Глава 5

Вот так закрытый клуб! А современные студенты знают толк в развлечениях. Чёрный рынок, запретные азартные игры, угрозы смерти. Нет, серьёзно, охранники даже не пытаются скрывать, что нас собираются вынести отсюда вперёд ногами. Сильное заявление.

Вот почему я ненавижу магов…

– Какой толк вам нас убивать? – спросил я. – Из-за двух тысяч рублей? Понимаю, карточный долг – дело серьёзное. Но всё-таки труп деньги вернуть не сможет.

Охранники переглянулись и одновременно принялись ржать. Они даже двигались одинаково – как отзеркаленные! Интересно, чем это их так рассмешили мои рассуждения?

Триста лет назад было проще. Маги не ржали, а сразу убегали от меня.

– Что тут смешного? – холодно спросил я.

– А ты что же, Белов, забыл, что ли? – спросил один из охранников. – Забыл, что в прошлый раз поставил на кон свою жизнь?

– Да не может такого быть! Не мог я такого сделать! – не поверил я.

Хотя учитывая всё, что я сегодня узнал о своём предшественнике, тут нечему удивляться. Этот дурак таки лишился жизни, правда, по другой причине. Вот прямо стремился к этому, как погляжу.

Охранник достал из кармана лист бумаги и сунул мне его в нос. На нём красовалась, будь она проклята, подпись Владимира Белова.

– Ага, – пробегая глазами по тексу, сказал я. – Значит, всё-таки мог.

А Павел Мясников – тот ещё хитрый лис. Он не упоминал, что бывший Белов поставил на кон свою жалкую душонку. От которой уже и без того мало, что осталось.

И теперь мне понятно, почему он умолчал об этом. В расписке указано, что ставка будет считаться действительной, если я ещё раз появлюсь в закрытом клубе.

И вот – я здесь! Ставки сделаны, господа, ставок больше нет. И не факт, что будут. Видимо, Мясников решил, что мне отбило память в дуэли с Погребицким, и я забыл об этой договорённости. Хитрец сделал так, что я сам завёл себя в ловушку.

Ну ничего, это мелочи. И не из таких передряг выбирались. Если вспомнить, сколько раз моя жизнь висела на волоске, пересчитать у всей академии пальцев не хватит.

– Ну, чего встали? – развёл руками я. – Ведите нас к своему главарю. Будем разбираться.

Охранники зажали нас с Николаем с двух сторон и повели в секцию со столами для азартных игр. Жизнь в закрытом клубе бурлила, как кровь огненного мага. Никто из отдыхающих даже не обращал на нас внимания.

Одни были увлечены азартом, упивались превосходством над проигравшими. Другие целиком и полностью отдавались отчаянию. Отовсюду доносился звон игральных фишек и бокалов с выпивкой. Приятная тут атмосферка, если не учитывать тот факт, что я сегодня сам тут вместо фишек.

Нас усадили за свободный столик, покрытый зелёным сукном.

– Сидеть здесь, – рявкнул охранник. – Я пошёл за главным.

– Пусть пошевеливается! – крикнул я ему вслед. – Мы люди занятые.

Бродский ткнул меня в бок локтем.

– Ты зачем их злишь? – прошептал он. – Что тут вообще происходит?

– Не дрейфь,Коль, – ответил я. – Всё идёт по плану. А прогибаться под них не надо. Таким только дай волю – начнут нас крутить – вертеть, как им заблагорассудится.

– Вов, я тебя не узнаю, – не поверил своим ушам Бродский. – Ты уж прости, но мне казалось, что раньше ты Павлу Мясникову был готов пятки лизать. А теперь говоришь, что нельзя прогибаться!

Ну, приехали. Если прошлый «я» умудрился даже перед Бродским свой авторитет подорвать, дело действительно дрянь, как ни крути.

– Времена изменились, Коль, – сказал я. – И сегодня ты сам всё увидишь. Даю слово, к концу ночи мы оба выйдем отсюда целыми и невредимыми. Может, ты даже успеешь на свой чёрный рынок сгонять – это уже не обещаю.

Стоило Николаю услышать про чёрный рынок, и он сразу же взбодрился. Чудной он, всё-таки парень. Но каким бы странным он ни был, с одним фактом поспорить я не мог никак.

Голова больше не болела. Учитывая, какое количество магов вертелось в клубе, вывод напрашивался один. Зелье Бродского работало. Я вновь почувствовал себя живым человеком. С непривычки даже появилось ощущение, что я могу горы свернуть, как в старые добрые! Ух!

Дверь, что вела в служебные помещения, открылась. Послышались шаги, к нам шла целая группа людей.

Глава закрытого клуба – маг крови Павел Мясников вместе со своей свитой.

Мрачный темноволосый юноша присел за стол напротив меня, и я вновь испытал неприятное покалывание в затылке. Так вот, в чём было дело! Когда я впервые почувствовал жажду убийства с его стороны, я решил, что он банально хочет избавиться от меня. Но нетушки! Этому психу, судя по всему, очень хотелось, чтобы я сам проиграл свою жизнь в чёртовы карты.

За спиной Мясникова стояли ещё трое людей. И все они были мне знакомы. Сестра Павла – Мария Мясникова. Ух, ну и горячая же всё-таки она штучка! Эта дама умела привлекать к себе внимание и без всяких магических феромонов. В закрытом клубе она носила ещё более откровенный, подчёркивающий фигуру наряд. V-образный разрез на её груди, судя по отвисшей челюсти Бродского, притягивал не только мой взгляд.

Сама же Мария глядела на меня исподлобья и всё время нервно поправляла свои фиолетовые пряди. Вот уж кто был действительно не против меня убить! Она всё ещё обижалась на меня из-за того маленького инцидента. А что я должен был сделать? Поддаться её магии очарования? Нет, Машенька, мне привычнее самостоятельно соблазнять прекрасных дам. И без всякой магии.

Кроме Марии, за спиной Павла стоял уже известный мне Антон Погребицкий. Глаза белобрысого барона нервно бегали из стороны в сторону. Что-то мне подсказывало, что эта придурь аристократская до сих пор себе память не восстановила. Да уж, не верхушка закрытого клуба – а цирк уродов.

С ностальгией вспоминаю времена, когда в цирке уродов на самом деле выступали маги. Эх, сколько же трупп я тогда разогнал… Никогда не забуду, как тот клоун убегал от меня, попутно пытаясь отбиться магией смеха.

Вот только в ту ночь всему отряду карателей было не до смеха.

Последним членом группы Мясникова был тот самый коротко бритый здоровяк, копии которого ходили по всему клубу. И тут без всяких сомнений передо мной стоял оригинал. От одного взгляда на его глупую рожу, у меня включалось магическое чутьё. Не хило же он запасся маной, если поддерживал сразу несколько своих клонов-големов.

– Ну надо же, пришёл всё-таки, Белов? – не скрывая презрения, спросил Павел Мясников.

– А ты что же, Павел, сомневался во мне? Зря-зря. Я своё слово всегда держу, – заявил я и положил локти на стол, стараясь занять как можно больше пространства.

На таких выродков, как он, нужно оказывать давление любыми способами. Пусть почувствует, что я здесь чувствую себя комфортно.

– Держишь своё слово? – по его лицу пробежала еле заметная улыбка. – Ну-ну. Признаться честно, я удивлён. Ты много шуму наделал в последнее время. Избил Погребицкого, оскорбил мою сестру, принудил меня к конфликту в столовой. Выходит, ты одного Вячеслава пока ничем не обидел.

– Угу, – буркнул здоровяк.

Видимо, этот хрен великана – и есть Вячеслав.

– Как ты всё гладко расписал, Павел! Прямо-таки и не придраться, – усмехнулся я. – Вот только вы трое первыми спровоцировали меня на конфликт. И все трое заслуживаете сдачи.

Антон Погребицкий вздрогнул, услышав слово «сдача».

– Антоха, тебя это не касается! – успокоил барона я. – Ты уже достаточно получил. Считай, что наш с тобой конфликт полностью исчерпан.

– Ты сейчас разговариваешь со мной, а не с Погребицким, Белов, – злобно процедил сквозь зубы Павел. – Смотри мне в глаза.

– Павел, дорогой, мы так и будем глазки друг другу строить или уже перейдём к делу? – передразнил его я, чтобы вывести из равновесия. – Я вообще-то пришёл решить проблему своего долга. Две тысячи рублей. Играть будем или боишься?

– Боюсь? Тебя? Белов, не смеши меня, – обнажив белые зубы, ухмыльнулся Павел. – И должен тебя поправить. Не просто две тысячи рублей. Ты пообещал, что поставишь свою жизнь, если вернёшься в клуб.

– Разумеется, расписку я свою видел, спору нет. Повторяю вопрос: играть будем?

Внешне я выглядел спокойным и даже слегка весёлым, но вот внутри всё трепетало. Конечно, мы в ордене любили перекинуться в картишки по вечерам, но до серьёзных ставок дело никогда не доходило.

Мясников замер. Его дружки глядели друг на друга с не меньшим удивлением. В толк взять не могу, что ж их так удивляют мои слова?

– Погоди-погоди, Белов, – Павел принялся нервно стучать пальцами по столу. – Ты точно понимаешь, что говоришь? Объясню для непонятливых. Поставить свою жизнь – равно умереть в случае проигрыша.

– Ты меня по себе-то не суди, Паш, – ответил я. – Я не идиот. Повторяю в третий и в последний раз: играть мы сегодня будем или нет?

И Павел Мясников показал своё истинное лицо. Его рот расплылся в дьявольской ухмылке. Глаза прищурились, обдав меня холодком его жуткого самодовольного взгляда.

– Разумеется, будем, Владимир, – радостно прошептал он.

Видать не всех демонов-магов перебил мой орден. Одна побитая сволочь точно выжила и основала род Мясниковых. Такой кровожадной улыбочки я давненько не видел. Самый типичный, я бы даже сказал клишированный, маг крови. Психопат, как и все они.

Павел специально мучил меня вопросами, надеясь, что меня придётся заставлять играть силой. Нет, дружок, не на того напал.

– Значит, так, – сказал я, упёршись руками в стол. – Предлагаю такой расклад. Моя жизнь – штука не дешёвая. И деньжат у вас точно не найдётся, чтобы уравновесить ставки. Но я – парень не жадный. Поэтому сделаем так: с меня жизнь, с вас – четыре тысячи рублей.

Некромантовы пятки! Да это даже в голове звучит, как бред…

– А ты не слишком ли нарываешься, козёл? – рыкнул верзила Вячеслав.

– Тихо-тихо, Слава, – махнул рукой Павел. – Я согласен с Беловым. Если выиграет – сохранит свою жизнь, вернёт долг и получит две тысячи рублей чистыми. Более чем честный расклад.

– Брат, но он оскорбил меня, – зашептала Мария. – Ты не можешь ему позволить указывать в твоём же собственном клубе.

– Да-да! – поддакивал Погребицкий. – А мне он вообще от…

– А ну, заткнулись оба! – приказал Мясников. – Вы со своими проблемами разберётесь сами, если вас что-то не устраивает. А мы с Беловым уже всё решили, правда ведь, Владимир?

Павел скрестил руки на груди и добавил:

– Тем более, Белов ведь ещё ни разу не выигрывал в магический покер. Чего нам бояться?

Эх, расклад так себе, тут и без гадалки понятно. Гением азартных игр быть не надо, чтобы догадаться, что засранцы жульничают. Либо прошлый носитель моего тела был совсем уж конченым идиотом. Такой вариант тоже исключать нельзя.

Нужно быть начеку.

– Я… Э… Прошу прощения, – неловко подняв руку, пролепетал Бродский. – А мне можно уже идти? Или как?

– О! А я и забыл, что ты здесь сидишь, – сказал Мясников. – Ну что ты, Николай! Конечно, нет. Если Владимир проиграет, то ты умрёшь вместе с ним.

Готов поклясться, что услышал, как беззвучно взвизгнул Бродский.

– Так, стоять! – со сталью в голосе заявил я. – Николая не трогать. Он должен уйти отсюда живым при любом раскладе.

Бродский интенсивно кивал, соглашаясь с каждым моим словом.

– Нет, такой роскоши мы вам позволить не можем, – помотал головой Павел. – Загибай пальцы, Белов. Его сюда никто не звал; он знает про закрытый клуб; он может стать свидетелем смерти студента, то есть – тебя. И как прикажешь нам его отпустить?

М-да, получается, что я раздобыл зелье, но подставил Николая. Такой себе из меня друг… Надо срочно исправляться!

Ведь, как говорится, дурак не тот, кто не совершает ошибок, а тот, кто на них не учится.