Читать бесплатно книгу «Танец песчинок» Виктора Колюжняка полностью онлайн — MyBook
image
* * *

Трое полицейских осматривали территорию снаружи, ещё один охранял вход в комнату, где произошло убийство. Внутри Шустер и медик стояли с озадаченным видом, какой бывает, когда первый шок уже прошёл, и остаётся лишь вопрос: «Как такое может быть?»

Мой затуманенный разум не обратил внимания на странное поведение коллег, но едва я подошёл ближе и взглянул на мертвеца, как внутри всё перевернулось. Подозреваю, в этот момент на моём лице появилась такая же озадаченная маска.

То, что лежало на полу никак не могло быть Доком, потому что у трупа не было сердца – в грудной клетке виднелась огромная дыра, словно что-то взорвалось изнутри. В самом отверстии проглядывала мешанина трубок и проводов, собравшихся в один огромный узел, похожий на творение безумного механика, в пьяном угаре соединявшего всё подряд. Вместо крови из раны натекла и уже частично засохла странная маслянистая жидкость. Хотя цвет у неё был красным, я сильно сомневался, что нечто подобное обнаружу когда-нибудь в собственных венах, если только не перейду от спиртного к чему-то более экзотичному.

И всё же это был Док. Его лицо, с застывшей гримасой удивления; шрам на подбородке в виде повёрнутого набок полумесяца; тёмно-карие глаза; нос с горбинкой; неизменный чёрный костюм, чей крой сложно было перепутать с другим. Как-то Док обмолвился, что там, откуда он родом, подобную одежду носили все, но что это за страна узнать не удалось. Фактически, это был единственный раз, когда я хоть что-то услышал о том, кем был Док до приезда в Медину.

А сейчас он лежал прямо передо мной. Мёртвый, без всяких сомнений, и не способный ничего рассказать. Жизнь весьма изобретательна, раз один из самых «человечных» жителей Медины оказался наполовину механизмом.

Я говорю «наполовину», потому что дело было не только в отсутствующем сердце – часть видневшихся костей была настоящей, в то время как на других имелись металлические вставки или заплатки. А ещё от трупа шёл одуряющий запах гниющей плоти, какой должен был идти от мертвеца, пролежавшего на жаре пару дней.

– Когда он умер? – спросил я.

– Смекаешь, – Шустер поправил тёмные зеркальные очки, плотно прилегающие к вытянутому узкому черепу. Так плотно и так зеркально, что глаз под стёклами было не видно совсем. – Если наш медик не слишком шокирован видом трупа и может нормально соображать, то всё произошло сегодня. Всего каких-то пару часов назад.

Медик метнул быстрый взгляд на Шустера и пробурчал что-то себе под нос. Достаточно разборчиво, чтобы понять, кому адресованы ругательства, и в то же время так тихо, что всегда можно сказать: «Вы меня неправильно поняли…»

Парень работал не первый год и знал, что, когда и как нужно говорить.

– Вдобавок, – продолжил Шустер, подойдя к окну, – у нас есть убийца.

Я засмотрелся на то, как свет лампы обрисовал тонкую фигуру Шустера на стене – силуэт был похож на призрак из готического театра теней. За этими наблюдениями смысл последней фразы не сразу дошёл до меня.

– Что ты сказал? Убийца? – переспросил я, чувствуя, как кулаки сжимаются помимо воли. – Он здесь?

– Да. И это он нас вызвал. Законопослушный гражданин, когда не убивает, не находишь?

Я всегда считал, что мой юмор чернее некуда, но порой Шустер превосходил меня и в этом. Как и во всём остальном, кроме выпивки, разве что. Но этим мне было трудно гордиться.

– Где он сейчас?

– Ребята заперли в каморке и не спускают с неё глаз. Если парень не умеет проходить сквозь стены, то никуда не денется.

– Мне хочется потолковать с ним.

– Понимаю… – усмешка Шустера могла бы напугать кого угодно. Она была такой же неживой и непроницаемой, как и взгляд из-под зеркальных очков. – Но это потом, Любо. У нас здесь хватает неразгаданных загадок и без убийств. Ничего не замечаешь?

Я слишком хорошо знал Шустера и сомневался, что он предлагает ползать на коленках в поисках улик или строить путанные версии произошедших событий. То, о чём говорил Шустер, лежало на поверхности.

Я присмотрелся к столу, за которым, по-видимому, Док сидел, когда убийца проник внутрь – стул был опрокинут, как это бывает, когда резко встаёшь. На потрескавшейся поверхности деревянной столешницы лежали разбросанные в беспорядке бумаги, исписанные каллиграфическим почерком. Отдельно, стопкой, покоились три конверта. Я аккуратно пальцем сдвинул их веером, чтобы прочитать адресатов, и присвистнул.

Док общался с весьма разношёрстной компанией, которую, впрочем, довольно легко было представить собранной вместе.

Легба, барон Рюманов и Рабби Шимон – самые значимые из когорты проповедников, мечтающих подчинить Медину воле своих богов. Протянув руку, я поймал одобрительный кивок Шустера – можно было не переживать из-за отпечатков, криминалист уже поработал над конвертами. Открыв один (они были не запечатаны), я вытащил листок бумаги за самый краешек и быстро просмотрел содержимое.

На листе бумаги лишь слово, но сколь многозначительно его можно интерпретировать.

«Получилось…»

Вернув конверт на место, я двинулся вдоль стены, не сомневаясь, что Шустер говорил не только о письмах. Само преступление, необычный труп, позвонивший убийца, конверты и послания – тайны, подобно рыбам, обожают собираться в том месте, где прикормлено.

Под ногой что-то заскрипело, и я наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Передо мной было нечто вроде чёрного песка, так непохожего на жёлто-рыжий ковёр, лежащий на улицах Медины. Тонкой ровной линией, которая не прерывалась ни в одном месте, чёрный песок лежал вдоль стен комнаты. Взяв щепотку, я понюхал – чёрный песок пах пылью и тленом и ничуть не походил на порох.

Мысль о взрывной дорожке пришлось отбросить.

– Не порох, – подтвердил Шустер. – Пока не представляем, что это. Однако, как написано в письме Дока: «Получилось».

– Что? – спросил я, но пока вопрос слетал с языка, понял всё сам.

В комнате царила идеальная чистота, которая возможна в Медине только в первые несколько минут после уборки. Потом песок непременно возьмёт своё.

Я слышал о нескольких парнях, которые осознанно отказались от мебели, предоставляя песку право устраиваться так, как он того хочет. Эти безумцы спали на песчаных пригорках, мягко ступали по шершавому ковру и часами наблюдали миграцию дюн в собственных гостиных. Наверняка, чтобы оправдать сумасшествие, парни придумали какую-нибудь знатную теорию под это дело. Я даже пожалел на секунду, что так и не удосужился спросить.

В кабинете Дока не было никакого песка, кроме чёрного. Даже того, который непременно принесли бы с собой полицейские, медик, Шустер или я сам. Зато на пороге, возле границы, застыла жёлто-рыжая масса. У меня мелькнула одна мысль, и я двинулся к порогу, чтобы провести небольшой эксперимент.

– Не получится, – сказал Шустер, вновь предугадывая мои действия. – Если попробуешь высыпать в центр комнаты, то порывом ветра песок сдует, едва ты ступишь внутрь. Я уже пробовал.

– Порывом ветра? Я не чувствую никакого ветра, здесь все щели заделаны.

– Тем не менее, так и будет. Так что, как я и говорил, дело не ограничивается одним лишь трупом Дока. У нас здесь целая комната загадок.

Я кивнул. Я всё ещё частично оставался пьяным, но уж точно не слепым.

– Что-то ещё?

– Пока нет. Мы постараемся найти что-нибудь в бумагах Дока, или убийца захочет рассказать нечто интересное, но сейчас это всё, что нам известно.

– Я бы хотел с ним пообщаться, с убийцей.

– Не теперь, – Шустер мягко улыбнулся и успокаивающе поднял руку. – Позже, трезвый и не один на один.

– Ладно, – я примирительно кивнул, стараясь не выказывать разочарования, и покосился на конверты. – Тогда мне остаётся только оставить тебя здесь, а самому разнести письма. Я понимаю, что это улика, но криминалист уже сделал своё дело, а для более детального анализа я верну письма позднее. Те, кому они предназначались, могут занервничать и запаниковать.

– Кто из них?

– Да кто-нибудь! – я взорвался, в раздражении взмахнув руками, но тут же приказал себе успокоиться. Я мог высказать Шустеру что угодно, но не стоило делать это при посторонних. – В любом случае, здесь ловить уже нечего.

– Может и так, но хотя бы скажи, где тебя искать в первую очередь. Мало ли… – Шустер оборвал фразу.

– Особняк барона всего в двух кварталах, с него и начну.

Шустер внимательно посмотрел на меня. Я знал, что у него на уме вертится вопрос, и даже хотел, чтобы Шустер его задал. Однако, хоть вопрос и последовал, он был не тем, который я ожидал услышать:

– Возьмёшь вездеход?

– Нет, пожалуй, прогуляюсь. Нужно привести мысли в порядок и… протрезветь.

– Хорошо. Береги себя, Любо.

Я кивнул. Несмотря на охвативший меня азарт, я знал, что Рюманов самый опасный из той троицы, чьи имена были на конвертах.

* * *

Моя жажда мести всё не утихала, хотя я уже начал трезветь – виски пульсировали подступающей болью. Мне хотелось наказать убийцу, несмотря на открывшиеся секреты Дока, которые, как я подозревал, просто лежали на поверхности, прикрывая нечто ещё более странное. Однако я не верил, что хоть один из этих секретов стоил того, чтобы убить.

Когда-то я пытался представить мир, в котором люди бы не прятали скелеты в шкафах. После некоторого размышления пришёл к выводу, что особой радости это никому бы не принесло. Понадобилось бы всего лишь привыкнуть к виду людей, таскающих за собой громыхающие костяки нерешённых проблем.

Месть продолжала гореть внутри, пока я шагал по продуваемым ветрами улицам Медины. Попутно я размышлял, что может заставить меня столь же активно взяться за собственные дела.

Возможно, дорога оказалась короткой, а возможно, я не больно-то и старался. У меня так и не получилось прийти к нужному ответу.

* * *

Особняк барона как всегда смотрелся внушительно: барельефы, колонны, фигурная вязь на древнеславянском по всему фасаду и холодный, без мерцаний, голубовато-белый свет из окон, который горел днём и ночью, пробиваясь сквозь задёрнутые портьеры. Даже при взгляде на этот свет становилось морозно, как где-нибудь в Святом Петрославле.

Два охранника у дверей, облачённые в металлическую броню с молнией Перуна-Апостола, смотрели на меня мертвенным светом голубоватых глаз – явным родственником того, что лился из окон.

К моему удивлению, фразы «У меня послание для барона» хватило, чтобы дверь открылась без промедлений и вопросов. Внутри особняка меня встречал барон Александр Рюманов собственной персоной. Одетый в тонкий, расшитый золотом халат он спускался с винтовой лестницы, шедшей сквозь несколько этажей. Величавая походка и подслеповато прищуренные глаза придавали Рюманову сходство с тюркскими ханами.

– Вельми рад видеть вас, княже. Ниспосланной благодатью ваш приход озарён, – поприветствовал он.

Я шумно выдохнул, запоздало жалея о своём решении начать именно с барона. Никогда не любил этого фигляра, но сейчас отступать было поздно. Возможно, сыграла роль извечная привычка бросаться с головой в трудности, не заботясь о том, чтобы сначала всё хорошенько продумать.

«А возможно, ты очень хочешь, чтобы именно он был виновен», – подсказал Томаш.

– Не паясничайте, барон, не на службе, – буркнул я.

– Простите, не удержался. Чем обязан столь позднему визиту? Вы пришли приобщиться к нашей вере? Весьма похвально, но сомнительно. Возможно, у полиции есть ко мне вопросы? Или вас привело личное дело?

– И личное тоже. Док просил передать вам письмо.

– Вы прочли завещание, или старик успел озвучить просьбу перед смертью? – барон холодно улыбнулся.

– Вообще никак не успел, – не стал скрывать я. – Но полиции хотелось бы выяснить, что всё это означает…

Барон протянул руку, и я вложил в тонкие холёные пальцы конверт. Рюманов извлёк лорнет откуда-то из глубин халата и несколько секунд с недоуменным выражением лица изучал содержимое письма.

Наблюдать эту комедию было грустно и тоскливо – опьянение прошло, а депрессия никуда не делась. Проблема с бароном и подобными ему в том, что если их начинаешь торопить, то они начинают паясничать больше обычного.

– Не имею чести знать, что хотел сказать покойный.

– Не имеете или не желаете говорить?

– Разве я могу врать следствию? – барон фыркнул. – По-видимому, старик совершил некое открытие или же закончил важный эксперимент. Результатами, я так полагаю, он собирался поделиться со мной при встрече, а пока просто хотел известить письмом о свершившейся удаче. И сейчас, учитывая, что Док мёртв, я не могу знать, что он пытался сказать. Мы с ним слишком о многом беседовали, знаете ли…

Рюманов развёл руками и улыбнулся. По-доброму и обезоруживающе. Ни тени злорадства или лжи.

– Док написал ещё несколько писем, – закинул я пробный камень.

– Постойте, не говорите кому, – Рюманов поднял руку вверх, отвернувшись в сторону. Затем, вздохнул и опустил ладонь на выдохе. – Легба и Шимон, не так ли? Только не удивляйтесь и не задавайте лишних вопросов. Сейчас в Медине лишь трое пытаются принести божественный свет в это тёмное место. Индра-седьмой покинул нас на прошлой неделе, решив, что в текущем перерождении у него ничего не выйдет.

Я ничего не знал про отъезд Индры-седьмого. Я и видел-то его пару раз – сухопарый смуглый мужчина со слезящимися глазами.

Люди, которым были адресованы письма, действительно пытались привнести «божественный свет в это тёмное место», пользуясь терминологией Рюманова. Эта мысль пришла и мне самому, едва я увидел конверты, но зачем об этом упомянул барон? Пытается направить на след или же сбить с него? С этими русскими никогда ни в чём нельзя быть уверенным.

Изучая некоторое время барона, я молчал. Рюманов же сначала улыбался, а потом враз стал серьёзным, напомнив цирковых медведей, веселящих публику, но порой приходящих в бешенство на пустом месте.

– Княже, вы вообще осведомлены о тех исследованиях, которыми занимался Док?

– Полагаю, что да, – солгал я, хотя понятия не имел, что Док делал в Медине. Что-то исследовал, это уж точно.

– Ах, вы полагаете! – Рюманов насмешливо хмыкнул и вернулся к привычному образу. – Вы, должно быть, в том числе полагали, что я упаду вам в ноги и начну каяться? Признаюсь в убийстве Дока и, до кучи, ещё в чём-нибудь, что вы никак не можете раскрыть? Вы это полагали? Не отвечайте, я ещё не закончил. Быть может, вы полагали, что я благосклонно отнесусь к столь позднему визиту? Или к тому, что вы ведёте себя так, будто я являюсь главным или даже единственным подозреваемым?

– Нет, – я начал закипать, но в тот момент барон вновь переменил тактику.

– Я очень рад, что всё не так, – расплылся Рюманов в улыбке. – А то мне, знаете ли, показалось. Ну да, мало ли, что мне кажется, правда? Быть может, есть ещё что-то, в чём я могу вас просветить?

– Чёрный песок, – усмехнулся я сквозь сдерживаемую ярость. – Можете рассказать, что это такое?

– Как-как, вы говорите? Чёрный? Не имею ни малейшего понятия. Но это, знаете ли, интересно. Это меня увлекает. Так похоже на пепельный снег чадящих фабрик близ Святого Петрославля.

Я не сдержал смешок. На этот звук в приоткрытой двери у противоположной стены показалась полуодетая девушка, которая сначала сонно смотрела на нас, а потом, осознав, что Рюманов не один, тут же шмыгнула обратно.

– Не желаете остаться? – спросил барон. – Кальян, самовар, что-нибудь ещё…

– Пытаетесь купить?

– Ну вот! – Рюманов всплеснул руками. – Вы опять меня оскорбляете, княже, а я ведь всего лишь проявляю заботу о ближнем, как учит нас Перун.

Бесплатно

3.91 
(11 оценок)

Читать книгу: «Танец песчинок»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно