Звукоизобразительность и звукопись

Звукоизобразительность – один из самых древних выразительных приёмов музыки. По одной из версий, музыка возникла из подражаний звукам природы: флейта – пение птички, струна – звук тетивы лука, свирель – звук ветра, касающегося сломанного на разной высоте камыша, барабаны – стук палки о другой предмет, катящиеся камни и т. п. Иначе говоря, музыка уже на ранней стадии своего развития имитировала звуки природы и, шире, внешнего мира. Так или иначе, но народная и светская музыка на всём протяжении своего развития с лёгкостью и удовольствием использовала этот приём. Так, в музыке рококо наивное подражание служило одним из приёмов этого галантного стиля. «Кукушка» Луи-Клода Дакена, «Разговор птиц» Жана-Филипа Рамо, «Часы с боем» Франсуа Куперена, вокальные ансамбли «Битва при Мариньяно», скрипичная соната «Репрезентатива» Г. И. Бибера с имитацией голосов различных животных и птиц, «Пение птиц» Клемана Жанекена – яркое тому подтверждения. Как и в рококо, звукоизобразительность в дальнейшем определялась эстетикой стиля и индивидуальностью автора музыкального произведения. У Вивальди это роскошное пение птиц в финале его скрипичного концерта «Весна» из цикла «Времена года». В музыке Бетховена – эпизод грозы в Шестой, «Пасторальной» симфонии. Позднее, в эпоху романтизма, звукоизобразительность становится одним из излюбленных выразительных приёмов у Г. Берлиоза («Шабаш ведьм» – пятая часть его «Фантастической симфонии»), Р. Вагнера («Шелест леса» из оперы «Зигфрид»), Ж. Бизе («Шествие на казнь» из его музыки к драме А. Доде). В русской музыке Х1Х века это некоторые эпизоды «Картинок с выставки» и второй пролог к опере «Борис Годунов» М. П. Мусоргского, увертюра «1812 год» П.И.Чайковского, «Полёт шмеля» Н. А. Римского-Корсакова, его же музыкальная картина «Садко» и мн. др. Эстетика одного из самых значимых стилей ХХ века в значительной мере была основана на эстетике звукоизобразительности. Весьма характерны здесь даже названия произведений композиторов-импрессионистов – «Игра воды» М. Равеля, «Сады под дождём», «Колокола сквозь листву», «Фейерверк», «Золотые рыбки», «Шаги на снегу», «Менестрели», «Прерванная серенада» К. Дебюсси. Весьма яркие примеры представлены в творчестве других композиторов ХХ века – А. Онеггера («Пасифик 231»), С. Прокофьева («Петя и волк»), И. Стравинского («Вынос механического соловья» из оперы «Соловей»), урбанистический «Завод. Музыка машин» А. Мосолова. Особое место звукоизобразительность занимает в творчестве С.В.Рахманинова – одной из его лейт-тем является ассоциативная имитация колоколов – во Втором фортепианном концерте, в прелюдиях до-диез минор и соль-диез минор и ряде других сочинений. Широкое распространение звукоизобразительность получила и в современной киномузыке – в звуковых треках Я. Тирсена, Э. Марикконе, Нино Рота, Вангелиса.

Отдельно следует отметить большую роль звукоизобразительности у отдельных этнических групп и в различных регионах. Среди них Якутия – целое «царство» изобразительности в игре на хомусе (варгане), на острове Ля Гомера (Канарские острова) – характерный свист в подражание птицам, в Тыве – горловое пение, в Тироле, альпийской Баварии и Швейцарии – йодль и ряд других.

В отличие от звукоизобразительности звукопись – принципиально другое явление. Оно представляет собой не музыку как таковую, а запись внешних звучаний с помощью звукозаписывающей техники. Однако, с середины ХХ века звукопись стала активно интегрироваться в театр, а затем и в различные жанры композиторской музыки. Заметным этапом этого движения послужила музыка музыкального авангарда, в частности «Геликоптер-квартет» Карла-Хайнца Штокхаузена, где звуковую среду создавали работающие редукторы четырёх вертолётов. В рок-музыке одним из первых здесь стал ансамбль «Чикаго», в качестве выразительного приёма использовавший запись шума океана в своих композициях. В рок-музыке эту тенденцию продолжил т.н. экологический рок, где присутствовали в том числе записи голосов дельфинов. С конца 90-х годов в сфере лаунж-проектов стали появляться своеобразные звуковые альбомы, в качестве отдельных треков которых фигурировали записи звуков природы (шум водопада, морской прибой, голоса джунглей и др.), нередко в контрапункте со звучанием высокой классики (преимущественно музыки Моцарта). Фактически, с начала 50-х годов прошлого века звукопись постепенно проникла почти во все сферы музыки – начиная с «Yellow Submarine» Битлз до использования в качестве семплов в работе современных DJ, став одним из наиболее распространённых приёмов выразительности в музыкальном искусстве.

Сонористика

Среди приёмов и способов организации звуковой среды в художественном произведении следует особо упомянуть сонористику.

Истоки сонористики следует искать в уже упомянутом выше музыкальном авангарде – в творчестве Дж. Кейджа, Д. Лигети, Л. Берио, К.-Х. Штокхаузена, К. Пендерецкого, Я. Ксенакиса А. Шнитке, Э. Денисова, С. Губайдуллиной. Если сформулировать определение сонористики, то это – создание искусственной, альтернативной звуковой среды вне-музыкальными средствами. Приведём несколько примеров, иллюстрирующих этот тезис.

В ряде случаев автор (композитор) прибегает к нестандартным решениям в работе над звуком, исходя из поставленных эстетических задач, исходящих либо от замысла самой музыки, либо от содержательного контекста извне. Так, например, в фильме «Сталкер» (1979) режиссёру А. Тарковскому понадобилась звуковая среда «Зоны» – некоего места на Земле, где всё совершенно не так, как в обычной земной реальности. Однако, если в этом ирреальном пространстве-времени изменены все известные земные параметры, включая сознание, то могла ли быть здесь звуковая среда, сходная с той, к которой человек привык в обычной жизни? Разумеется, нет. Так в фильме возникает музыка Э. Артемьева, ставшая некой искусственной звуковой средой, совершенно новой и неизвестной. Произошло это как раз с помощью сонористики, подразумевающей использование искусственных шумов, звуко-красочных комплексов, электронных кластеров и др. К аналогичному приёму ранее прибег композитор А. Шнитке в Фильме «Комиссар» (режиссёр А. Аскольдов, 1967) с помощью искусственных внемузыкальных звучаний создав образ «кричащей тишины». Один из многих запоминающихся эпизодов сонорного звучания уже в ХХ1 веке – открытие Олимпийских игр в Афинах (2004), когда DJ Тиесто выстроил образ античной Греции, исходя из особенностей новой техники создания звукового пространства. Широко использует сонористику Жан Мишель Жар в своих цвето-музыкальных композициях. Сонористика весьма широко распространена сегодня в условиях различных стилей – в джазовом авангарде, в тех сферах рок-музыки, которые принято определять как «психоделику», в музыке Spa и Chillout, в стилях «Транс», «Техно» и ряде других.

В целом, общая тенденция последнего времени состоит в том, что музыка в её традиционном понимании всё больше уступает место внемузыкальным по сути, синтезированным звучаниям, которые становятся полноправной частью современной звуковой среды.

Музыкальная звуковая среда тесно связана с той совокупностью явлений, которые мы называем музыкальными кластерами.

Поговорим о них в следующей главе.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА. МУЗЫКАЛЬНЫЕ КЛАСТЕРЫ ИЛИ «МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПЛАНЕТЫ»

Определение кластера: Кластер – объединение нескольких однородных элементов, которое может рассматриваться как самостоятельная единица, обладающая определёнными свойствами.

В сегодняшнем мире параллельно существует не один, но множество различных музыкальных кластеров. Для ассоциативной наглядности назовём их музыкальными «планетами», суммарно составляющими звуковую среду современности. Иногда кажется, что между ними нет ничего общего, кроме того, что все они воспринимаются посредством органов слуха. Действительно, что общего, например, у музыки Electro-house с музыкой И. С. Баха? Тем не менее, совокупность социально и исторически обусловленных содержательных звуковых кластеров объединена в макросистему, которую мы детерминируем словом музыка.

По мере обретения цивилизацией научного и технического опыта, количество доступных к познанию музыкальных кластеров стало активно возрастать. Когда-то, на заре человечества, в эпоху позднего неолита, было лишь два музыкальных кластера – ритуальная музыка и комплексы музыкальных звуков, применимых на охоте. С появлением и развитием различных культов развилась храмовая музыка, а с формированием этносов – народная. В средние века, с развитием домашнего музицирования, музыка уже фактически делилась на musica da chiesa и musica da camera (церковная и светская музыка), при этом параллельно, как отдельный кластер, существовала народная музыка. С развитием организации общества, появлением новых социальных и духовных каст менялись и формировались новые кластеры. Не так давно, ещё в конце Х1Х – начале ХХ столетия, существовало не так уж

много разных видов музыки. Сегодня, однако, мы наблюдаем беспрецедентный эффект бурного развития многих новых музыкальных систем, обусловленный, в том числе, появлением новых технологий, влияющих на формирование ранее не известных возможностей в сфере выразительных средств. Уникальность сегодняшнего времени состоит в том, что вновь возникающие и бурно развивающиеся музыкальные кластеры параллельно существуют со всеми, открытыми ранее, также претерпевающие имманентный процесс развития.

Перечислим некоторые музыкальные кластеры с тем, чтобы представить себе доступное сегодня музыкальное пространство.

Народная, фольклорная, этническая музыка

Это древнейшая сфера музыки, известная со времени ранней организации социума современного человека. Она всегда была напрямую связана с бытом этноса и особенностями его существования. Будучи, на заре своего возникновения, инструментом повседневной жизни, фольклор, в том числе и музыкальный, стал впоследствии знаком, формой самовыражения людей, принадлежащей к одной этнической группе. Разнообразие этнической музыки всегда находилось в прямой зависимости от разнообразия этносов, вместе создавших к сегодняшнему дню богатейшую мозаику народных музыкальных культур на всех обитаемых континентах.

Музыкальный фольклор – музыка у с т н о й традиции, возникающая и развивающаяся в бытовой среде. К фольклору обычно относят музыкально-поэтическое, инструментальное, вокально-инструментальное и музыкально-танцевальное творчество народа. Ряд качественных особенностей фольклора неизменно способствует его узнаваемости на слух. Народная музыка несет в себе, как правило, музыкальную, а, значит, и эмоционально-смысловую информацию о давно ушедшем времени; традиционализм ее почти абсолютен. Инвариантно изменяясь, мелодия, бытующая, например, в России ХХ века, несет в себе ядро раннеславянских попевок. Таковы трудовые, календарные, обрядовые песни, которые можно еще и сегодня слышать в народном исполнении в Центральной России, но которые – одновременно – строятся на основе ладов, существоваших во времена невменной нотации и даже в дохристианский период (т.н. мажорная и минорная ангемитоника).

Фольклор – некая константа, определяющая мало поддающиеся изменениям черты психологии и мироощущения этноса. Отсюда некая интонационная архаичность, приверженность жанрам, порожденным самой жизненной средой обитания. Нетрудно заметить, что сами жанры народной музыки изменяются, модифицируются значительно медленнее, чем стили профессиональной музыки. Обрядовая песня «Павочка ходя, пирячко роня» пелась и в ХIV веке, и в ХV – вплоть до настоящего времени; появилось лишь несколько инвариантов. За то же время успела возникнуть и развиться в своих многочисленных проявлениях вся русская профессиональная музыкальная культура. Изменения, которые она претерпела от партесных концертов Титова до сонат Скрябина, от оперы Кавоса до балетов Щедрина – огромны. Народные же песни, возникнув в определенную эпоху (в каждую эпоху рождались, разумеется, свои песни), почти неизменно исполнялись на протяжении всего периода их бытования. Отсюда возникает еще одно наблюдение – народная музыка в своей основе почти совершенно независима от профессиональной и представляет собой отдельный, параллельно развивающийся пласт культуры.

Одним из следствий малой изменяемости народной музыки во времени является некая общая ее монотонность. К какой бы народной культуре мы ни обратились – русской, испанской, итальянской, китайской, немецкой или любой другой – внутри отдельных жанров музыка несет в себе больше общих черт, чем различных. Это относится к достаточно ограниченному (в сравнении с профессиональной музыкой) интонационному диапазону, стандартной форме, типологии исполнения. Однако эта «монотонность» объективно направлена на консервацию типического, неизменного повторяющегося, сущностного. Характерно, что через толщу веков, почти не изменяясь, прошли лишь те музыкальные темы-символы, которые в незамысловатых на первый взгляд интонациях отразили то главное, многократно повторенное, что стало образом-знаком. Среди таких тем – древняя интонация фанфары, средневековая мелодия «Вооруженный человек», «День гнева», жанр-интонация гимна и ряд других.