Вот и тридцатник… Черт побери!
Словно с похмелья стоишь у двери!
Юность медовая – меня не жди,
Дверь закрывается, жизнь впереди!
Кто-то осудит, а кто-то – поймет…
Жаль, не случается наоборот:
Жизнь – кинопленка, но, как ни крути —
Не возвращаются годы пути.
Выпьем за молодость. Лейся, вино!
Те, кому больше, поймут все равно:
Пусть тебе сорок или пятьдесят,
Но двадцать пять не воротишь назад…
Впрочем… Печаль за бокалом вина
Быть не должна – раствориться должна.
Тридцать – не возраст! Так выпьем, друзья!
Пусть будем счастливы, все вы и я!!!
Хочется много-премного тепла
И для души, и для бренного тела…
Вьюгою зимней тоска налетела,
Маленький мой огонек занесла.
Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь
Вновь огонек до пожара раздуть?
Хочется трепета жаждущих губ,
Ласковой гладкости женских ладоней,
Взгляда, щемящего сердце до боли,
Слов, от которых и счастлив и глуп.
Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь
Жизненной явью мечты обернуть?
Хочется знать, что ты только один
В чьем-то безудержно любящем сердце,
И до конца своей жизни, до смерти
Знать, что ты – раб, но что ты – господин!
Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь
«Нищему» веру в «богатство» вернуть?
Не приходи ко мне во сне
Напоминаньем о весне,
Не приноси с собою боль,
Другая ты, и я – другой.
Сердца не так стучат у нас,
И взгляд иной у прежних глаз,
Ни наяву и ни во сне
Не вспомним мы о нашем дне.
Не приходи ко мне во сне,
Как этот белый-белый снег…
Его холодная вуаль
Покрыла все, и очень жаль —
Мне нечем скрыть мою печаль…
Как много сказок у зимы…
В одной из них любили мы.
Той сказке не было б конца,
Но стали разными сердца.
Нет смысла это отрицать…
Краденое счастье горько,
А свое найти так трудно,
Как в большом стогу иголку —
Безнадежно, долго, нудно…
Краденого счастья мало:
Раз украв – желаешь больше,
А свое бездонным стало б,
Но оно и стоит столь же.
Краденое счастье слабо,
Беззащитно и нелепо.
А свое сильнее как бы,
Но, как правило, и слепо.
Краденое счастье злое
И кончается печально…
А свое и дольше вдвое,
Но внезапно и случайно.
Сорок лет минуло… Мирное небо —
И над Москвой, и над всею страной.
Словно кошмар, словно страшную небыль
Коротко мы именуем войной.
Время жестокое не позабылось,
Много в душе незалеченных ран.
Сколько же их, как осколков, вместилось
В слове коротком одном – «ветеран».
Вас, знавших цену секунды в атаке,
Вас, ощутивших бессмертия миг,
Вас, защищавших планету от мрака,
Все человечество благодарит!
Сердце мое никогда не забудет
Встреченных мною хороших людей.
Счастья вам, добрые, милые люди,
Радости, света и новых идей!
Уже не годы, а десятилетия
Летят, летят, как «Стрелы» в Ленинград.
Мы, провожая молча вехи эти,
Глядим, как в окна поезда, назад
Без сожаленья. Только легкой грусти
Слегка коснется глаз немая тень.
Читая письма, головы опустим
И вспомним каждый наш счастливый день.
Пусть реже встречи, письма реже, реже…
Но все равно вдали не забывай:
Ты здесь, ты рядом, ты любим, как прежде.
Ты здесь, ты в сердце… И не унывай!
В парк не ушли последние трамваи,
И не звонят в Москве колокола…
Прости, что с Днем рожденья поздравляя,
Сама прийти сегодня не смогла…
Ты помнишь… самый дивный из садов,
Где мы очнулись и себя не зная
Отведали невиданных плодов,
За что и были изгнаны из рая?
Садовник знал, – иль только делал вид,
Иль верил, – что грешить мы не умеем,
А сторож в том саду знал толк в любви,
За что и прозван был лукавым змеем.
Когда звенит в ушах невинный смех,
Последующий грешный путь неведом…
Но коль любовь и есть тягчайший грех,
За что тогда все остальные беды?
Ни вечность, ни обещанный покой
Не удержали трепетные руки.
И было нам так сладко и легко —
За что теперь обречены на муки.
Но в волнах океана бытия
Хватило мига, чтобы убедиться:
Соломинкой была любовь твоя…
За что пришлось обоим поплатиться.
Тебе хотелось снова в райский сад,
А мир жесток к ошибкам и утратам…
Мы вместе не нашли пути назад —
За что и одиночество в расплату.
Теперь со мною – лунная Лиллит.
Душа ее немного согревает
Оставшимся подобием любви.
За что ей послан я – она не знает.
Мы вынуждены каждый день скрывать
В душе следы обиды и досады.
А райский сад манит к себе опять…
За что? Зачем? Кому все это надо?
Проросший злак тянул побеги к небу.
Проползший червь побеги быстро съел.
Птах прочирикал… Был червяк – и нету!
Но до гнезда тот птах не долетел…
Не зря его зверь хищный караулил.
А шкура зверя – шуба для ловца…
Ловец попался (слишком много жулил) —
И так вся жизнь. Охота без конца…
Питаясь сытно будьте осторожны,
Ведь варианты всякие возможны.
Живешь всю жизнь пища и трепеща ты
В грязи из сплетен, дрязг и суеты.
И твой последний самый, «дом досчатый»
Зароют в грязь такие же, как ты…
В этом сердце больше нет любви
И того, что связано с тобою.
В ранах и запекшейся крови
Бьётся тихо, но без перебоев.
В этом теле больше нет души…
Всё сгорело и запепелилось,
И покрылось желтой коркой лжи…
Веселись! Ты своего добилась.
Я ещё из памяти не стер
Тех, кто мог с ума сойдя от скуки,
От чужой любви зажечь костер
И погреть испачканные руки.
В этом мире больше нет огня.
От чужой беды добра не ищут.
Ты была со мной, но без меня.
Так пируй теперь на пепелище!
Тропой судьбы идя пешком,
Мы ждем, надеемся и верим,
Что счастье с денежным мешком
Для нас свои откроет двери.
Упрямо чашу жизни пьем,
Себя в хмелю надежды губим,
Но любим тех, с кем не живем,
Живя не с теми, кого любим.
Зачем оно нахлынуло
Весеннею порой?
Ты с места камень сдвинула,
Душевный камень мой.
И словно воды вешние,
Ломая с треском льды,
Душа вдруг стала бешеной
В предчувствии беды.
Мне очень верить хочется,
Что я такой, как был,
Что серым одиночеством
Эмоций не убил.
Лишь маяками памяти
Тревожу свой покой,
И почему-то кажется —
Я не встречал такой…
Опять не спится подолгу,
А если даже сплю,
Всё снится сказка подлая,
Что я тебя люблю.
Живу без настроения,
Не знаю, как мне быть…
Ведь наши отношения
Ни с чем нельзя сравнить.
Ты – теплый ветер с севера,
А я – дремучий лес.
Ты – солнышко весеннее,
А я – могильный крест.
Ты – в поле утро раннее,
А я – осенний дождь.
Ты – чистое дыхание,
А я – обман и ложь.
Ты – юность скоротечная,
А я – седая хворь.
Ты – чьё-то счастье млечное,
Да не моё… не спорь…
Уплыли мои годики,
Как лед не разбивай…
Стучат на стенке «ходики»…
Прости меня… Прощай!
«…Какие звуки! Ах, божественный нектар!
Бальзам! Глоток в пылающей пустыне!..
Все блага мира – за один лишь дар,
О, Демон, дай – и весь я твой отныне!
Велик соблазн! Вот злой укор судьбе —
Власть, что сильней чем скипетр с державой:
Людские души подчинять себе
И музыкой царить на гребне славы!
Что более от жизни нужно мне?
Пусть в остальном я буду просто смертным.
Я славы жажду! Вся душа в огне!
Рассудок стал безвольным и инертным!..
На всё согласен, Демон! Не терзай!
Ведь для тебя совсем простое дело!
Испить до дна всю чашу славы дай!
А там – гори в огне душа и тело…»
«Послушай, смертный! Мне твоя душа
Пожалуй, не нужна. Чем расплатиться?
Хм… Ты говоришь, мол, ничего не жаль?
Ну что ж, придется с многим распроститься!
Отдай любовь! Взамен твоим рукам
Я дам бессмертье и неповторимость!
Отдай тепло… – и легкий твой талант
Как солнце, вспыхнув, обретет светимость!
Отдай мне стать! Ты будешь крив и кос…
Отдай мне совесть, честь и благородство.
К чему всё это гению?! Вопрос
Лишь в том – кем презираемо уродство!
Отдашь? Тогда… Тогда откроются врата
И то, что так желаемо любому,
Придет к тебе! А льстивые уста
Тебя превознесут подобно Богу.
Твоим искусством будет мир пленён.
Через века бездарные потомки
Тебя признают «чудом всех времен»
В потоке слов и восклицаний громких…
Ты будешь унесён от мира ввысь…
Но с высоты безудержного взлета
Сам для себя падёшь… О, берегись!
Велик соблазн, и… глубоко болото.
Сам для себя умри – цена моя!
За славу и бессмертье – разве много?
Подумай, смертный…»
«Да! Согласен Я.
Уж лучше так, чем милость ждать от Бога…»
. . . . . . .. . . . . . . . . . . .
Вот так…Кто вспомнит «просто человека»?
Никто… А «просто гения» – весь мир.
Душой и телом порченый калека —
Непревзойденный мастер и кумир.
И от того порой бывает грустно:
Кому судьба дарует славы сласть?
Ведь обладая дьявольским искусством,
Урод над миром обретает власть.
(Л.С.)
Я не люблю накрашенных ресниц
И губ надменно-неестественную алость.
Люблю я дождь за то, что он смывает с лиц
Все эти краски, не испытывая жалость.
А ты всегда, когда я прихожу,
Свои глаза в безумный вид приводишь,
И на тебя я глядя, весь дрожу:
«Ух! Вредина! Как ты меня изводишь!»
Я ненавижу холод вечеров,
Когда зима домой всех загоняет
И ломится в замерзшее стекло.
Вот почему я лишь весной «гуляю».
А для тебя различий вовсе нет —
Я весь замерз, а ты домой не хочешь!
Уже прошел десятый километр!
«Ух! Вредина! Как ты меня изводишь!»
Когда я пьян – люблю я поболтать,
Повеселить, попеть и посмеяться,
Люблю людей, способных юмор понимать
И никогда всерьез не обижаться.
А у тебя – одно лишь на уме:
Ты в каждом слове скрытый смысл находишь.
И вдруг такой скандал закатишь мне…
«Ух! Вредина!
Как ты меня изводишь!»
О проекте
О подписке