Мастер и Елизавета разговаривают о любви

Елизавета с Мастером возвращались из театра. Сегодня никто и ничто не помешало Мастеру досмотреть спектакль до конца. Они обсуждали увиденное.

– Всё-таки, в чём Вы видите смысл этого произведения? – спросил Мастер, посмотрев на Елизавету. Она явно находилась в приподнято-радостном возбуждении.

– В любви, конечно, – не задумываясь, ответила она. – В этом смысл всех романов.

– То есть, ради любви можно идти и на обман и на другие не совсем приличные дела?

– Ради любви можно идти на всё, даже на преступление. Любовь оправдывает всё плохое, что сделано ради неё, – чувствовалось, что Елизавета примеряла любовь на себя и готова была сама сделать всё во имя любви.

– Для Вас любовь превращается прямо-таки в религию, где богом становится Любовь, а все остальные её жрецами или, как минимум, последователями, – Мастер улыбнулся. Ему давно не встречались люди, так искренне и непосредственно выражавшие свои чувства. Сейчас не принято быть искренним, это считается признаком недалёкости.

– Жизнь без любви просто прозябание, потерянные годы, человек живёт в полной мере только тогда, когда любит, – Елизавета продолжила свою мысль, не обращая внимания на скептицизм собеседника.

– Но ведь есть ещё просто интерес, увлечение чем-то или кем-то. Не обязательно гореть в полную силу чувств. Как и любая крайность, любовь может быть в определённых случаях и вредна, – Мастер прощупывал глубину её убеждённости.

– Если не гореть, то значит тлеть, Вас это устраивает? – теперь уже Елизавета задавала вопросы. – Вы хотели бы всю свою жизнь провести в тлеющем состоянии?

– А у Вас желание жить по Маяковскому: «Светить всегда, светить везде до дней последних донца»?

– Да, конечно. Я об этом мечтаю. Мечтаю гореть любовью и светить ей любимому человеку, ради этого я могу пожертвовать многим.

Мастеру стало как-то неловко. Он своими вопросами затронул такой глубокий девственный пласт, который надо либо не трогать совсем, либо возделывать в полной мере. Здесь не существовало промежуточных действий, к которым он привык в своей жизни. У него у самого были вроде и любовь, и вроде интересная работа, и несколько вроде друзей-приятелей. Всё это приводило к каким-то вроде успехам, и вроде к отсутствию жизненных неудач. Везде это чёртово слово «вроде». А у неё всё цельно, всё искренне, при полном отсутствии компромиссов. Прямо-таки протопоп Аввакум в женском обличий, поклоняющийся богу Любви.

– А ведь мы с Вами, Виктор Михайлович, не случайно встретились, – Елизавета неожиданно перешла на их отношения, которых, по мнению Мастера, ещё и не было. – До нашего знакомства у меня оказалась Ваша рукопись, которую дала моя знакомая с просьбой помочь ей. Вы пришли в театр один и я одна. Наши кресла оказались рядом. Главными героями спектакля явились наши тёзки. Вам пришлось неожиданно уйти по-английски, не попрощавшись, а мне как будто кто-то подсказал, что читаемая мною рукопись именно Ваша, а не чья-либо другая. Ваш телефон мне дала сотрудница отдела, куда Вы передали свою рукопись. Круг, начатый Вашей рукописью, ей и замкнулся. Случайные события в круг не замыкаются.

– Что Вы этим хотите сказать? – Мастер задал совсем не нужный вопрос.

– Только то, что нам надо ещё встретиться, – это было сказано тоном, не терпящим возражений.

– Согласен, – засмеялся Мастер. – Только третий раз я на этот спектакль не пойду.

– Нет, конечно. По сюжету развития наших отношений Вы можете меня пригласить поужинать в какой-нибудь тихий ресторанчик в ближайший выходной день.

– Идёт, – против такого напора Мастер не мог устоять. – Место встречи я Вам сообщу позднее. Есть какие-нибудь особые пожелания к ресторану или кухне?

– Нет, только видеть Вас, – Елизавета коснулась губами щеки Мастера. – Дальше нам не по пути. Я поеду в метро. Всего лишь одну остановку. До встречи!

Елизавета скрылась за дверями метро, оставив Мастера в некоторой растерянности. «Меня завлекают в сети Амура, – подумал он. – Насколько в этой сети крупные ячейки? Смогу ли я выбраться из неё?»

Елизавета и Целитель встречаются без перспективы дальнейшего знакомства. Что может свести их вновь?

Елизавета так неожиданно покинула Мастера из-за того, что почувствовала приближение очередного приступа боли. Она пропустила вечерний приём лекарств и теперь, когда ехала в метро, ей казалось, что каждая клеточка организма вибрировала, голова раскалывалась, ноги были напряжены, словно она только что пробежала стометровку. Ворвавшись в квартиру, она первым делом подскочила к туалетному столику, схватила ненавистные таблетки и проглотила их, жадно запивая большой порцией воды. После этого устало опустилась в кресло. «Бог мой, что же мне делать дальше, я уже не могу жить без этих ужасных таблеток, – думала она, одеревеневшим взглядом уставившись на туалетный столик. – Я испробовала всё, что предлагали медицинские светила. Лечилась и методами так называемой нетрадиционной медицины – результат всё тот же, – плачевный». Елизавета прошла почти все круги медицинского ада. Об этом пути можно долго рассказывать, как и о грандиозном количестве таблеток, выпитом за эти годы. В результате она чувствовала себя, мягко говоря, некомфортно и начала понимать, что если так дальше будет продолжать «лечиться», то окончательно сойдёт с ума. Количество симптомов, мешающих полноценной жизни, зашкаливало: её постоянно внутри трясло, ей трудно было общаться с людьми, не могла спать, не чувствовала вкус еды, каждый день был как испытание на прочность. Появились проблемы с дыханием. Ей не хватало концентрации, собранности, она с трудом сидела на месте, потому что постоянно патологически нервничала настолько сильно, что совсем не могла расслабиться. Что уж говорить о результатах анализов… Уровень гормонов далеко не вписывался в норму. Они настолько сильно повлияли на её психику, что пришлось подсесть на антидепрессанты. Физически и психически жить стало невыносимо, она не знала, как жить в таком состоянии и как себе помочь.

После принятых таблеток по телу разливалась тёплая волна спокойствия и усталости. Головная боль прошла, мышцы на ногах расслабились – наступило время релакса. Она знала, что будет дальше. Сейчас она примет ванну, приготовится ко сну и уснёт, провалившись в тёмную яму без сновидений. А через три-четыре часа проснётся и не будет спать до звонка будильника, мучаясь от терзающих её мыслей.

Елизавета подошла к окну. Вечерний город засыпал. В доме на противоположной стороне улицы свет горел только в одном окошке на третьем этаже, буквально напротив её окон. Там не спал мужчина. Через окно, на котором отсутствовали шторы, было видно, как он не спеша ходит по комнате, периодически задерживается у окна и смотрит на ночной город. «И что ему не спится? – подумала Елизавета. – Тоже, наверное, мучают какие-то проблемы». Оттолкнувшись от подоконника, она пошла в ванную готовиться ко сну.

Ночь у Елизаветы прошла как обычно, с коротким тяжёлым сном без сновидений. Вчера вечером она, видимо, выпила больше обычной дозы лекарств, поэтому наутро чувствовала себя обессиленно-разбитой. Она позвонила начальнику. Он, оказавшись в добром расположении духа, разрешил ей не приходить. Да и что там делать? Изображать активность уже надоело, слушать очередные сплетни? Елизавета не любила свою работу, да и коллектив не пришелся ей по душе.

Она нехотя поднялась с кровати и подошла к холодильнику. В нём было пусто. Надо идти в магазин. Благо он в соседнем доме напротив. «Пятёрочка». Сеть самых дешёвых магазинов. Да что ей особо надо? Молочное да кое-что из овощей. Фрукты она не любила. Сейчас она мыслила короткими предложениями, на большее не хватало сил. Медленно одевшись, она вышла из дома.

Пройдя по магазину и положив в корзину несколько молочных продуктов, Елизавета заняла очередь к кассе. За ней встал мужчина, тоже с небольшим набором продуктов. Это был Целитель. Касса работала одна, очередь двигалась ужасно медленно. Целитель узнал в своей соседке по очереди девушку, которая жила в доме напротив, их окна смотрели друг на друга. В её квартире был балкон, и летом она подолгу сидела там, смотря на улицу и занятая своими мыслями. Сейчас между ними было буквально несколько десятков сантиметров, и он на неё смотрел уже глазами Целителя. Он понял, что её самочувствие оставляло желать лучшего.

Расплатившись на кассе, Елизавета устало пошла на выход. Её догнал Целитель.

– Девушка, извините, пожалуйста, Вы себя плохо чувствуете?

– С чего это Вы взяли? – не глядя на него, ответила Елизавета. – Всё нормально, главное, что я ещё жива и, как говорит наш участковый врач, практически здорова.

– Вот с этим я никак не могу согласиться. Сейчас у Вас болит голова, давит печень от переизбытка принятых лекарств, во рту горечь и Вы чувствуете постоянную усталость от хронического недосыпа.

Елизавета резко остановилась – он абсолютно точно описал её состояние. Она повернулась и посмотрела на него. Мужчина старше средних лет, обычной внешности, одет как человек среднего достатка. Но его глаза! Они были исключением. Таких глаз она ещё не встречала.

– А Вы кто? Доктор? Или я так ужасно выгляжу, что все мои боли видны невооружённым глазом?

– Нет, выглядите Вы не ужасно, ужасно Ваше внутреннее состояние. Вам надо серьезно лечиться.

– Последние лет пять я только и делаю, что лечусь. Всё, что зарабатываю, трачу на врачей и лекарства, да только ничего не помогает.

Если бы Вы посмотрели на мою медицинскую карту, то увидели бы весьма обширный список болезней.

– Мне не надо смотреть на Вашу карту, я и так вижу все Ваши болезни. Основной недостаток Вашего лечения в том, что Вас лечат отдельно по каждой болезни, а нужно лечить весь организм в целом.

– У нас нет специалистов по всему организму, все доктора имеют узкую специализацию, за исключением терапевтов. Но они не врачи, а диспетчеры, которые распределяют больных по кабинетам.

– Здесь Вы правы.

– Вот так, дорогой товарищ. Спасибо за сочувствие, каждый из нас несёт свой крест, и Бог не позволяет его бросить или передать кому-нибудь, – Елизавета через силу улыбнулась.

– Но попытаться облегчить его всё-таки можно, – мужчина начал шарить по своим карманам, достал какую-то мятую бумажку, шариковую ручку и написал несколько цифр.

– Если решитесь, позвоните мне по этому номеру, я попытаюсь Вам помочь.

Елизавета взяла бумажку, посмотрела на номер мобильного телефона, написанного неровным почерком, улыбнулась и ответила:

– Спасибо ещё раз. Мне уже только от общения с Вами стало легче. По крайней мере, голова перестала болеть. Счастливо Вам, – Елизавета повернулась и пошла домой.

– До свидания, – услышала она вслед от странного незнакомца. «Есть же ещё хорошие и внимательные люди, – думала Елизавета. – Только мне вряд ли кто поможет». Бумажку с номером телефона она сунула в карман куртки и забыла про неё.