Вместе с тем мы считаем, что включение в понятие пенсии такого ее признака, как содержание, имеет не просто важное, а принципиально важное значение. Во-первых, именно с его помощью понятийная характеристика пенсий приводится в соответствие с исходными началами этого денежного платежа. Во-вторых, указанный признак позволит отграничить пенсию от иных социально-алиментарных предоставлений, большинство из которых также предназначены для цели жизнесуществования человека. Наконец, в-третьих, указание на свойство пенсии быть денежным содержанием нуждающихся граждан способствует оптимизации ее легального определения. Конечно, включение в понятие пенсии такого признака, как «предоставление средств к существованию» заметно приблизило содержание этого понятия к его исходному смысловому значению, но, тем не менее, не способствовало решению указанных вопросов в полном объеме. Так, из редакции ст. 2 Закона о государственном пенсионном обеспечении вытекает, что пенсия средством к существованию является лишь для особой категории лиц – нетрудоспособных граждан, а всем остальным субъектам, имеющим на нее право, она предоставляется исключительно для цели компенсации заработка или дохода, утраченного ими в связи с прекращением общественно значимой деятельности либо по иным причинам, указанным в законе о государственном пенсионировании. Не является она средством к существованию и для застрахованных лиц, имеющих право на трудовую пенсию. В действительности же имеет место ситуация прямо противоположная, наглядным подтверждением чему служат размеры пенсий. К примеру, размер социальной пенсии для граждан, достигших 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины), равен 450 руб. в месяц, и эта денежная сумма, с позиции законодателя, является средством к существованию, а пенсия государственных служащих, многократно превышающая этот предел, не предоставляется для цели их существования. Полагаем, что нет особой необходимости обосновывать, что законодатель не имел в виду подобного рода вывода, закрепляя понятие пенсий. Во всяком случае очевидно, что установлением пенсии для тех, кто работал или служил государству, преследовалась двуединая цель – это и предоставление средств к существованию, и компенсация заработка, утраченного по уважительным причинам. Той категории граждан, которая по каким-то причинам не принимала участия в социально значимом поведении, пенсия, даже при закреплении такого ее признака, как средство к существованию, в действительности таким качеством не обладает.

Нуждается в конкретизации позиция законодателя в вопросе о понятии «пенсия» и по другой причине. Закрепив нормативно, что социальные пенсии являются средством к существованию человека, он вместе с тем как бы оставил открытым вопрос о качестве, которым должно обладать это средство. В свою очередь, как известно, качество пенсионного обеспечения – это прежде всего размеры пенсий. Но пенсия, в любом ее размере, может рассматриваться в качестве средства к существованию при условии, что с ее помощью гражданин может удовлетворить свои алиментарные потребности, т. е. иметь возможность приобрести продукты питания, одежду, обувь, оплатить жилье и коммунальные услуги, организовать свой досуг и т. д. Удовлетворить перечисленные выше потребности денежной выплатой, составляющей 25–30 % стоимости потребительской корзины, безусловно, нельзя, в связи с чем социальные пенсии было бы правильнее охарактеризовать не как средство к существованию граждан, а, еще раз подчеркнем, как один из источников средств к существованию пенсионеров указанной категории.

Во избежание подобного упрека в свой адрес законодатель мог воспользоваться и иной рекомендацией ученых, закрепив, что пенсия является не просто источником, а основным источником средств к существованию пенсионера. Указание на основной источник означает, что у пенсионера имеются и другие источники доходов, как то: приусадебное хозяйство, садово-дачные участки, заработная плата, предпринимательская деятельность, накопительные вклады в банках и т. д. Как любой гражданин, проживающий на территории России, пенсионер вправе заниматься различными видами деятельности, приносящими ему доход (ст. 34 Конституции РФ), и оценить, от какого вида деятельности он получает доход, который для него является основным, т. е. главным, ведущим источником средств существования, может только сам получатель этих средств. Государство этой возможности лишено, хоть и устанавливает обязанность гражданина по декларированию получаемых доходов. Поэтому если в законодательном определении пенсий будет закреплен соответствующий признак, то это создаст для государства практически неразрешимые проблемы. Во-первых, оно должно будет применительно к каждому лицу, подавшему заявление о назначении пенсии, установить все его доходы, во-вторых, – дать оценку соответствующим доходам и определить, какой из них является наиболее высоким с тем, чтобы, в-третьих, назначить пенсию в таком размере, чтобы она превышала наиболее значимый доход из других источников, ибо «основной» – это наиболее значимый, доминирующий в числе других. При рассмотрении этого вопроса также следует иметь в виду, что не только пенсии, но и иные виды социального обеспечения для многих граждан являются основным источником средств существования или могут стать таковыми при стечении обстоятельств. Основным источником существования можно считать пособие по временной нетрудоспособности для наемных работников, выходное пособие при увольнении, пособие по безработице, пребывание одиноких престарелых граждан и инвалидов в стационарных учреждениях социального обслуживания. Одновременно социальные пенсии, являясь разновидностью пенсионного обеспечения, если брать во внимание их размеры, основным источником средств к существованию быть признанными не могут. В результате, характеризуя пенсию как источник, а тем более основной источник средств к существованию, авторы этого предложения входят в противоречие с содержанием действующего законодательства и невольно принижают роль и значение иных видов социального обеспечения, которые также с полным основанием могут претендовать на это качество.

Конечно, авторы, включающие рассматриваемый признак в понятие пенсии, имели в виду иное: они хотели с его помощью закрепить такой уровень обеспечения, который был бы необходим и достаточен для нормального жизнесуществования пенсионера даже в том случае, если он утрачивает все иные способы получения доходов, и пенсия для него автоматически становится единственным источником средств существования. Но, исходя из сказанного выше, мы полагаем, что цели фиксации уровня обеспечения, необходимого и достаточного для жизнесуществования пенсионера, в большей степени соответствует характеристика пенсии через такой ее признак, как денежное содержание гражданина, а не указание на то, что пенсия является источником или основным источником средств его существования.

Социальное обеспечение в целом призвано решать две основные задачи. Первая из них состоит в том, чтобы за счет общественных или обобществленных средств^[40] оказать человеку содействие, поддержку, которая действующим законодательством именуется государственной социальной помощью^[41]. Несмотря на то, что легальное определение социальной помощи несколько уже общеязыкового^[42], суть ее сводится к следующему: у нуждающегося в помощи человека имеются определенные средства, но их недостаточно для нормального, естественного жизнесуществования, либо он утрачивает источник средств к самообеспечению по независящим от него причинам, но это состояние временное, проходящее, в связи с чем ему выделяются денежные средства или какие-то предметы первой необходимости, но не в качестве постоянного источника средств существования. При решении второй задачи государство исходит из предположения о полной и постоянной утрате человеком способности к самообеспечению (или еще не приобретенной соответствующей способности) и объективной невозможности ее приобретения или восстановления, поэтому ставит перед собой целью иждивение такого субъекта, то есть предоставление ему на относительно постоянной основе средств, необходимых для жизнесуществования. Иждивение – это и есть содержание человека за чей-либо счет, предоставление ему средств к жизни^[43].

В подтверждение сказанному и для большей наглядности приведем такой пример. В основании временной нетрудоспособности и инвалидности лежат, как правило, одни и те же причины – общее и профессиональное заболевание, травмы, увечья от несчастных случаев в быту, на производстве или службе. Но их последствия, как известно, различны. В первом случае болезнь носит обратимый характер, и восстановление здоровья человека осуществляется в относительно короткие сроки. Инвалидность же характеризуется стойким расстройством функций организма (медико-биологический ее аспект) человека, которое приводит к полной или значительной, постоянной или длительной потере трудоспособности, в том числе и профессиональной (социальный аспект). Учитывая это обстоятельство, государство дифференцирует свое отношение к необходимости обеспечения граждан: предоставляет им в первом случае лишь временную помощь в виде пособия, а во втором – посредством пенсионного обеспечения берет на себя обязанность по их содержанию, то есть предоставлению им денежных средств в таком размере, чтобы их было достаточно для удовлетворения жизненно важных физиологических и социальных потребностей.

Соответственно решаемым задачам социальное обеспечение как единая категория подразделяется на два основных вида, которые, в свою очередь, состоят из соответствующих подвидов. Первым видом объединяются осуществляемая в денежной или натуральной формах социальная помощь, некоторые виды социальных услуг, льготы, компенсации, различные виды пособий. Во вторую группу входят, к примеру, содержание лишенных родительской опеки детей в специализированных учреждениях, обслуживание престарелых граждан и инвалидов в стационарных учреждениях социального обслуживания, что является содержанием, предоставляемым в натуральной форме, а основной и единственной денежной формой содержания является пенсия. Собственно, законодатель изначально и поэтому уже давно определился именно в таком понимании пенсии, но по вполне понятным причинам (хроническая нехватка денежных средств) не спешит с его легализацией, хотя термин «содержание» находит свое прямое или косвенное нормативно-правовое закрепление. Например, в числе гарантий получения качественных социальных услуг (ст. 4 Закона «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов» от 2 августа 1995 г.^[44]) указывается на их достаточность для удовлетворения основных жизненных потребностей этих категорий граждан в связи с полной утратой ими возможности самостоятельно удовлетворять эти потребности (ст. 5 этого Закона), их способности к самообслуживанию^[45].

Термин «содержание» закреплялся и в нормах пенсионного права, в частности в нормах, определяющих понятие иждивенства. «Члены семьи умершего считаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию» (ст. 53 Закона о государственных пенсиях от 20 ноября 1990 г.). Иждивенство как полное или основное содержание человека за счет другого лица является одним из условий для установления пенсии по случаю потери кормильца. Но это состояние государством презюмируется и по отношению к другим категориям граждан, поскольку уже давно принято считать, что возраст, болезнь, утрата профессиональной трудоспособности лишает человека способности к самообеспечению, по этой причине государство берет на себя обязанность по содержанию человека, а не просто по оказанию ему помощи. Лишенная этого качества, пенсия утрачивает свое главное предназначение – быть источником средств к существованию. Отсюда следует, что рассматриваемый признак – наиболее важный и принципиальный, позволяющий поставить пенсию на высшую ступеньку в системе видов социального обеспечения. Вероятнее всего, его включение в легальное определение пенсии не будет в ближайшее время воспринято законодателем, поскольку им установлен такой уровень пенсионного обеспечения граждан в нашей стране, который, мягко говоря, далеко не соответствует исходным началам пенсионного права. Но в данном вопросе, по нашему мнению, следует исходить из должного, а не существующего положения дел, без какой-либо оглядки на определенные экономические трудности, кстати, порожденные самим же государством. В противном случае государство будет иметь возможность и в дальнейшем уходить от ответственности за неисполнение принятых на себя обязательств по отношению к нуждающимся гражданам, для большинства из которых пенсионный статус ассоциируется не с заслуженным отдыхом, а с нищенским существованием, с безысходностью, вынуждающей стариков, инвалидов искать дополнительные средства к жизни. Пенсионер – это лицо, находящееся на иждивении государства даже при том условии, что им систематически производились отчисления в Пенсионный фонд РФ и что только этими отчислениями формируется страховая и накопительная части его пенсии. Поэтому государство обязано его именно содержать, точно так же, как им определены алиментные обязательства родителей по отношению к несовершеннолетним детям: родители, – как указано в п. 6 ст. 80 Семейного кодекса РФ, – обязаны содержать своих несовершеннолетних детей, а в случае неисполнения этой обязанности (п. 2 этой же статьи СК РФ) соответствующие средства взыскиваются в судебном порядке. Такая аналогия по отношению к понятию пенсии, по нашему мнению, вполне уместна.

Включение в понятие пенсии указания на то, что она является выплатой, имеющей характер содержания, позволяет избежать ненужного дублирования признаков (элементов), это понятие образующих. Так М. Ю. Федорова^[46], солидаризуясь в своей позиции с определением, предложенным А. Д. Зайкиным, наряду с указанием на социально-алиментарный характер пенсионных платежей (один самостоятельный признак), характеризует пенсию в качестве основного источника средств существования (другой самостоятельный признак). И первый и второй признаки используются авторами для качественной характеристики пенсии как специфического вида платежа и одновременно указывают на цель ее предоставления. Впервые идея алиментарности как свойства социального обеспечения в целом и пенсионного права в частности была предложена B. С. Андреевым^[47] и была встречена научной общественностью по-разному: от полного отрицания^[48] до частичного признания^[49]. На наш взгляд, эта идея весьма плодотворна, поскольку позволяет отграничить пенсию от иных видов денежных обязательств, обособить право социального обеспечения от трудового, административного, гражданского права, обосновать его самостоятельность.

Суть алиментарности состоит в юридической обязанности одного субъекта по содержанию другого (от латинского alimentum – содержание, иждивение)^[50]. Содержание, в свою очередь, представляет собой «средства, которые даются кому-нибудь для обеспечения существования»^[51]. В социальном обеспечении речь идет не об индивидуальной (договор пожизненной ренты) или групповой (семейно-правовой) алиментации, а именно социальной, то есть общезначимой, общегосударственной обязанности по содержанию тех членов общества, которые утратили или еще не приобрели способности к самообеспечению. Поэтому если пенсия определяется как социально-алиментарная выплата, то есть в качестве выплаты, предназначенной быть средством к существованию, то нет необходимости в ее понятие дополнительно включать признак, отражающий ее свойство быть средством (в том числе и основным) существования человека.

Из сказанного следует, что предложение о включении в легальное определение пенсии такого признака, как содержание гражданина, особой новизной не отличается, поскольку в науке соответствующая мысль уже давно высказана, проверена временем, нашла своих последователей, а ее результатом является простая замена одного признака (алиментарность) на другой (содержание).

Действительно, предлагая такую замену, мы исходим из того, что она адекватна, в связи с чем стремление большинства ученых закрепить в легальном определении доминирующий, то есть одновременно отражающий и качество, и цель пенсионных представлений, принципиально важный, позволяющий выделить пенсию из числа других платежных обязательств, признак воспроизводится нами лишь в иной формулировке. Но, внося соответствующее предложение, мы, наряду со всеми приведенными выше аргументами, руководствуемся еще одним доводом. Большинство регулятивных юридических норм, в том числе и норм пенсионного права, закрепляющих определенные дефиниции, адресуются не специалистам-правоведам, а лицам, не обладающим специальными юридическими познаниями. Поэтому соответствующие определения должны быть понятны и доступны для рядового пенсионера, клиента социальной службы, инвалида, лица, обратившегося за медицинской помощью или лечением за счет средств фонда обязательного медицинского страхования и т. д. По классификации, предложенной С. Ю. Головиной, понятие пенсии следует отнести к а) абсолютно определенным, т. е. имеющим четко обозначенное юридическое значение, не допускающее возможности его различного толкования, интерпретации; б) определениям реальным, составляющие элементы которых закреплены в таком смысловом значении, которое в той или иной степени уже известно науке, практике, обыденной жизни; в) оно должно конструироваться с учетом правил, выработанных формальной логикой (соразмерности, круга, неотрицательности и ясности)^[52]