Когда человек подходит к определенному рубежу в своей жизни, у него возникает желание оглянуться назад, вспомнить прошлое, осмыслить настоящее, попытаться заглянуть в будущее.
Во многом тому хорошему, что наверняка есть в каждом человеке, и я очень надеюсь и во мне, я обязан своим маме и бабушке, которые растили меня без отца и воспитали во мне, как мне кажется, чувство справедливости, порядочности и ответственности за свои поступки. Кроме того они подготовили меня к самостоятельной жизни, внушив, что добиваться всего придется самому, не надеясь на поддержку или протекцию «сильных мира сего».
В последнем классе средней школы, когда уже надо было определиться с будущей профессией, я решил поступать в Институт кинематографии на факультет искусствоведения, так как меня интересовало творчество известных советских кинорежиссеров, прежде всего Эльдара Рязанова, после грандиозного успеха его фильма «Карнавальная ночь». Но моя мама, услышав об этих планах, сказала: «не выдумывай, получи сначала нормальную профессию (имелось ввиду профессию инженера), а потом занимайся чем хочешь». Таким образом первый рубеж в жизни был определен – вступительные экзамены в технический вуз – Московский институт химического машиностроения.
Учеба в институте – это было веселое, но не беззаботное время. Преподаватели, принимая зачеты и экзамены, требовали знаний. Достаточно часто студентов отчисляли за неуспеваемость. Однако в результате, каждый выпускник получал направление на работу и в ходе учебы беспокоиться о будущем трудоустройстве не приходилось.
Так и я, получив по окончании учебы специальность инженер-механик по автоматизации химико-технологических производств, был направлен на работу в один из проектных институтов министерства оборонного машиностроения.
Окончание учебы совпало с моей женитьбой. Мне крупно повезло – я встретил свою любимую половинку – Анюту, с которой, к моменту написания книги, мы прожили счастливо 53 года.
Таким образом с самого начало трудовой деятельности у меня появилась ответственность за семью, так как скоро родилась дочь и оформилась «ячейка общества». Приходилось упорно трудиться, в том числе на «сдельной оплате труда», чтобы обеспечить достойный, по тем временам, уровень жизни. Хотя в те времена один супруг не мог полностью обеспечить семью, и моя любимая жена также трудилась, а за дочкой днем ухаживала ее мама.
Проработав три года в институте и закрепив профессиональные знания, полученные в ВУЗе, я перешел на работу в Министерство тяжелого, энергетического и транспортного машиностроения. Это был очень серьезный этап в моей производственной деятельности.
Моим первым серьезным воспитателем в этой жизни стал Абрам Осипович Залбштейн, в миру Александр Осипович (чтобы не резало слух его 100 % еврейство). Он работал первым заместителем начальника Производственного управления, ключевого подразделения Министерства тяжелого машиностроения, куда я перешел на службу после работы в проектном институте. Если бы не его национальность – при своем интеллекте, с глубокими знаниями об отрасли и способностью руководить людьми, он мог бы быть министром, но был вечным первым замом разных руководителей с русскими корнями. Но за профессиональные качества его ценили и он был, фактически, правой рукой у нескольких министров, которые приходили и уходили, а он оставался на этой должности.
Он набирал в свои отделы наряду с опытными производственниками молодых и «борзых», на которых делал ставку, заставлял бежать впереди паровоза, нещадно критиковал, чтобы не расслаблялись, но и поощрял за хорошие результаты.
Он считал, не без оснований, что личные связи решают многое в этой жизни. Проводя собеседования с кандидатами при приеме на работу он подробно выяснял, кем работают близкие родственники соискателя.
Я был свидетелем того, как при прочих равных достоинствах двух претендентов, приоритет получил тот, у кого брат работал директором магазина запчастей для автомобилей, в то время крайне дефицитных.
Методы мотивации в то время (начало 70-х годов прошлого века), были своеобразны, но действенны. Собирая оперативное совещание руководителей предприятий отрасли в составе около сотни человек, он просил дать ему данные на руководителя, который в производственном плане «согрешил на копейку». Подводя итоги совещания, где детально обсуждались задачи, стоящие перед отраслью и отдельными предприятиями, он обрушивался с резкой критикой на согрешившего на копейку и предрекал ему всяческие кары, вплоть до увольнения с должности. Остальные руководители, у которых грехов было «на рубль и более» разъезжались по заводам под впечатлением необходимости срочно, упорным трудом, искупать свои грехи.
Работая в министерстве я много раз выезжал в командировки на предприятия, в том числе на те, что изготавливали оборудование для атомных электростанций, что мне очень помогло в моей последующей работе.
В ряд командировок я ездил вместе с Залбштейном. Я приобретал незаменимый опыт, наблюдая за тем, как глубоко он пытается разобраться в проблемах предприятия, выделяя узкие места и возможные меры по их устранению, выявляя желание и способность руководителя завода решать непростые задачи, которые отрасль ставила перед этим конкретным предприятием. Отдельно впечатляли его последующие организационные действия по поддержанию активных или избавлению от пассивных личностей.
Однажды, по поручению коллегии министерства, с целью на месте разобраться с ситуацией, Залбштейн был направлен на Ворошиловградский «ныне г. Луганск» машиностроительный завод. Он взял меня с собой. Завод был достаточно крупный с численностью рабочих более 5000 человек, но часто не выполнял плановых заданий.
В самолете Александр Осипович сказал мне: «Увидишь, как нас встретят. Обойдется без ковровой дорожки к самолету, но внимание и уважение со стороны руководства завода гарантирую». К его и моему удивлению нас встретил второстепенный человек, информировав, что директор на каком-то общественном мероприятии и сможет встретить нас только на следующий день. Было предложено поехать в гостиницу и отдохнуть до завтра. Залбштейн потребовал ехать на завод и, в течении нескольких часов, ходил по цехам, беседовал с рабочими и руководителями цехов, пытаясь разобраться, где узкие места и в чем министерство может оказать помощь этому производству. Инспекция продолжилась на следующий день с утра. К обеду появился директор и пригласил отобедать в заводской столовой, но в отдельно, отгороженном от основного зала помещении. Отдельной кухни для руководящего состава, как на некоторых других предприятиях отрасли, не было и мы ели то, что предлагало общее меню. Качество еды оказалось, мягко говоря неважным. В конце обеда Залбштейн спросил у директора, может ли он одолжить термос. Зачем – спросил директор.
Коллегия направила меня сюда с целью узнать, почему завод плохо работает. Я налью членам коллегии из этого термоса по глотку твоего вонючего чая и им все станет ясно. Ты здесь производством не занимаешься, а вместе с рабочими ешь говно и называешь это демократией? Разве можно так кормить людей и ожидать, чтобы после этого они хорошо работали?
После доклада на коллегии, по результатам командировки, руководство завода поменяли. По рекомендациям Залбштейна заводу была оказана материально-техническая помощь и, вскоре, завод перестал быть в числе отстающих.
У меня сложились с Александром Осиповичем хорошие, можно сказать дружеские отношения, хотя разница в возрасте была 30 лет.
Он говорил мне: «Виктор, я верю в тебя, ты добъешься многого в этой жизни, по крайней мере у тебя будет собственный автомобиль (в то время для большинства это было недостижимой мечтой).
Он был философом и говорил мне «Понимаешь, в жизни всему есть свое время. Вот в молодости, после горячего свидания с девушкой, целый день как на крыльях летаешь. А теперь, если утром в туалет сходил без крови, – то же самое ощущение.
Он был «трудоголиком» и говорил: «я не представляю себя на пенсии, я готов покинуть этот мир активно работая».
Он умер от сердечного приступа в рабочем кабинете на 61 году жизни.
Я проработал в министерстве четыре года. За это время я научился у него многому. Здесь и умение работать с людьми, обращая внимание на незначительные детали, но и не опускаясь до мелочей, которые могут помешать более широкому взгляду на ситуацию. Умение выделять главную проблему в числе многих и сосредоточиться на ее решении и, также, философское отношение к жизни. Я ему очень благодарен за эти уроки.
Работая в Минтяжмаше СССР и приезжая в командировки на крупные заводы отрасли я столкнулся с тем, что на них изготавливается много оборудования для зарубежных атомных электростанций. Я стал интересоваться этой темой, читал специальную литературу и открыл для себя широкую панораму развития атомной энергетики СССР и сотрудничества с зарубежными странами в этой области.
К тому времени в Советском Союзе уже на практике была доказана возможность получения электроэнергии от ядерного реактора. В июне 1954 г. в г. Обнинске под Москвой была построена и пущена в эксплуатацию первая в мире АЭС мощностью 5 МВт. Позднее, под городом Воронеж, были сооружены первые промышленные энергоблоки Нововоронежской АЭС. В сентябре 1964 года начал свою работу первый блок, в декабре 1969 года второй. На энергоблоках эксплуатировались реакторы ВВЭР-210 (1 энергоблок) и ВВЭР-365 (2 энергоблок)
История развития международного сотрудничества в области атомной энергетики началась в 1955–1956 гг., когда бывший СССР подписал первые двухсторонние соглашения с рядом стран об оказании им научно-технической помощи в создании научных ядерных центров и технического содействия в сооружении первых опытно-промышленных атомных электростанций в бывшей Чехословакии и в бывшей Германской Демократической Республике
В соответствии с двухсторонними межправительственными соглашениями уже к началу 1973 г. в шести странах (ГДР, НРБ, ВНР, Финляндия, ЧССР и СРР) проектировались и строились АЭС с реакторами ВВЭР-440, а также были приняты национальные программы развития атомной энергетики, которые предполагали сооружение новых или расширение уже строящихся АЭС.[1]
Придавая большое значение использованию атомной энергии в мирных целях и стремясь содействовать развитию международного сотрудничества в этой области, уже в апреле 1955 г. советское правительство в Обращении к странам Восточной Европы, Индии, Египта и другим странам заявило о своей готовности передать им соответствующий научно-технический опыт, накопленный в Советском Союзе.
Выполнение работ по развитию и реализации международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии Правительство СССР поручило Министерству среднего машиностроения, организации и предприятия которого имели многолетний опыт работы с атомной энергией. Сотрудничество предлагалось сразу по нескольким направлениям освоения атомной энергии:
• создание ядерных научно-исследовательских центров;
• строительство производственных предприятий;
• строительство опытно-промышленных АЭС;
• обмен научным и техническим опытом;
• образование объединенного института ядерных исследований и совместная работа советских и зарубежных специалистов в этом институте;
• подготовка инженерных и научных кадров.
Подтверждением этой политики Советского Союза стало заключение в апреле–июне 1955 г. первых соглашений об оказании Советским Союзом научно-технической помощи в области мирного использования атомной энергии с ГДР, ЧССР, СРР, НРБ, ВНР и с другими странами.
В рамках программы сотрудничества Советский Союз предлагал три типа исследовательских реакторов, под-критичные сборки для учебных целей, циклотрон на 25 МэВ, радиационные лучевые установки с кобальтом-60, физические и радиохимические лаборатории для производства изотопов на нужды медицины и промышленности и создание на их основе современных научно-исследовательских атомных центров.
В соответствии с этими соглашениями к середине 60-х годов в Чехословакии, ГДР, Венгрии, Румынии, Польше, Болгарии, а также в Югославии, Египте, Ираке и КНДР были созданы современные, по тому времени, научно-исследовательские центры, в которых уже проводился широкий комплекс научных и практических работ:
• в 1956 г. под Москвой в г. Дубне открылся Объединенный институт ядерных исследований;
• в 1958 г. в Китае в Институте ядерной физики пущен первый исследовательский реактор, а в 1960 г. построен Физический институт в Ланьчжоу и циклотрон У-150 с энергией дейтронов 18МэВ;
• в 1959 г. в ЧССР (г. Ржеж) сооружен исследовательский реактор ВВР-С тепловой мощностью 4 МВт;
• в 1960 г. в ГДР (г. Дрезден) в Институте ядерных исследований введены циклотрон У-120, исследовательский реактор ВВР-С тепловой мощностью 2 МВт, комплекс физических и химических лабораторий;
• в 1960 г. в СФРЮ в Центре ядерных исследований построен крупный научный центр им. Бориса Кидрича с тяжеловодным реактором мощностью до 10 МВт, радиохимической лабораторией и лабораториями различных направлений;
• в 1961 г. в Египте сооружен исследовательский реактор на 2 МВт;
• в НРБ (пос. Панчево близ г. Софии) создан Институт ядерной физики с экспериментальным реактором ИРТ и радиохимической лабораторией;
• в СРР (г. Бухарест) в Институте ядерных исследований построены циклотрон У-120 и исследовательский реактор типа ВВР-С мощностью 2 МВт;
• в ВНР (г. Дебрецен) созданы Институт ядерных исследований и Центр по подготовке персонала для атомной энергетики с исследовательским реактором ВВР-С мощностью 2 МВт и институт ЦИФИ в г. Будапешт;
• в 1963 г. начались работы по созданию исследовательских центров с типовым набором установок и оборудования в Ираке, КНДР, Гане и Индонезии. В 1965–1966 гг. в Ираке и КНДР центры были введены в строй, а в Гане и Индонезии были прекращены работы (из-за политических событий);
• в 1975 г. в ПНР в Институте ядерных исследований построен реактор ВВР-С, а затем сдан в эксплуатацию исследовательский реактор «Мария» на 40 МВт, построенный по проекту польских конструкторов с участием советских организаций;
Для указанных центров советские организации разработали, изготовили и поставили девять атомных исследовательских реакторов от 2 до 10 МВт, в том числе шесть водо – водяных реакторов корпусного типа, два реактора бассейнового типа на обычной воде и один реактор, работавший на тяжелой воде. Было также поставлено шесть циклотронов на энергию 25 МэВ, семь радиохимических и такое же количество физических лабораторий с современным оборудованием и приборами.
Создание при научно-технической помощи СССР центров ядерных исследований, проектно-конструкторских организаций, экспериментальных баз, опытных установок, а также подготовка квалифицированных национальных кадров позволили приступить к сооружению в странах-членах СЭВ промышленных АЭС в рамках принятых странами программ разлития атомной энергетики.
Исходя из того, что масштабы развития атомной энергетики, расширение географии строительства АЭС создают благоприятные возможности для углубления международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии, Советский Союз снова стал инициатором организации такого сотрудничества.
В 1956 г. были подписаны первые два соглашения о техническом содействии СССР в сооружении опытно-промышленных АЭС: в ГДР – АЭС «Райнсберг» с реактором типа ВВЭР мощностью 70 МВт и в ЧССР – АЭС А-1 «Богунице» с тяжеловодным реактором мощностью 150 МВт.
О проекте
О подписке