Выглядела «Машка» незамысловато. Квадратное основание, примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров, сваренное из железа, утяжелялось траками от танковых гусениц, блинами от штанги, иногда гирями или гантелями, снизу крепились деревянные бруски, обмотанные тканью или жёсткие щётки. В движение это приводилось посредством физических усилий, передаваемых через длинную, более двух метров, отполированную до серебряного блеска курсантскими руками, трубу, прикреплённую к основанию на шарнире. Длинная рукоять нужна была по двум причинам. Во-первых, тяжёлый агрегат удобней двигать вдвоём. Во-вторых, такая рукоять обеспечивала длинные, размашистые поступательные движения «Машки» по полу, которые, в свою очередь, гарантировали качество растирания мастики и придание полу необходимого блеска. В зависимости от вкусов, желаний и настроений командования, а иногда и творческой инициативы курсантов, полы натирались до «зеркального блеска», в «ромбик», в «шашечку», в «диагональ». В общем, «Машка» – это ещё и инструмент, обеспечивающий создание казарменных изысков.

Ещё «Машку» применяли в качестве ночного сторожа. Дверь в расположение была двухстворчатая и довольно широкая, открывалась наружу. Пользовались обычной одной половиной, вторая постоянно была закрыта на щеколду. «Машку» подтаскивали к входу, её железную трубу пристраивали к дверной ручке таким образом, что если с внешней стороны кто-то потянет на себя дверь, то эта труба, уперевшись в неподвижную часть двери, падала на пол расположения, создавая шум и грохот. Короче говоря, пробраться не замеченным, а точнее – не услышанным, в расположение было невозможно. Это давало возможность суточному наряду немного расслабиться ночью, почитать, а может и вздремнуть…

Как-то раз, дневальный курсант Андрюха Коржиков, по обыкновению, притащил «Машку» к двери, начал её пристраивать. В этот момент его позвал дежурный по роте. Коржиков оставил агрегат в покое, просто оперев его рукоять на входную дверь, пошёл на зов. Что они там делали и чем занимались покрыто тайной времени. Главное это то, что Андрюха забыл про «Машку».

Под утро в расположение с целью проверки решил заглянуть сам командир роты. Он медленно. бесшумно подошёл к двери, взялся за ручку, потянул на себя. … Ротный рассчитывал зайти по-тихому, но вместо этого, сначала услышал громкий шуршащий звук, это железная «Машкина» труба скользила по дверной поверхности, потом получил неожиданный скользящий удар в левый глаз, далее в плечо, по ноге. После этого раздался грохот – железяка достигла бетонного пола на лестничной площадке…

Что тут началось! Крик и отборная ругань с проклятиями в адрес Коржикова потрясли расположение. Роту подняли по тревоге. Ничего не понимающие курсанты построились в проходе. Перед ними появился командир роты, по левым глазом у него прямо-таки сиял огромный бланш. Забывчивого дневального вывели на середину. Ещё раз обматерив Андрюху, ротный определил его на гауптвахту. Потом … Потом начались две недели неплановых кроссов, строевых подготовок в вечернее время, дополнительных уборок, чистки и натирки полов. В общем, настрадались курсанты, пока у ротного окончательно не исчез синяк под глазом.

Всё изменилось, когда в расположение провели ремонт и постелили паркетные полы, покрытые лаком. «Машку» торжественно, к всеобщему ликованию, отволокли в подвал – на «пенсию» …

Эквилибр со стульями

Дневальный по роте курсант Вася Малко томился от безделья. Все задачи выполнены, рота на занятиях, в казарме тишина. Ротный закрылся в канцелярии, прапорщик – начхоз ковыряется в кладовой, дежурный по роте убежал на кафедру сдавать долги, напарник лёг спать после ночной смены. Скука!

Вася отошёл от тумбочки дневального, прогулялся по центру расположения, проверил насколько ровно стоят кровати и стулья и неожиданно вспомнил, как один старшекурсник показывал фокус со стулом. Шутки ради он переворачивал стул и ставил его ребром спинки на спинку кровати. Васе пришла в голову мысль попробовать. Он взял крайний стул, перевернул, попытался приладить к спинке кровати. Получилось не сразу. Но получилось! Окрылённый успехом, он взял второй стул и проделал то же самое. Получилось! Потом третий, четвёртый… Далее настала очередь следующего ряда. Вася, осторожно ступая, дабы не нарушить хрупкого равновесия, так увлёкся этим занятием, что потерял чувство времени и реальности. Минут за тридцать – сорок он водрузил на спинки кроватей все сто пять стульев, находящихся в расположении и только после этого осмотрелся и застыл от ужаса…. В самом центре расположения, на сверкающем паркете стоял начальник факультета, его заместитель по политической части, командир роты, два взводных и дежурный. Казалось, они, затаив дыхание, наблюдали за магическим действом курсанта Малко.

Начальник факультета, увидев, что Вася застыл, начал медленно аплодировать:

– Браво! Браво товарищ курсант! – и далее, обращаясь к замполиту, – Пётр Александрович, запишите это юное дарование в художественную самодеятельность. Представляете, какой будет убойный номер! Эквилибрист на стульях! У нас есть певцы, декламаторы, танцоры. А вот циркачей ещё не было.

Вася так и стоял, не шевелясь, в голове как заевшая старая пластинка крутилась одна фраза: «Во, попал! … Во, попал! …».

– Ну что, товарищ курсант, за доставленное удовольствие конечно спасибо. – продолжил свою речь начальник факультета, – А вот за то, что со своего места ушёл, службу бросил, начальство прозевал надо тебя наказать. Как ты думаешь, чего заслужил?

– Простите, пожалуйста, товарищ полковник. Больше не повторится. – залепетал Вася.

– Э-э, бра-ат, так дело не пойдёт. Объявляю тебе трое суток ареста! … Но, условно. Через две недели смотр художественной самодеятельности училища. Покажешь номер со стульями – получишь амнистию. Нет – на гауптвахту. И ещё добавлю!

– Есть! – уже чётко, как положено служивому, ответил Вася.

В дальнем углу упал один стул, потом второй. Дальше, грохоча по паркету, как карточный домик, посыпались все остальные, разрушая созданное Васей творение вместе с надеждами на запланированное в ближайшие выходные увольнение.

Следующие две недели Вася провёл со стульями, что называется «в обнимку». Он что-то придумывал, изобретал, тренировался. Всё это делалось в стороне от посторонних глаз. Чтобы никто не мешал, Малко уходил в подвал, закрывался там и работал, работал.

В назначенный срок публике был представлен головокружительный номер. На сцене, под медленную, приятную музыку Вася сначала выстроил пирамиду из нескольких, перевёрнутых вверх ногами, стульев. А потом началось невероятное! Он ловко, как заправский мастер начал жонглировать сначала двумя, потом тремя стульями. Вася перекидывал стулья из руки в руку, вертел ими в воздухе. Завершилось выступление перешагиванием с одного стула на другой, при этом, удерживая на голове, стоящий на одной ножке табурет.

Васю простили. Не за цирковой номер, а за упорство и успехи в физической подготовке. Попробуйте покрутить в воздухе деревянным стулом…

Инновации против философии

Поступил Василий Иванович в академию. После первого семестра приезжает на каникулы в дивизию. Вечером сидят в штабе, пьют чай. Петька спрашивает:

– Василий Иванович, расскажи, чему в Академии учат, какие такие предметы преподают?

– Петьк, да много чего, – отвечает Василий Иванович, – Тактику, стратегию, математику, историю. Ну, и конечно, философию.

– А что такое философия, не унимается Петька.

– Э-э-э, брат. Философия – это сложно!

– А ты объясни по простому.

– Ну, хорошо. Вот смотри, ситуация. Приходят в баню два человека, один грязный, другой чистый. А душевая кабинка одна. Кто будет первым мыться?

– Грязный, естественно, – уверенно отвечает Петька.

– А вот и нет! Как же чистый после грязного мыться будет?

– Ве-ерно, – говорит Петька, – и что же?

– А вот теперь другая ситуация. Приходит два человека в баню, один грязный, другой чистый. А душевая кабинка одна. Кто из них первый будет мыться?

Петька ошарашенный:

– Чистый?!

– А вот и нет! Зачем вообще чистому мыться?

– Василий Иванович, так это ж ерунда какая-то получается!

– Э-э-э, Петька, вот и я раньше думал, что ерунда. А это, друг мой, и есть – ФИЛОСОФИЯ!

Старый анекдот.

Сессия. Для курсанта это время, когда решается два главных вопроса. Первый, какие оценки будут стоять в приложении к диплому. Второй, поедет ли курсант в отпуск, или будет пересдавать заваленный зачёт или экзамен. И то и другое важно. По этой причине надо стараться. А как стараться, если в предмете ориентируешься слабо? То есть, конечно, учишь, читаешь, но, в голове то всё не укладывается. Попробуй усвоить за два – три дня материал, который изучался в течении пары лет. А добавить сюда ещё наряды, караулы, пребывание в санчасти, ну, и самое распространённое – сон на лекциях, так вообще катастрофа получается. Вот и остаётся или зубрить до посинения, или писать шпаргалки, или разрабатывать систему передачи информации «тонущим», или же применять какие-либо технические приспособления…

Учебной группе предстоит сдача экзамена по философии. Предмет не являлся основным и поэтому курсанты частенько попросту дрыхли на лекциях. На семинарах обычно каждый готовил один, заранее распределённый вопрос, не углубляясь в общую тематику. Так, «шаляй – валяй» и подошли к экзамену. И всё бы ничего, да вот группа шла на звание отличной, а это означало, что по итогам экзамена должно быть не менее половины отличных оценок, а остальные не ниже «хорошо». Предстояло решить весьма сложную задачу. Экзаменатор требователен и принципиален, шпаргалок особо не напишешься, ведь весь требуемый объём материала невозможно вместить на микроскопическом листе бумаги. Так называемая «Бомба», это когда в аудиторию вносят готовый и написанный на бланке ответ на билет для терпящего бедствие, не пройдёт. Накануне в соседней группе преподаватели раскрыли этот способ, был скандал. Что же делать? В курсантских рядах появились первые признаки паники и мандража. И тут, благая весть! В связи с ремонтом в учебном корпусе, сдачу экзамена перенесли в казарму, в помещение «Ленинской комнаты».

Сдавать экзамен в казарме, в своём расположении – всё равно, что дома! Это была удача. На коллективном совещании решили не связываться со шпаргалками, лучше применить технические средства, а конкретно – обеспечить каждого экзаменуемого проводной связью. С это целью был разработан целый проект, за осуществление которого взялись лучшие умельцы. В сушилке – помещении без окон и находящемся в дальнем углу расположения, оборудовали командный пункт. Приспособили для передачи информации магнитофон с микрофоном, протянули под обшивкой стен провода в Ленинскую комнату и по щелям в полу провели к столам, за которыми должны были готовиться к ответу вытянувшие билет. На кончиках проводов закрепили жестяные контакты, которые торчали из щелей и напоминали шляпки гвоздей. Для экзаменуемых подготовили пять гарнитур, включающих в себя маленький микрофон и наушник. Для экипировки курсанта необходимо было в течении минуты переобуть его, протянуть провода под одеждой, закрепить на одной руке под рукавом на запястье наушник и микрофон на другой руке. Сложнее всего, как оказалось, было найти пять пар ботинок универсального размера. Дело в том, что для замыкания контактов на полу, обувь оборудовали металлическими пластинами на подошвах. После такого усовершенствования ботинки становились не пригодными к дальнейшей носке, по этой причине, пришлось искать их на складе. Найти удалось, но размер был только сорок первый и сорок третий, а в группе были ребята и с сорок четвёртым и с сорок пятым, а один даже с сорок шестым.

По замыслу авторов изготовленной системы, курсант, предварительно экипировавшись, должен зайти в аудиторию, вытянуть билет, громко объявить его номер и сев за один из подготовленных столов, поставить ноги на контакты, замкнув тем самым цепь. Находящийся у двери человек, услышав номер билета должен бежать в сушилку и передавать его на «Командный пункт». Там оператор, сидя в наушниках перед микрофоном, дождавшись сигнала о готовности – несколько щелчков по микрофону или покашливание, начинал читать содержание вопросов прямо из учебника. Среди всех участников процесса были распределены роли. Кого-то определили помогать переодеваться, кого-то дежурить у двери в Ленинскую комнату, кого-то помогать оператору, искать необходимый материал для ответа на вопрос.

Техническую сторону проблемы, в целом, решили. Осталась одна малость – добыть экзаменационные билеты. Предлагались разные варианты, от «гангстерского нападения» на лаборантскую, до подкупа работников кафедры. Но, в конце концов, победил разум! На кафедру снарядили самого опытного ловеласа группы – Саню Одинова. Он должен был, жертвуя собой ради коллектива, охмурить молоденькую лаборантку Леночку – дочь одного из преподавателей училища, работавшую на кафедре общественных наук, коварно вскружить её голову и добыть секретные материалы – экзаменационные билеты по Философии.

Как задумали, так и сделали. Хоть и не сразу, но на второй день крепость под названием «Леночка» выбросила белый флаг и в руках «злоумышленников» оказалось несколько листов бумаги, на которых красивым, ровным девичьим почерком были переписаны вопросы всех билетов по философии.

Утро экзамена по философии группа встретила во всеоружии. Первые пять человек отвечали с блеском! Преподаватель начал беспокоиться и что-то подозревать на втором десятке. Откровенные троечники излагали материал чуть ли не на отлично. До этого он сидел за столом и слушал доклады экзаменуемых, теперь встал, прошёлся по аудитории, внимательно осмотрел всех присутствующих. Ни чего подозрительного, ни каких лишних движений, курсанты спокойно готовятся к ответу по билетам, делают какие-то записи на промаркированных на кафедре листочках. Преподаватель вернулся на своё место и, с хмурым видом продолжил экзамен.

Процесс шёл гладко. Единственная возникшая проблема – натянуть ботинок сорок третьего размера на ногу сорок пятого. Но, как ни странно, натягивали! И курсанты, стиснув зубы от боли, мужественно шли на экзамен. Вот что значит нацеленность на единый результат! По-честному пошёл только обладатель сорок шестого размера. Ну не налезли ботинки! Но, как оказалось, ему не требовалась посторонняя помощь, он знал предмет.

По завершению экзамена преподаватель взялся было заполнять ведомость, однако, результаты сдачи не давали ему покоя. После некоторых раздумий и переговоров с командиров группы он заключил:

– Я не знаю, как вам удалось так хорошо отчитаться. Разбираться и что-то искать у меня нет времени и желания. – и, немного помолчав, уверенно добавил, – У вас своя система, у меня своя!

Всем участникам процесса были выставлены оценки с учётом прежней успеваемости по предмету. Группа так и не стала отличной…

А самый опытный ловелас группы Саня Одинов так пожертвовал собой ради товарищей, что через несколько месяцев женился на миловидной лаборантке Леночке…

Правильная реакция

Ночь. В казарме тишина. Мирно посапывают спящие курсанты, изредка, кто-то бормочет во сне. У тумбочки дневального никого нет, дверь в ленинскую комнату приоткрыта. На ближайшем столе, спиной к выходу, свернувшись калачиком, положив Общевоинский Устав Вооружённых Сил СССР под правое ухо, спит дневальный по роте курсант Санёк Торопнов. Спит так кротко, тихо, чему-то сладко улыбаясь. Идиллия!

Внезапно негромко скрипнула входная дверь, послышались осторожные шаги. Ротный, решивший проверить своих подопечных, неслышно, как снежный барс, подкрался к мирно спящему Саньку, тот продолжал улыбаться, взялся за край стола и резко наклонил его от себя. Торопнов в той же позе что и спал, сполз со столешницы и грохнулся вниз. Упал на скрюченные ноги и руки, слегка ткнувшись носом в пол.

– Торопнов! Спишь, разгильдяй! – гаркнул ротный.

– Ни как нет! – Сразу и без паузы, как ни в чём ни бывало, ответил Санёк. Он как был на четвереньках пополз под соседний стол. – Я тут бумажки собираю, товарищ подполковник.

Ротный даже рот открыл от неожиданности. Секундное замешательство, а Санёк уже, выбравшись из-под четвёртого стола, чеканя шаг, подошёл к командиру и чётко доложил:

– Товарищ подполковник, во время моего дежурства происшествий не случилось. Дневальный за дежурного курсант Торопнов.

Командир рассмеялся. Потом он отчитал Санька по первое число, но наказывать не стал. Вот что значит правильная реакция…

Эпидемия

В училище день открытых дверей. В училище праздник! Очередное поколение курсантов принимает присягу на верность Родине. К виновникам торжества со всех концов страны съехались бабушки, дедушки, мамы, папы, братья, сёстры, невесты, да и просто друзья. И все не с пустыми руками, а с полными, до отказа, набитыми всякой снедью, чемоданами, сумками, авоськами. А что за снедь? Так ясно, от пирожков, котлет и колбасы, до овощей и фруктов. В общем, чем богаты, то и привезли…