Лунная богиня

В этот день Отблеск пламени очень плохо спал накануне. Снились строгие боги, женщины с мужским членами, он от кого-то убегал… И, хотя ритуал предстоял только после захода солнца, и впереди был еще целый день, уже сейчас юноша не находил себе места – волнение было радостное, предвкушающее неземное блаженство, и в то же время тревожное.

Сегодняшний день был строго регламентирован для него. Во-первых – никакой пищи, даже маисовой болтушки (питательный напиток из маисовой муки), во-вторых – минимум общения, оставаться в выделенной ему комнате и мысленно настраиваться на ритуал.

Уинал (20 дней) назад Отблеск пламени проколол свою крайнюю плоть острым краем раковины и пролил кровь на кусочек специальной ткани, изготовленной для таких ритуалов. Ткань была сожжена и дым, смешанный с его кровью, поднялся к богам, давая им понять, что уинал спустя Отблеск пламени принесет для них новую жертву – жертву взросления.

Накануне он лег спать не как обычно, в одной большой комнате с другими молодыми воинами, а в специальном помещении – для него одного.

День тянулся очень долго. Отблеск пламени уже десятки раз повторил в уме то, что ему нужно было знать, возносил благодарственные слова богам. Впрочем, боги его сейчас не слышат – Отблеск пламени это понимал. Общение с ними начнется вечером, во время ритуала. В конце концов он уснул, сидя на своей циновке. Проснулся, когда уже начало темнеть. Время. Скоро за ним придут. Сон моментально улетучился, и Отблеск пламени принялся ждать.

Он слышал, как другие молодые воины возвращаются после дневных дел, тренировок на центральную поляну. Стемнело. Загорелись костры. Их тени метались на стенах его помещения. Слышался смех и выкрики молодых воинов, которые рассаживались вокруг костров, делясь друг с другом впечатлениями прошедшего дня.

Сегодня он не пойдет к своему костру, не будет шутливо толкаться локтями с другими мальчиками, шутить и, в свою очередь, смеяться над их шутками. Этой ночью он – во власти женщин. Они придут за ним из своего поселка. Во власти женщин и богов.

Чуткое тренированное ухо Отблеска пламени услышало шаги, приближающиеся к его сегодняшней хижине задолго до того, как шедшие приблизились. Несмотря на все попытки сохранить хладнокровие, сердце бешено заколотилось. Это – они.

Пришедшие подошли к дверному проему и выстроились в две линии. Двое мужчин и шесть женщин. Даже если бы Отблеск пламени не знал, что так будет, он все равно определил бы это по их шагам.

Негромко зазвучали два рожка. Это играли младшие жрецы его Храма – Храма Ягуара, вместе с которыми пришли жрицы из женского поселка. Это был сигнал для него. Отблеск пламени встал, скинул с плеч накидку, которой укрывался от вечерней прохлады и, оставшись в одной набедренной повязке, пошел к выходу. Хотя сердце колотилось и наружу хотелось выскочить бегом, он старался идти медленно, ступая важно и горделиво.

Юноша вышел наружу. Как и предписано ритуалом, перед проемом хижины в две линии стояли восемь человек. Два младших жреца играли на рожках мелодию, приличествующую случаю, а шесть младших жриц из Храма Лунной богини стояли по три с каждой стороны. Старших жрецов не было. Этот ритуал пройдет без них. Лишь одна старшая жрица совершит главную часть ритуала вместе с Отблеском пламени. Именно этой – главной части ритуала юноша ждал и одновременно боялся его.

Несмотря на то, что уже стемнело и становилось холодно, все жрецы – и мужчины, и женщины были обнажены по пояс. Раскраска тел у жрецов его Храма была довольно скромной. Их роль сегодня невелика – просто сопровождать основных действующих лиц. А вот женщины были раскрашены гораздо богаче. Красные, синие, белые линии на их телах пересекались и сплетались в сакральные узоры. На головах у жриц были малые короны из перьев.

Отблеск пламени редко видел женщин так близко и, тем более, их обнаженные тела, поэтому, несмотря на всю важность момента, быстрым взглядом охотника попытался их разглядеть. У некоторых из них, помимо раскраски, он заметил также свежие татуировки. Женщины татуировались иначе – не как мужчины. Их татуировки не подражали боевым шрамам, а носили более сакральный характер – символы Луны, священных растений, птиц.

Жрецы повернулись и вместе с Отблеском пламени образовали процессию. Процессия двинулась в сторону женского поселка и Храма Луны, который скрывался за небольшим холмом и джунглями. Отблеск пламени уже бывал там. Во время праздников связанных с женскими божествами, плодородием и цветением, он, вместе с другими юношами, приходил туда – смотрел, как женщины танцевали, слушал их пение. Ел разносимое молодыми девушками угощение.

Потом их, подростков, уводили обратно в мужской поселок. Старшие жрецы оставались. После таких вечеров мальчики всегда долго не могли уснуть. Переговаривались, смеялись, обсуждали девочек, которых видели на празднике. У какой девочки уже начала обозначаться грудь, у какой появилась первая татуировка, и что она означает.

Отблеск пламени не участвовал в этих обсуждениях. Он лежал молча. Ощущение странного тепла наполняло его, и ему совершенно не хотелось разговаривать. Перед его глазами стояли танцующие тела, женские лица и, особенно, одно лицо. Отблеск пламени знал, как зовут эту девочку – Цветок Лианы. Она была чуть моложе его – на год или полтора. Ее грудь уже вполне сформировалась, а от живота к подмышкам протянулись две первые татуировки – стебли вьющегося растения.

Мальчик видел, что Цветок Лианы тоже выделяет его среди остальных. Когда она, среди остальных девочек, разносила угощения, приближаясь к нему, девушка смущалась и, подавая угощение, никогда не смотрела на него. Когда же она пела вместе с другими женщинами и ловила на себе его взгляды, то сбивалась и потом не могла подхватить песню. Увидит он ее сегодня? Кто знает…

Тем временем процессия приблизилась к женскому поселку. Все было видно, как на ладони – хижины и огонь очагов в них, большой костер, вокруг которого сидели женщины и что-то негромко напевали. Отблеск пламени никогда не слышал этого напева, и в другое время он прислушался бы к песне, потянулся бы жадным вниманием к происходившему у костра. Но не сегодня. Сейчас все его существо было устремлено к предстоящему ритуалу, ждало его и трепетало.

Поселок остался позади, и они приблизились к храму. Порядок процессии никак не изменился. Два жреца его храма шли впереди, Отблеск пламени – за ними, жрицы – сзади. Пирамида и расположенный на ней Храм Луны, конечно, уступали своими размерами великим пирамидам и храмам в больших городах. Отблеск пламени никогда не был ни в одном городе, но много слышал о них от младших жрецов и счастливчиков среди своих друзей, которые побывали в ближайшем городе – великом Алтун-Ха. Жрецы и молодые воины рассказывали об огромных пирамидах и величественных храмах на них, больших площадях с толкущимся там народом, каменных дворцах, в которых жила знать. Говорили, что тамошние пирамиды в несколько раз выше их пирамид Луны и Ягуара. Отблеск пламени с трудом мог себе это представить, по его мнению и их пирамиды были достаточно высоки и грандиозны.

Они приблизились. Громада пирамиды оказалась совсем рядом, Отблеск пламени никогда раньше еще не приближался к ней так близко. Освещенные луной, камни пирамиды словно бы разбивали лунный свет на его составляющие, отчего возникало марево, как бы дымка из лунного света, в то время как храм на вершине светился ярко и своей заостренной крышей устремлялся ввысь – к Луне и Небу.

Наконец процессия приблизилась к одному из строений рядом с пирамидой и остановилась. Жрецы повернулись, поклонились ему (до этого момента жрецы никогда не кланялись Отблеску пламени, но сегодня он – важная фигура) и жрицам. После чего, продолжая играть на своих рожках, отправились назад – в мужской поселок.

Отблеск пламени оказался перед входом в ритуальную хижину. Конечно, в городе это было бы значительное каменное строение, у них же это была просто хижина, стены которой были сплетены из прутьев. Впрочем, строители все равно постарались. Отблеск пламени мельком обратил внимание, что прутья для плетения стен были тщательно подобраны – все примерно одного диаметра и от похожих деревьев. Также в плетении использовались сложные незнакомые ему ритуальные узоры, видимо связанные с культом лунной богини.

Жрицы выстроились вдоль двери. Отблеск пламени снял набедренную повязку, отдал ее, как полагалось по ритуалу, жрице стоящей справа и вошел внутрь.

Сердце колотилось так, что уже почти пробивало грудную клетку. Еще никогда он не испытывал подобных чувств. Ни когда встретил в сельве ягуара, который пришел на его зов (тогда были страх и восхищение), ни когда впервые спускался в подземный храм. Сегодня – было другое. К страху примешивалось еще что-то – жар внизу живота и что-то пьянящее, подкашивающее ноги. Отблеску пламени пришлось активизировать всю свою волю, чтобы шагнуть внутрь помещения.

Там стоял полумрак. Через щели в крыше пробивался редкий лунный свет. Других источников света не было. В комнате были девочки – помощницы жриц. Цветка Лианы среди них не было. Отблеск пламени сразу понял это, несмотря на то, что зрению понадобилось некоторое время, чтобы адаптироваться к новому освещению. Не было ее запаха, не ощущалось ее присутствия. В комнате были другие запахи – от тел находившихся в комнате девушек, дыма воскуряемых трав и от растительных красок, которыми девушки будут сейчас раскрашивать его тело.

Жрицы снаружи запели. Отблеск пламени слышал эту песню впервые, но прекрасно знал, о чем она. Это было обращение к Лунной богине. Жрицы звали богиню обратить свой взор на пришедшего на инициацию юношу. «Он уже стал почти взрослым, его мышцы налились силой, его плоть горит огнем – пели женщины, – обрати на него внимание, Великая богиня, возможно, ты сочтешь его достойным для единения с тобой…»

Тем временем девушки приблизились к нему. В руках у них были сосуды с красками – соком и отварами ягод и красящих растений. Отблеск пламени закрыл глаза и воздел руки вверх. Мысли о Цветке Лианы оставили его, и он устремил свое внимание вверх – к Богине. Он продолжал все чувствовать – прикосновения холодных от краски пальцев девушек, запахи, слышал пение женщин снаружи, но все его существо устремилось к богине и тому пространству, в котором она обитает.

Его плоть действительно, как и пели женщины, налилась огнем. Краем сознания он ощущал, как девичьи пальцы скользят по его телу, рисуя узоры. Никогда еще женские пальцы так не прикасались к нему. Мальчики из его группы много раз помогали ему наносить на тело боевые узоры, но эти прикосновения были совершенно другие. Да и узоры девушки рисовали совершенно не боевые, и касались тех мест, куда он до этого никогда узоры не наносил. Мальчик чувствовал, что хотя девочки тоже впечатлены важностью момента и стараются рисовать линии как можно тщательнее, их волнение вызвано не только тем, что они выполняют ритуал, но и самими прикосновениями к телу юноши.

Нанесение узоров было закончено. Женщины снаружи прекратили петь. Воздух был пропитан странной смесью торжественности и вожделения. Видимо, Богиня или одна из Ее дочерей обратила на него свой взор. Отблеск пламени все еще не чувствовал присутствия богини, но жрицы разбираются в этом лучше. На него надели корону из перьев. Две девушки взяли юношу за руки и повели в соседнюю комнату, где посадили на мягкую циновку спиной к подушкам (большим связкам сухой травы), наваленных у стены.

Отблеск пламени к этому времени был уже совершенно спокоен и центрирован. Он, совершенно обнаженный, если не считать короны, сидел на циновке, скрестив ноги. И хотя присутствия богини он по-прежнему не ощущал, он понимал, что она где-то рядом, и скоро явится к нему. Два ощущения странным образом соединились в нем. С одной стороны – стремление подчиниться богине, ее воле, с другой – мужское желание овладеть, обладать ею. Не только его сознание, но и важная часть его плоти, предназначенная для проникновения в женщину, устремилась вверх.

В проеме двери появилась женская фигура в огромной короне из прутьев и перьев. Корона была столь огромна, что крепилась не только на голове, но и плечах женщины. На шее были сразу несколько ожерелий из драгоценных камней, а на бедрах – роскошнейшая ткань с сакральными узорами. Лицо и все ее тело, как и у самого Отблеска пламени, было разукрашено узорами, но сейчас он не сумел их рассмотреть – его взгляд устремился к соскам женщины, огромным и подчеркнуто выделенным ярко-красной краской. И хотя Отблеску пламени хотелось бы верить, что к нему явилась сама Лунная богиня или ее дочь, он понимал, что это – старшая жрица храма Луны.

Жрица, несомненно, чувствовала богиню, была в контакте с нею. Медленно и величественно она подошла к сидевшему на циновке Отблеску пламени и развязала ткань на бедрах. Ткань соскользнула на пол, обнажив ее также украшенные узорами бедра. Женщина подняла руки, обратив ладони вверх – к Луне, свет которой в этой комнате также пробивался сквозь крышу.

И тут, Отблеск пламени не поверил своим глазам – лунный свет изменился. Он заструился к ладоням жрицы и через руки начал наполнять ее грудь. Жрица склонилась к юноше и коснулась руками его груди. Волна лунного света проникла в его тело. Отблеск пламени не понимал природы этой субстанции, он никогда раньше не подозревал, что лунный свет так же материален как, например, вода. Он не понимал ни плотности, ни температуры этого света – тот был и горячим и холодным одновременно. Лунный свет, который тек из ладоней жрицы, заполнил все его тело, собрался внизу живота и по его члену, по-прежнему устремленному к небу, стал подниматься вверх.

Старшая жрица чувствовала все. Этот момент она не пропустила. Она опустила таз, позволив плоти Отблеска войти в себя и села ему на бедра, обхватив сзади ногами. Юноша тем временем уже полулежал, откинувшись назад на подушках. Жрица продолжала касаться ладонями его груди. Лунный свет продолжал течь из них, проходил через его тело и по члену поднимался вверх. Вот он потоком холодного и теплого одновременно света стал проникать через него и в живот жрицы. Жрица помогала этому потоку. Мышцами влагалища она сжимала его член, ерзала на бедрах. И хотя это было первое в его жизни проникновение в женщину, Отблеск пламени даже не думал об этом. Происходившее с ним чудо, лунный свет заполнили его целиком, забрали все его внимание.

Кажется, он начал ощущать присутствие Лунной богини. Она была одновременно и в жрице, самой жрицей, дарующей ему чудо лунного света и, в то же время, продолжала оставаться на небе. Отблеск пламени начал чувствовать, как к лунному свету добавляется что-то еще. Какая-то его собственная энергия, его собственная мужская сила. Жрица тоже почувствовала новое качество его энергии и даже вскрикнула. Юноша ощутил мощный прилив этой яркой – ослепительно белой, яростной мужской энергии. Он схватил жрицу за бедра и вдавил в себя. Луч света, поднимающийся по позвоночнику женщины, пошел мощным потоком, пробил ее макушку и устремился в небо.

И в это мгновение Отблеск пламени познал Лунную богиню. Их сознания соединились, что-то взорвалось внутри его тела, яркая вспышка – и Отблеск пламени потерял сознание.

Юноша пришел в себя уже на рассвете. Он лежал в незнакомой ему хижине в женском поселке. В другом углу комнаты спала женщина (не жрица, скорее работница). Он был укрыт теплым пледом, а рядом стояла плошка с отваром травы.

Отблеск пламени жадно выпил отвар, налил из глиняного кувшина еще. Он помнил все произошедшее с ним ярко и пронзительно. Старшую жрицу, поток лунного света, приход Богини. Да, все это действительно случилось с ним. Он познал Лунную богиню, и она была с ним. В какое-то мгновение их сознания слились и, хотя он и не выдержал этого контакта, момент слияния был.

Вся его жизнь теперь изменится. Он теперь не просто молодой, подающий надежды воин – ученик при школе Храма Ягуара. Богиня была с ним, была его женщиной. Теперь он и богиня – едины, и вся его последующая жизнь пройдет при ее покровительстве и ее поддержке. Теперь он – воин-жрец. Боги признали его своим. Старшим жрецам отныне придется учить его грамоте. Он будет принимать участие в ритуалах не как зритель, а как полноправный участник. И в этой жизни он станет важным воином-жрецом, чтобы, покинув этот мир, занять достойное место среди богов и героев в Верхнем мире.