– Как там дети? – Семён Степанович зашёл в комнату – старушка в платочке с синеватыми цветами снова чистила картошку.
– Та что с ими сдеется… Бегають, навернось, с Нинкой.
– Игоря прокололи?
– Так отож… Она за ним носится как кура… Влюбилась, деваха, аж смотреть на неё жалко-то…
– Ничего, в наше время это полезно – покряхтел дедок и подошёл к шкафу. – Стаканы достанешь? – он приоткрыл дверцу шкафа и помахал руками. – Ты-то уж отсюда выходи, взял манеру по шкафам прятаться!
Зелёное облачко, в которое превратился Ваха, обиженно пробралось к табуретке, стоявшей поодаль, и старательно на ней распласталось.
– Чтось, опять прихватил змий зелёный? – усмехнулась бабуля.
– Да нет, просто хлебнуть немножко захотелось, – виновато потупил взгляд дедок, сразу превратившись в такого милого доброго домовичка.
– Ну ладно, чуточку плесни, и мне тоже граммульку. Токмо не дряни этой, а настойки клюквенной. У меня от неё артроз проходит…
– Танюш, я же тебя люблю, дорогая ты моя и сердечная…
– Ой, ну не теши… – замахала она руками. – Подлиза прямоть… Знаю, что любишь, иначи не вырвалась бы от мамки к тебе…
– Ой, вспомнила-то… А помнишь, как мы встретились-то с тобой… – разлил он в стаканы красноватую жидкость из гранёной бутылки.
– Ну а как не помнить? В институте же училась тогдась… Сорвал, старый, ягодку зелёную…
– Ой, ну прям уж ягодка, – улыбнулся старик и передал ей стакан.
– Да, я помню… Вечор был, стемнело ужо, а я всё в библиотеке сидневала… Глянула на часы – мамочки! А времечко-то уже натикало… Собрала книжки, тетрадки, а на улице ко мне Семёнов пристал… Дай, говорит, книжки, подсоблю… а сам так и глазищами своими под юбку мне…
– Точно только глазищами?
– Да тьфу на тебя! Я же боевая тогда какая была, запамятовал ужо?
– Да тут уж забудешь… И я иду, с ДОСААФа тогда шлёпал…
– Ну да, тожи задержалси…
– Ага, а тут такую красавицу мою…
– Помнишь, какой фингал ты ему умострячил? А потом втроём сидели, чай пили, лёд ему прикладывали… Он-то, пёс шелудивый, оказывается, к экзамену не подготовился, и только это и надо было, а я-то, девчоночка, всё об одном…
– Давно уже помер Семёнов…
– Да ты что! Ты не рассказывал…
– Ещё в девяносто пятом… Он сына тогда вытаскивал из-под пуль, задело… на общем кладбище похоронили…
– И ты мне об этом только сейчас рассказываешь?
– Ну а что, прошло время, я тебя не хотел расстраивать, ты тогда ж у меня внучке радовалась…
– Да, было время, не то что щас – все носются, стреляють… Где Нинка-то запропастилась?
– Надо бы сходить, – нахмурился дедок и, взяв стоявшее в углу ружье, вышел из комнаты. Металлические стены были слабо освещены. Приходилось идти по полутёмному мрачному коридору. Только в конце – за углом – была массивная дверь, которая не пускала в убежище никого, кто хотел бы нанести вред обитавшим здесь людям.
Открыв засов, дед посмотрел в окошко – на улице было мрачновато и серо – подступал вечер.
Два оборота – и дверь поддалась – ветеран предусмотрительно смазал все петли машинным маслом. Здесь же, с краю, поставил пару бочек с дизелем и соляркой. Бочки находились снаружи, а масляная лампа с зажигалкой висели внутри. На всякий случай.
– Деда, ты куда? – дёрнул его за подол маленький мальчишка с пистолетом в ручонках.
– Ты здесь откудова? Ну-ка марш обратно, за дверь! И пистолет отдай – детям не игрушка.
– Нет, я буду защищать тебя, деда! Одному – нам рассказывали – нельзя в разведку ходить.
– Ну-ка, что я сказал, назад, защитник ты мой маленький! Бабу Таню кто защищать будет?
– Ой, а ведь верно! – осёкся парнишка и засеменил обратно по коридору, неловко переступая через провода и кабель.
– Фух, – отёр лоб Семён Степанович и побрёл дальше, не забыв запереть дверь.
В нескольких метрах качнулись от ветра кусты – подбиравшаяся зима уже собиралась осыпать землю холодными проблесками белой пелены, называемой в простонародье порошей. Было достаточно холодно. Старик подошёл к кустам – там что-то закопошилось.
– Нинка, ты? Что, в бункере туалета не нашла?
Оттуда послышалось странное кряхтение.
– Ну всё, хезай давай и пошли домой! – поднял он ружьё, нацелившись в сторону куста. – Ты меня слышишь? Ответь что-нибудь!
– Чего это вы тут раскричались, Семён Степанович – Нинка вышла совсем с другой стороны, в лёгкой куртяшке и сапожках.
Дедок удивлённо на неё взглянул и тут же пальнул по кустам. Шебуршание затихло, послышалось предсмертное тихое сопение.
– Что же это? Уже и досюда добрались? – испуганно метнулась к ветерану девушка.
– Конечно, они всюду, внуча… Давай-ка, дуй в укрытие, буди Гришу с Костей.
– Это которых?
– Тебе что, память отшибло? – удивлённо посмотрел на неё дедок. – Ну тех, что с нами приехали, из министерства-то этого…
– А… я уже думала, что они уехали…
– Нет, у них больно уж оружие хорошо.
Не успела девушка добраться до дверей, как оттуда уже выскочили двое бравых молодцев. Они слышали звуки выстрелов, и уже были готовы оказать достойное сопротивление.
У одного в руках был 5,45-мм ручной пулемёт Калашникова с ночным прицелом НСПУ, у другого дедок заметил бандитский короткоствольный автомат – нелегальную модификацию карабина «Кольт» AR-15A2. Покачав головой, он пригласил стрелков следовать за собой.
Пройдя втроём мимо гаражей, они то и дело слышали отдалённый шелест и подвывания. Казалось, что кто-то вышел на охоту…
Через несколько минут они вышли к открытому месту и замерли как вкопанные. И было от чего ужаснуться – на небольшом поле проходил «слёт» существ. Все они кружили или уже сидели около импровизированной опушки, а посередине на корточках сидели несколько розоватых существ, словно готовившихся к речи.
Семён Степанович осторожно отступил назад и споткнулся о корягу. Неловко упав, он, однако, успел выставить руки, так чтобы падение было бесшумным. Подняв голову, он зажмурился и вновь открыл глаза – в их сторону летели настоящие падающие звёзды с зеленоватым свечением.
На поляне начался настоящий шабаш – существа пустились врассыпную, а те, кто не успел, попали под бомбардировку. Только лишь брызги засвидетельствовали гибель пары десятков омерзительных созданий.
Гриша схватился за пулемёт. Костя размахнулся и что-то бросил в сгущавшийся сумрак. Раздались ещё два оглушительных взрыва. Существа начали в панике и агонии сумасшедшее бегство. Те из них, кто рискнул бежать в сторону наших героев, были встречены непрерывным огнём из пулемёта.
Семён Степанович не раз смотрел смерти в её пустовавшие глазницы – вот и сейчас снова на него бежало существо, стремившееся разорвать своими острыми розоватыми когтями. В панике оно даже забыло «включить» свой «ультра-мозговой» луч. Ружьё заклинило. Или патроны кончились – ветеран, однако, и не собирался сдаваться – он выхватил из-за пояса узкий длинный нож и собрался уж было броситься на врага, однако буквально в 50 метрах существо скрылось за поднявшимся из-под земли огненно-земляным столбом. Через мгновение донеслась и ударная волна – дедок упал на землю, сшибленный комьями.
О проекте
О подписке