Жмущиеся по стенам местные дивы отступили еще на шаг. Воздух запульсировал от напряжения. И Кузя подумал, что разноцветная одежда, смешно смотревшаяся на Владимире дома, теперь выглядела совсем иначе. Владимир сохранял спокойствие, не реагируя на провокации. И Кузя понимал, что делает он это специально. Драки допустить нельзя. Ведь если зачинщик нападет, массового побоища не избежать. Потерявшие контроль дивы сцепятся друг с другом, и неважно, кто на чьей стороне. Скорее, див кинется на собрата примерно своего уровня, чем на сильного московского. Будут жертвы. А учитывая обстоятельства, новые жертвы совершенно некстати.

Поэтому Кузя решил помочь. Окинув провокаторов нарочито небрежным взглядом, он хмыкнул:

– Я бы на вашем месте от стыда из комнат не выходил.

А потом обратился к остальным:

– Чего вытаращились? Забыли, что ли? Пока вы в Шлиссельбурге собственные кишки на кулак наматывали, эти прохлаждались. И даже не соизволили вмешаться!

Послышалось глухое рычание. Внимание дивов петербургского Управления переключилось на московских. Уже лучше. Москвичи заметно дрогнули. Тем более что Казимир наконец поднялся на ноги и тоже встал за спиной Владимира.

Но зачинщик беспорядков не собирался уступать просто так.

– Обсуждать приказы главы московского Управления – не твое дело, сопляк, – оскалился он.

– Сопляк? – возмутился Кузя. – А сам-то только и можешь, что маленьких задирать!

Не трудно было догадаться, из-за чего случился конфликт. Этот московский див напал и избил слабака, того, что сейчас прикрывал голову мочалкой. Вмешался наставник, а когда началась драка, подтянулись остальные. Причем сильные московские дивы держались вместе, а взбудораженные напряжением силы и кровью новички петербургского Управления кинулись друг на друга. И только появление главного дива остановило начавшееся побоище.

– Напомни, что гласит первый пункт второго параграфа Правил, – обращаясь к зачинщику, сказал Владимир таким ледяным тоном, что Кузя поежился.

– Драки в общежитии строго запрещены, – не теряя гонора, московский див криво улыбнулся. – Но ты ошибаешься. Я не нападал. И не нарушал правила. Я наказал младшего за неповиновение старшему. Наставнику не следовало вмешиваться.

Избитый див вскочил на ноги и слегка пискляво, но всё же возмущенно закричал:

– А вот и нарушил! С чего это я должен тебе подчиняться?! Ты не наставник! Ты… да ты вообще новичок! Это ты должен мне подчиняться! Я тут уже почти год!

Голос его дрожал от страха, но див, так и не выпустив из рук мочалку, наклонил голову и исподлобья посмотрел на обидчика. Увидев его рыжую шевелюру, Кузя узнал его: это же Савелий, новый див колдуна Сергея. Во время Вторжения именно этот див первым вернулся после гибели своего колдуна и позволил себя привязать, а не спрятался в укромном месте, как многие другие. Надо же, и сейчас не сдрейфил.

Однако московский задира на крики Савелия не обратил никакого внимания. Он смотрел прямо на Владимира, не опуская глаз.

– У тебя остался всего один наставник. Этого мало. В общежитии четыре секции, в каждой кто-то должен следить за порядком. Я считаю, что тебе следует назначить наставниками меня и его, – он указал на своего сотоварища, который снова выдвинулся вперед. – Это решит твои проблемы с дисциплиной.

– Нет, – не меняя тона, отрезал Владимир. – Ты сможешь стать наставником, только когда научишься поддерживать порядок, а не устраивать беспорядки.

Кузя тоже оскалился:

– А главой Управления тебя не назначить?

– Уж не себя ли ты возомнил главой Управления, фамильяр?

Напряжение всё ещё висело в воздухе, но противников удалось втянуть в диалог. А когда дивы начинают разговаривать, риск того, что они кинутся друг на друга, становится значительно меньше. Инстинкты уступают место разуму. Кузя давно заметил это отличие дивов от людей: последние, наоборот, используют оскорбления и словесную перепалку, чтобы набраться смелости и напасть. Самое время развить успех. Но злить зачинщиков ссоры больше не стоит.

– Глава Управления скоро будет здесь. И ваши хозяева тоже. Я просто прибыл чуть раньше, – весомо произнес Кузя и тут же увидел, что его замечание сильно остудило общий пыл. Еще бы, разбуженные среди ночи колдуны точно будут не в самом радужном настроении.

Но московский див не уступал, и Кузя догадывался почему.

– Если меня накажут, так тому и быть. Но теперь главдиву придется доложить о моих требованиях. Я хочу, чтобы назначили меня. Я сильнее вашего единственного наставника.

Кузя посмотрел на Владимира. А тот медленно и четко проговорил:

– Ты не станешь наставником. Хочешь бросить мне вызов – я передам хозяину, и он назначит бой. Но никто из вас не будет нарушать правила. Вы – новички. А должность наставника нужно заслужить.

Воздух снова завибрировал. Московский див показал клыки.

– Ты не слишком много о себе возомнил? Разве не колдуны решают, кому быть наставником, а кому нет? Или думаешь, что роскошный наряд делает тебя лучше нас?

И тут Кузя понял, что не зря об этом предупреждал Гермес Аркадьевич. Яркая разноцветная одежда Владимира! Москвич, впервые увидевший нечто подобное в стенах общежития, подумал, что у Владимира есть какие-то особые привилегии.

Нужно было срочно спасать ситуацию. Кузя рассмеялся. И московский див наконец-то бросил в его сторону взгляд.

– Ну ты и дебил! Ну конечно, он лучше. Ведь именно поэтому его и наградили красивой одеждой.

– Наградили? – судя по всему, удивился не только задира, но и остальные дивы, включая Владимира.

Кузя широко улыбнулся. Кажется, работает.

– Ну да, – вдохновенно продолжил он, – а вы как думали? Даже главный див всегда носил стандартную казенную робу. Но в петербургском Управлении теперь не так! По повелению его сиятельства Гермеса Аркадьевича, тем дивам, что отличились на службе, будут разрешать выбрать себе одежду для общежития. На каждого будет выделена сумма из содержания, в зависимости от заслуги.

Все присутствующие придвинулись поближе и, затаив дыхание, слушали Кузю. Даже Владимир.

– И… что, мне самому можно будет выбрать и штаны, и рубашку? Любого цвета? – спросил один из московских.

– Ага, – подтвердил Кузя, – хоть в полоску, хоть в цветочек.

– И… картинку? Картинку тоже можно будет? – широко раскрыв глаза, добавил другой.

– Конечно. Какую захочешь, – подтвердил Кузя, – но только если очень хорошо себя проявишь.

– Здорово…

Боевой запал присутствующих полностью иссяк.

– И это еще не всё, – окрыленный успехом, провозгласил Кузя, – самым отличившимся разрешат покрасить стены в своих комнатах в любой цвет. И даже краску выдадут.

– А если я захочу обои? С розами? – раздался за спиной голос Савелия.

– За обои придется совершить что-то особенно выдающееся. Особенно за розы, – обернулся Кузя. Дивы захмыкали.

И только лицо Владимира осталось серьезным.

– Построиться, – приказал он. А когда дивы выполнили команду, продолжил: – Сейчас откроют проходы, и каждый направится в свою комнату. Там вы будете ожидать решения главы Управления по поводу сегодняшнего инцидента.

Он повернулся к Кузе:

– А ты напишешь отчет, пока я буду докладывать о случившемся его сиятельству.

Кузя направился к выходу, но Владимир остановил его:

– Не в таком виде. Савелий.

Рыжий див тут же оказался рядом.

– Принеси свою форму.

– Будет сделано. – Савелий выглядел весьма довольным. Вероятно, радовался, что его не успели сильно избить, или гордился, что за него вступился наставник, а потом и главный див. А может, уже предвкушал, как оклеит стены обоями с розами.

Владимир направился на вахту и ввел на пульте код отмены тревоги. Вскоре дверь открылась и появился дежурный колдун.

– Ну наконец-то, – пробормотал он, потирая замерзшие руки, – порядок восстановлен?

– Так точно, – доложил Владимир, – секции можно разблокировать.

Колдун снял запечатывающее заклинание и открыл комнату дежурного. И спустя минуту послышался лязг поднимающихся решеток.

– Разойтись, – скомандовал Владимир, и дивы растворились в полутьме.

Москвичи ушли без колебаний. Выходит, действительно посчитали инцидент исчерпанным.

– Ты солгал насчет одежды, – проговорил Владимир, когда они остались одни. – Об этом станет известно, и обмана тебе не простят.

– Я не солгал, – улыбнулся Кузя. – Ну, почти. Не беспокойся, я уговорю Гермеса Аркадьевича. Мы с ним уже давно думали по поводу одежды, и стены тоже хотели перекрасить. – Он обвел руками помещение. – Здесь так уныло, что впору удавиться, как говорит тетушка Марго. И, по-моему, хорошая идея – выдавать поощрения за заслуги. Драк не будет, никто не посмеет покуситься на официальную награду, выданную колдунами.

Владимир смерил его долгим взглядом.

– Хорошо, что ты поступил на службу в Управление. Ты умеешь принимать нестандартные решения. И ты полезен.

Появился Савелий.

– Вот, – протянул он вешалку, на которой красовался тщательно отглаженный казенный костюм с белоснежной рубашкой. – Должно подойти.

– Ага. – Кузя оделся.

А Савелий, потупившись, спросил:

– Ты ведь скажешь Сергею Дмитриевичу, что я не виноват? Он расстроится, если его посреди ночи разбудят из-за меня. Ужасно не хочу доставлять ему неприятности.

– Не бойся, его даже не вызывали.

Савелий просиял, поклонился и скрылся.

* * *

Автомобиль хозяина как раз заехал на парковку. Владимир, уже одетый в стандартный строгий костюм Управления, открыл дверцу, встал по стойке «смирно» и отдал честь. И Кузя попытался максимально похоже повторить его жест.

– Докладываю. Бунт успешно предотвращен, жертв нет. Ранения личного состава незначительные.

– Отличные новости, – Гермес Аркадьевич провел ладонью по лицу. – Пойдемте в кабинет, расскажете подробно.

– Кофе, – бросил Владимир Кузе.

– Ага. А мне можно? – усмехнулся Кузя.

– Да.

Сзади послышался шорох шин: подъезжали поднятые по тревоге колдуны. Когда Кузя принес кофе, Владимир уже начал доклад. Поставив чашку на стол и получив благодарный кивок от хозяина, Кузя принялся внимательно слушать. Всё, что скажет Владимир, нужно будет включить в рапорт.

– В двенадцать пятьдесят шесть дежурный колдун включил тревогу: в общежитии сработали сигнальные заклинания. Я находился в здании Управления – здесь, в кабинете, оформлял бумаги по убийству графа Ветлицкого, владельца банка «Возрождение». Сразу после сигнала Казимир, наставник общежития, по ментальной связи доложил, что дивы, присланные в качестве подкрепления из Москвы, напали на Савелия, дива второго уровня, в настоящее время привязанного к старшему следователю господину Мончинскому. Инцидент произошел в душевой. Казимир вступил в схватку, но был ранен. Бой и кровь спровоцировали находящихся поблизости дивов на массовую драку. Однако дежурный колдун, передав сигнал, успел заблокировать секции. Поэтому на первом этаже оказалось только девять дивов, включая Казимира. Мне удалось разнять дерущихся и сообщить о происшествии. После чего прибыл ваш фамильяр и помог мне успокоить личный состав и предотвратить дальнейшие волнения. Позвольте изложить требования, которые были высказаны зачинщиками беспорядков.

– Требования? – Хозяин удивленно поднял брови и потянулся за чашкой. – У них еще и требования имеются? То есть это была не просто массовая драка? Хотя… иначе ты бы не говорил «бунт».

– Да, – подтвердил Владимир. – Драку устроили специально, чтобы показать, что в Управлении недостаточно наставников. В общежитии должно быть четыре наставника, чтобы обеспечивать порядок в группе. Обычно наставником назначают сильного и опытного дива не ниже шестого уровня. Я сам занимал эту должность тридцать пять лет. Сейчас наставник один, и наводить порядок ему удается только с моей помощью. Поэтому больше этот вопрос откладывать нельзя, ваше сиятельство. Признаюсь, я думал, через полгода, после того как москвичи освоятся и приобретут хоть какой-то авторитет, предложить их кандидатуры. Но они не прошли проверку, грубо нарушив правила. Назначать их нельзя. Это подаст плохой пример их группам.

– «Казнить нельзя помиловать», – усмехнулся Гермес Аркадьевич.

– Казнить? – Владимир посмотрел на него в ожидании пояснения. – Кого?

– Владимир, ты что же, не знаешь этого выражения?

– Я тоже не знаю. – Кузя, до сих пор терпеливо молчавший, всё же влез в разговор.

– Ах, ну да. Вы же не учились в школе. Этой фразой обычно иллюстрируют необходимость правильно расставить запятые в тексте. Нам надо назначить этих дивов, но назначить их нельзя. Я верно понял твою мысль, Владимир?

– Да.

– Чудесно. – Гермес Аркадьевич потер виски. – И, насколько мне известно, других дивов выше шестого уровня в Управлении сейчас нет.

– У нас даже я только пятого, – вздохнул Кузя и, поймав на себе неодобрительный взгляд Владимира, замолчал. Он всеми силами старался показать, что не будет доставлять проблем на территории Владимира так же, как тот не доставлял их дома.

– Значит, если ничего не решить, конфликты будут продолжаться. Как долго ты еще сможешь поддерживать порядок? Насколько я знаю, в общежитии жесткая субординация?

– Да. Положение дива в иерархии зависит от выслуги и силы. Выслуга важна, но сила тоже значит очень много. Слабому диву не станут подчиняться. Даже Иннокентий имел основания опасаться, что я брошу ему вызов, когда я поглотил Арину и мы сравнялись в силе.

Гермес Аркадьевич посмотрел на Владимира с интересом:

– И что же… если бы вы подрались и ты победил?

– Я мог бы претендовать на должность главного дива. Общежитие стало бы подчиняться мне. А Иннокентий потерял бы авторитет. Обычно в таком случае победителя назначали на должность, ведь для колдунов важнее, чтобы был порядок, а не то, кто его обеспечивает. Но я сомневаюсь, что его светлость князь Булгаков отказался бы от Иннокентия. Они слишком долго работали вместе. Это одна из причин, почему я никогда бы не бросил ему вызов.

В дверь постучали.

– Мы закончили? – Гермес Аркадьевич посмотрел на дверь. – Или есть что-то еще?

– Нет, у меня всё, хозяин, – ответил Владимир. – Прикажете приготовить кофе для прибывших колдунов?

– Да, пожалуй. И мне тоже еще чашечку. О том, что ты сказал, я подумаю. И вот еще что. Как обычно наказывают дивов за подобные беспорядки?

– Решение о наказании принимает хозяин дива. Однако глава Управления может делегировать наказание в общежитие. Тогда решать буду я.

– Понятно, – Гермес Аркадьевич вздохнул, – пригласи, пожалуйста, прибывших и приготовь кофе. Кузя?

– На мне отчет. – Кузя одним глотком допил свою чашку и направился в кабинет главдива. Самое важное сейчас правильно оформить все бумаги и не наделать ошибок.

Когда Аверин с Кузей вернулись домой, часы показывали без десяти четыре.

– Да уж… ложиться спать смысла уже нет. – Колдун с трудом подавил зевок и направился к креслу. – Кузя, сделай… нет, наверное, кофе на сегодня достаточно… просто чаю. Себе можешь с молоком.

– И с бутербродами, – не спросил, а скорее добавил див.

– И с бутербродами, куда же без них, – немного вымученно после тяжелой ночи улыбнулся Аверин. Кузя прав, от неожиданных приключений разыгрался аппетит. Ничего, до пробежки еще два часа, легкий завтрак успеет перевариться. Кузя просиял и скрылся на кухне. Тут же зашумел чайник, захлопала дверца холодильника, что-то тихонько звякнуло. И Аверин невольно задумался, насколько же умиротворяющими кажутся эти простые звуки. Кузя стал не только частью привычной жизни, но и частью, если быть полностью честным, прежде казавшегося немного пустоватым дома. Аверин даже поймал себя на мысли, что ощущение присутствия Кузи в доме немного похоже на то, как в детстве Гера чувствовал в поместье вездесущего Анонимуса.

Но теперь, кроме силы Кузи, в сознании колдуна постоянно присутствовала сила Владимира. Связь с новым и весьма сильным дивом еще толком не сформировалась, поэтому Аверин чувствовал в основном давление и нечто, что для себя охарактеризовал как ледяную пустоту, в которой изредка мелькали серебристые искры. Возможно, так ощущалось оружие дива. Теперь Аверин лучше понимал Сергея: даже для опытного колдуна давление оказалось весьма сильным и пугающим. Неудивительно, что недавний выпускник с трудом контролировал свой страх.

Но на этом новые ощущения не заканчивались. Где-то на краю разума, словно далекий тусклый свет фар в туманной ночи, присутствовал третий. И стоило бросить взгляд в ту сторону, как инстинкты начинали истошно кричать: «Опасность!»

Усилием воли Аверин заставлял смолкнуть эти крики.

Еще каких-то пару лет назад он даже помыслить не мог о том, чтобы привязать дива первого класса. Теперь их трое. И каждый способен без труда уничтожить волю и разум колдуна, разрушить его личность. Однако делать этого они не будут. По крайней мере в Кузе и Владимире Аверин не сомневался. Цели же Александра по-прежнему оставались загадкой, а его методы… Аверин вновь прогнал бесплодные мысли. Гадать бессмысленно, и все, что мог, он уже обдумал.

Когда-то давно, после битвы с Григором, Аверин решил, что Кузя – уникальный див. Как же мало он знал тогда! И какими смехотворными и поверхностными оказались знания о дивах, полученные в Академии.

Ведь Анастасия не менее уникальна, чем Кузя. И если желание защитить Алешу еще можно списать на инстинкты фамильяра, то как объяснить ее желание спасти дивов и людей с острова Рождественского? И то, как ловко она втерлась в доверие к Распутину, чтобы в конце нанести сокрушительный удар. В этом рискованном деле ею точно руководили не инстинкты.

А Владимир? Во время коронации он сражался, зная, что не имеет ни малейшего шанса не только победить, но и выжить. И не приказ колдуна заставил его броситься в пасть многократно превосходящего по силе дива, и даже не Высший приоритет, ведь Софья еще не успела стать императрицей. Теперь Аверин понимал, чем руководствовался Владимир. Тем же, что побуждало его без всякого контроля колдунов сражаться в Пустоши, и раз за разом возвращаться на службу, даже потеряв хозяина. Чувством долга.

Да и что далеко ходить? На Перешейке многие сильные дивы остались сражаться за людей после гибели своих колдунов.

Поэтому… не пора ли переписать учебники? И ввести в Академии новую дисциплину, дающую колдунам представление о том, как в действительности мыслят дивы?

Звуки на кухне стихли, и на пороге, прервав размышления хозяина, появился слегка взъерошенный Кузя. В правой руке он держал две кружки, из которых поднимался пар, а в левой – блюдо с бутербродами, кусок вчерашнего пирога с форелью на маленьком чайном блюдце и пару яблок. С одного его запястья свисала связка маковых сушек, а на втором, на манер браслета, болталось кольцо колбасы. Видимо, на этом вместительность рук закончилась, потому что завернутую в блестящую фольгу плитку шоколада див сжимал в зубах. Зрелище оказалось настолько комичным, что Аверин невольно расхохотался. А пока смеялся, почувствовал, как отпускает напряжение не только беспокойной ночи, но и в целом последних не самых простых месяцев: свыкнуться с новой службой оказалось тяжело.

Кузя помотал головой, что-то пробубнил и принялся выгружать принесенные закуски на стол.

– Шоколад, он это… помогает от нервов, – избавившись от помехи, наконец выдохнул он и расплылся в фирменной широченной улыбке. И тут же с размаху шлепнулся в свое новое кресло. От такого грубого обращения кресло немелодично скрипнуло.