Глава 5
Тренировочный лагерь
На Ангулеме

За Центавросом вставало солнце – багряные лучи высвечивали контур пирамиды, огромной, как гора или туча. Небо наливалось бледным светом. Пирамида далеко от учебного лагеря, на огороженном стеной холме, склоны которого застроены домами – островерхими, похожими на шатры из камня и бетонных блоков. Пока что большая часть зданий в тени, но скоро солнце окажется над верхушкой Центавроса, и они засверкают.

Это – прекрасное, величественное зрелище. Ксандр наблюдал его каждое утро на построении: учебный лагерь находился на склоне соседнего холма, и вид наполнял душу гордостью. Не за строителей Центавроса – за себя. Он, Ксандр, отныне – часть этого мира, часть могущественного клана бер’Гронов. И когда-нибудь он добьется права называться берсером и носить родовую фамилию.

Из шатров выбирались люди, проходящие обучение.

Было холодно, пар вырывался изо рта. Невысокая трава на окрестных холмах покрылась инеем и блестела в утреннем свете. Рощи в низинах еще не сбросили алую и желтую листву, а озеро у подножия городского холма, прямо под стеной, не покрылось льдом. Осень, зрелая, яркая. Дождей последние дни не было, а какая погода стояла до этого, Ксандр не помнил.

Воздух пах морозом. Одетый в куртку и брюки из прочной кожи, Ксандр немного мерз. Совсем немного. Хотелось пробежаться, сделать десятка три отжиманий, но время разминки еще не пришло.

Построение. Некоторые роптали, Ксандру же военная муштра пришлась по душе. Именно этого ему не хватало долгие годы, всю прошлую, серую и скучную жизнь, именно к этому он стремился. И здесь, на Ангулеме, Ксандр может продемонстрировать свои лучшие качества.

Конусы шатров полукругом обступили центральный плац. Построившись, люди ждали мастера Фрола. Одни – нервничая, другие – с трудом подавляя зевоту. Ксандр подался вперед.

Сегодня – важный день. Сегодня мастер решит, кто достоин продолжить обучение, а кому дорога в рабы, на промывку мозгов. Ксандр видел вокруг себя кандидатов и в воины, и в тупую обслугу. Но ни с кем не завязывал дружбы, даже имена предпочитал не запоминать.

Мастер появился не один, его сопровождали трое сержантов, званию соответствовала одна красная полоска на рукаве коричневого кожаного плаща. У мастера Фрола на рукаве две нашивки, он – капитан. Мастер в форме – куртка и брюки из кожи, высокие тупоносые сапоги. Как и большинство варханов, мастер Фрол черноволос и смугл, с тонкими чертами невыразительного лица. Совершенный контроль над собой! Ксандр прислушался к себе: он надеялся, что со временем научится прятать эмоции, но пока ни на секунду не позволял себе расслабиться.

Фрол остановился перед строем на фоне далекого Центавроса и медленно осмотрел новобранцев.

Ксандр подобрался. Мастер молчал, и люди занервничали – Ксандр слышал шорох одежды, скрип подошв, шумное дыхание. Он покосился влево: сосед выпучил глаза и уставился перед собой, приоткрыв рот.

– Ты! – Мастер Фрол указал на лупоглазого. – Шаг вперед.

Сосед повиновался. Ксандр следил за ним с вялым интересом: у лупоглазого имелись проблемы с обучением. Что-то пошло не так, и он оказался туп, хотя и исполнителен. Впрочем, редкие проблески вдохновения случались, и тогда мало кто мог сравниться с лупоглазым в мастерстве и скорости реакции.

– Имя, – подсказал один из сержантов, коренастый, с испятнанным оспой лицом.

– Илья, – пробормотал лупоглазый тихим, невыразительным голосом. – Илья Смирнов.

У него даже не хватило ума назваться варханским именем! Ксандр еле сдержал улыбку. Не повезло тебе, Илья Смирнов, такие, как ты, не нужны мастеру Фролу бер’Грону.

– Покажи, на что ты способен, Смир, – приказал мастер.

Рябой сержант шагнул к лупоглазому. Ксандр задержал дыхание – он догадывался, что сейчас произойдет. Илья Смирнов, Смир, похоже, этого не представлял, он по-прежнему смотрел перед собой и на движение сержанта не отреагировал. Вархан ударил его – без замаха, коротко, ткнул в солнечное сплетение. Смир сложился пополам, хватая воздух ртом. Сержант ждал, когда он отдышится, – убивать неудачника не нужно, от него еще будет толк на подсобных работах.

Лица варханов не выражали ничего. Впрочем, лицо Смирнова – тоже.

Сержант занес руку для рубящего удара по шее, и в этот момент на Смира снизошло озарение. Он распрямился пружиной и кинулся на сержанта. Ксандр успел заметить, что лицо лупоглазого преобразилось: Смир сощурился, губы растянулись в хищном оскале. Сержант уклонился, двинулся по кругу, чтобы восходящее солнце оказалось у него за спиной и ослепило противника. Смирнов на уловку не поддался. Ксандр смотрел, как соперники делают ложные выпады, как скользят ноги по выглаженной, вытоптанной земле площадки.

Рябой был очень сильным бойцом. Своим новым зрением, обращаясь к новой памяти, Ксандр отчетливо видел это. Некоторые новобранцы жаловались, что так и не свыклись с приобретенными навыками, но Ксандр и прежде кое-что умел.

Впрочем, раньше он не выстоял бы против рябого сержанта и неизвестно, выстоит ли сейчас: иногда новые знания давали сбой. Для того и создан лагерь: слить воедино память и тело. Ксандр почувствовал не страх, нет – тень сомнения, – и это отвлекло его от боя, Ксандр пропустил момент, когда Смир закончил кружить и пошел в атаку.

Несомненно, герой, рефлексы которого жили в Смире, был великим берсером.

Совершенно особенный стиль боя: ударить, отскочить, ударить, поменять направление, закружить противника в смертельном танце. Движения резкие, экономные: так наскакивает волкодав… Но и сержант – не новичок. Казалось, он принял навязанную противником игру, сейчас он падет… В руке сержанта блеснул нож.

Вздох прокатился по ряду новобранцев, и Ксандр не остался равнодушным. Смир заметил оружие, но что-то в нем надломилось, и с каждым мгновением он все меньше походил на вархана, превращаясь в лупоглазого Илью Смирнова. Вот погасла улыбка. Вот он позволил сержанту запутать себя, повернулся лицом к солнцу и ослеп. Сержант ударил – в плечо, не в шею, хотя мог бы. Смирнов упал на колени с криком, недостойным воина.

Ксандр еле сдерживался, чтобы не отвернуться.

– Почему ты перестал сражаться? – спросил у Смирнова мастер Фрол.

Илья обернулся, зажимая распоротое плечо, пополз к мастеру на коленях.

– Мастер, я не виноват! – лепетал Смир. – Мастер, я забыл, как биться против ножа!

– Ты и не помнил, – поправил Фрол. – Помнил великий воин, чья память живет в тебе, Смир. Я видел, что он вернулся, узнал манеру боя. Но потом ты снова вытеснил его. Как это произошло? Что было у тебя в голове?

– Мастер! – Выпученные глаза Ильи наполнились слезами. – Я не могу этого объяснить! Он просто отступил! Я не специально!

Оправдания – путь слабаков, Ксандр знал это.

– Тот воин, чья память в тебе, заслуживал лучшего тела. – Мастер Фрол по-прежнему говорил без эмоций. – Встань. Отправляйся в шатер тёмников.

Ксандр смотрел на город: солнце поднялось уже достаточно высоко, и тень Центавроса укоротилась. Отсюда видно, что в городе кипит жизнь, улицы полны народу. Ксандр еще ни разу не был там, а память вархана не сохранила сведений о городе…

Илья Смирнов прошел мимо Ксандра, едва не задев его, – лупоглазый покачивался от потери крови. На вытоптанной до каменной твердости земле остались красные капли, а у ног мастера натекла целая лужица, – Илья долго стоял на коленях.

– Кто хочет продолжить?

Ксандр не мог больше ждать. Нетерпение и эмоциональность – его слабые стороны, но Ксандр работает не только над телом, он работает над своим разумом.

– Ксандр, – представился он, шагнув вперед.

Мастер, как почудилось Ксандру, едва заметно одобрительно улыбнулся.

– Приступай.

Рябой сержант не убрал нож, и Ксандр вытащил свой. Пусть будет бой.

У Ксандра не возникало проблем с памятью, истинной или чужой, – он не всегда различал. Когда Ксандр дрался, он переставал думать словами, оставались инстинкты и рефлексы: уклониться, присесть, выбросить вперед левую руку, отбивая удар, поднырнуть, пнуть под колено, чтобы противник упал, наступить на кисть, замахнуться…

– Довольно! – голос мастера Фрола вывел его из транса.

Ксандр тяжело дышал. Кровь стучала в ушах. Рябой сержант лежал на земле, смотрел на Ксандра снизу вверх. Поверженный противник был смертельно бледен – победив, Ксандр опозорил его. Сержант не думал, что найдет здесь достойного соперника, и, расслабившись после боя со Смиром, не успел собраться.

– Ты бился хорошо. В смерти нет нужды. Вернись в строй.

Ксандр коротко склонил голову в знак почтения. Он предпочитал не говорить: хоть понимал каждое слово, произношение давалось ему с трудом. На каком языке Ксандр думал, он не мог собразить. Скорее всего, на лингвейке, языке варханов. Повернувшись к строю, Ксандр увидел лица новобранцев, почувствовал взгляды, обращенные к нему.

Зависть. Страх. Они пахли кислым по́том неудачников, почти все. Лишь двое-трое из строя перенесли подсадку памяти так же легко, как Ксандр. Но только один, высокий, обритый налысо, с черной щеточкой усов и шрамом на левой щеке, мог сравниться с Ксандром в бою.

– Кто хочет быть следующим?

Усатый шагнул вперед, и внимание строя переключилось на него:

– Я. Меня зовут Вацлав.

Ксандр заметил, что Вацлаву мастер Фрол тоже одобрительно улыбнулся. Вацлав – вот его противник. «Конкурент», – вспомнил Ксандр наиболее подходящее слово. Вацлав будет драться и победит, а значит, за будущие успехи Ксандру придется соперничать с ним.

* * *

Испытание прошла половина новобранцев, человек пятьдесят. Мастер Фрол отправил их в лазарет – длинную двускатную палатку из какого-то коричневого материала. Внутри оказалось сумрачно, пахло лекарствами. От жаровен, расставленных через равные промежутки, исходило тепло. Больных Ксандр не заметил.

Хмурый пеон взял у него кровь из вены, игла вспорола кожу. Варханы – не рабы своего тела, а его хозяева. Ксандр терпел. Пеон не торопился, на лице его застыло скорбное выражение. С местом пеонов в мире варханов Ксандр никак не мог определиться: вроде как это слуги. И в то же время – слуги квалифицированные. В палатке посветлело – кто-то зашел, откинув полог. Ксандр не видел, кто именно, сидел спиной. Пеон напрягся, убрал иглу.

– Имя? – спросили из-за спины вкрадчиво.

Ксандр назвался. Пеон отступил в сторону, но Ксандр не спешил оборачиваться.

– Чью память ты носишь, Ксандр?

Он не знал имени погибшего героя, давшего Ксандру свои рефлексы. И честно сказал об этом. Незнакомец обогнул кресло и оказался в поле зрения Ксандра. Тёмник. Сухой старик в длинных черных одеждах, напоминающих рясу средневекового монаха.

– Ты чувствуешь его? Он говорит с тобой?

Ксандр понял, почему тёмник спрашивает: проверяет, нет ли конфликта между памятью берсера и памятью человека. Нет, покойный воин не говорил с ним – еще шизофрении не хватало, – просто Ксандр воспринял его навыки, его умения, знание языка и, отчасти, общественного устройства. А сами принципы жизни варханов были Ксандру настолько близки, что воспринимались как родные.

– Нет, тёмник, он не разговаривает со мной.

Тёмник поджал тонкие губы. Ксандр решил не обращать на это внимания: сейчас пеон закончит работу, и вархану Ксандру не останется никакого дела до тёмника. Особой религиозностью, похоже, не отличался не только Ксандр, но и великий воин, передавший ему свою память.

– Если ты что-то вспомнишь, – тёмник не спешил уходить, – какой-то эпизод жизни воина. Его имя. Что-нибудь. Расскажи мне. Или Эйзикилу. Это важно, тебя наградят.

Имя ничего не сказало Ксандру, но на всякий случай он кивнул. Пеон закрепил на груди Ксандра датчики. Тёмник постоял рядом еще какое-то время, наблюдая, и отступил в тень. Интересно, всем ли он задает такие странные вопросы?

Когда обследование закончилось, Ксандр, потирая истыканный сгиб руки, выбрался из палатки. Был яркий осенний день, на смену утреннему морозцу пришло ласковое тепло, иней на траве растаял, и склоны холмов блестели изумрудами. Между шатров и палаток лагеря сновали варханы, пеоны и рабы-манкураты, звякали снаряжение и посуда, в дальнем конце жужжал дизельный генератор.

Ксандр постоял немного, прикидывая, что теперь делать.

На вечернем построении всем прошедшим испытание, вероятно, объявят об их дальнейшей судьбе, но пока что Ксандра предоставили самому себе. Всё время в лагере он посвящал тренировкам, стараясь постичь новые возможности тела. И сегодня незачем делать исключение.

Ксандр поспешил к коническому шатру, внутри которого располагался склад. Мастер-оружейник, пожилой вислоусый вархан, встретил его хмуро, впрочем, мастер не улыбался никому. Под пристальным взглядом оружейника Ксандр двинулся вдоль стоек, на которых развешено было холодное оружие. Одни модели походили на земные, других Ксандр ни разу не видел до того, как попал в мир варханов: булавы, боевые молоты, мечи всевозможных форм, тесаки, топоры, бумеранги и метательные ножи… Ксандр минул эту стойку и перешел к следующей. Варханы пользовались обычными «пулевым» оружием и лучевыми ружьями – так называемыми разрядниками, испускающими направленный пучок микроволн.

Ксандр протянул руку и погладил разрядник – несмотря на свою громоздкость, он казался удобным. Смертоносным. Прекрасным.

Оружейник неслышно возник рядом.

– Возьми, Ксандр, – посоветовал он, – возьми и потренируйся. Ты сегодня хорошо прошел испытание.

– Да, – согласился Ксандр, – неплохо.

Он не знал, как держать себя с этим варханом. Память подсказывала – на равных.

– К разряднику нужно привыкнуть, – продолжал оружейник, – но пользоваться им просто… Ты помнишь что-нибудь об оружии твоей родины?

Что же за день такой – все интересуются его памятью? Оружейник, заметив замешательство собеседника, объяснил:

– Оружие Земли. Мы захватили образцы, и, думаю, тёмники разберутся с ними. Но я хотел бы узнать больше.

Ксандр не был специалистом и разбирался в оружии не больше любого взрослого мужчины. Он развел руки в стороны, извиняясь:

– Боюсь, не могу тебе помочь.

Оружейник окинул его презрительным взглядом. Ксандр почувствовал, как поднимается слепая ярость, всё закипает внутри: этот старик уже слаб.

В бою он не выстоит против Ксандра. Ксандр замахнулся. И замер. Контролировать гнев. Сдерживать злость. Пользоваться ими для своего блага.

Мастер заметил движение и ощерился. Некоторое время они стояли друг напротив друга, потом Ксандр повернулся и вышел вон.

На площадке у шатра стояло три чучела для отработки приемов, но Вацлав предпочел живое тело. Вооруженный саблей, он замер напротив раба-манкурата, существа безмозглого и исполнительного. В бою манкурат, пожалуй, не лучше чучела. Но кровь у него красная. Раб держал кривой меч и таращился на Вацлава не отрываясь. Ни в позе, ни в лице его Ксандр не заметил страха.

Вацлав сделал выпад и рассек предплечье раба. Хлынула кровь. Раб выронил меч и с удивлением уставился на свою руку. Вацлав улыбнулся.

– Дерись! – приказал он манкурату. – Или умрешь!

– Немного чести – бить раба, – заметил Ксандр.

– Зато много веселья! – Вацлав, впрочем, оставил манкурата в покое. – Скучно. Не хочешь потренироваться, Ксандр?

Манкурат никуда не уходил – ждал приказа. Хотя Ксандр и шел сюда с целью потренироваться, вступать в бой с Вацлавом он не желал. Тот не контролировал ни ярость, ни гнев. И учебная схватка могла закончиться увечьем… И кто бы ни пострадал – накажут обоих.

– Не время, Вацлав. Мы еще успеем померяться силами.

– Да, – согласился он и бросил рабу: – Бери меч. Сражайся.

Манкурат взял оружие здоровой рукой, но биться не мог – не умел. Ксандр некоторое время стоял в стороне, наблюдая за тренировкой, потом отвернулся и побрел прочь. По посыпанной гравием дороге направился вниз с холма.

Ксандр ни разу не был в городе. Пожалуй, пришла пора прогуляться до Центавроса.

* * *

На Ксандра косились прохожие: он хотя и носил кожаную форму, отличался от варханов, сразу видно – другой расы. Темно-русые, а не черные с пепельным отливом волосы, светлая, а не смуглая кожа, прямой, без горбинки, нос, высокие скулы и не столь запавшие щеки. Раньше Ксандр носил «хвост», но перед операцией его обрили. Короткая стрижка Ксандру не шла, он это знал. Ничего, обрастет.

Дорога, огибая холм, вела к городу.

Ксандра обогнала, фырча и воняя дизелем, машина – этакая помесь мотоблока с телегой, вместо руля в руках водителя – изогнутый рычаг. Одно слово – тачанка. Город окружала высокая стена, ворота были открыты, и машина даже не притормозила. Ксандр задумался: не нужны ли документы? Вроде бы не нужны.

Никто не охранял вход, и стена казалась пережитком Средневековья.

Ксандр проник внутрь города и замер, пораженный. От ворот к Центавросу поднималась довольно широкая улица, по ней двигались в обе стороны повозки, запряженные скотом, и тачанки. Много было и пешеходов. Улица походила на ущелье – дома из сверкающего известняка, казавшиеся невысокими с соседнего холма, обратились к дороге лишенными окон стенами. И стены эти возвышались метров на пятьдесят, а то и больше… Ксандр задрал голову: да, между домами были проходы, но с крыши на крышу вели мостики…

Зачарованный, Ксандр двинулся дальше, свернул на первую же улицу, пересекающую главную, – узкую и плавно загибающуюся. Видимо, холм, которому поколения варханов придали форму конуса, делился на сектора широкими вертикальными улицами и такими вот кольцевыми, поуже. Здесь дома были пониже, но тоже стояли «слепой» стеной наружу, а как попасть во дворы, Ксандр не понял. Он шел и шел… Наконец, в пятом или шестом строении, Ксандр заметил дверь, высокую, арочную, наглухо закрытую.

Он решил вернуться на центральную улицу и подняться к пирамиде.

Странно, в памяти вархана сохранились таверны, роскошные комнаты, тенистые внутренние дворы… Неужели все это надежно укрыто от постороннего взгляда? Что ж, резонно – ни один захватчик не возьмет этот город легко.

Ксандр шел вверх, и громада Центавроса приближалась. Она заслонила собой уже половину неба, и Ксандр едва поборол страх перед исполинским сооружением.

Что там, внутри? Он зашагал быстрее, движимый любопытством.

…Когда-то он стоял и смотрел на древний храм, громадный, монументальный. Зиккурат, кажется. Он был в легком доспехе, рядом замерли друзья, а впереди – они знали это – ждали враги…

Ксандр остановился и потряс головой. Этого не было в реальности. В той реальности. Ксандр вспомнил свои мечты, реализованные разработчиками игр. Интересно, у варханов есть компьютеры? Должны быть, но память не сохранила информации о них.

В движении повозок, тачанок и пешеходов появилась нервозность. Вроде как люди спешили: кто – к Центавросу, кто, наоборот, от него. Ксандра закружило, его толкали, пихали, несколько раз обругали. Он задумался, не вернуться ли в лагерь.

– Ксандр? – Перед опешившим Ксандром стоял капитан.

– Мастер Фрол, – Ксандр склонил голову в приветствии.

Фрол бер’Грон казался озабоченным. Он подошел ближе к Ксандру и проговорил:

– Идем за мной. Не знаю, что ты здесь делаешь, но держись рядом. Мы сворачиваем лагерь и переходим под защиту стен. Война на Земле проиграна.