– Надо бы тебе город показать. А то спросят у тебя про Кошачий переулок, а ты даже о нем не слышал. Давай я устрою тебе экскурсию.

– Почему именно ты? – поинтересовалась Ана.

– Ну а кто? Ты из Браги, Хосе из Пенише, Серхио вообще из Гранады. Я один родился и вырос в Коимбре, все закоулки знаю.

– Резонно, – согласилась девушка, – тогда займись этим, а мы таки сгоняем в библиотеку. От сегодняшних занятий нас, конечно, освободили, а вот от завтрашних – нет.

– Тогда там потом и встретимся. – Афонсу хлопнул Кузю по плечу и улыбнулся: – Пошли. Тут полно интересного.

– Кошачий переулок? – заинтересованно спросил Кузя.

– И он тоже. И ботанический сад. А еще – смотаемся на римские развалины, если Хосе свой велик даст. А акведук ты видел?

– Пошли, я должен увидеть все. Особенно хочу посмотреть на логово вашего ментора.

– Давай за мной. Оно как раз в ботаническом саду. – Мальчишка развернулся и вприпрыжку помчался по улице вниз. Похоже, ходить как все нормальные люди он не умел. Кузя припустил за ним.

Сперва Афонсу показал дома остальных республик. Анархистскими они не были, но внешнее оформление ничуть не уступало «Портвейну». Многие стены были расписаны, и чего только на них не было: величественные корабли, пейзажи с горами, разнообразнейшая еда или выполненные в довольно странной манере лица людей.

– А вот и Кошачий переулок, – указал Афонсу на узкий проход между домами, – давай зайдем.

– Давай.

Кузя не понял, почему этот переулок назван Кошачьим. Разве что из-за своей узости – впору кошке пролезть. Но спросить не успел.

– Нравится? – почему-то шепотом поинтересовался Афонсу.

– Что? – нахмурился Кузя. В действиях юного колдуна однозначно скрывался какой-то подвох.

– Ну ты же это… кот… в некотором роде.

– А ты откуда знаешь? – удивился Кузя. Ладно, эти студенты догадались, что он див, но боевая форма… как и где этот паренек мог ее видеть?

– Я понял! Не простой кот, само собой, ягуар или леопард, да? Это ты сжег полицейские участки!

Афонсу схватил Кузю за плечи и прижал к стене.

– Покажи его! Ну пожалуйста! Я никому не расскажу!

– Кого? Кота?..

– Да нет же! Николая Дивногорского! Ты ведь его… сожрал, да?

Глубоко в памяти что-то мелькнуло и заворочалось. И Кузя с отчетливой ясностью понял, что с ним происходит. Он знает этого человека…

– Отпусти… – Кузя осторожно убрал руки Афонсу со своих плеч. Странное ощущение все нарастало. Тело начало меняться, и Кузя едва успел скинуть с себя куртку и рубашку. Штаны, затрещав, выдержали, хотя теперь едва доставали до середины икры. Николай Дивногорский был худым, но довольно высоким человеком.

– Ух ты… – восхищенно прошептал Афонсу. В глазах его горел огонек такого восторга, что Кузя посмотрел на него сверху вниз и выдал внезапно всплывшую в голове фразу:

– Здравы будьте, товарищи. Я Дивногорский, Николай, революционер-террорист.

И тут же вернул себе обычный вид. Раньше Кузя даже не подозревал об этой личине. И получилась она у него… странно она у него получилась. Сердце бешено колотилось и в голове гудело. Память, из которой появился Дивногорский, по-прежнему казалась недоступной и находилась где-то очень глубоко.

– Вот это да… – выдохнул Афонсу, когда Кузя снова оделся. – Жаль, нельзя никому рассказать. Хотя, я думаю, Ана тоже догадалась. Так, выходит, тебя не отправили в Пустошь, как я читал… точнее, Хосе мне читал. Я плохо знаю русский.

– Ты большой поклонник нашего анархиста?

– Ну да! Я вначале толстовцем был, как и он. Но потом понял, что непротивление злу насилием… ну, оно не работает. Многие люди просто не понимают, пока им как следует не врежешь.

– Полностью согласен, – хмыкнул Кузя, – я вообще плохих раньше жрал. Но теперь знаю, что их надо сажать в тюрьму. Им там хуже.

– Вот еще. Их же приходится кормить на деньги налогоплательщиков. Нет, менять надо все. – Афонсу махнул рукой, приглашая следовать дальше, – вообще все, само сознание людей. Чтобы люди, склонные ко злу, стали изгоями общества. А не добивались высоких постов по праву рождения или из-за того, что смогли отнять у других достаточно денег для этого. Ну ты-то точно должен понимать. Это же надо – ты, получается, уже чуть ли не сто лет анархист, да? Тяжело тебе, наверное, с ошейником…

– Если честно… – признался Кузя, – меня тогда отправили в Пустошь. И я ничегошеньки не помню. Вызвали обратно восемь лет назад. Сперва я попал к преступникам, но через некоторое время познакомился с очень хорошими людьми. И дивами. Бештаферами, по-вашему. А насчет ошейников… ты хоть и колдун, но считаешь, что их надо снять?

Афонсу задумался:

– Ну нет. Нет конечно. Если так сделать, вы, бештаферы, немедленно захватите власть над людьми. И все будет еще хуже. Начинать надо с людей. Чтобы они жили ради всеобщего блага, а не ради власти и низменных страстей. Тогда и бештаферам будет жить намного лучше. Я думаю так: все люди равны. Это неправильно, когда один человек решает, как должны жить миллионы.

– Однако у вас всем заправляет Ана, – заметил Кузя, – и это отлично видно.

– Нет, ты не понял, – замотал головой Афонсу, – она решает те вопросы, в которых разбирается. По учебе, организации быта. Но если, например, мы соберемся в поход, даже на пару дней на пляж, – тут руководство возьмет Хосе. А если мы готовимся к велосоревнованиям или к экзаменам по скольжению по волнам или по химии – тут уже я всем помогаю. Когда-нибудь человечество дозреет именно до такой системы управления. Уже сейчас предпринимаются шаги. Вот та же королевская власть. Она отменена почти везде. Ну а правда, для чего она? Страной управляет человек, для этого вообще не предназначенный. Может, он хотел бы стать спортсменом. Или путешественником. Или фадиштой. Но вынужден делать то, к чему у него душа не лежит. Поверь, эти обязательства давят похлеще ошейника.

Кузя хотел было рассмеяться, а потом вспомнил Софью. С каким бы восторгом она, вместо того чтобы давать очередной прием, снова бы отправилась в Пустошь с Гермесом Аркадьевичем. И потому только пожал плечами. Удивительно: люди, даже совсем маленькие, задумываются о таких сложных вещах…

– А ты? Чего бы хотел? – не отставал Афонсу. – Свободы? И делать то, что хочешь?

– Я и так почти всегда делаю то, что хочу, – усмехнулся Кузя. – Но ты прав, многим дивам не повезло с этим, – он вспомнил Рождественского.

– Вот! – поднял палец Афонсу. – А как анархист какое ты видишь будущее для бештафер? Хочешь, чтобы вас освободили?

Кузя задумался. И наконец сказал:

– Нет. Некоторых, может быть. Меня, Владимира. Иннокентия вот можно еще, Анастасию. Анонимус сам никуда не пойдет. Да он, наверное, в обморок упадет, если ему свободу предложить, а потом прочтет лекцию на пять часов про традиционные семейные ценности. Он фамильяр, – добавил Кузя, чтобы было понятнее.

Афонсу рассмеялся, но в его смехе Кузе почудился оттенок горечи.

– У нас ментор Педру такой же… Никак не желает расставаться с устаревшей наследственной системой. И носится со своими королями, существующими только в его воображении.

– Да, даже я это заметил, – Кузя вспомнил, как разъярился Педру, только заподозрив его в неуважении к королевской особе.

– А мне кажется, это нерационально. Сильный и умный колдун намного лучше, чем тот, кто «хотя бы не лупит себя своим же оружием по голове». Представляешь, я однажды слышал и такое высказывание. Но зато «в его венах течет истинная королевская кровь». Так глупо, особенно в современном мире.

– Хочешь стать ректором? – спросил Кузя.

Афонсу дернул плечами, как будто собирался сказать: «Да ну, мне нужно совсем не это», но потом кивнул:

– Да, хочу. Но по-честному. Потому что я действительно лучший. Пошли до моста.

Он помчался вперед. Кузя рванул за ним. Что же, понять обиду мальчишки было несложно. Он, как и сам Кузя, хотел быть самым сильным. И чтобы все это оценили и восхитились им. И возможно, юный колдун имел для этого все основания. Но местные обычаи лишали его шанса занять желанный пост.

– Не расстраивайся, – решил подбодрить его Кузя, не сбавляя скорости. – Дивы тоже меняются. Мы учимся. И Педру когда-нибудь поймет, что старые времена прошли. Тем более что решает не он, а ректор. Я видел вашего дона Криштиану. Выглядит очень… величественно. Настоящий король.

– Вот именно, – мрачно буркнул Афонсу. – И ты думаешь, этот король захочет что-то менять?

– Хм… – Кузя задумался. – Не знаю. Но мне кажется, что Педру просто нравится думать, что он служит королевской особе. Это помогает ему мириться.

– С чем?

– Со своим положением, конечно же. Вот смотри: он работает, преподает, занимается делами Академии, служит королю, но зарплаты за это не получает. И отпуска у него нет. И вообще, вдруг он не хочет быть ментором? А хотел бы стать кем-то другим? Тем же фадиштой.

Афонсу резко остановился и прыснул в кулак:

– Диниш, ты просто не понимаешь, как у нас тут все устроено. Ментор Педру – весьма известный фадишта. А еще он основал свой клуб, где обучает скольжению по волнам. Ему нельзя участвовать в соревнованиях наравне с людьми, а обучать бештафер пока не получается, что его весьма расстраивает. Но он судит соревнования и является одним из самых уважаемых и авторитетных серферов. И у него был отпуск, по крайней мере один. В этот свой отпуск он остриг волосы, изменил внешность, прикинулся колдуном из Испании и отправился в велопоход с нашими студентами. И его никто не узнал!

– А как же его кольцо? Как могли колдуны не заметить ошейник?

– Кольцо ректор перенес ему в ухо.

– Выходит, дон Криштиану был с ним в сговоре?

– Да, ректор решил, что это отличная идея, если ментор присмотрит за нами. Но знаешь, что учинил этот ментор?

– Что? – заинтересовался Кузя.

– Он курил бонг и угощал остальных студентов, рассказывал кучу занятных историй, взял с собой гитару и вечерами у костра пел популярные испанские песни, выделывал головокружительные трюки на своем дорогущем велосипеде и моментально находил выход из любой затруднительной ситуации. В результате он влюбил в себя всех девчонок! Даже тех, что отправились в путешествие со своими парнями. А парни… они натурально в рот ему заглядывали и готовы были бежать на край света по любому его слову! Он всех очаровал! И на организаторов похода, которые придумали маршрут, рассчитали стоянки, закупали провизию, всем стало просто наплевать!

Кузя представил, как искусный и опытный в маскировке Педру, сумевший в свое время обмануть даже Меньшова, с легкостью обвел вокруг пальца юных колдунов, и хотел рассмеяться. Но не стал. Судя по лицу Афонсу, Педру отбил и его девушку.

– А что касается денег… – продолжил юный колдун. – Сто пятьдесят лет назад один из королей подарил ему замок. И потом он прикупил еще парочку. Ему также принадлежат виноградники, винодельни, оливковые и пробковые плантации и множество других предприятий по всей стране. Поверь, он намного богаче, чем семья ректора. Он ведет дела Академии уже не одну сотню лет. Да, конечно, формально все его активы записаны на Академию или ректора…

– Вот именно, – заметил Кузя. – Выходит, всем его имуществом распоряжается ректор, что захочет, то и сделает. Хоть вообще по ветру пустит. И Педру ничего не сможет с этим сделать.

Взгляд Афонсу потемнел:

– Ни один глава Академии не сделает ничего подобного. И не только из-за честности или верности долгу. Ментор Педру дважды казнил ректоров за то, что они действовали во вред Академии и представляли для нее угрозу. И первый раз – именно за растрату огромной суммы в личных целях. У бывшей королевской семьи есть собственное имущество, и только им они и имеют право распоряжаться по своему усмотрению.

– Ничего себе… – опешил Кузя, – он что же, попросту сожрал своего хозяина? Из-за того, что тот, по мнению Педру, сделал что-то не так? И… – Кузя хотел спросить, позволил ли это приоритет, но тут же вспомнил, как Диана напала на Меньшова. И вместо этого поинтересовался:

– А второй раз за что?

– А второй – за едва не случившуюся по вине ректора войну между Академиями, – пояснил Афонсу и добавил: – Ладно, помирюсь с ментором и попробую поговорить начистоту. Ты меня натолкнул на парочку интересных мыслей. Давай, как посмотрим рощу, в которой находится логово, сгоняем к римским развалинам. Потом я покажу тебе Академию и библиотеку и пойдем слушать фаду.

– Ага, – сказал Кузя задумчиво. Уж больно необычно прозвучало это «помирюсь». Как будто речь шла о сокурснике, с которым Афонсу в ссоре, а не о всесильном менторе. А еще Кузя подумал, что у анархистов нет шансов. Педру никогда не позволит сменить удобного «короля» на по-настоящему сильного колдуна, который сможет заставить бештаферу подчиняться и ограничит его свободу. Кузя на его месте точно бы не позволил.

Библиотека Жуанина оказалась по-королевски роскошной. Огромные залы были украшены причудливой резьбой, позолотой, арки между ними венчали огромные короны. И книг тут хранилось не меньше, чем в библиотеке Московской Академии, у Кузи аж глаза разбежались. Но дивов-охранников Кузя не почувствовал, да и сам библиотекарь оказался довольно молодым и улыбчивым человеком. Он любезно указал Афонсу, где занимаются его друзья, и выписал разрешение на посещение. Кузя пошел за Афонсу, вертя головой по сторонам. Как же люди здесь управляются без помощи дивов? Разгадка нашлась быстро: буквально через минуту им навстречу попался один из студентов, присутствовавших за праздничным обедом. Только сейчас на нем была строгая форменная одежда и в руках – складная лестница.

– Луиш сегодня дежурный, – пояснил Афонсу, – на дежурство по библиотеке назначают только колдунов, – с гордостью добавил он, – это не так просто – карабкаться по лестницам на верхние полки, а делать это надо очень быстро, чтобы никого не задерживать. Не всякий справится.

Кузя кивнул. Он не стал спрашивать, почему нельзя использовать дивов. Наверняка на то есть причины. И связаны они, скорее всего, с местным Хранилищем. Интересно, кто занимается его охраной? Педру? Впрочем, Кузя отлично понимал, что ответов на эти вопросы ему не получить. Да и не надо, он сюда не за этим прилетел.

Афонсу провел Кузю по библиотеке, а потом они прошли к столу, за которым сидели Ана, Хосе и еще несколько студентов из республики. Все усердно занимались.

Поглядев на сосредоточенных студентов, Кузя попросил себе несколько интересных книг по истории.

– Отличная мысль, – обрадовался Афонсу, – тогда и у меня будет часик – подготовиться к завтрашнему семинару.

Ближе к вечеру, когда Кузя и Афонсу вышли на площадь перед дворцом, там уже вовсю суетились люди и дивы. Небольшой помост, установленный дивами, был накрыт ковром. Посреди ковра возвышались стулья. Такие же стулья образовали несколько рядов для зрителей перед импровизированной сценой, и дивы подносили новые. Судя по приготовлениям, народу ожидалось предостаточно.

– А где места для профессоров, ректора? И прочих важных персон?

Афонсу указал наверх, и Кузя увидел украшенный цветами небольшой балкон в центре корпуса, напротив которого находилась сцена.

– А-а, – понял он, – это для короля, да? А остальные?

Афонсу хмыкнул.

– А остальные на обычных стульях посидят. Мероприятие организует ментор Педру. Стулья для профессоров. Девушки иногда присаживаются еще, а простые студенты стоят или сидят прямо на земле. И мы тоже, – он указал на пространство прямо перед сценой, – вот наши места. Пока никто не оспаривает. Сам понимаешь: чем ближе к сцене, тем больше шансов попасться ментору на глаза.

Кузя осмотрел места республики и решил, что сидеть там будет весьма удобно. На улице тепло, зачем морочиться со стульями? И слышно будет лучше всего за счет равномерно отражающегося от стен звука. Кузя надеялся послушать какую-нибудь интересную песню про пиратов.

Буквально через пять минут начали подтягиваться остальные анархисты. Хосе уселся рядом на плоскую подушку, пристегнутую к его бедрам ремнем, Ана подложила куртку. Возможно, людям камни брусчатки казались холодными или жесткими.

Площадь быстро наполнялась народом. Или колдуны и чародеи очень любили фаду, или, как сказала Ана, опасались недовольства Педру.

Ментор не заставил себя долго ждать. Как только ректор занял свою ложу, он вышел из главного здания, степенно спустился по лестнице и прошел к сцене. За ним также величественно следовали четверо студентов в парадной одежде и длинных мантиях-капах. В руках у них были музыкальные инструменты, из которых Кузя опознал только гитару. Вскоре все поднялись на сцену.

Раздался гром аплодисментов, радостные возгласы заполнили площадь. Хм… на встречу из страха похоже не было.

Афонсу заметил удивление Кузи и прошептал на ухо:

– Когда ментор закончит со своими песнями, начнется настоящий концерт. Он очень здорово поет. Ради этого многие сюда и приходят. Ну и ради остальных фадишт, конечно. Сейчас Серхио вино достанет, и станет совсем весело.

– Подожди. Вы будете выпивать прямо на глазах у ректора? – удивился Кузя.

– Да что там дон Криштиану… ментор Педру прямо в паре метров от нас, представляешь? – хмыкнула Ана. – Но не бойся. Это тоже традиция: нельзя слушать фаду и не выпить вина. А уж фаду ментора на трезвую голову – это совсем…

– Т-с-с, – сказал Афонсу. Выступающие расселись на стульях, и только сам ментор остался стоять. Заиграла музыка.