобраться, весь ее либерализм сводится к тому, что трудящимся разрешено в свободное время еб…ть друг друга в ж…пу». Извините, Зюзя, но это большой шаг вперед по сравнению с режимом, который даже это считал своей прерогативой».

У него было чувство, что его только что заразили коровьим бешенством посредством анального изнасилования, но сразу же вылечили от него, отсосав вакуумным шлангом все мозги, на которые мог подействовать страшный вирус.

Англофилия казалась Степе почтенным и даже в некотором смысле патриотичным культурным изыском – она как бы устанавливала родство между ним и Набоковыми петербургского периода, которые весело плескались в надувных резиновых ваннах в своем гранитном особняке на Морской, обсуждая на оксфордском диалекте связь между подростковой эрекцией и смертью графа Толстого.

какая сила заставила египтян бросить построенную в пустыне столицу вместе с солнечным культом и вернуться к прежним богам, умоляя их о прощении

Мюс хорошо понимала, что требуется от бизнесмена в России – быть немного вором, немного юристом и немного светским человеком.

решить, что Ватикан совершенно бездуховное место, потому что там никто не мажет себе лоб кровью белого петуха.