– Мусорный контейнер действует автономно. Когда он заполняется мусором, то автоматически отстреливается от борта.

– Ладно, бог с ним, с мусором, – сказал командир. – Включить автоматику на посадку. Приготовиться к торможению. Компьютеру взять управление посадкой.

– Есть, включить автоматику, – докладывал компьютер. – Двигатели торможения включены.

– Скорость снижена на десять процентов, – докладывал компьютер. – Продолжает снижаться.

Корабль приближался к Марсу, слегка поворачиваясь, выравнивая поверхность и притормаживая. Все астронавты ощущали перегрузку. Все вокруг дергалось и тряслось. Длилась эта противная тряска часов шесть. Мэри и Елена не смогли сдержаться, их вырвало в специальный контейнер. При приближении к поверхности тряска понемногу снижалась. Необходимости переходить на ручное управление не было. Компьютер все делал отлично.

– До посадки – пять, четыре, три, два, один. Посадка! – докладывал компьютер.

Сильный удар о поверхность, и корабль встал, как вкопанный. Только пыль поднялась с поверхности и появилась в иллюминаторах. Все продолжали сидеть, приходя в себя.

– Посадка есть. Все работает отлично, – доложил инженер.

– Место посадки – в запланированном месте, – сказал компьютер.

– Роботов-строителей выпускаем для соединения с базой. А также всех роботов возвращаем назад, – дал команду Джон.

– Есть. Выпускаю наших роботов и возвращаю всех назад, – сказал Виталий. – Команду на строительство отдал.

Снаружи корабля зашумело и заскрежетало. Открывался главный шлюз после откачки воздуха. Наружу выходили роботы. Сначала вышло два строителя. Остальные присоединились позже. Они знали, что делать. Робот-строитель загребал землю, которая содержала большое количество железа. После некоторой фильтрации робот измельчал все, что осталось. Небольшая плавка в специальной печи. Затем все заливалось специальной жидкостью и сильно уплотнялось. Причем робот-строитель уплотнял этот состав и придавал форму в зависимости от того, какой элемент стройки был необходим. Затем все это подвергалось воздействию электрического напряжения, скорее напоминающего сварку. Затем из этих частей собирались стены, потолок и пол. Конечно, трудно было понять, что является стенами, а что потолком. Потому что сверху все скорее напоминало трубу, а вот внизу был точно ровный пол. В общем, все сферическое, без окон. Этакий набор лежащих труб разных диаметров. Мусорка из валяющихся труб в итоге.

– Сколько это все будет строиться? – спросил командир. – Когда мы соединимся со всем остальным?

– Судя по объемам работ, получается дня три, с учетом тех роботов, что вернутся назад. Это только стройка. Затем закачиваем воздух и поднимаем давление до оптимального. Потом выравниваем общее давление. Это ты знаешь. Это день максимум. Потом нагревание. Тут у нас слишком низкая температура. А это еще два дня. Первое время будем работать в скафандрах, пока температура не станет рабочей. Это только по расчетам. Реально будет видно по ходу работ. Мы тут как бы первые, и все делаем впервые.

– Тогда ждем и готовимся. Меня также сильно интересует положение с едой. Я знаю, что мы это все отрабатывали на симуляторах, но все же доложите состояние.

– Если судить по объемам робот, которые сделали роботы-агрономы, то могу доложить следущее, – начала доклад Елена. – Воды и подготовленной почвы хватит на основную базу и на резервную. Лотки для посадки изготовлены. Систему для полива надо перепроверить. Осталось самое главное – выровнять температуру, закачать атмосферу, освещение и полив. Плавим лед и готовим воду для полива. Бактериями почву загрузим быстро. Основную оранжерею запустим дней через десять. Понадобится помощь инженеров. Первый урожай овощей получим через два месяца.

– После выгрузки оборудования, двух атомных станций и запуска всего этого, отремонтируем то, что тут было. Это месяц примерно. И только после завершения работ можем подключиться, – доложил инженер. – Когда все сделаем, проверим сброшенные ранее контейнеры. По моим данным, они посылают положительные данные и координаты.

– Понятно, – сказал командир. – Нам тоже необходимо запустить оборудование. Но сразу после этого мы подключимся к вам в помощь. Итак. Работаем по плану. Готовимся к выходу на поверхность. Нас ждет много работы. И это наша новая родина, как ни крути.

Все почему-то замолчали. В воздухе повисло странное чувство. Слово «родина» ассоциировалось с чем-то другим. С красивым пейзажем, с родственниками и друзьями и со многим другим, но никак не с дурацкой красной поверхностью и окружением из роботов.

– Через три часа жду всех в кают-компании, – сказал командир.

* * *

Кают-компания была тем местом, где астронавты отводили душу. Говорили обо всем, играли и совместно просматривали программы разного назначения. Все вокруг, стены и потолки, были сплошными экранами. Для создания уюта на экранах создавалась визуализация земных мест, по желанию каждого участника экспедиции. Это были виды пляжей с пальмами. Любимые места и просто красивые пейзажи Земли. Поскольку команда была интернациональная, то и виды были из разных стран. Иногда возникали жаркие споры по разному поводу. В общем, развлекались вовсю. Все это было необходимо, наверное, просто для того, чтобы не сойти с ума.

Все рассаживались по своим любимым местам.

– У кого какие предложения? – спросил командир. – Так сказать, первые мысли на Марсе.

Пауза была недолгой.

– Я хочу спросить, – начал тему Виталий. – Теперь, когда мы прибыли в конечный пункт назначения и все прошло хорошо, мне интересно, Если без всякого пафоса, о котором мы говорили перед камерами, расскажите о настоящей причине быть поселенцем на Марсе. Точнее спросить почему мы все здесь?

– Виталий, ну ты и спросил, – сказал Ким, поворачиваясь на подушках.

– Это точно, – сказала Мари.

– Без увиливаний, пожалуйста, – сказал Виталий.

– Ладно, – сказал Джон после паузы, бросая взгляд на Мэри. – Тогда я начну. Мы с Мэри дружим со школы. А влюбились мы, а точнее, я влюбился в пятом классе, а Мэри была еще в третьем. Ответных чувств пришлось ждать два года. Когда я пригласил ее на свой день рождения, все и случилось.

– Все почти так, – сказала Мэри, улыбаясь.

– В смысле?

– Я влюбилась гораздо раньше. Только сказала тогда, на дне рождения.

– Ты посмотри, какая хитрюга, – сказал Джон, улыбаясь от удовольствия. – Короче, с того времени мы все время вместе.

Джон замолчал, о чем-то размышляя.

– Наши родители тоже подружились, – продолжал командир. – И стали не разлей вода.

Опять Джон замолчал. С лица исчезла улыбка.

– Мы готовились к свадьбе. Однажды наши родители поехали подбирать помещение для свадьбы. И тут на их машину свалилось такси с третьего воздушного коридора. Авария была жуткой. Помимо пассажиров и водителя такси погибли наши общие родители.

– В это время мы уже проходили подготовку претендентов. А через день подали заявку на экспедицию, – продолжила Мэри.

– Решили отпраздновать свадьбу вдали от Земли, – сказал Джон.

В кают-компании повисла тишина. Несколько минут никто не мог сказать слова.

– Грустная история, – сказала Елена.

– Мари? Что скажешь? – спросил Виталий через минуту.

– У меня все гораздо проще. Я своих родителей не знаю. Меня подбросили в детдом. Он оказался со спортивной подготовкой. Что-то вроде спортивного резерва страны. То ли родители что-то знали об этом детдоме или что-то задумали, не знаю. Денег на нас не жалели. Только выбирай вид спорта, а там все остальное прилагается. Гарантия с работой по окончании. Армия или силовые структуры. Все красиво. Пыталась найти родителей. Бесполезно. Когда пригласили в программу, долго не раздумывала, – сказала Мари и уставилась в потолок.

– Грусть, – сказала Елена.

– Ким, – произнес Виталий.

Ким ответил не сразу. Видно, внутренне готовился.

– У меня тоже история с грустным сюжетом, – начал Ким. – Отец связался с плохими людьми, что-то с химическими разработками. Однажды не выполнил данное приказание. В наказание у него на глазах убили мать.

Ким замолчал и через минуту продолжил.

– Отец ушел от них и начал мстить. И однажды сказал мне, что боится за меня и не знает, куда меня спрятать. Земля, говорил, круглая. Найти могут везде. Так что, можно сказать, что я спрятался очень круто. Что с отцом не знаю. Но если он злой, то им не повезло.

– И снова грустная история, – сказала Елена.

– Я так понимаю, что у тебя веселая история, – сказала Мэри.

– Я генетик, – начала Елена. – То есть рожденная в пробирке, если по-простому. Так что одно хорошо – мои родители неизвестны, но, наверное, живы.

– Я бы не сказал, что это веселее, – сказал Ким.

– Да. Я училась и меня не встречали и не провожали родители. День рождения в окружении таких же генетиков.

– Это еще грустнее, – сказала Мэри.

– Надеюсь, у тебя, Виталий, история без грусти? – спросил Джон.

– Должен вас всех расстроить, – сказал Виталий. – Такая же фигня. Я там дорогу перешел одной корпорации. Причем серьезно. Настолько, что мои родители оказались практически в заложниках. Наверное, я трус, но ничего не мог придумать, кроме как сбежать таким замороченным образом. И вполне возможно, родители погибли в ответ на мой ход. Хотя не могу точно сказать. Они ведь должны были продемонстрировать мне свою серьезность. Но если нет того, на кого нужно влиять, то, возможно, родителей оставили в покое.

Повисла долгая тишина. Все задумались над такими жизненными ходами.

– А вы знаете, что у нас всех общее? – обратился ко всем Ким.

– Что же, помимо грусти? – спросила Елена.

– Мы, по странному стечению обстоятельств, все с вами сироты, – сказал Ким.

– По нам некому переживать на Земле, – добавила Мари.

– Может, таков план корпорации, что нас послала. И их центра управления конечно, – сказал Ким.

– Может, это потому, что мы первые и потому что мы смертники, – сказал командир.

– Почему смертники? – спросил Ким. – Насколько я понимаю, эту операцию давно готовили.

– Три экспедиции с роботами-строителями и контейнерами всякого разного добра, – сказал Виталий.

– Даже обезьянок посылали для проверки, – сказал Джон. – Они там вроде успешно провели эксперименты.

– Да, конечно. – сказал Виталий. – Поэтому наш корабль сверху окружен магнитным полем. А когда будем выходить из него, то надо надевать магнитные шлемы.

– Это пока не построим второй слой защиты вокруг первой, – сказал Ким.

– Да, долгая песня будет, – отвечал Виталий. – Она должна быть толще в два раза и с хитрым заполнителем между.

– Но когда-то же это будет, – сказал Джон.

– Ожидайте, как говорит станция, – сказал Виталий. – Но хоть что-то жизнеутверждающее.

– А давайте накатим? – сказал Джон. – Как говорит наш друг Виталий из России.

– А давайте, – сказал Виталий, явно повеселев. – Там где-то был загашник на этот случай.

– Извини, Виталий. Я, как командир корабля, знаю, что за загашник и где лежит. Так что я его сейчас принесу, – сказал Джон и вышел.

– А я знаю, что ты знаешь, что я знаю, – сказал Виталий и показал язык вслед командиру.

Все дружно засмеялись.

Вскоре вернулся командир, на ходу открывая бутылку.

– Что алкоголь – знаю, а что именно – не знаю, – сказал командир.

– Но хоть что-то интересное, – сказал Виталий, явно довольный. – Это самогон тройной прогонки. А что в добавках не скажу – семейная тайна.

– Даже от нас? – спросила Мэри.

– Даже от меня? – спросила Елена, улыбаясь.

– Извини, дорогая, – сказал Виталий, делая таинственный вид. – Эта тайна передается по мужской линии. Так что, извини.

– Что это значит? – спросила Елена, делая обиженный вид.

– Не переживай, Ленчик, – сказала Мэри. – Это он тонко намекнул, что вам надо активно заняться производством детей, причем до тех пор, пока мальчика не будет.

Сильный хохот поднялся в кают-компании. Только Елена покрылась румянцем, отводя взгляд и тоже улыбаясь.

Виталий стал тем временем, достав бокалы, разливать веселящую жидкость.

– За нас, – сказал командир, поднимая бокал. – За первых поселенцев.

– За первых, – ответили все хором, чокаясь бокалами.

Закусывали снова консервами из тюбиков.

– Тьфу ты ну ты, – сказал Виталий, делая демонстративный плевок в сторону. – Такой продукт и закусывать такой дрянью.

– Там витаминов много, – сказала Мари.

– А такое чувство что там много явных отходов организма. И даже возможно с большим количеством витаминов. Не пойму только, чего там больше, – сказал Виталий.

– Виталий, тьфу теперь на тебя, – сказала Мэри.

– Правда, она всегда горькая, – отвечал Виталий, явно сдерживая смех.

– И шутки у тебя дурацкие, – сказал Джон.

– Кстати, – сказала Мэри. – Насчет детей.

– Даже и не мечтай пока, – сказала Мари. – Пока мы атмосферу по всем нашим катакомбам не сделаем, пока с радиацией не закроем вопрос, нечего про это думать. Это всем на заметку.

– А уточняющий вопрос можно? – спросила Мэри.

– Сразу отвечаю – год минимум, – сказала Мари, ухмыляясь.

– То есть через три месяца можно процесс запускать? – спросил Джон.

– Красиво спошлил, – сказала Мари. – У нас все медицинское оборудование в норме. Но вообще-то я надеялась, что мы сначала уголок земли запустим. Или детки по ходам бегать будут и люки открывать-закрывать?

– А это вообще процесс особый, – сказал Виталий. – Мы там планировали деревья, цветы, птичек развести. А для этого нужно построить большой купол над оранжереей с усиленной защитой. По плану вообще-то он у нас самый последний и самый долгий.

– Простите, – вмешался Ким. – Мы тут Марс собираемся заселять или дома строить?

– Еще один пошляк, – сказала Мари.

– А что я? – сказал Ким. – Я просто спросил.

– Любознайка ты наш, – сказала Мари, улыбаясь.

Виталий снова разливал веселящую жидкость.

– Вы не забывайте, что нам месяц где-то реабилитацию проходить после невесомости.

* * *

Утреннее совещание открывал командир.

– Всех с добрым утром, – начал он. – Что у нас со стройкой?

– Все по плану и даже быстрее, – начал Виталий. – Сегодня вечером спаяемся, будем работать в две смены. Как только будет соединение, я запущу прокачку первой линии. И поздно ночью Ким продолжит процесс. Повышенным давлением проверим качество строения, немного подождем и, если все в порядке, выкачаем местную атмосферу и закачаем нашу. Ставим контролер атмосферы, и все – первая линия готова. Далее проверяем первую оранжерею. Это уже завтра вечером в лучшем случае.

– Отлично. Даже с опережением плана, – сказал командир.

– Это повезло, что роботы быстро подошли, – сказал инженер. – Кстати, неисправные стоят в первой линии. После запуска линии мы и их починим. Некоторые запчасти придется напечатать.

– Вообще хорошо, – сказал командир. – В сегодняшнем ежедневном отчете в центр управления сообщу о наших успехах.

– Согласен, – сказал Ким.

– Я почему-то вспомнил твою волшебную жидкость, – сказал командир. – Эти успехи надо отметить.

– Ни за что, – сказал Виталий. – Пока свою закуску не вырастим, лечебный бальзам открывать не будем.

– Жмот, – сказал Джон.

– Согласен, – сказал Ким.

Только женщины никак не реагировали на речи о спиртном.

– Кстати, – продолжал командир. – Когда выпускаем роботов-геологов?

– После запуска первой линии. – отвечал Ким. – они уже будут не загружены.

– Хорошо, – сказал командир. – А то мы так и не знаем, что у нас под землей. Одни предположения.

– Елена. У тебя все по плану? – спросил командир.

– Все готово. Дайте только мне оранжерею в эксплуатацию запустить, – отвечала Елена.

– Ну все отлично, – сказал командир. И только через несколько минут снова громко повторил. – Жмот!

– Согласен, – также громко сказал Ким.

* * *

Вечером все собрались в кают-компании. Вечерний остров с видом на море был на экранах.

– Скоро получим информацию об окончании спайки, – сказал Виталий. – Там немного осталось.

Все и без этой информации ждали сообщения.

– Есть контакт, – практически заорал инженер после сообщения от переносного пульта.

– Есть подтверждение. – сказал Ким.

Все стали прыгать от счастья и обниматься. Виталий побежал в инженерный отсек и занял пост.

– Запускаем закачку местной атмосферы, – сказал Виталий.

– Два часа до окончания, – продолжил Ким. – Время пошло.

– Два часа курим, – сказал Виталий.

– Ты же знаешь, что мы все не курим, – сказала Мари.

– Конечно, – сказал Виталий. – Ну раз не курим, значит, валяем дурака два часа.

Зашумели двигатели. Что-то застучало и затем завыло. Жуткая комбинация противных звуков.

– Я пройдусь, – сказал Виталий и вышел.

Время тянулось долго. Под противный шум двигателей это казалось бесконечным. Виталий вернулся на место.

– Закачка закончилась, – сказал Ким.

– Давление две атмосферы, стабильное, – сказал Виталий. – Не падает.

– Подтверждаю, – сказал Ким.

– Ждем, – сказал инженер и через часа два продолжил. – Выкачиваем местное и закачиваем наше.

Механизмы противно продолжали шуметь. Затем что-то сильно ударило. И снова зашумели двигатели немного с другим оттенком.

– Я спать, – сказал инженер. – Через пять часов меня разбудить.

– Есть, – сказал Ким.

– Я не могу спать, – сказал командир. – Вот Виталий дает, дрыхнет при любой погоде и всегда.

– А я так не могу, – сказала Мэри.

Ничего нового не происходило. Только шум двигателей и воздуха в трубопроводах. В конце концов все устали ждать. Шум утомлял даже через защитные наушники.

Вернулся Виталий и сел в кресло.

– Все в норме, – сказал Ким.

– Отлично, – подтвердил Виталий. – Переходим к следующему шагу.

– Есть закачка, – сказал через время Ким.

– Ждем, – сказал инженер.

– Давление атмосферы не падает, – сказал Ким.

– Есть такое, – сказал Виталий. – Поднимаем температуру.

– Первая норма есть, – сказал Ким.

– Контролер атмосферы выпускаем, – скомандовал инженер.

– Есть. Выпускаем контролер, – отвечал Ким.

Все стояли и как завороженные наблюдали за командами инженеров. Никому не хотелось спать, хотя все сильно устали.

– Ким, свободен, – скомандовал Виталий.

– Есть, – сказал Ким и покинул помещение.

Далее шли только сообщения инженера.

– Есть вторая норма температуры. Контролер атмосферы запущен. Генератор кислорода запущен. Инертный газ запускаем. Через два часа атмосфера первой линии будет в норме. Запускаем переход в оранжерею.