Глава третья
Тур де Франс

Раньше у Нины был велосипед детский. Не велосипед, а велосипедик. Четырёхколёсный. Два колеса побольше и два совсем маленьких, по бокам. С такого даже если очень захочешь упасть, не упадёшь. Красный красавец – совсем другое дело. Как объяснил папа, это уже не игрушка, а транспортное средство. И отношения с ним у Нины сразу не задались.

Получилось так: мама и Женя держали велосипед с двух сторон, папа посадил Нину в седло и велел положить руки на руль. Бабушка стояла на крыльце и тихо повторяла:

– Ой, боже мой, лишь бы не убилась. Ой, боже мой! Лучше бы пианино ребёнку купили.

В результате, как только Нину попробовали отпустить, она свалилась на землю. Испугалась. Хорошо хоть упала удачно и ничего себе не сломала. Велосипед тоже не пострадал.

– Нас слишком много, а у семи нянек, сами знаете… – сказал папа. – Я один её научу, без проблем. Это просто, даже элементарно.

Он потребовал, чтобы посторонних не было. Все нехотя ушли, и они остались втроём: папа, Нина и новый велосипед. Папа подумал немного и произнёс:

– Сначала теоретическая часть, потом практика на местности. Итак, начнём. Почему велосипед не падает? Для сохранения равновесия любого тела необходимо, чтобы перпендикуляр, опущенный из центра его тяжести, не выходил за площадь опоры. Ясно?

Нина кивнула. Когда папа что-то объяснял, лучше было не мешать ему и не отвлекать глупыми вопросами. Папа у Нины ведущий научный сотрудник.

– Площадь опоры велосипеда ничтожно мала, поэтому стоять в неподвижном положении он не может, – продолжал папа увлечённо. – Но при движении устойчивость возвращается! Всё дело в центробежной силе, которая возникает при подруливании…

Потом выяснилось, что мама никуда не ушла, а тихонько подглядывала и подслушивала. После того как папа стал подробно рассказывать про кинетическую энергию вращения велосипедного колеса и чертить прутиком схему на песке, мама неожиданно появилась и объявила категорически:

– Всё. Никаких экспериментов над ребёнком. Ты сам умеешь кататься на велосипеде? Да или нет? Нет? Вот именно. Пусть лучше её Женя научит, и без всяких дурацких перпендикуляров!

Позвали Женю.

Женя, в отличие от папы, сразу приступила к практической части. Придирчиво осмотрела транспортное средство, подняла седло, отрегулировала руль.

– Ну что, мелкая, учись. Будешь делать, как я.

Она уверенно села на велосипед, хоть он и был ей маловат, объехала вокруг дома, покружилась вокруг Нины, потом открыла калитку и зачем-то выехала на улицу.

Не было её долго. Вернулась Женя через час с лишним, довольная.

– Вот как-то так, – закончила она урок, ловко слезая с велосипеда. – Везёт некоторым! Когда я была мелкой, мне такой не купили.

После неудачи с папой и Женей за дело решила взяться мама. Она собрала всё необходимое для обучения: шлем, наколенники, бутылочку с водой, зелёнку, бинт, вату, пластырь, флакон с перекисью водорода и специальный пузырь со льдом, чтобы прикладывать холод к ушибленным местам. Оценив все эти приготовления, Нина садиться на велосипед решительно отказалась. Ни за что! Она сама научится ездить, без посторонней помощи. Не сегодня. Завтра. Или послезавтра. Или послепослезавтра.

Сама так сама… Подарок остался стоять под навесом возле сарая, и каждый раз, когда Нина проходила мимо велосипеда, ей казалось, что он смотрит на неё укоризненно, как будто хочет сказать:

– Ну что же ты? Забыла про меня? Будешь теперь на пианино кататься?

Нина не забыла. Если честно, она просто боялась. Иногда она долго стояла под навесом, осторожно гладила красные блестящие бока велосипеда, нажимала на звонок-клаксон и уговаривала себя попробовать.

– Завтра утром! Пораньше. Выйдем за калитку. Я знаю одно местечко, где никто не помешает, – вдруг предложил велосипед дедушкиным голосом.

Нина оглянулась. Никого. Подняла голову. Никого. Выбежала на поляну, чтобы осмотреться… Дедушка, сложив крылья, сидел на крыше сарая и грелся на солнце. Нина обрадовалась.

– Деда! Как хорошо, что ты прилетел… Ты мне поможешь?

– Само собой, – кивнул дедушка. – Кто, если не я? Главное, не проспи завтра.

– А зелёнку, пластырь, перекись водорода брать?

– Зачем? – удивился он. – Мы болеть собираемся или кататься?

На рассвете дедушка несколько раз постучал крылом в окно. Пришлось быстро встать и торопливо одеться. Умыться Нина впопыхах не успела, но это ничего, умыться можно потом… Добрались до места – дедушка летел впереди и показывал, куда надо идти. Сразу за мостиком через речку начиналась утоптанная тропинка, она уходила далеко в лес.

– Ты крути педали, – сказал дедушка деловито, как будто он всю жизнь только и делал, что учил девочек кататься на велосипеде. – А я сзади полечу и буду тебя держать.

Нина даже испугаться не успела – велосипед тронулся и поехал. По обеим сторонам тропинки замелькали невысокие берёзки и заросли дикой малины.

– Держишь? – кричала Нина.

– Держу!

Это придавало ей уверенности. Нина изо всех сил нажимала на педали, дедушка пыхтел сзади, помогая себе крыльями.

– Держишь?

– Держу!

Разогнались. Ветер свистел в ушах. И страшно, и радостно, и трудно сказать, чего больше – радости или страха, наверное, ровно пополам. Впереди, перегораживая тропинку, лежала поваленная сосна… Увидев её, Нина успела затормозить, сама догадалась, как это делается. Остановилась, дотянувшись ногой до земли. Оглянулась. Дедушки рядом не было, он летал над упавшим деревом, сделал несколько кругов, потом пошёл на посадку и аккуратно приземлился на сосновый пень.

– Неплохо для первого раза, хотя на Тур де Франс ещё рановато! – похвалил он, отдышавшись. – Между прочим, ты без меня метров сто проехала. Сама.

Узнав, что она ехала сама, Нина запоздало испугалась, потеряла равновесие и упала. На ровном месте. Наверное, тот самый перпендикуляр из вредности вышел за площадь опоры велосипеда, как предупреждал папа. Ну и что? Ничего страшного, одна маленькая пустяковая ссадина, к которой они сразу приложили лист подорожника.

Так Нина научилась кататься.

Жаль только, она забыла спросить, что такое этот «турдефранс»… Надо будет узнать у Жени.

Глава четвёртая
Разговоры на крыше. Осень

Самое подходящее место для встречи с дедушкой – крыша сарая. Во-первых, она пологая, с небольшим уклоном, и сидеть на ней одно удовольствие. Во-вторых, есть деревянная лестница с крепкими ступенями, которую приставили к стене сарая давно, ещё зимой, чтобы сбросить снег, и не убрали. И, в-третьих, ёлки, клёны и ветвистый маньчжурский орех надёжно защищали крышу от посторонних глаз.

Чаще всего дедушка прилетал утром, пораньше, или, наоборот, вечером, попозже, когда бабушка ещё спала или уже спала. Из-за этого Нина иногда не высыпалась и ложилась на часок днём. Бабушка радовалась: она свято верила, что дневной сон очень полезен для растущего организма.

Растущий организм – это она, Нина.

Когда дедушка прилетал, они сидели вдвоём на крыше и разговаривали. Выяснилось, что просто разговаривать не менее интересно, чем играть.

Нина спрашивала:

– Зачем летать, если все люди ходят по земле?

– Бывают ли на небе пробки?

– Не встречал ли дедушка там, наверху, других дедушек и бабушек?

– Хочет ли он, чтобы Нина принесла ему телефон и зарядку?

– Можно ли отстегнуть крылья и постирать в стиральной машине, когда они испачкаются?

Дедушка тоже спрашивал:

– Принимает ли бабушка своё лекарство три раза в день?

– Как дела у Жени в школе?

– Не забыл ли папа, что он давно обещал покрасить крыльцо?

– Устроилась ли мама на новую работу?

Пока они говорили, с дерева свалился орех и едва не попал в Нину. Прогремел по крыше, скатился и упал в траву, белкам на радость. Нина уже знала, что маньчжурский орех сначала роняет свои твёрдые плоды, которые летят вниз как маленькие бомбочки, потом раздевается, сбрасывая листья, а потом начинается осень. Так и есть… Пошёл моросящий дождик, но уходить не хотелось, и дедушка накрыл Нину крылом, как зонтиком.

Под крылом у деда было сухо и тепло.