Почти тридцать лет идет массированная антисоветская обработка сознания людей в нашей стране. А исходная задача при этом – изменение отношения к Октябрьской революции. Великая Октябрьская социалистическая, как называлась она у нас в советское время, теперь именуется «переворотом», «катастрофой», толкуется как якобы основная причина разного рода бед и несчастий, пережитых страной в последующие десятилетия.
Удастся ли буржуазной власти, которая пошла теперь уже на полную отмену праздничного дня в годовщину Великого Октября и норовит устроить похороны Ленина, окончательно вытравить из народной памяти подлинное значение эпохального исторического события?
Есть надежда, что не удастся. И одним из свидетельств этого стал для меня выход в свет большого двухтомного труда под общим названием «Тенденции».
Название, прямо скажем, для широкого читателя не самое привлекательное. Однако у каждого тома – свой подзаголовок, и они, подзаголовки эти, уже куда горячее: том первый – «Война и революция», том второй – «Интервенция и Гражданская война». Самое же интересное – кто взялся сегодня за такое исследование и к каким выводам он приходит.
Да, именно в этом суть! Так вот, об авторе. По возрасту Василий Галин молод. По специальности он экономист. По партийной принадлежности – вне партий, то есть за историческое исследование взялся не для того, чтобы подтвердить или опровергнуть заранее сложившиеся идеологические взгляды. Наоборот, взгляд на 1917 год, который в конечном счете он называет «поворотным годом русской истории (и в определенной мере мировой)», равно как на предыдущие и последующие годы России, складывается у молодого ученого в ходе исследования. Его, в отсутствие заданной политической ангажированности, вполне можно назвать независимым.
Тем важнее в сегодняшних условиях выводы автора о времени, которое он для себя открывает.
– Василий Юрьевич, что побудило вас заняться этим трудом и что обратило именно к этому периоду истории нашей страны?
– Как экономист я исследую перспективы нашей экономики. А будущее не понять без истории. Октябрьская революция – ключевое событие минувшего века, и обойти его невозможно. После обработки накопленных мною материалов, систематизации их появились вот эти книги.
– Могли бы коротко сказать, что вы открыли для себя в результате исследования данного периода?
– Прежде всего – что русская революция была объективно закономерным явлением. И то, что победили большевики, было абсолютно закономерно.
– Между тем большевиков во главе с Лениным изображают нынче как некую злую для России силу. Вот, дескать, пришли – и все разрушили. А вы как воспринимаете их роль?
– Если бы не было большевиков, Россия как государство перестала бы существовать. Таковы были тенденции, которые развились в нашей стране к тому времени. Большевики, придя к власти в основном на интернационалистских лозунгах, стали очень быстро в определенном смысле националистами. А точнее – они действовали как настоящие патриоты. Ленин, выступая, уже говорил, что мы оборонцы и защищаем социалистическое Отечество, что нам нужна великая, могучая Русь. Большевики сохранили государство Российское и спасли русский народ.
– Спасли Россию… Для меня это бесспорно. Однако многим, уверен, покажется просто фразой. Причем непонятной – после той усиленной идеологической обработки, которой люди подвергались все последние годы. Поясните, пожалуйста, в чем же состояла спасительная для страны миссия большевиков.
– К 1917 году Россия пришла в разрухе. Мировая война привела к абсолютному истощению ресурсов государства. В моей работе это демонстрируется на конкретных графиках и экономических расчетах. Мобилизационная нагрузка на Россию в 4 раза превышала мобилизационную нагрузку Англии за все время ее участия в войне! Когда Германия в 1918 году достигла такого же мобилизационного уровня, там тоже вспыхнула революция.
В России сначала произошла, как известно, буржуазная революция. Произошла она потому, что царизм уже не справлялся с ситуацией в стране. Приведу такое высказывание: «Революция (Февральская) была неизбежна». Это слова не Ленина, а сделанного столь знаменитым нынче Деникина! Далее генерал вполне определенно поясняет, что «революция явилась результатом недовольства старой властью решительно всех слоев населения».
Подобные оценки (опять-таки со стороны не большевиков, а их противников) можно продолжить. Философ Николай Бердяев: «К 1917 году в атмосфере неудачной войны все созрело для революции. Старый режим сгнил и не имел приличных защитников». Монархист Василий Шульгин: «Они – революционеры – не были готовы, но она – революция – была готова. Ибо революция только наполовину создается из революционного напора революционеров. Другая ее половина, а может быть, три четверти, состоит в ощущении властью своего собственного бессилия».
– Что ж, пришло Временное правительство…
– Так вот, власть этого правительства, пришедшего на смену царскому, очень скоро проявила еще большее бессилие перед лицом накопившихся огромных проблем. Не решались важнейшие из них – проблемы земли, войны и мира, мобилизации распадавшейся экономики и укрепления государственности. Можно сказать: в результате буржуазной революции по всем линиям в стране стало не лучше, а еще хуже. И привели к этому ведь не большевики (их-то ни в одном составе буржуазного Временного правительства и близко не было!), а Гайдары и Чубайсы того времени.
– Проиллюстрируйте, пожалуйста, к чему вели и привели тогдашние Чубайсы.
– Основу Временного правительства составила партия конституционных демократов (кадеты), представлявшая интересы либеральной буржуазии. Их поддержали либеральные ветви меньшевиков и эсеров. Буржуазия как победитель требовала от своего правительства соответствующих «лавров»: необложения налогом военных прибылей, свободы эмиссии, неограниченного права приобретения недвижимости, облегчения порядка получения иностранной валюты. Временное правительство сразу же объявило об охране банковской и коммерческой тайн, отказалось от мобилизационной национализации ключевых отраслей промышленности, предпринимавшейся в какой-то степени даже царским правительством, и пошло по пути укрепления фаворитизма. Это было сотрудничество правительственных группировок с буржуазными организациями, наделенными функциями учета и распределения продукции и сырья.
На требование социал-демократов о подчинении промышленности интересам государства либерал-демократы ответили, что новое правительство, подобно старому, принципиально «не приемлет» государственного регулирования промышленности «как меры слишком социалистической».
– Это нам знакомо. Как же, демократия, свобода!..
– Временное правительство последовательно снимало все «недемократические» ограничения рынка. Так, оно полностью прекратило предпринимавшиеся царским правительством попытки, направленные на ограничение спекуляции. Это привело к еще более резкому росту инфляции, которая удовлетворяла уже не столько интересы государства, ведущего войну, сколько спекулятивные требования буржуазии. Она стала интенсивно выводить деньги за границу, причем «бегство капиталов» служило для банков предметом валютных спекуляций.
– До чего же современно все это звучит!
– Горькая перекличка. Буржуазия, как и сегодня, думала лишь о себе, о своих интересах, а не о стране. Конечно же, результаты не замедлили сказаться.
Вот один пример. Покупательная способность рубля, составлявшая накануне Февральской революции на внутреннем рынке 27 копеек, понизилась к октябрю до 6–7 копеек. Количество бумажных денег, по сравнению с началом войны, увеличилось в 12 раз, причем темпы эмиссии за восемь месяцев при Временном правительстве оказались в 4 раза выше, чем при самодержавии. Денежная система России практически рассыпалась, и над страной нависла угроза финансового краха.
Деньги полностью обесценивались, страна переходила к натуральному товарообмену. Это произошло не при большевиках! Обещание Временного правительства облегчить для народа бремя налогов «более справедливым распределением их» не выполнялось. Повышение уровня налогообложения капиталистов всячески оттягивалось, а введение в действие принятых 12 июня 1917 года под угрозой народного выступления трех налоговых законов (о единовременном налоге на доходы, о повышении ставок обложения по подоходному налогу и налоге на сверхприбыль) под давлением буржуазных кругов было приостановлено. После этого население перестало платить налоги вообще.
– Один из показателей уничтожения государственности?
– Безусловно. Все шло именно в таком направлении. А власть будто этого и хотела. Французский посол в России уже вскоре после появления Временного правительства телеграфировал своему премьеру: «Беспорядок в военной промышленности и на транспорте не прекратился и даже усилился». Что творилось, скажем, на железнодорожном транспорте? Уже в 1916 году паровозный парк уменьшился на 16 процентов, а парк товарных вагонов – на 14. Бессистемно использовавшиеся дороги не справлялись с перевозками. И вот в таких условиях министр путей сообщения Временного правительства Некрасов, по словам Деникина, решил ввести «на место старых лозунгов принуждения и страха (?) новые начала демократической организации» путем выборности и т. п. во всех отраслях железнодорожного дела.
О последствиях этого решения 17 июля 1917 года докладывал начальник штаба Военных сообщений главного управления Генерального штаба: «Положение на железных дорогах признается отчаянным и ухудшающимся с каждым днем. Распад дисциплины так же, как и в армии, растет. Производительность рабочей силы резко упала… Многие из находящихся в работе паровозов работают уже через силу, и если не будут приняты меры к поднятию продуктивности работы (ремонта паровозов), положение грозит к зиме катастрофой». Ленин по этому же поводу писал в конце сентября 1917 года: «России грозит неминуемая катастрофа. Железнодорожный транспорт расстроен неимоверно и расстраивается все больше. Железные дороги встанут».
И благодаря чему транспорт не встал? Сошлюсь опять не на кого-нибудь, а на воспоминания Деникина: «В 1919 году в “Правде” был опубликован приказ народного комиссара путей сообщения Красина, похоронивший окончательно некрасовские упражнения в области самоуправства: “Существующая система железнодорожного управления… привела транспорт к полному развалу… Всем завоеваниям революции грозит опасность уничтожения… На место коллегиального, а в действительности – безответственного управления вводятся принципы единоличного управления и повышенной ответственности. Все, от стрелочника до члена коллегии, должны точно и беспрекословно исполнять все мои предписания. Реформы приостановить и всюду, где только можно, восстановить старые должности и старый технический персонал в центральном управлении и на линиях”».
– Вон как поступили с «реформами»!
– Пришлось. Как видим, необходимость этого понимали даже такие враги Октября, как Деникин. Иначе – гибель страны. Так начинали тогда действовать меры «военного коммунизма» – меры вынужденные и абсолютно необходимые. Во имя спасения разваливавшейся России.
Словом, Октябрь был не столько разрушением, в чем постоянно обвиняют большевиков, сколько, наоборот, противостоял разрушению. Безудержному разрушению Февраля. Буржуазная революция очень быстро обанкротилась, фактически подорвав остатки государственности, и тогда на смену пришли большевики.
– Чтобы остановить нараставший хаос. И как собиратели распавшегося государства…
– Я бы сказал, как последний рубеж самозащиты общества. Он неизбежно должен был стать радикальным. Большевики сумели мобилизовать власть и экономику страны. Ни царское, ни Временное правительства не смогли этого сделать, что отмечали и Черчилль, и американский президент Вильсон, и английский премьер Ллойд Джордж…
– Вы сами признали, что экономика в России уже носила к тому времени мобилизационный характер.
– Но не до той степени, которая была необходима. А большевики обеспечили поистине спасительную мобилизацию власти и мобилизацию экономики. Только поэтому Россия и сохранилась как единая страна.
Сейчас на большевиков валят все, обвиняя их в бессмысленной жестокости, всяческих преступлениях и т. п. Если, например, говорят о продразверстке, то это значит – хотели погубить крестьянство. Но молчат о том, что принудительная продразверстка была впервые введена еще царским правительством в 1916 году. А прибегнуть к ней пришлось вследствие продовольственного кризиса, причина которого крылась в разрушении рыночных механизмов во время войны. Председатель Думы М. Родзянко писал царю: «В течение по крайней мере трех месяцев следует ожидать крайнего обострения на рынке продовольствия, граничащего со всероссийской голодовкой».
Однако осуществить продразверстку царское правительство не смогло, что в значительной степени и стало причиной его падения. В начале февраля 1917-го тот же Родзянко подает Николаю II записку, где говорится «о полном крахе разверстки». Подвоз продуктов в Петроград за январь составил лишь половину от минимальной потребности. На заводах были случаи самоубийств на почве голода. Именно недостаток и невиданная дороговизна продовольствия стали причиной массовых забастовок и демонстраций, начавшихся в Петрограде 23 февраля.
– Это продолжилось и при Временном правительстве?
– Еще более усугубилось! Буржуазная власть абсолютно не справилась с жизненно насущной задачей. Перед Октябрем министр продовольствия С. Прокопович на заседании правительства категорически заявил, что снабжать он может только 6 миллионов человек, тогда как на довольствии находятся 12 миллионов.
Сравнивавший продовольственную политику царского, Временного и советского правительств профессор Калифорнийского университета Ларе Ли заключает: «Только большевики смогли создать работоспособный аппарат продовольственного снабжения…»
Конечно, это далось неимоверным напряжением сил и множеством страданий. Однако вопрос стоял так: что вызовет большие по масштабу страдания – применение чрезвычайных мер или отказ от них?
– В общем, вы считаете, что меры были жесткие, но жизненно необходимые?
– Убежден в этом. Радикальность складывавшейся ситуации требовала радикальности принимаемых мобилизационных мер, которые были реализованы в политике «военного коммунизма». Его принципы включали в себя распределение продовольственных и промышленных товаров по карточкам – по фиксированным низким ценам или бесплатно. Вводится всеобщая трудовая повинность, а в некоторых отраслях (например, на транспорте) – военное положение, так что все работники считаются мобилизованными. Все трудоспособные и неработающие от 16 до 55 лет обязаны были встать на учет в отделениях распределения рабочей силы и были обязаны работать там, где им прикажут.
Эта обязанность провозглашалась в январе 1918 года «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа», а позже была включена и в Конституцию РСФСР 1918 года. К концу этого года стало обычным делом объявлять о призыве рабочих и специалистов различных отраслей на государственную службу, как это делалось с набором в Красную армию.
– Мобилизационную нагрузку несли ведь и другие воевавшие страны.
– Да, но ни одна – такой величины, как Россия. Тяжесть мобилизационной политики «военного коммунизма» обусловливалась не только текущей обстановкой, но и разрухой, доставшейся в наследство большевикам. То есть они были вынуждены «платить проценты» за неспособность нести бремя власти всеми прежними правительствами России. К тому же вскоре после Октября начались интервенция и Гражданская война, совсем уж бросившие страну за грань выживания.
– Обратимся теперь к Гражданской войне. Есть точка зрения, для многих сейчас бесспорная, что Белое движение было направлено на спасение России под лозунгом «За единую и неделимую!», а большевики хотели Россию разрушить и уничтожить, поскольку им были чужды национальные интересы. Так ли было на самом деле?
О проекте
О подписке