– Точно так! За этими разговорами подъехали к пятиэтажке, которые в изобилии расплодились в Советские времена в этом городе. Богдан, остановил машину возле одного из подъездов, заглушил двигатель и, указав на дом, пригласил:

– Проходите. Они поднялись на третий этаж в двухкомнатную квартиру «распашёнку», типичную и по оборудованию, и по мебели советских времён. Хозяин смущённо произнёс:

– Не хоромы, конечно, но отдохнуть можно, от родителей осталась. Я им в одном хуторе хату купил, вот они там и проживают, а в Киев только по праздникам, да сынка проведать и своих доморощенных гостинцев привезти. С гордостью добавил:

– Мои старики так увлеклись садоводством и огородничеством, что на каких-то конкурсах даже призы получают. Посему овощи и фрукты у меня от них, экологически чистые, как сейчас любят говорить. Он провёл гостя по квартире. Вытащил полотенце, тренировочный костюм, чистое бельё. Отвёл в ванную комнату:

– Примите ванную или душ, помогает, да и полезно. Показал на бритву, повесил полотенце:

– Вы пока купайтесь, а я обед разогрею. Он у меня уже готов, правда. Он снова смущённо улыбнулся:

– Не разносолы, для себя одного готовлю, как умею. Хозяйкой ещё не обзавёлся. Была одна, да долго не выдержала. Я же в разъездах часто бываю, дело известное. Пришлось указать на порог. Да чего тут говорить-то… С тех пор и хозяйствую, как умею. Но вот уже борщечок то готовлю как надо. Моя матушка говорила:

– Сынок, ты можешь ничего не уметь готовить, но вот борщ завсегда должен быть настоящим! Так и пошло. С тех пор, научила! Войцех не стал чиниться, побрился, смыл с себя грим, усики. Скинул паричок и полез в ванну. Через полчаса они уже сидели за столом. Богдан никак не мог привыкнуть к сильно изменённой внешности Войцеха и только покачивал головою в знак своего великого удивления.

– Это ж надо так себя изменить! Меню было довольно типичным – салат, борщ и конечно, яичница с салом. Гостю была налита чарка горилки с перцем и пояснено:

– Это мой батько делает, он в магазине ни продукты, ни горячительного принципиально не покупает. Сам всё делает, да матушка ему в этом деле помогает. Такой вот бывший фрезеровщик высшего разряда. Правду говорят, ежели руки золотые, голова на месте, то любое ремесло по плечу. Ловко у него получается. Я вот так не могу, меня и к технике, машинам, да к оружию более тянет. Они поели, попили чаю, помыли посуду:

– Вы ложитесь на диване, постельное бельё уже приготовлено. Я же поеду с Вашими документами. Не знаю когда вернусь. надо ещё и к рейсу готовиться. Машину проверить, грузы ну и так далее. Можете книжку какую-нибудь почитать, там в шкафу их полно, а можете и телевизор посмотреть. Правда, я сам почти его не смотрю. Нечего! Похвальбу власти, да драки между политиками, или их стрелялки с голыми девчонками? Надоело, да и неприятно! Он сплюнул и, подумав, уходя, добавил:

– Только прошу из квартиры не выходить, так мне Грицко приказал. Вроде он Ваш фоторобот где-то видел. Но на таможенном пункте у дядьки Опанаса всё «охвачено», там нас пропускают, без сучка и задоринки, как по маслу. Зелёная улица нашим машинам! Вскоре дверь захлопнулась, замок щёлкнул. Войцех сходил, посмотрел на этот замок, покачал головою. Подпёр дверную ручку стулом, осмотрел окна, балкон, поприкидывал. Затем разделся и лёг спать. Проснулся от звонка. Сразу же «пришёл в себя», прислушался, услышал повторный звонок. Ясно, Богдан! Он взглянул на часы. Ого, уже почти пятый час ночи, считай почти утро, ничего себе поспал, не одеваясь, быстро прошёл в переднюю, открыл. Вошёл усталый Богдан. Усмехнувшись, спросил:

– Разбудил? А я, видишь ли, задержался, пришлось кое-чего в машине подремонтировать, но, правда, до конца не успел. Завтра снова надо будет поработать:

– Возьми меня с собою. Чего тут мне в четырёх стенах «куковать». В технике я разбираюсь неплохо, полагаю лишняя пара рук не помешает. Богдан устало отмахнулся:

– Посмотрим.

– Хорошо, подумай, а сейчас иди, прими душ, я чего-нибудь приготовлю. Тот снова отмахнулся:

– А чего готовить-то? Борщеца разогреешь, чайку скипятишь, вот и ладно. Мне бы только до постельки добраться. Перед дорогой надо обязательно выспаться. А тут видишь, какая непруха? Задний мост забарахлил, пришлось разбирать, да с электричеством какая-то чепуха, то горят, то не горят задние фары. Войцех опять предложил:

– С электричеством Богдан, пусть будет моя забота. Исправлю, были бы приборы:

– Ладно, я действительно приму сейчас душ, поедим. Похоже, дружок, ты проспал всё это время, ну и дай Бог тебе здоровья. Он быстро разделся, забрал бельё и ушёл в ванную комнату, а Войцех, натянув тренировочный костюм, принялся хозяйствовать на кухне. К тому времени, когда Богдан, приняв душ, более-менее «отошёл» от ремонтных затей, стол уже был накрыт. В тарелках «дымился» ароматный борщичёк, а на плите весело пыхтел старый чайник.

– Правильно учила меня матушка съешь борщечка и сразу будешь сыт, в нём всё есть, чего нужно для жизни. Я чаще всего им только и питаюсь, и ничего сыт, здоров, полон энергии. Всё удивляюсь? И чего это люди по утрам пьют эту гадость кофе. Лучше бы борщечка съели, ну хоть по полтарелки и на весь день, сразу сыт, здоров, а вот от этого пойла какая им польза?

– В нём есть кофеин, он то и даёт энергию человеку.

– А в борщечке энергии, хоть отбавляй. По себе знаю. Упрямо возразил он. С аппетитом съел целую тарелку этого уникального горячего, запил круто заваренным чаем, довольно погладил себя по шее:

– Ух, даже в жар бросило, а расслабило то как? Нет, дружок, всё-таки моя матушка знала чего советовать своему сыну! Ну что? Теперь отдыхать? Ты, я вижу, не очень-то налегал на еду, поэтому тебя не так расслабило. Но всё равно ложись, поспи, впрок. Всё-таки будем целые сутки в машине. Это не шутка. По себе знаю. Часа четыре у нас с тобою есть, а потом на базу. Осмотришь её, ребята тебя посмотрят. Они знаешь ли, не любят посторонних, очень, насмотрелись на нынешних людишек. Потом займёшься электрикой. К этому времени по твоему паспорту всё будет уже готово. С третьим заодно познакомишься. Затем поедим и поспим с пяток часов на базе, там есть специальная комната, встанем, попьём чайку и в путь. Так и сделали. Через четыре часа, как и приказал себе Войцех, он проснулся. Встал, разбудил крепко спящего хозяина, то хотел было возмутиться, но тут загремел заведённый им будильник. Богдан удивлённо уселся на кровати и зачесал голову:

– Надо же, без будильника встаёт. А я так не могу. Ежели эта погремушка не загремит, то обязательно просплю. Правда не надолго, приходится не мытым, не евши мчаться. Ты, я смотрю как дядька Опанас. Тот тоже без будильника управляется. Да-а, умеют же люди! Однако долго он не стал рассуждать:

– Ты гость, иди умывайся, брейся, ну и так далее. А я на кухню. Время уже совсем светлое, обедать пора. Через полчаса они снова сидели за столом. Салат, борщечок, яичница, крепкий чай. Только они поели, помыли посуду, как в дверь постучали.

Богдан пошёл и открыл. В квартиру ввалился Грицко, сразу же заполнивший её своим могучим телом:

– Как ты тут умещаешься Богдан? Тут же не повернуться нормальным людям, только разве бочком, ровно краб какой-то, загремел он. Но, увидя Войцеха, ловко прошёл в комнату, ничего при этом, не задев и не зацепив, не опрокинув и не порвав. Обнял, постучал огромной ладонью по спине и удовлетворённо спросил:

– Отдохнул паря? А меня Одарка, как узнала, что ты в городе, так сразу же, веди домой сюда, нечего ему по гостям гонять. У меня и обед справный, и всё другое, чего надо уже приготовлено. Вот удивляюсь, откуда только она проведала. Ведь не говорил же я ей. Он развёл руками:

– Еле, еле успокоил, такой концерт пришлось выслушать, второй раз не выдержишь. Она у меня такая. С нежностью, неожиданной для такого большого и с виду хмуроватого мужчины, произнёс он и добавил;

– Вот тут, моя Одарка тебе гостинцев целую сумку приготовила.

– А то он в своей Германии одну гадость, да химию ест и пьёт. Прими друг, от всего сердца. Это тебе вместо твоей пищи сублимированной. Тьфу, слово-то какое поганое! Ешь, пей, вспоминай мою Одарку. Знаешь тут он захохотал:

– Ведь она тебе уже и жинку нашла. Хороша девка. Как взглянешь в её глаза, да как увидишь, как она вертится по делам, так веришь, про всё забудешь. Но конечно, лучше Одарки не найти. Вот такие дела дружок. А с Опанасом, как велел твой друг, я напрямую не говорил. Там за ним присматривают ныне. Но он же хитроват, через родича нашего свои приказы мне шлёт. Дюже за тебя переживает. Уж больно ты в поганое дело впутался. Мне сказано ежели чего, то сразу же переправить тебя к нему. У него ни одна собака до тебя не дотронется. Всё сделает для своего боевого товарища. Но ты не переживай. Выпустим тебя из «ныньки» миром. А в Европе кому ты нужен? Там своих проблем хватает и на нашу службу безопасности, и на Российскую им наплевать, они и пальцем не пошевельнут. Люди второго сорта мы теперь для них! Все женщины наши проститутки, все наши мужчины русские мафиози! Так то! Ладно, чего передавать твоему боевому товарищу?

– Скажи выйду на него сам, когда надо будет! И ещё, дела у меня сейчас идут нормально, ничего страшного, как обычно! Но вскоре, похоже, придётся позвать его кое-куда.

– М-да, ничего страшного? Тут такой переполох. Одних фотороботов твоих столько напечатали, по все углам порассылали, а он ничего страшного. Ну да ладно. Ты человек бывалый, знаешь чего делать, тебе к такому не привыкать, а мы-то люди простые, штатские. Но если надо, то завсегда поможем. Так Богдан?

– Тот кивнул головою:

– У дядьки Опанаса я что-то плохих друзей не видел!

– И не увидишь никогда! Он людей на семь верст вглубь видит, сам знаешь, каков у него глаз! Ну, всё дружок, я поехал. Он снова облапил Войцеха словно медведь, похлопал ручищей по спине:

– Удачи тебе паря. До следующей встречи у нас дома, глядишь и познакомишься с Одаркиной кандидаткой. Он вздохнул:

– Хороша чертовка! Где только моя сыскала такую? После его ухода, в сразу опустевшей квартире, Богдан уважительно произнёс:

– У нас Грицко все слушают. Он зря ничего не говорит. Сильный, справедливый! Все его уважают, а кое кто, у кого душёнка не на том месте и побаиваются. У него тоже глаз верный, настоящих враз опознает, а вот мелких, да юрких терпеть не может, хоть до поры, до времени виду не подаст. Да кто же этого не поймёт? Он мне приказал.

– За тебя, ежели что случится не дай Боже, он мне сам собственноручно руки, ноги повыдёргивает, а дядька Опанас ещё и голову оторвёт, как курёнку открутит. Вот дело то каково оказывается. Во заданьице то! Думай, как хочешь! Ладно, чего зря балакать? Поехали на базу, там дел ещё полно. Через часа полтора они уже были на базе дядьки Опанаса. Богдан провёл Войцеха в раздевалку, указал на шкафчик:

– Ставь свою сумку, да переодевайся, там наша форменка. После переодевания они прошли ещё в одну комнату, в которой хозяйствовал пожилой с длинными запорожскими усами дядька.

– Игнат, ты помоги ему с инструментами, ему надо электрику наладить в моей машине. Игнат пытливо посмотрел на Войцеха:

– И какие же тебе, дорогой мой, приборы и инструменты надобны? Услышав, перечисленное, заскрёб в смущении свою уже с лысиной голову:

– Да-а, у тебя и запросы. Мы как то половиной названного тобою обходимся. Может тебе надо помочь?

– Нет не надо, давай чего есть, постараюсь обойтись.

– Ну, смотри, мы завсегда готовы помочь. – Войцех дотошно проверил переданные ему приборы и инструменты. Сделал вроде бы не обращаясь ни к кому, несколько не очень лестных оценок взятому, но, махнув рукою, сложил всё в большую кожаную сумку, прошёл вместе с Богданом к машине, загнанную в большое помещение под ямой. Началась работа. Он довольно быстро нашёл неисправность и через полчаса всё фары, подфарники и приборы работали «как часы». Увидев его сноровку, Богдан только покачал головою и перестал возражать на его предложение помочь. Через три часа работа была закончена. Богдан и Войцех, вымыв руки, скинули свои форменки, переоделись, уселись в машину:

– Давай проедемся по городу, посмотрим как работает предложил Богдан. Но долго они не покатались. Всё работало как надо, ничто не стучало, не скрипело! Движок тоже исправно «молотил». Вернувшись на базу, они втроём Богдан, Войцех и Игнат, принялись загружать фуру. Закончили часа за два. После этого, Игнат расписался в накладной, запломбировал заднюю стенку. Усталые, но довольные проделанной работой, сходили в душ, хорошенько помылись, переоделись в приготовленную в путь одежду. Игнат пояснил:

– Это всё хозяин придумал униформу эту. Уже чистенькие, в стиранной, отглаженной одежде прошли в столовую. Там хозяйствовала толстая весёлая женщина. Она спросила:

– А Вам, хлопцы, чего? Есть солянка, щи, лапша? Налив не глядя, заученными движениями каждому по тарелке того, чего он пожелал, сказала улыбнувшись: А за вторым, снова подойдёте. Основательно поев, сытые, как говорил Богдан распаренные и расслабленные, они прошли в комнату отдыха. Там быстро разделись и улеглись, Игнат приказал:

– Подъём в половине четвёртого! В пять, они, получив на руки все необходимые сопроводительные документы, в том числе и приготовленные специально для Войцеха, загрузив две корзинки одна с едою, другая с посудой и сумку от Одарки, уже ехали.

– Да-а, похоже дядька Опанас, заставил дорожных блюстителей уважать себя. Ехали они без остановки. Никто их не тормозил, никто не покушался на груз. Игнат сразу же залез в задний отсек, приказав Войцеху: