– Нет, не женюсь, скорее, выйду замуж за этого тирана, если ты мне не поможешь, – сын жалобными глазами уставился на папу, сложив обмусоленные куриным жиром ладони вместе.
– Тирана? – удивился папа,– Почему?
– Ты её видел?
-Да. Симпатичная девушка: смышленая и деловитая. Сила у неё богатырская, тебе б такой!
– Пап, ты никак не поймёшь, я не хочу на ней жениться!
– А в чём дело?
– Просто однажды я проснулся у неё в пастели и…
– Так у нас будет внучок,– прервала мать,– Федя, ты почему молчал?
У юноши внутри всё перевернулось. А что если Кира и вправду беременная. До сих пор он как-то и не вспоминал об этом возможном нюансе.
– Нет, Фёдор,– продолжила мать,– ты женишься на ней и точка. Или ты хочешь оставить её одну с ребёнком на руках?
Пропал аппетит, неужели это конец, женится? Он решительно встал из-за стола, поблагодарив Иленею за вкусный ужин, несмотря на то, что было утро, вытер руки об полотенце, оделся и вышел из дома. Надо пройтись, привести мысли в порядок. Значит срок – две недели. Интересно, можно ли на таком сроке узнать точно, беременна она или нет? Что если нет? А если да? Вот и ходи теперь гадай: да, нет, да, нет. Как всё сложно! Нелепая ситуация. Да и не скажешь сразу, кто виноват. Но что же делать? Как, как обхитрить судьбу?
Мысли, мысли, мысли! Они не давали покоя заложнику глупой ситуации. Он не заметил, как вышел на луг, достаточно просторный, чтобы идти не менее часа, добираясь до редкого смешанного леса, который тонкой полосой виднелся впереди за небольшой речушкой. Роса блестела на траве, доживая последние минуты, так как солнце было уже достаточно высоко, но настойчиво обнимала сапоги, которые, кстати, уже повидали виды и были готовы в любой момент закончить своё жалкое существование. Вода сочилась через дырки, даря прохладу босым смирившимся ногам. Надоедливые кузнечики то и дело переговаривались друг с другом, но не мешали мучительным думам, в отличие от слепней, которые иногда садились то на шею, то на спину, то ещё куда-нибудь, заставляя отвлекаться и бить себя ладонями.
Вскоре луг был преодолён. Старый мост, перекинутый через реку, был достаточно хлипким, но Федя с лёгкостью преодолел и его, направляясь в глубины знакомого леса. Не так давно он приметил здесь старый раскидистый клён и построил на его ветвях небольшой домик. Он служил юноше, как тайное убежище, в котором его никто не мог найти, даже Кира. Она не раз ходила за ним, пытаясь узнать, где пропадал молодой ведьмак так подолгу, но трудно не заметить упитанную рыжеволосую девицу на столь просторном лугу.
Вот и клён. За многочисленными листьями совсем не было видно необычного сооружения, к которому ловко пробирался его хозяин. Здесь была всего одна, но достаточно просторная комната, сложенная из досок, имеющая дверь и маленькое окошко. Фёдор лёг на пол, закинув руки за голову и широко раздвинув ноги. В двери появился знакомый силуэт,– шустрая рыжая белка, несущая в зубах кедровый орешек. Под потолком для неё тоже сколочен маленький домик. Он был идеальных размеров для зверька, который уже успел его достаточно обжить, натаскать мха и запастись провизией. Мордочка вопросительно смотрела на человека. На его лице появилась улыбка, и был сделан пригласительный жест, после чего силуэт продолжил своё движение, бесшумно забрался по льняной верёвке в своё жильё, положил орешек и одним прыжком отправился за следующим.
Природа. Пение птиц то и дело доносилось до ушей, чаруя и успокаивая. Надоедливые мысли покинули измученную голову, сменившись тёплыми и приятными. Местами солнце пробивалось через густую листву, бросая любопытный взгляд за стены уютного домика, вернее комнатки. Лёгкий ветер проносился по лесу, не в первый раз пересчитывая листья, натыкаясь на локоны длинных волос, нежно перебирая их и удивлённо двигаясь дальше. На полу лежала когда-то принесённая сюда книжка весьма интимного содержания,– любовный роман, чрезмерно насыщенный самыми откровенными картинами. Рядом лежала другая, забытая и нетронутая. Название гласило: основы ведьмовского ремесла. Руки потянулись к ней.
Первые страницы напоминали руководство для молодого скаута, дальше шло подробное описание всевозможной нечисти, явно составленное опытным, но очень впечатлительным ведьмаком. Вампиры, личи, оборотни и душеглоты, болотные сердцееды, бронтозябры и многие другие. Все были описаны так ярко и оживляюще, что становилось страшно, и подкрадывалось ощущение того, что они где-то рядом. Получились неплохие страшилки, которые вполне могут рассказывать за костром матёрые скауты. Художник, который рисовал картинки, явно очень старался,– повсюду кровь и внутренности, невероятно большие зубы, злорадный смех ликующих чудищ и панический страх на лицах жертв. Но всё-таки чем-то это напоминало детские рисунки. Затем следовали методы противостояния, с которыми бы с блеском справились те же скауты, но только самые отважные и смелые.
Федя отложил произведение искусства в сторону и снова закинул руки под голову. Глаза закрылись, потянуло в сон.
Горы. Колоссальных размеров замок расстилается по ним. Полчища воодушевленных урков идут на штурм. Ведьмак в белой рясе с белым посохом в руке. Седые волосы падают на плечи.
– Гендальф, Гендальф,– кричит писклявым голосом какой-то мальчишка с огромными волосатыми стопами, – что будем делать?
– Доверься мне,– отвечал старый маг,– мы умрём в этом неравном бою, но умрём с честью.
Он поднялся в воздух, чтобы разглядеть врага. Прямо по горизонту, продираясь через облака, летело что-то страшное и непонятное: тело виверны с татуировкой на плече, изображающей Киру во всей своей красе, всадником на спине, без лица, в чёрных доспехах. Голова этого нечто скрывалась за шлемом солидных размеров, больше напоминающим кастрюлю с приваренной сковородкой. Посох Фёдора засветился и изрыгнул мощный силовой заряд, летящий прямо в неизвестное чудо. Он попал в ту самую кастрюлю, которая, свалившись, обнажила морду зверя. Нет, это лицо… лицо Изафона.
Юноша проснулся, вскочив на ноги и тряся головой. Ну и сон. Поп. Странно… с чего бы это? Татуировка Киры ещё хоть как-то объяснима, но причём здесь Поп? Юноша терялся в догадках.
Уже темнело и нужно было возвращаться домой. Он слез с дерева и побрёл в город, размышляя о приснившемся. Рыжая белка провожала его взглядом, неподвижно затаив чёрные бусинки. Она была очень признательна за милый домик и ей, действительно, нравился этот странный и необычный человек. От него исходило тепло, тепло которое редко встречалось среди людей. Когда фигура исчезла за горизонтом, зверёк запрыгнул обратно в домик и бросил внутрь ещё один орешек, который, до сих пор держал в маленьких ручках. Знакомая кошка появилась в дверном проёме и вопросительно посмотрела на белку. Та кивнула и спустилась к ней.
На кухне сидел пивовар и обсуждал с родителями жениха все тонкости скорого торжества. Рядом сидела и Кира, мечтательно прищурив глазки и довольно улыбаясь во все тридцать два зуба. Слава тем, кто придумал окна, так как эту картину Федя увидел через окно и сделал финт ушами, забравшись в свою комнату опять-таки через окно. Грязные сапоги он оставил у подоконника, чтобы не разнести грязь по всей комнате. На тумбочке, послушно стоявшей у кровати, лежало три кедровых орешка. Интересно откуда? Усталое тело бесшумно упало на кровать, пальцы взяли один орех и медленно покрутили в разные стороны, давая задумчивым глазам тщательно рассмотреть его. Ничего особенного. Через мгновение он переместился в открытый рот, а крепкие зубы тщательно, но медленно, дабы не было слышно за дверью, пережевали поступившую пищу, которая тут же отправилась в желудок. В голове отчётливо прозвучал приятный мелодичный голос, напев только одно слово: осторожно.
– Кто здесь?– выпалил испуганный Фёдор. Конечно, на кухне это услышали и через мгновение в дверях стояла мать.
– Ты где был весь день?– спросила она,– Кира беспокоится, места себе не находит.
– А по-моему она сидит на кухне с довольной улыбкой во весь рот.
– Да, но она очень взволнована, это нервное,– пыталась убедить Иленея,– она так переживает, что напряжённые нервы заставляют мышцы на лице складываться в улыбку.
– Угу.
– Пойдём, посидишь с нами за столом, поцелуешь невесту, поздороваешься с будущим тестем…
– Спасибо, я здесь полежу.
– Полно тебе,– выпалила рассерженная мать, стягивая с кровати ведьмака. Тот сначала упрямился, но после сдался и пошёл в сопровождении к столу.
– Федечка!– Вскрикнула невеста, вскакивая со стула и бросаясь на шею к бедному парню, попутно целуя его в нос, лоб и всё остальное,– вернулся, милый, да где ж ты был весь день?
– Отдыхал.
– Устал, наверное, отдыхать то?
– Да, очень. Пожалуй, пойду: сменю усталость бодрящим сном.
– Так мы тебе чая нальём бодрящего.
Деваться было некуда, Федя сел за стол и принял из рук Иленеи кружку с травяным настоем. Родственники пытливым взглядом смотрели за тем, как он делает глоток.
– Вот видишь,– вступил отец,– уже полегчало.
– Да,– последовал ответ,– чувствую силушку богатырскую, готов горы свернуть да реки вспять повернуть.
– Ты бы пивка моего отведывал,– пробасил пивовар,– так ты бы ещё и луну с неба достал.
– Спасибо, уже отведал, тёмного, забористого. До сих пор жалею.
– Когда это ты успел?
– Да было дело, теперь вот свадьба намечается.
– Чего?– промычали все, кроме Киры.
– Да это он так,– поспешила та,– подшучивает.
– Ничего не подшучиваю. Наклюкался я, а она меня врасплох взяла.
– Ага,– проревел будущий тесть, наклонившись над юношей и заглядывая ему в глаза,– как по пьяни детей строгать, это запросто! А как за свои поступки отвечать, так кишка тонка!
– Полно тебе, пап,– попыталась заступиться дочь,– он не…
– Молчи, дурёха! Вот, что я тебе скажу, молодой человек: либо ты женишься на моей прекрасной дочери, либо попадёшь в тюрьму за изнасилование. Пойдём Кира, время позднее.
Пивовар с дочкой встали из-за стола и пошли в коридор, Федины родители пошли их провожать, а он так и остался сидеть с отвисшей челюстью, сверкая округлёнными глазами. Ну и дела…
Арион и Иленея вернулись.
– Мам, пап, но я…
– Молчи, Фёдор, ты и так достаточно посрамил нашу фамилию,– громом пронёсся ответ в два голоса.
Что за… в один миг испортить жизнь! А ещё говорят, что судьбы нет. Отрезком времени, равным горению искры она расставила точки над и, гнусаво смеясь за спиной и сверкая ликующим взглядом. Разве так бывает? Жестокая реальность снова обрушилась на плечи ведьмака со всей своей присущей жестокостью и твёрдостью, не оставляя ни единого шанса на спасение.
Он лежал на кровати, смотря на чарующую луну томным взглядом без какой-либо радости или восторга. Дуся понимающе смотрела на него сожалеющим взглядом, разделяя горесть и безысходность. А может всё не так плохо? Чего ужасного в жене-тиране? В конце концов, она его любит. Любит богатырской любовью, встречающейся так редко на этой земле. А любовь ли это, или просто одна из разновидностей маразма? Он даже не знал точно, было ли что-нибудь в ту ночь. Чисто теоретически, если он был настолько пьян, то у него бы попросту не хватило той самой мужской силы, что необходима в данной ситуации. Но практически, могло случиться что угодно. Вот и терзай себя вопросами, размышляя о неизвестном. Кира знает наверняка, но она вряд ли признается.
Сострадающая кошка всё смотрела на хозяина. Его взгляд снова нацелился на два оставшихся орешка, и он потратил по назначению один из них.
– Город,– раздался в голове тот же мелодичный голос. На этот раз Федя не испугался, наоборот, с интересом съел ещё один орешек,– Опасность.
Непонятно. Осторожно, город, опасность. Город в опасности? Но что с ним может случиться? Внезапное нападение зловещих упырей? Вряд ли. Война? Но тогда в опасности был бы не только город, а вся страна. Что ему угрожает и чьи это слова? Ведь кто-то подкинул эти орехи. Кто-то хочет о чём-то предупредить, но кто? Отец? На него это не похоже. Кто же тогда, Кира? Но она бы сказала об этом в открытую, причём всем, а не одному человеку. Кто ещё владеет колдовским искусством? Почему их подкинули не кому-нибудь ещё. Может, это просто чья-то шутка?
Казалось, что Дуся улыбалась. Конечно, она знала ответ и знала о надвигающейся опасности. Знала, но не могла сказать.
Глава вторая – свадьба
Все готовились к намечающемуся обряду, о котором уже знал весь город. Оставалось три дня. Три дня свободной жизни. Федя наслаждался каждым моментом, каждой минутой последних дней. Кира настояла на том, чтобы свадьба проходила по церковным обрядам (она уже давно ходила в церковь и полностью приняла новую религию), но никто не был против, а жениха и вовсе не спросили. Конечно, его это очень обижало, тем более, что всё должно было происходить по законам абсолютно незнакомого для него верования. Но выбора не было. Он уже смирился с неизбежностью.
– Стерпится, слюбится,– поговаривала мать,– вот увидишь, души в ней чаять не будешь. Она хорошая хозяйка, всё умеет, в отличие от тебя. Жена из неё выйдет заботливая и надёжная. К тому же, женишься, так, может, поумнеешь, дела появятся, по улицам шататься не будешь. А нет, так с детьми понянчишься. Да и вообще, очень выгодный брак!
– Именно, что брак,– каждый раз отвечал сын, но мама продолжала, не обращая на это внимания:
– Имеет пивоварню с солидным доходом. Особенно это, белое пиво, уже начинает пользоваться большим спросом. Авось и ты научишься дела вести. Откроешь постоялый двор, расширишь хозяйство. Сколько людей будет стекаться в наш город! Ты только подумай, Федь. Но не забывайте о благотворительности. Можно церковь отстроить побольше, да покрасивее, чтобы людей привлекало.
Иленея стала мечтать ещё больше Киры, которая с упорством оживляла свои планы вместе с отцом – Клаусом и двумя братьями,– Раеном и Салемом. Большую часть времени ведьмак отсиживался дома, Но не в фамильном особняке, а в своём маленьком домике на раскидистых ветвях клёна. Ходил по лесу, любуясь природой, перетирал мысли, и, даже, начал осваивать азы магии, читая толстые книжки и изредка практикуясь, но на практике ничего не получалось. Рыжая белка с иронией наблюдала за ним и изредка покачивала головой, зная, что никакие книги не помогут юноше, так как не в книгах скрывается магия. Круглолицый поп всё чаще появлялся в домах будущих молодожёнов, сверкая золотыми зубами и предвкушая все прелести намеченной церемонии. Он продолжал обзываться рабами, что очень раздражало. Иногда хотелось выкинуть его на улицу или вообще переселить в курятник, где, как считал Федя, ему самое место. Но остальные старательно внимали его речам, удивляя восхищёнными взглядами. Вот только Ариона изредка передёргивало, а в глазах виднелось недоверие и ирония. Ирония, потому что, к сожалению, он не мог пойти против воли любимой жены.
Как-то раз Жениху сказали, что он должен выбрать свидетеля. Баэр с радостью согласился и сказал, что оправдает все возложенные на него надежды…
Ведьмак сидел на берегу реки, разглядывая её жителей. Солнце стояло над головой и настойчиво жарило оголенные плечи. Освежится? Почему бы и нет? Штаны упали на землю, и тело скрылось под водой, распугивая рыбу. Как приятно упасть в освежающую прохладную воду на раскате жаркого и душного дня! Через минуту на поверхности появилась мокрая знакомая голова. В волосах запуталась какая-то маленькая рыбёшка и отчаянно пыталась выбраться из случайного плена, что у неё всё-таки получилось, и она шустро поплыла подальше от печального места. По телу изредка скользило многочисленное население, вызывая лёгкую щекотку и улыбку на лице. Лёгкое течение немного тянуло за собой, но не принуждая, а, скорее, спрашивая. На дне виднелись камни и редкие водоросли, которые тоже щекотали ноги. Где-то в глубинах подсознания рождалась мелодия, лёгкая и тихая, пронизывающая весь мозг спокойствием и умиротворением, которого так не хватало в последнее время. Тело расслабилось и легло звёздочкой, подчиняясь ласковому течению. Затем снова напряглось и поплыло обратно, так же, лёжа на спине, но слегка перебирая ногами, что позволяло двигаться медленно, почти оставаясь на месте, без лишних движений, позволяя палящим лучам солнца испарять воду с намокшего тела и оставлять нежные следы загара.
Шум и гам зазвучали где-то за горизонтом, пока ещё тихо, но с явно нарастающей громкостью. Фёдор открыл глаза и посмотрел в сторону, откуда доносились звуки, прервавшие его покой. О нет! Толпа озорных мальчуганов неслась к реке, попутно размахивая руками, сжимающими снятые рубахи. Федя приготовился нырнуть, чтобы не стать жертвой многочисленных брызг. Ребятня как один остановилась у самого берега, вгляделась в незнакомца. Узнав знакомые черты лица, продолжила движение, попутно снимая с себя одежду и один за другим прыгая в воду. Ведьмак тем временем затаился на дне, зажав нос, смотря вверх и наблюдая за приземляющимися бомбами, последующими фейерверками из брызг, которые не могли не восхищать своим обилием и причудливыми узорами. Воздух в лёгких закончился, и он снова вынырнул на поверхность. Ненадолго, потому как нашествие ещё не закончилось.
Находиться в воде было невозможно, так как счастливые дети плескались друг в друга, дурачились, играли, то и дело цепляя Фёдора и приводя в панику рыбу. Он вылез из воды и сел на берег, закинул волосы назад, вытер руками лицо и начал наблюдать за сорванцами. До ушей доносились и восторженные крики и благой мат, летали надутые бычьи пузыри. Кто-то додумался швыряться случайно пойманной рыбой, а кто-то обиженно вылезал из воды и присоединялся к нему.
– Дядя ведьмак,– начал один из них, усевшись рядом,– а правда что вы можете один целую армию упырей убить?
– Правда,– мальчишка восторженно уставился прямо в глаза, очевидно, не ожидая услышать такого ответа.
– А если они будут опытными и подготовленными?
– А мне без разницы, опытный, не опытный, всё одно – упырь,– продолжал завирать Федя.
– Ну а что, если это не простые упыри, а сверхгиперпипертуперупыри?
– Ты где такое слово выучил?
– Сам придумал, только что, а как, неплохо?
– Сойдёт. Ты знаешь, расскажу тебе одну историю про упыря,– Стёпа подвинулся поближе, а вместе с ним и остальные, что услышали произнесённые слова,– Был на свете один мужичок, бородатый и усатый. Он был очень весёлым и добрым пивоваром, дочка у него была,– рыжая толстая девица.
– Кажется, я знаю, про какого пивовара ты говоришь, – сообщил кто-то из ребят.
– Нет, это другой пивовар, всем пивоварам пивовар! И дочка у него такая, матёрая… вся в него!– продолжал Фёдор.
– А это не Кира?
О проекте
О подписке