Конечно, разбойникам было, что прихватить в замке, но теперь речь шла о спасении жизни – внезапное нападение ошеломило людей Тремлака, пришельцы казались неуязвимыми… Бандиты предпочли немедленное бегство.

Вскоре во дворе остались, не считая мертвецов, лишь победители да трое раненных, которые не имели сил, чтобы убраться. Годвин рассудил, что они все равно не выживут, и спокойно добил. В нынешней битве он прикончил втрое больше разбойников, чем Джегед. Как обычно. Потом Годвин отправился в лес, где оставил лошадь, а Джегед в это время готовился завалить лишенный ворот проем камнями и досками, какие нашлись во дворе. Он счел, что на самом-то деле ополчение явится еще нескоро, и у сбежавших солдат будет достаточно времени, чтобы решиться на какой-нибудь опрометчивый поступок – например, они захотят отбить замок. Если увидят, что проход открыт, могут соблазниться такой возможностью, а это будет глупо. Не стоит поощрять глупость. Когда Годвин вернулся, они вдвоем соорудили в портале баррикаду.

* * *

Закончив возиться у ворот, приятели двинулись осматривать жилое строение. Сперва заглянули в хозяйственные пристройки, там было пусто, разве что в конюшне четыре понурых кобылы и тощий жеребец – должно быть, на нем ездил рыцарь.

Дом покойного господина Тремлака был двухэтажным, крытым трухлявыми досками. Наверняка в дождь ветхая кровля изрядно протекает, так что если внутри и найдется что-то интересное, то скорей на первом этаже или в подвале. За дверью начинался короткий коридор, который привел в зал с двумя каминами. Обширное помещение занимало большую часть первого этажа – похоже, разбойничья дружина именно здесь проводила время между набегами. Чисткой труб себя хозяева не утруждали, так что камины отчаянно дымили – потолочные балки и низкая кровля были покрыты мощным слоем копоти. С другой стороны, равномерно черный потолок выглядел, пожалуй, даже аккуратно – по сравнению с полом, покрытым грязной соломой, в которую были втоптаны объедки и мусор.

Вдоль стен навалены тюфяки, а середину зала занимал длинный стол. Годвин тут же схватил оленью ногу, на которой оставалось порядочно мяса, и принялся жевать.

– А зачем ты отпустил людей Тремлака? – поинтересовался воин. – Мы бы их всех перебили…

Джегед задумчиво оглядывал зал, он размышлял, где покойный хозяин мог хранить награбленное.

– Они – наше стадо, – немного погодя, ответил маг, – а мы – пастухи. Хороший пастух не станет резать всех баранов за раз. Некого будет стричь после.

– Поясни-ка.

– Годвин, мы ведь уже бывали в Марвоке и, возможно, побываем еще не раз, верно? Быть может, кто-то из солдат этого господина Тремлака окажется настолько сметлив, что соберет свою банду и возьмется за прежний промысел? Тогда у нас снова будет работа. Иначе сопровождать конвои в Марвок невыгодно, здесь нет заработка для нас.

– Здорово! – искренне восхитился Годвин. – А мне-то и в голову не пришло! И как ты умеешь продумывать на годы вперед? Это потому что ты маг?

– Просто я старше. – Джегед закончил осмотр и решил, что ничего здесь не может быть спрятано тайком, потому что в зале постоянно торчала толпа солдат. – Я больше озабочен тем, как добыть денег, а ты – как их потратить. Мы – идеальная пара.

– Тут я согласен, – кивнул красавец. – Что теперь?

– Проверь кухню, а я наведаюсь в подвал.

– Может, лучше вместе?

Приятели прошли в следующий коридор, тоже короткий. На кухне обнаружились три перепуганных молодых женщины весьма потасканного вида. Годвин стащил шлем и, привычно тряхнув кудрями, заверил, что опасаться дамам нечего, они с приятелем – завоеватели весьма добродушные и галантные. В присутствии такого чудесного кавалера пленницы тут же приободрились – должно быть, сообразили, что от них не потребуется ничего сверх привычных обязанностей, к тому же теперь у них не сорок, а всего лишь два господина.

Оставив Годвина утешать девиц, колдун отправился в подземелье. Из-за близости реки подвал замка оказался сырым и частично затопленным. Как Джегед ни старался, никаких следов спрятанных сокровищ не обнаружил. Зато обнаружил темницу. Находка мага не удивила – любой замок в здешнем краю может похвастаться подобным. Выглядел застенок достаточно обыкновенно – уводящий в темноту коридор, справа и слева – стены с низенькими дверцами, тяжелыми, из дубовых колод. В окованных металлом дверцах – зарешеченные окошки. Джегед миновал пару скелетов, прикованных цепями к сырым стенам подземелья, под ногами захлюпала вода.

Первая камера была пуста и приспособлена под пыточную. Джегед осмотрел небогатый арсенал покойного разбойника и хмыкнул. Жаровня с решеткой, тиски, ножи, парочка изогнутых ржавых железяк… Скромно живут здесь, на севере.

Следующие камеры оказались заняты – трое узников устроились на грудах прелой соломы. Двое местных крестьян да некий дворянин из Айдонаха – страны, лежащей на севере по ту сторону болот. Формально королевство находилось с Айдонахом в состоянии войны, так что дворянин мог считаться военнопленным. Джегед не стал утруждать себя поисками ключей и сломал решетки, после чего велел узникам выбираться наверх. Крестьянам он позволил проваливать на все четыре стороны, даже не стал слушать многословных благодарностей.

– А вам, сударь, – обратился маг к айдонахскому рыцарю, – к величайшему моему сожалению, придется подождать. Все-таки наши владыки находятся в состоянии войны, так что я вынужден передать вас в руки местной администрации. Даете слово не пытаться удрать?

– Куда мне удирать… – развел грязными ладонями пленник. – Через леса и болота к себе я не доберусь. Да я дороги-то не найду! Даю слово, я в вашем распоряжении!

– Благоразумно, – кивнул Джегед. – Тем более что половина банды Тремлака околачивается где-то поблизости. Право слово, отправляйтесь в Марвок, не пожалеете. Я слыхал, с герцогом вот-вот подпишут мир.

– Это верно, вашему королю нужен мир, чтобы спокойно встретить вторжение с юга.

– Я давно слышу о неизбежном вторжении, – пробормотал маг, – но случится ли оно? Во всяком случае, когда мир будет подписан, местные синдики захотят восстановить торговый тракт через болота, а потому с вами они теперь станут любезны. Северная оконечность гати, наверное, находится на земле, принадлежащей вам? Значит, городские власти заинтересованы в вашем добром расположении.

Джегед привел пленника в зал и оставил подкрепляться остатками разбойничьего пиршества. Изголодавшийся дворянин накинулся на объедки, а колдун отправился искать приятеля.

На кухне Годвина не оказалось, зато Джегед нашел доспехи и оружие приятеля. Красавчик Годвин был быстр не только в битве. В самом деле, колдун обнаружил приятеля в соседней комнате, уже без штанов. Девицы даже не стали притворяться, что смущены – им-то уже нечего было прикидываться!

– Оказывается, Тремлак был патриотом, – заметил Джегед. – Совершал набеги на север. В подвале я нашел пленника айдонахца. Может, я поторопился убивать рыцаря? Наш король потерял отважного воина.

– Господин говорил, что в округе он всегда успеет взять, что пожелает, – пояснила одна из новых подружек Годвина, – поэтому нужно почаще выбираться на север, пока война, и пока гать не ушла в трясину совсем.

– Какая ты смышленая, – Годвин погладил грудь девицы, – все замечаешь, все помнишь!

– Я-то была с хозяином, – похвалилась та, – а они – с солдатами!

Подруги принялись спорить, объясняя, что и им перепадало господских милостей, особенно когда господин Тремлак напивался. Тогда ему бывало все равно, кого волочь на тюфяк.

– Если вы все такие умницы, – заметил Годвин, – то, может, знаете, куда Тремлак серебро прятал? Мы поделимся, не обидим. Не то явятся городские и все к рукам приберут!

Серебра в замке было немного, во всяком случае, с помощью пленниц друзья отыскали лишь небольшую сумму. Половину Джегед тут же выдал девушкам, затем Годвин снова уединился с ними. Женщинам завоеватель пришелся по душе, к тому же воин обещал, что не позволит городским отобрать серебро и проводит всех троих в Марвок.

* * *

Из дальнейших событий в этот день самым примечательным оказалось препирательство с горожанами, которые явились принять у наемников замок и трофеи. Вооруженных бюргеров было не меньше сотни – в начищенных кирасах и шишаках, под развернутыми знаменами. Возглавлял их все тот же румяный коротышка, с которым имел дело Джегед.

Годвин счел, что при поддержке колдуна Греспена такое войско смогло бы управиться и без наемников. Между тем, бюргеры трусили, хотя их было много. Они неуверенно заглядывали в проем ворот, который приятели расчистили для них, топтались перед мостом и требовали всевозможных доказательств, что разбойники в самом деле побеждены. Наверное, боялись, что пришлые вступили в сговор с Тремлаком и приготовили ловушку. Даже раздетый и обобранный труп рыцаря, который Годвин, бранясь, выволок наружу – и то не убедил трусов. Оказывается, горожане плохо знали Тремлака в лицо, им куда лучше было знакомо забрало его шлема. После получаса препирательств Джегед заявил, что они с приятелем и пленниками удаляются, а горожане могут делать с опустевшим замком, что пожелают. Если Марвок не хочет заполучить выкуп за знатного сеньора из Айдонаха, наемники вполне удовлетворятся этим доходом взамен обещанной городом платы за взятие разбойничьей крепости. Выкуп за важного пленника заинтересовал горожан… наконец самый отчаянный из них решился пройти по мосту и оглядеть двор, устланный окровавленными телами.

Румяный бюргер принял замок под охрану и поставил на грамоте, заверенной городской печатью, отметку об исполнении заказа. Осмелевшие горожане рассыпались по крепости в поисках добычи, а наемники распрощались с ними и покинули завоеванную твердыню. С собой они забрали костлявого жеребца покойного Тремлака, навьюченного трофейным оружием, и женщин. Бюргеры с недовольством поглядели на здоровенные тюки, которыми нагрузились девицы, но Годвин торжественно заверил, что там лишь женское барахло – он готов поручиться. Связываться с грозным воином никому не хотелось – и женщин отпустили. Старшая покинула товарок, едва замок скрылся за лесом. Она объявила, что собирается возвратиться в родную деревню, откуда господин Тремлак увез ее несколько лет назад, в деревне брат остался. Вот и попросится к брату пожить, покуда сможет устроиться получше.

На подколки подруг, что, дескать, кому она нужна, с разбойничьим-то прошлым – тетка резонно ответила, что прошлое так громко звенит в кошельке, что заглушит любые грязные сплетни. Брат будет ей рад. Ну и потом она наведается в столицу, поклонится Павшему в мавзолее. Паломничество, покаяние – все, как полагается. С тем женщина и удалилась, прихватив свою долю серебра.

Две другие собирались под защитой наемников явиться в Марвок. Годвин предложил им снять комнату на большом постоялом дворе да попытаться скрасить купцам пребывание в городе. Воин красочно описал торговцев, которых они с колдуном привели в Марвок – эти будут рады обществу прекрасных дам из замка. Джегед ухмылялся, он-то прекрасно понимал, что приятель предпочел вдовушку в красном за половинную цену – бесплатным прелестям теперешних спутниц. Та была хорошенькая, а кухарки разбойника имеют уж очень потасканный вид…

Словом, за городскими воротами наемники весьма сердечно распрощались с девицами и отправились в разные стороны. Годвин – к городскому старшине оружейников, продать трофеи, а Джегед двинулся в ратушу, чтобы возвратить документ с оттиском зачарованной печати в обмен на остаток гонорара. Дождя не было, но небо над городом оставалось хмурым. Должно быть, чародей Греспен выжидал, чем завершится дело с замком Тремлака. Ослабил действие заклинания, но тучу держит наготове. Сидит, небось, под дверью, подслушивает, о чем толкуют прохожие.

Ничего, новости о победе над разбойниками уже побежали по городу, так что подножия башни чародея они вскоре достигнут… стало быть, тогда и солнышко выглянет.