Известна и болезнь моего тезки, капитана Виктора Журова, о которой знали многие сослуживцы. Эта болезнь характерна для определенного круга лиц и называется «запой». Его можно понять. Жил на свете человек. Учился в педагогическом институте, по окончанию которого был направлен в глухомань, учить детей в школе. Деревня в дремучих кировских лесах. В свободное время, а его было достаточно, Виктор рыбачил, собирал грибы и ягоды, которых в тех местах несметное количество. Женился, вступил в Коммунистическую партию, стал в селе уважаемым человеком. Но пришла разнарядка в районный военкомат о призыве коммунистов в Вооруженные Силы.

Это был уже второй партийный набор запасников после сокращения офицерских кадров в шестидесятые годы. Окончилась тихая жизнь учителя физики и математики. Так, Виктор Журов стал офицером в звании «лейтенант», а на армейском жаргоне «пиджак». Бессонная жизнь полка оглушила его: построения, занятия, наряды, задачи, дежурства, тревоги, а также жесткие приказы, не допускающие каких либо обсуждений. К тому же различные указания и разбирательства порой на повышенных тонах. Тут нужна устойчивая психика, крепкая нервная система, хорошая реакция, умение предвидеть последствия тех или иных событий и многое другое, что приходит с опытом армейской службы.

Его мягкий, покладистый характер не выдержал испытаний и вновь испеченный лейтенант стал снимать стресс испытанным средством, распространенным на Руси. Затем «пустился во все тяжкие» – завел себе вторую жену. В конечном результате, по решению полкового суда офицерской чести капитан В. Журов был уволен из Вооруженных Сил «за грубые нарушения воинской дисциплины, злоупотребление спиртными напитками и моральное разложение». Его дальнейшая судьба мне неизвестна.

Что сказать, волей – неволей сломали человеку жизнь, но армия жесткий организм. Здесь порой «закрывают глаза» на некоторые вольности среди офицеров, в частности молодых. Но, невыполнение приказа, распоряжения, должностных обязанностей, всегда жестко карается. Так же строго преследовалось нарушение определенных моральных норм, «бытовое разложение». Поступая в военное училище, каждый из нас знал, на что и куда идет. Однако Виктор Журов не был профессиональным военным и попал в этот круг не по своему желанию, а по тому, как предначертано судьбой каждому из нас.

В войсках хронически имел место некомплект в основном инженерного состава. С этой целью на воинскую службу призывались выпускники высших учебных заведений. Однако офицеров – «двухгодичников» было немного. В большинстве своем, отличные технические специалисты, добросовестно исполняющие свой воинский долг. Вспоминаю лейтенантов Эдуарда Гжегоржевского окончившего МВТУ имени Баумана, Фигрета Алиева из Баку, который скучал по своему солнечному краю, отчаянно мерз и ложился спать, не снимая шапки, командира взвода младшего лейтенанта Сергея Тимохина из города Нежин, серьезного, педантичного офицера. Все они знали, что это временные трудности и через два года вернутся домой, к своей работе. Капитану Журову досталась другая стезя, служить ему предстояло не менее двадцати лет.

Однако в описываемый период у меня были уже другие заботы – скорые сборы в командировку. Пришлось вновь возвращаться в общежитие, забрать свои носимые вещи, других у меня практически не было. У геологов напряженный период – подготовка к выходу в «поле», под этим словом подразумевалась также тайга, тундра, горы, степь. Начальники геологических партий в апреле – мае разрабатывают маршруты, готовят план – задания, решают вопросы транспорта, снаряжения, питания. Основное ядро экспедиций – геологи, геодезисты они профессионалы, высоко образованные, талантливые, влюбленные в свою профессию.

Имел честь бывать с ними рядом, обращаться для решения различных вопросов, а в редкие часы отдыха петь под гитару песни у костра. В экспедиции набираются и временные рабочие, как правило, из местных жителей. Нужны водители вездеходов, слесаря, лебедчики, заправщики буровых долот и разнорабочие. С ними, без долгих разговоров заключаются договора, выдается спецодежда и конечно денежный аванс. После чего начинается головная боль у начальников партий: народ гуляет. Среди отобранного контингента различные люди желающие заработать денег за сезон. Иногда бывают и ранее осужденные или просто бродяги Севера, которых не мало. Но здесь, в тяжелых условиях, оцениваются люди по работе и умению жить в коллективе.

Вообще это интересная тема, о людях, для которых Север стал их образом жизни, но не будем пока в нее углубляться. Среди геологов у меня есть друзья, неутомимые разведчики недр подверженные зову кочевых дорог. Военные и геологи чуть – чуть Робинзоны склонные к постоянной смене мест. Среди них первопроходцы, исследователи, путешественники и конечно романтики. Они открывали и осваивали материки и острова, Север и Чукотку, Курилы и Камчатку, Дальний Восток. Так было всегда. Не зря в стенах Русского географического общества на первых местах, запечатлены в картинах и фотографиях наши предки в эполетах и погонах.

…а где-то в тайге, в комарином гуде,

почти у дьявола на рогах,

Сидят у костра небритые люди

В брезенте и стоптанных сапогах.

Палатка геологов сесть и пригнуться,

Приборы, спецовки – сплошной неуют.

Скажи о романтике им, усмехнутся:

– Какая уж, к черту, романтика тут!

Но вы им не верьте! В глухие чащобы

Не рубль их погнал за родимый порог.

Это романтики чистой пробы,

Романтики дальних и трудных дорог…

Как говорится в известной песне, сборы были недолги: имуществом, материальными ценностями я не отягчен. Краткий тост «на посошок и за удачу». Ребята подарили поношенные брезентовые ветровку и штаны, а также ботинки с заклепками, которым сносу нет. Я был растроган такой заботой. Все снаряжение мне потом очень пригодилось, когда неожиданно, волею случая, оказался в горах. До прихода поезда оставалось немного времени. Собрался и с легким сердцем светлым вечером вошел в вагон прибывшего на вокзал поезда. Рюкзак под голову, накрылся плащ – палаткой и мгновенно уснул. Разбудила проводник, пора вставать, железнодорожная станция Чум. В вагоне остались единицы пассажиров, у которых конечная точка пути – Воркута, дальше дороги нет.

Чум – маленькая железнодорожная станция, построенная в 1941 году. Прошли годы, но все здесь осталось без изменений с времен строительства дороги. Два десятка покосившихся на тундровой мерзлоте домов, развалины бараков. Киоск, сбитый из досок и крытый проржавевшим металлом. В киоске «деликатесы»: 3-х литровые стеклянные банки с огромными маринованными огурцами и вяленая рыба, с характерным запахом «коми – засола». Здесь же поваленные вышки и покосившиеся, сгнившие столбы, густо опутанные колючей проволокой. Повеяло наследием прошлых лет. Вокруг необъятная тундра. Недалеко Воркута, но мне в поселок Полярный!

На самом деле железная дорога разветвляется даже не в самом Чуме, а через 2-3 километра на посту 2011. До Воркуты остается менее 100 километров. Вот только сменилось средство передвижения, теперь это старенький дизель – электровоз, идущий со скоростью 15 – 20 км в час и три прицепленных к нему скрипящих вагона «…времен Очакова и покорения Крыма». С этой железной дорогой были связаны судьбы сотен тысяч людей. Трансполярная магистраль или «мертвая дорога». Жуткий эпитет. Так уж случилась судьба, что в отличие от Транссиба, БАМа и даже Печорской железной дороги у вновь строившейся магистрали Салехард – Игарка не было устоявшегося названия. В историю она вошла по номерам строительных Управлений – 501, 503 ГУЛ ЖДС НКВД СССР. Название «Мертвая дорога» наиболее истинно отражает судьбу, как самой магистрали, так и многих ее строителей.

Последовательность событий такова: после Великой Отечественной войны было принято решение создать новый порт в Обской Губе и соединить его с железной дорогой Котлас – Воркута. Причиной строек стали уроки прошедшей Великой Отечественной войны, которые показали уязвимость Северного морского пути. Решение принимал лично И. Сталин и Л. Берия. На сегодняшний день эта проблема также актуальна. Ряд стран настойчиво претендуют на морские ресурсы в зоне интересов России, что требует надежной защиты нашего Крайнего Севера от различных посягательств.

Однако вскоре выяснилось, что Обская Губа не подходит для крупного порта, из – за малых глубин, сильных приливов и отливов. Работы были свернуты. Началась прокладка трассы Чум – Лабытнанги – Салехард, далее Игарка, Норильск. Об этой магистрали говорили «человек под каждой шпалой». То, правда, сам видел человеческие кости в оттаявшей мерзлоте. И снова не преодолимые препятствия для строек в мало проходимых местах. Страна поднималась из руин. Не хватало средств и техники для подобных строек. Работы остановлены. Расформировано не менее двухсот лагерей, объявлена амнистия десяткам тысяч ЗеКа. В результате построена только магистраль Чум – Лабытнанги (с ханты языка «Семь лиственниц»). Всего 124 км через Уральские горы. По этой дороге я продолжил «путешествие» к своей конечной цели – горной гряде с двумя поэтическими названиями: Рай-Из, что означает «Райская гора», или Грана-Из – « Пограничный Камень» – на языке коми.

Что стало причиной повышенного интереса военных к этим горам? Пожалуй, пришло время пояснить. В биографии 4 отдельной армии ПВО этой теме уделено немного строк. История Полярной эпопеи началась и охватила 1973 – 1977 годы прошлого 20-го века. События тех времен помог в полной мере восстановить полковник Анатолий Павлов, ныне здравствующий и проживающий в городе Елец. До мая 1975 года, он проходил службу в 55 отдельном радиотехническом батальоне в должности заместителя командира батальона. В последующем отдельный батальон был преобразован в 200 – й радиотехнический полк. Место дислокации – город Печора.