– Еще несколько лет назад цифра в пару сотен человек в год казалась смешной! Теперь мы не дотягиваем и до сотни! Что дальше? Я безмерно счастлив, что жители Симфареи могут спать по ночам, все реже падая в обморок от тряски, но что будет с рудниками? Ресурсы нашей земли воистину неиссякаемы. Только какой толк от богатства, до которого не можешь дотянуться?

Райя моргнула. Пламенная речь Хейзела была не в новинку; по слухам, он всю карьеру построил на своей болтовне. И все-таки сейчас, между строк, он позволил себе не согласиться со святым отцом. Изложил факты, но не предоставил решения. Указал, насколько столица зависима от ресурса, которым он, Хейзел, заведует. Достаточно смело, даже безрассудно, а значит, дело действительно серьезное.

В самом деле, крупные города уже долгие годы были зависимы от рудников. Свет, тепло, производство – все работало от мельчайших серебряных крупиц, называемых рунами. Главный ресурс империи в избытке покоился в недрах земли, на всех известных месторождениях с давних времен были расположены рудники. Политическую силу городов определяло уже не только местоположение, отношения с соседями, заключенные браки и количество солдат, а еще и наличие собственного рудника, его размеры, объемы добычи и рабочей силы.

Ах да, рабочая сила… Пренеприятный, но крайне важный момент. Крупицы рун начинали попадаться в земле за много миль до месторождений и в таких малых количествах были совершенно безопасны. То же самое можно было сказать про обработанные руны, используемые в городском быту. Но что касается рун в местах добычи и в больших количествах… От вдыхания воздуха в таких местах у обычных людей случались ожоги легких, приступы удушья, обмороки. В некоторых случаях и прикосновение к большим массивам необработанных рун вызывало ожоги и отмирание конечностей. Долгое пребывание на месторождении приводило к смерти: либо сразу, либо в течение нескольких часов организм просто переставал справляться с повреждениями. Повязки на лицах и перчатки помогали только до определенного момента, о спуске в глубины рудников не могло быть и речи. Так как же добыть ценнейший ресурс, который убивает добытчика? Тут вмешалось само мироздание.

Главная опасность для империи стала ее вторым ценнейшим ресурсом.

Белоголовые. Юноши, по воле судьбы угрожающие Миру самим своим существованием, оказались единственными, кто способен находиться в месторождениях бесконечно долго. Вдыхать серебряную пыль, дробить камни, таскать куски рун, доставлять все это на поверхность в уже относительно безопасном виде – всем этим молодые люди сутками занимались в рудниках. Дневная смена перетекала в ночную, под землей все равно не видно ни солнца, ни луны. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. Пробудившихся в наиболее раннем возрасте когда-то можно было поздравить, ведь им точно оставалось жить дольше, чем братьям по несчастью, ставшим белоголовыми уже в зрелом возрасте; некоторые не протягивали и пары лет. Но сейчас это означало лишь то, что все отпущенные ему годы мальчик проведет на рудниках, там же взрослея, там же и сгинув, когда придет срок.

На рудниках юноши трудились в специальных ошейниках, прозрачное кольцо надевали сразу после положительного вердикта от церкви. Поначалу полоску стекла на шее можно было даже не разглядеть издалека. Снять его было невозможно, и с течением времени прозрачная полость начинала мутнеть, словно заполняясь туманом. Ошейник неким образом сдерживал сущность юношей, тряска была минимальной, лишь земля немного вибрировала под ногами. Превращение прозрачного кольца в полностью белое, как правило, происходило одновременно с изменением цвета волос. Юноша с белым ошейником и седыми волосами – живой труп.

А потом он просто исчезал из Мира. Никакого урона окружению, воронки с огромным радиусом и прочего. Моргнешь, а на месте человека на земле лежит снова прозрачное кольцо. Лежит в ожидании новой шеи.

Все эти мысли пронеслись в голове Райи – теперь она в полной мере осознавала важность слов привратника. Девушка вся обратилась в слух. Владыка постучал пальцем по столу.

– Хейзел, вы услышаны. Ценность рудникового ресурса для страны глупо оспаривать. Руны нужны всем нам, Симфарея неустанно развивается, и, я верю, настанет день, когда в самой отдаленной лачуге люди будут готовить пищу с помощью рун. Но сейчас все добываемые ресурсы направляются прямиком в близлежащие города. Из столичных рудников – в столицу. Из кремерских рудников – в Кремер. И так по всему континенту. И теперь вы мне сообщаете, что ресурсов, возможно, перестанет хватать даже на это. Я желаю услышать от вас не описание проблемы, а ее решение.

Хейзел затряс подбородками.

– Владыка, вы безусловно правы! Все мы ждем волшебного момента, когда каждый житель империи сможет соприкоснуться с чудом. Но что касается добычи… Как мы знаем, срок службы на благо страны у белоголовых несколько… ограничен. В данный момент рудники заполнены рабочей силой, и еще несколько лет снижения добычи ресурса не предвидится. Однако уже сейчас средний возраст работников на всех рудниках приближается к двадцати годам. Очевидно, большая часть из них в ближайшие пару лет уйдут из Мира, – Хейзел развел руками, – а снижение количества белоголовых в последние годы говорит нам о том, что полностью восполнить весь рабочий ресурс, увы, не удастся.

Вильгельм нахмурился.

– Привратник, я все еще не слышу решения.

– Господин, над данной проблемой уже работают все мои подчиненные и, могу заверить вас, большая часть ученых умов столицы. Решение будет найдено, ничто не может стоять на пути прогресса, даже само мироздание! А до этого момента… Думаю, все присутствующие согласятся, что ценность Аргента для империи не поддается оценке, а от стабильности вокруг, – толстяк помахал руками, демонстрируя это «вокруг», – зависит стабильность всей Симфареи! Белоголовые вне столицы всегда распределялись по остаточному принципу. Я позволил себе еще немного скорректировать расчеты. Если раньше из пяти белоголовых в столичные рудники отправлялись минимум двое, то сейчас трое из пяти юношей прибывают к нам работать на благо Аргента. Мы привозим их даже из дальних уголков страны, порой повозки находятся в пути более месяца. Немыслимо, но необходимо! Помимо этого, я рекомендую ужесточить распределение по возрасту. Всех, кто помоложе, ммм, я планирую отправлять сюда с целью наращивания ресурса на будущее.

«И с целью обогревать дом привратника как можно дольше».

Трагот пробасил:

– Правителям окружных земель это не понравится. Снижение выработки ресурса снизится, людей на любых рудниках, помимо столичных, будет не хватать. Столь явное неравенство может вызвать… недовольство.

Хейзел окрысился.

– Достопочтенный главнокомандующий, но ведь для этого у нас и есть вы! Кто посмеет проявить недовольство, зная, что это недовольство услышит столичная гвардия? Все мы знаем, что ваши полки расквартированы в каждом крупном городе! И, смею напомнить, все вооружение для ваших подопечных производится непосредственно в столице! Так имеет ли значение, что некий вельможа будет зажигать потолочные лампы немного реже? Более того, изменения будут постепенным, и пока люди сообразят, что к чему – мы уже найдем решение! Снижение добычи ресурса не будет значительным!

– Фарот.

Морн говорил почти шепотом, но слово разнеслось по залу, отскакивая от стен. Люди зашуршали одеждой, поворачиваясь в сторону голоса. Даже секретари прекратили скрипеть перьями, не зная, как реагировать на это высказывание. Если бы Райя не знала, как звучит голос главы тайной службы, то усомнилась бы, что это произнес он. Черная мантия так и сидел, уперев подбородок в сложенные в замок руки.

Святой Урбейн нахмурился.

– Морн, не будете ли вы так любезны объяснить свое высказывание?

Черная мантия не ответил, лишь перевел взгляд на Хейзела. Собравшиеся повторили за ним. Толстяк замялся.

– Ммм… Да… Фарот, безусловно. Не хотел отнимать время у присутствующих, но раз уважаемый Морн упомянул… Да… Как всем в зале известно, Фарот – ближайший к столице город на востоке, имеющий свои рудники. Само собой, ввиду такой близости мы со всей ответственностью уже долгие годы распределяем туда достаточное количество рабочей силы. Полагаю, каждый согласится, что ближайших соседей обижать не следует.

Хейзел замолк, вяло покатал вино в бокале. Владыка махнул рукой, разрешая продолжить. Привратник пожевал губы и вымученно пробормотал:

– К сожалению, добыча рун на фаротских рудниках за последний год снизилась, и снижение это… значительно. Я бы даже сказал, несопоставимо передаче рабочей силы и ресурсами, которые содержит в себе тамошняя земля.

Урбейн вскочил.

– Хотите сказать, что уже год нарушена добыча в одном из крупнейших городов Симфареи, а вы сообщаете об этом только сейчас?! И вы, как там было сказано, «не хотели отнимать время у присутствующих»?!

– Святой отец, нет поводов для беспокойства, я уже отправил туда своих людей…

– Людей, которые, очевидно, не добились успеха! Не знаю, что вы о себе возомнили, но я не желаю слышать такие новости! Столица…

Владыка поднял руку. Все замолчали. Урбейн, которого оборвали на полуслове, нехотя сел. Хейзел втянул голову в плечи. Трагот пальцем водил по кайме бокала, ожидая продолжения. Отец Райи чуть приоткрыл глаза. Вильгельм скучающим тоном произнес:

– Хейзел, думаю, вы понимаете, что я, мягко говоря, разочарован. Не считаю нужным объяснять, верю, что вы сами сделаете выводы и следующее ваше выступление будет более… приятным. Ценность упомянутого ресурса неоспорима, как и важность его добычи… известным способом. Я жду от вас решения.

Привратник сдавленно кивнул.

– Да, владыка.

– Что касается Фарота… Допускаю, что для обнаружения и устранения источника проблемы вам потребуется поддержка. Я ценю ваше умение считать, хотя в вопросах дипломатии вы… Я бы рекомендовал апеллировать к подчиненным главнокомандующего Хослоу лишь в крайнем случае. Я отправлю в Фарот своего человека.

Отец Райи очнулся от дремы:

– Владыка, я ценю ваше доверие, но смею напомнить, что через два дня я отправляюсь с визитом в…

– Мне казалось, что я не произносил вашего имени, Гидеон. Я уважаю ваш вклад и рвение, но даже вы, насколько я знаю, неспособны находиться в двух местах одновременно. Не так ли? А ситуация с Фаротом требует быстрого решения. К счастью для всех нас, в зале присутствует еще один дипломат, о котором я слышал только хорошее, в том числе и от вас.

В тот момент Райя не поняла, о ком речь. Только что она была лишь статистом, еще одним слушателем, массовкой. И вот все взгляды обратились к ней. Земля ушла из-под ног. Гидеон нахмурился.

– Господин, мне крайне льстит, чтобы в данной ситуации вы обратили внимание на мою дочь, но, должен заметить, что для нее это будет первый дипломатический визит, а в данной ситуации…

Вильгельм остановил его.

– Гидеон, довольно. Собрание и так уже затянулось. Никто не будет спорить, что это лето, – владыка махнул рукой в сторону окна, – удивительно жаркое. Поэтому я ожидаю, вы в полной мере окажете поддержку своей дочери в столь ответственном и новом для нее положении. А сейчас мне бы очень хотелось покинуть пекло, в которое превратился наш чудесный совещательный зал. Молодая леди, – владыка впился в нее взглядом, – не произнесете ли то, что я хочу услышать?

Райя сглотнула. Так просто! Вильгельм впервые обратился к ней напрямую! Отец повернул голову в ее сторону, едва заметно кивнул. Девушка открыла рот и произнесла:

– Будет исполнено, мой господин. Я немедленно приступлю к сборам.

Владыка сделал едва заметное движение подбородком:

– Чудесно. Вас проинструктируют о моих пожеланиях касательно этой миссии. На этом предлагаю закончить. Морн, останьтесь на пару слов.

Черная мантия никак не отреагировал, словно прирос к стулу. Хейзел первым вылетел из зала, лишь мелькнул в дверях жирный зад. Урбейн, хмурясь, со всем церковным достоинством последовал за ним. Люди потекли к выходам. Отец поднялся, взял Райю за локоть.

– Дорогая, жара меня полностью доконала, не сопроводишь ли меня?

– Конечно, отец.

Они медленно прошли в сторону двери, поравнялись со статуей на стуле. Морн снова подмигнул ей.