Хазарский каганат – одно из образований, находившихся на стадии перехода от первобытнообщинного строя к феодализму. Социальную основу его обеспечивал процесс оседлости номадов на земле и эволюция родовых отношений. Основой могущества феодала были отары скота и табуны лошадей. Хазарская государственность не созрела спонтанно в недрах своего общества как результат кристаллизации классовой (рабовладельческой или феодальной) системы отношений – она в значительной мере стала результатом завоеваний. Господствующий класс тут складывался не из хозяев, чье социальное положение определялось экономическими факторами, а из лиц, чье правление обеспечивалось военной силой. Имея отрывочные данные, можем предположить, что собственники разделялись на две социально значимые группы – тарханов и тудунов. Первую категорию составляли предводители больших родов, которые превратились в феодалов, но процесс так и не был завершен. Поэтому нет письменных источников о них – некому и незачем было описывать их подвиги. В другую группу входили чиновники, которые непосредственно зависели от центральной государственной власти кагана и царя и исполняли определенные административно-политические и хозяйственные функции. Сами хазары составляли лишь незначительную часть населения, поэтому господствующая верхушка старалась быть лояльной к подданным, ограничивая при этом уровень эксплуатации и степень насилия. Мягкость политической системы немало способствовала развитию международной торговли и товарному транзиту. Экономическое равновесие и постоянство привело к тому, что вместо Семендера и Беленджера, расположенных на военном пути из Закавказья к Среднеевропейской равнине, в столицу каганата была преобразована Итиль. В первую очередь для процветания торговли необходим постоянный мир.

Государственное устройство отличалось примитивностью. Ничего не известно о территориальной структуре страны. Каждый из покоренных народов имел достаточно широкую автономию и сохранял привычный для себя общественно-политический строй. Поддерживание установленной системы ленных отношений обеспечивали специальные чиновники (тудуны), которые во главе небольших военных отрядов находились в том или ином месте. Такой отряд вместе с тудуном мог организовать и Киевское городище. В опубликованном О. Прицаком так называемом «Втором кембриджском документе» – дорожных заметках испанского курьера в Хазарию – есть эпизод, в котором фигурирует киевский тудун – хазарский чиновник. Он имел свою резиденцию в Киеве и давал путешественнику разрешение на остановку в городе и на проезд по подвластным территориям. Это сообщение некоторые исследователи использовали как доказательство прямой и непосредственной подчиненности Киевской Руси каганату. Получалось, что власть вершит назначенный каганом управляющий. Это надуманное утверждение, потому что в то время Киев был абсолютно независим, а тудун выполнял лишь функции консула.

Некоторые административные функции исполняли и тарханы – представители зарождавшегося феодального строя.

Во главе государства в ранний период его существования стоял каган (хаган), чья должность была выборной. Он сосредотачивал в своих руках всю полноту власти, по крайней мере, формально. В источниках находим сообщение о «другом лице» в государственной иерархии. Позднее возник своеобразный дуализм – беспрецедентное явление, характерное только для Хазарии: совместная высшая власть в руках кагана и царя. Власть первого считалась божественной и обставлялась цепочкой мистических должностей. С каганом никто не имел права общаться, за исключением наивысших сановников его окружения. Более того, простой смертный не имел права видеть его лицо. Заходить к властелину можно было лишь после ритуального очищения огнем. Но с IX в. власть кагана стала ограничиваться и в конце концов отошла на второй план. Реальная власть перешла в руки царя, который по-хазарски именовался бек или шад.

Середина VIII в. была периодом наивысшего, но кратковременного подъема каганата – на пороге уже стоял кризис. Этот факт нужно особенно подчеркнуть: примитивные объединения подобного типа, особенно когда главной аккумулирующей силой выступают вчерашние кочевники, никогда не бывают долговременными. Их взлет тем короче, чем резче был апогей. Процесс ликвидации Хазарии затягивался из-за отсутствия противника, способного нанести фатальный удар. С Византией старались поддерживать добрососедские или союзнические отношения. Арабский натиск временно захлебнулся в результате их внутренней политической борьбы, спровоцированной сменой правящей династии. Последний халиф из дома Омейядов даже искал у хазар убежища. В истории Руси VIII век считается самым темным периодом. Отсутствуют надежные источники, которые характеризовали бы положение Киевского государства в это время. Предполагают, что именно тогда Киев успешно отверг хазарские претензии господства над полянской землей, но временно смирился с властью хазар над радимичами, вятичами и большей частью северян. Время решительного столкновения еще не наступило.

В этот период сложилась хазарская аристократия, имеющая титулы этельберов, беков, тарханов. Новые тенденции отразились и в сфере идеологической жизни. Главным моментом, без сомнения, было введение монотеистической религии – иудаизма. Хазария обратилась в иудаизм при царе Булане, который был современником халифа Харуна ар-Рашида (786–809), а также Карла Великого. Это подтверждает арабский писатель Масуди в X в., скорее всего, опиравшийся на более древние тексты. Имеются сведения о женитьбе будущего византийского императора Константина Копронима на дочке хазарского кагана, известны случаи и других браков с представителями иных вероисповеданий. Это доказывает, что ранее VIII в. иудаизм в каганате не исповедовали. Какая была вера хазар до царя Булана неизвестно, скорее всего, тенгрианство (обожествление сил природы). Введение иудаизма не имело тотального характера. Хазария была свободна от догматического экстремизма, настойчиво проявлявшегося во многих средневековых странах. Но это было вызвано не демократичностью общества, а неоднородностью страны, где и свобода вероисповедания была вполне терпимой. Существует рассказ о жителях Семендера, которые все вместе в пятницу ходили в мечеть, по субботам – в синагогу, а в воскресенье – в церковь. Переломным моментом в государственном процессе были реформы хазарского царя Обадии, которые, среди прочего, положили конец политическому дуализму. В государстве появилось две высшие должности: царя (бек или шад) и кагана (хан ханов), который был широко распространен у тюркских и уйгурских народов. Именно титул кагана взял себе Аскольд, утверждая тем императорский ранг киевского верховника. Реальная власть кагана была существенно ограничена и, фактически, пребывала в руках социальной элиты. Его зависимость свидетельствовала об очень архаичной форме государственной организации с сильными пережитками патриархальной системы, обусловленной кочевым способом жизни. Статус глав патриархальных родов был наследственный, при этом должность кагана формально избирательной. Однако практические шансы быть избранным имели представители сильнейших родов, точнее – одного из наистарейших. Выборы кагана проходили в соответствии с суровым церемониалом. У автора X в. ал-Истархи читаем: «Когда они хотят поставить кого-то там каганом, то приводят его и начинают душить шелковой веревкой. Когда он готов испустить дух, говорят ему: “И долго ты хочешь царствовать?” – “Столько-то и столько лет”». Если правящая верхушка считала, что каган не способен руководить государством – то ли по старости, то ли по состоянию здоровья, то ли по другим каким-либо причинам, – его убивали. Ситуация зашла так далеко, что новый властелин получил право решать вопрос жизни и смерти формального верховника. Автор X в. Масуди писал, что хазары считали кагана ответственным за все беды и несчастья, которые могли обрушиться на народ. Это было логическим определением тезиса о сверхъестественной, божественной силе кагана. Если несчастье становилось доказанным фактом, подданные обращались к шаду с требованием ликвидировать кагана или выдать его на смерть: «Мы ставим на кон свою беду этому кагану, но его существование приносит нам несчастье. Убей его или отдай его нам – мы сами его убьем». Именно Обадии приписывается преобразование иудаизма в государственную религию и строительство синагог. Он сам не принадлежал к роду каганов и удовлетворялся титулом бека, поднимавшим его на уровень главы государства. Потомки Обадии также носили этот титул. Нет свидетельств о том, насколько реформы Обадии увенчались успехом. У хазар не было письменности. По крайней мере, об этом нет данных, поэтому приходится довольствоваться косвенными сведениями. Сказывается отсутствие хроник и вообще какой-либо исторической документации. Скорее всего, школы так и не были созданы, потому что хазарские книжники так и не появились. Вот почему мало подробностей о правлении Обадии, кроме непотвержденных данных об общественной жизни. Талмудизм не пустил глубоких корней в народные массы и оставался чужой религией правящей верхушки. Большинство населения исповедовало христианство и ислам, что подрывало авторитет власти, которая стала прибегать к репрессиям. Была ликвидирована Готская епархия – центр христианства в Хазарии. Как не вспомнить миссию Кирилла Философа 860 г., целью которой было защита христианского населения.

Впервые хазары и славяне столкнулись во второй половине VII века. Это было встречное движение – хазары расширяли свои владения на запад, преследуя отступавших протоболгар хана Аспаруха, а славяне колонизировали Подонье. В результате этого столкновения, довольно мирного, если судить по данным археологии, часть славянских племен начала платить хазарам дань. В их числе были поляне, северяне, радимичи, вятичи и упоминаемое хазарами таинственное племя «с-л-виюн», которым, возможно, были славяне, жившие в Подонье. Точный размер дани нам неизвестен, сохранились различные сведения по этому поводу (беличья шкурка «с дыма», «щеляг от рала»). Однако можно предположить, что дань была не особенно тяжелой и воспринималась как плата за безопасность, поскольку не зафиксированы попытки славян как-то избавиться от нее. Именно с этим периодом связаны первые хазарские находки в Поднепровье – в их числе раскопана и ставка одного из каганов.

Подобные же отношения сохраняются и после принятия хазарами иудаизма – по разным датировкам это происходило между 740 и 860 г. В Киеве, бывшем тогда пограничным городом Хазарии, примерно в IX в. возникает еврейская община. Письмо о финансовых злоключениях одного из ее членов, некоего Яакова бар Ханукки, написанное в начале X в., первый аутентичный документ, сообщающий о существовании этого города. Наибольший интерес у исследователей вызвали две из почти десятка подписей под письмом – «Иуда, по прозвищу Северята» (вероятно, от племени северян) и «Гостята, сын Кабара Когена». Если судить по ним, то среди членов еврейской общины Киева были люди со славянскими именами и прозвищами. Весьма вероятно, что это были даже славяне-прозелиты. В это же время Киев получает второе название – Самбатас. Происхождение этого названия таково. В Талмуде упоминается загадочная субботняя река Самбатион (или Саббатион), обладающая чудесными свойствами. Эта бурная, перекатывающая камни река совершенно непреодолима по будним дням, но с наступлением времени субботнего отдыха она затихает и становится спокойной. Евреи, живущие по одну сторону Самбатиона, не имеют возможности перейти реку, поскольку это было бы нарушением шабоса, и могут лишь переговариваться со своими соплеменниками по другую сторону реки, когда она затихает. Поскольку точное местоположение Самбатиона не указывалось, члены окраинной киевской общины отождествили себя с теми самыми благочестивыми евреями.

Исходя из дошедших до нас источников, никаких военных стычек с Хазарией Аскольдова Русь не имела. Упоминаются конфликты с печенегами, болгарами, арабами, часто с греками, а о хазарах – ни слова… Объяснить это можно лишь тем, что Аскольд считал полезным для Руси сохранение каганата, как реальной политической силы. Ему было выгоднее иметь на своих юго-восточных рубежах дряхлое, но еще частично жизнеспособное объединение, чем свободный коридор для нашествия всадников из евразийских степей. Не угрожая ни существованию, ни независимости Руси, Хазария помогала ей сдерживать натиск потенциальных завоевателей с Востока, что было весьма позитивно и важно. Это равновесие нарушилось после переворота 882 г., произошедшего в Киеве. Суть изменений – не только в замене на киевском престоле династии Киевичей (последним представителем был Аскольд) княжеским родом Рюриковичей. Основная направленность политики древнеруського государства пошла по другому пути.

Первое же военное соприкосновение хазар и русов приходится на начало IX века. Позднейший источник – «Житие Стефана Сурожского» – фиксирует поход «князя русов Бравлина» на крымское побережье. Поскольку путь «из варяг в греки» еще не функционировал, вероятнее всего, Бравлин прошел по установившемуся тогда пути «из варяг в хазары» – через Ладогу, Белоозеро, Волгу и переволоку на Дон. Хазары, занятые в тот момент гражданской войной, вынуждены были пропустить русов. В дальнейшем русы и хазары начинают соперничать за контроль над трансевразийским торговым путем, проходившим через хазарскую столицу Итиль и Киев. В основном по нему курсировали еврейские купцы, которых называли «раданитами» («знающими пути»). Посольство русов, воспользовавшись тем, что в Хазарии полыхала гражданская война, уже около 838 г. прибыло в Константинополь и предложило союз императору Византии Феофилу, правившему в 829–842 гг. Однако византийцы предпочли сохранить союз с хазарами, построив для них крепость Саркел, контролировавшую путь по Дону и волго-донской волок. Летописец бесстрастно фиксирует: в 884 г. «иде Олег на северяне, а победи северяны, и возложи на нь дань легку, и не даст им козаром дани платити». В следующем, 885 г. Олег подчиняет Киеву радимичей, запрещая им платить дань хазарам: «…не дайте козаром, но мне дайте. И взаша Ольгови по щълягу якоже и козаро даяху». Хазары отвечают на это самой настоящей экономической блокадой. Клады арабских монет, в изобилии встречающиеся на территории бывшей Киевской Руси, свидетельствуют: примерно в середине 80-х гг. IX в. арабское серебро перестает поступать на Русь. Новые клады появляются лишь около 920 г. В ответ русы и подчиненные им славянские купцы вынуждены переориентироваться на Константинополь.