Свим вначале без охоты, отчего Калеи пришлось понукать его, потом увлёкся и рассказал о разговоре с Малионом при подготовке вывода Шельмы из подземного ангара.

– Вот и всё…

Последние слова Свима оборвались молчаливой паузой. Хозяева красноречиво переглядывались.

Калея задала ещё несколько вопросов, Свим ответил машинально, не придавая своим словам и порой резким репликам Камеи значения, когда она отрицала всякую связь с Малионом, а потом поговорили о Шельме… Спросили – ответил. Может быть, из-за того, что был занят другими мыслями.

– Ну, а я? – нарушил вновь возникшую тишину Ольдим. – Мне тоже угрожает Теском?.. Так он мне всегда угрожал… И что? Я вот сижу перед вами. А Теском… – Ольдим покрутил пальцами и словно поставил точку в разговоре: – Теском есть Теском!

– К сожалению, Зинема, Теском всегда видел в тебе только некую неудобного для него изгоя, под которого ты себя чистил. А сейчас ты знаешь Свима. Тебе не обезличиться на его подобие. Еменковы, как ты знаешь, всегда считались людьми мало кому известными, поэтому Ертон мог бы ещё долгое время оставаться не узнанным. Ты же теперь основная улика против него. Начало цепи, первое его звено, дёрнув за которое, Теском дойдёт до последнего звена этой цепи. До Камрата.

– Меня не так-то просто дёрнуть! – с вызовом заметил Ольдим, но в глубине души был с доводами Калеи согласен. – И потом… Я могу уйти из города.

– Куда? В Сох?

– Не обязательно… Там уже сейчас Теском рыщет, если ему надо меня найти. – Калея кивнула. Ольдим помедлил, спросил: – У вас что, есть какое-то предложение?

– Есть, – с жёсткими нотками произнесла Калея. – Для того я вас с Ертоном и позвала.

Свим тяжело вздохнул. Не нравился ему разговор. Опять кто-то, сейчас вот Калея, то бишь, Зарима Зенда Задарак, навязывала ему своё решение, придуманное и продуманное без его участия. Опять его хотят использовать в своих интересах. Опять над ним хотят установить контроль. При этом, загоняя в угол намёками, да что там намёками – в лоб об опасности со стороны Тескома, пожелавшему любыми способами достать Камрата, то есть Три-Бланку, чтобы через мальчика вершить какие-то свои, непонятные делишки. И во всём этом он оказался как бы крайним.

«Мутные звёзды!» – воскликнул он про себя. – «Думал о свободе, идя сюда, а попал…»

Он заёрзал в тяжёлом вечном кресле, простоявшим здесь, может быть, тысячелетия. Калея обожгла его взглядом. Она, наверное, как и Малион, могла проникать в мысли собеседника. Свим непроизвольно поёжился и сжал пальцы в кулаки.

– Так что вы предлагаете? – нетерпеливо спросил Ольдим, ему не понравился жёсткий тон Калеи, как если бы она уже распорядилась им, а он не имеет права что-либо сказать против её решения.

– Сейчас, – сказала она и словно к чему-то прислушалась. – Не торопись, Зинема. Нам для беседы нужен ещё один участник… Он уже на подходе.

Дверь в комнату открылась, и в неё, пригибая голову под притолокой, ввалился громадный молодой человек. Он быстро оглядел сидящих в комнате людей, залучился радостной улыбкой на прекрасном, без изъянов, лице, и воскликнул:

– Свим!… Ольдим!… Наконец-то!..

– Грения, если ты ещё раз пристанешь ко мне с этим, мы рассоримся! Ну что ты нашла в этом мальчике? Он же младше тебя лет на десять… Пусть на восемь. И кто бы он там ни был, он ещё – мальчик. Совсем ещё маль-чик!

– Харан говорил…

– Он предполагал… – Гелина запнулась, грусть омрачило её лицо: «где ты, милый Харан?»

– Нет, он знает! – Грения капризно притопнула ногой.

Гелина вздохнула.

– Но, Грения. Я не знаю, где он сейчас. Я даже не знаю, где Харан. Где Свим, где Жариста, где все…

– Они же обещали… – плаксиво сказала Грения.

– Никто нам ничего не обещал. Да и если обещали, то не тебе, а мне… Сама посуди. Зачем ты им всем? Свиму, Харану, да и… Камрату?.. А что – Камрат? Он, быть может, и хотел бы с тобой и Думарой поговорить, но так же, как и ты, наверное, дальше хабулина или где там его сейчас определили, шага шагнуть не может. Пойми, пока за нами с тобой и за ним охотиться Теском, лучше отсидеться в дуварах и нигде не показываться.

Теперь от её слов вздохнула Грения.

– Так надоело здесь! Никуда не выйти, никого не видеть, – на её глазах навернулись слёзы. – Так можно всю жизнь просидеть и никогда не иметь детей.

– Что, что?! – широко раскрыла глаза от удивления Гелина. – Каких ещё детей? Ты это… Тебе ещё всего двадцать три года… Пусть больше. А ты уже о детях!

– Тебе было всего двадцать восемь, а у тебя уже был Харан.

– Так двадцать восемь, а не двадцать три. И не будем же мы, надеюсь, тут отсиживаться пять лет.

– А если будем?

– Ну что ты, Грения! Скоро всё изменится. А не изменится, сбежим куда-нибудь, а?

– В руины! – глаза Грении засветились. – Соберём всех наших и… Нет, мы не сбежим, – закончила она грустно.

– Ещё как сбежим!

– А твой ребёнок?

– Какой ребёнок? – задохнулась Гелина.

– От Харана. Какой ещё? – надула губы младшая гита.

Гелина долго не могла прийти в себя. Что ждёт ребёнка, она сама узнала только что, а о том уже известно даже Грении.

– Откуда?.. Откуда ты знаешь?

– А, все знают, – будто о безделице поведала Грения. – Да и что в этом особенного? Вы с Хараном…

– Грения!… Что тебе дался Харан?.. Тебе вредно общаться с взрослыми женщинами.

– Я и без них всё знаю. Они такие же, как и ты. Только шепчутся. Вот Жариста…

– Это она тебе наговорила обо мне?

– Почему наговорила? Она вообще говорила обо всём. И ты тут ни при чём… В конце концов, должна я знать всё. Я тоже буду женщиной…

– Грения! – схватилась за грудь Гелина. – Слышал бы нас твой отец, он опять бы сказал, что мы – странное поколение… Он так говорил. Мол, последние примерно пятьдесят лет родятся люди, не похожие на своих родителей.

– Мы-то с тобой похожи, – недоверчиво произнесла Грения. – Что они, то и мы.

– Мы не похожи на них не лицами, а в другом. В нашем поведении, в мыслях. Мы, то есть наше поколение, меньше прячемся в домах и хабулинах, а выходим чаще на улицы и даже за койну. Будто бы стало больше опритов, как себя называют бандиты, а так же бойцов Тескома, хожалых, лесовиков и изгоев… Мы вот с тобой… И Харан, и Свим, и Камрат тоже такие. Непоседы. Из странного поколения. И даже этот дурак Зиберлан… Оттого его восстание.

– Он противный, – делая гримаску на лице, веско заявила Грения. – Всем улыбался, а глаза злые-презлые. Он всех укусить хотел.

– Он меня хотел. Но чтобы я, гита…

– Ну, да, с Хараном…

– Ты, Грения, ещё не знаешь, что такое любовь. В любви нет гит и ухропов, а есть двое – влюблённых друг в друга.

– Я знаю, не рассказывай.

– Да что ты знаешь? – Гелина округлила глаза и следом почти шёпотом спросила: – Камрат?

– Камрат, – так же не громко подтвердила Грения и поникла головой: – Он…

– Ой, Грения!.. Мы и вправду из странного поколения. Он же на пять или больше лет тебя моложе. И ростом ниже.

– Ну и что? Через тридцать лет, когда мне будет пятьдесят, – девушка помолчала, по-видимому, представила для себя вечность этих лет, – а ему сорок пять… Какая разница?

– Смотрю, ты уже всё обдумала. Бедная девочка… А как к тому относится сам Камрат?

– Поэтому мне его и надо видеть…

Жуперр мрачно рассматривал свои руки, свободно брошенные на стол. Ноготь большого пальца на левой руке расслоился, и белый его кант резко контрастировал с глянцем всего ногтя. Это сбивало руководителя Тескома с мыслей. Они так же расслоились, разбежались, являя то одно, то другое, отнюдь не приятные ощущения.

Тóлпы людей и путров проникли в город, оттого шёл уже десятый день усиленных поисков – и безрезультатно.

Мелькнул Еменков и снова исчез. Отец Гелины ведёт себя так, будто не его дочь была со Свимом и Камратом. Впрочем, он с самого начала не верил Присмету – мало ли что ему могло показаться. Были ещё Ольдим и настоящий торн…

– Ольдима не найдёте, – авторитетно заявил Присмет. – Он либо затаился в такой щели, что понадобиться год на поиски, либо он уже сбежал из города.

– Куда? – со слабой надеждой спросил Жуперр.

– Да хоть куда.

– В Сох?..

Если бы тескомовец знал, что всего в десятке канторов на глубине почти сотни берметов почти слово в слово повторяется разговор Камеи с Ольдимом.

– А что у тебя?

Тлуман поёжился. Жил он себе до не давнего времени, не тужил, исполняя роль правой руки Жуперра. Всегда был точен, краток и всеведущ. Любое распоряжение предводителя Тескома исполнял мгновенно, пока… Пока не началась эта дурацкая гонка за мальчишкой, а теперь не менее бессмысленный поиск его в громадном городе, изобилующим норами, подземельями, лазами и другими укромными местами, где может затеряться не только одиночка, но и целый гурт.

И вчера, и позавчера, и третьего дня он не мог порадовать Жуперра каким-либо обоснованным известием. Сегодня – тоже, если не считать одной странности, замеченной доброхотом, помогавшим тескомовцам.

– Он утверждает, что в дом Кате Кинга Кторы ночью вошло не менее двух десятков вооружённых людей. Дурбов.

– Когда?

– Недавно.

– Точнее! – потребовал Жуперр.

– Месяц назад или больше.

– Тлуман, что за игру ты устроил? Так, когда это произошло? Месяц? Или насколько больше? Что он говорит?

– Он, – Тлуман вытер губы, сознавая, что сказанное им сейчас может быть не так понято Жуперром, – плохо ориентируется во времени… У него с памятью неприятности. Не перепутал ли он, что эти люди могли прийти десять дней назад. Вот я и думаю…

– Не перепутал. В дувары Кате Кинга Кторы кто-то и вправду проник ещё до наводнения. Но вот ушли ли, не знаю.

– Уходят и приходят снова, – подал голос Присмет. – Но среди них нет тех, кого мы ищем.

– А что за люди? – Жуперр помедлил. – По твоим сведениям?

– В большинстве хожалые. Много их застряло из-за неурядицы в бандеке и половодья.

– Дворы путров тоже забиты… – добавил Тлуман.

Жуперр соединил кончики пальцев рук, покачал головой.

– И что мы имеем? – задал он вопрос и тут же на него ответил с гримасой гнева и брезгливости: – А ничего мы не имеем! Одно к одному. Город переполнен сверх меры чужими. В кугурум жалуются – системы обеспечения работают с полной нагрузкой и всё равно многого не хватает, закалочные заняты сутками, на улицах бродят целые гурты, вступают в драки с другими… – Жуперр погрузился в долгое раздумье. – Что ж… День-два и можно ожидать оттока, но… – он опять задумался. – Они, естественно, все не пойдут… как все, а полезут через лазы и койну. Поэтому, Тлуман, подготовь весь наличный состав наших бойцов…

– Весь? – изумился Тлуман.

– Я сказал – всех! Перекрыть все лазы, оставить для выхода только одни ворота. Подумай какие. И поставить к ним не менее крина. Направить патрули по улицам… С кугурумом я договорился. Они там тоже сидят как в осаде. И вот ещё что. Тебе, Присмет, пора избавиться от чувства вины и мыслей о неудачах последних дней. Подойди к поиску по всем правилам Фундаментальной Арены. – Жуперр усмехнулся. – Вы это хорошо умели делать. Разыщи своих агентов. Дай задание. Пусть ищут изменников вашему делу. То есть Свима и Ольдима.

– Изменников? – вскинул брови Присмет.

– Именно! Это они, Свим и Ольдим, выдали Тескому своих товарищей. Это они…

– Стоп! – вздыбился бывший Координатор Фундаментальной Арены. – Мы, к вашему сведению, дураков не держали. Да и агентура была известна узкому кругу правления организации. Так что ни Свим, ни Ольдим ничего не могли знать о других агентах. Кроме того…

– Что с того! – с непонятной для Присмета весёлостью в голосе воскликнул Жуперр. – Вот именно, не дураков. Дурак-агент не смог бы проникнуть и выкрасть картотеку или что там у вас было. А эти двое, тайные осведомители Тескома… А почему бы и нет? Так вот, они сумели это сделать!

Присмет с интересом вслушивался в развитие темы и с таким же интересом изучал лицо старого тескомовца. Оно выражало вдохновение.

– Любопытная версия тому, что произошло с Фундаментальной Ареной. Однако Свим и Ольдим – этоявные псевдонимы, а их имена…

– Ну и что из того? Ваши агенты знали или слышали о них именно под этими именами.

– Это так.

– Вот и попробуй! Все, конечно, не поверят, но какая-то часть кинется на их поиск с жаждой отмщения. Впрочем, пусть не увлекаются. Нам они нужны живыми. Живыми, Присмет!

– Это понятно, – с неохотой отозвался бывший фундаренец.

Ему не хотелось начинать всё сначала. Новые тревоги, лишние движения и волнения, а он устал. Ему хотелось вернуться домой, узнать о сыне, да и вообще хотя бы на время позабыть обо всём том, чем он занимался последние десять лет.

– Договорились! – прихлопнул ладонью Жуперр. – Я тебя не держу. А ты, Тлуман, останься!

Присмет тяжело поднялся, почти доставая головой ложного потолка, за которым пристроился Сунда. Он мог бы одним рывком вытащить незадачливого телохранителя Жуперра вместе с его вонючим арбалетом, запрещённым к употреблению тысячи лет назад. Однако появляются люди обличённые властью, готовые всеми правдами и неправдами шагнуть за черту недозволенного, противного разуму и традициям.

Жуперр, поди, думает сохранить роль Сунды в тайне, но о нём знают не только все тескомовцы, но и другие, кому это знать не следовало бы. Потому что, если можно Тескому, то почему нельзя вооружиться агретами бандитам, лесовикам, изгоям, хожалым?..

«С кем связался?» – горько подумал Присмет, ударом кулака открыл дверь и вышел, не заботясь – закрылась ли она за ним или так и осталась распахнутой настежь.

– Ты за ним последи, – наказал Жуперр ровным голосом Тлуману, когда тяжёлые шаги «Куска Мяса» удалились. – Не нравиться он мне… И закрой дверь!

Глава 6

Свим покидал хабулин Кате Кинг Кторы со смешанным чувством недосказанности, неуверенности и уныния. Долгое общение с Калеей, Ольдимом, с преобразившимся до неузнаваемости Камратом и хозяином дома утомили его. Не столько сам разговор утомил, сколько его содержание. Развеялись некоторые радужные и туманные надежды, питавшие Свима всё то время, пока он ожидал обещанной встречи с бабкой малыша и самим Камратом.

Свим шёл за проводником, возвращавшим его домой незнакомыми переходами подземелья, думал и вспоминал. А, вспоминая, удивлялся – сколько всего было наговорено, а он словно отсутствовал при этом…

Нет малыша, истаяли и надежды. Правда, неясные самому Свиму. Но зато теперь понятно, что никогда ему, похоже, не быть свободному человеку, поскольку нет таких организаций, где свободные действия, как способ служения каким-нибудь идеям, поощрялся бы.

Так случилось и сегодня.

Не стало надежд, а есть предложение, подобное обязательству – стать одной из мелких винтиков неведомой, но крепко свинченной системы с развитой структурой, иерархией и целями…

– Случилось так, Еменков, – безапелляционно заявила Калея, – что ты оказался по иронии судьбы… не знаю, почему… Ты же побывал у Индриса в Керпосе? И он тебе сказал, что ты скоро окажешься в центре назревающих на Земле событий. Ведь так?.. Так, Еменков. И это за тобой охотиться Теском. Ведь это ты увёл из-под его носа не только Три-Бланку, но дочь и канилу правителя бандеки – Гупака Гделина Гамарнака. Это ты устроил им побоища и другие неприятности, от которых они до сих пор не могут прийти в себя. Но не только это. Ты им нужен, чтобы через тебя узнать, куда скрылись или где спрятались Три-Бланка и я.

Она чётко низала слова и не сводила с него глаз, проникающих взглядом, казалось, в мозг, сердце, в каждую клетку его естества и везде оставляла свой след, смыть которые не удавалось.

Свим хотел возмутиться тому перечислению свершённых им деяний против тескомовцев. Не он, а его, и Калея о том прекрасно знает, втянули во все эти передряги. А Индрис… так мало ли кто что говорит!

Он хотел возмутиться и… промолчал. Так как вспомнил: ото всего этого он получил незабываемое удовлетворение своей ищущей приключений натуре. Два весенних месяца по насыщенности событий и риску превзошли все когда-либо случавшиеся с ним до момента встречи с Камратом. Он нашёл Клоуду, ауну в свой хабулин.

Одно это стоит дорого!..

И даже эти два странных типа, что решили из корысти использовать лаз в стене Керпоса явились нежданно-негаданно сразу после столкновения с Камратом при выходе из города, где обычно сторожить тайные ходы не приходило никому в голову, кроме, конечно, Тескома, если они проводили с разрешения кугурума на кого-то облаву.

Ещё больше стал смущать Свима его разговор о Малионе и Невлое. Калея поинтересовалась ими как бы мимоходом, а когда он рассказал… Что он рассказал? – силился вспомнить Свим. Ну, да, он сказал, что Малиону было известно о ней, Калее. Она его тут же оборвала, сказав сухо:

– Мы никого к вам навстречу не посылали. Малион и Невлой нам не известны. И тритундовые мечи мы делать не умеем.

– Но как же? – он даже рот от неожиданности открыл. – Они уверяли…

– Мы их не знаем! – сказала, как отрезала, Калея.

– Тогда кто они? Добрые духи?.. Визинги?..

– Не-зна-ем… А вот о Шельме я что-то слышала. – Калея прикрыла глаза. – Да. Ещё в молодости. Сажаней тогда был посещаем горожанами. Такое тогда возникло увлечение. На острове тогда можно было увидеть остатки древнего города. Там, в поселении… Людей и путров на сто, наверное. Там бытовала легенда о Шельме, корабле, что мог плавать по воде и под водой, летать и двигаться по суше. Только надо знать заветные слова… Послушала вас и поняла, не легенда то была. И те слова, оказывается, кто-то знает и пользуется ими.

– Шельма-Шельма… – произнёс Свим и пояснил: – Надо дважды назвать её имя. Она – яхта. Так говорил Малион…

И это было ещё не всё.

Правда, Ольдим что-то ещё пытался выяснить, но Калея, в конце концов, метнула в него такой взгляд, что Ольдим перекосил своё лицо и заткнулся, словно его рот мгновенно наполнился невесть чем.

– Вы услышали от меня необходимое, чтобы принять правильное решение, – сказала она. – А оно таково. Вам надо покинуть город. И чем дальше вы от него уйдёте, тем лучше будет и для вас, и для Три-Бланки.

– Ты для того меня здесь держала? – возник Ольдим.

– Я, Зинема, ещё не всё сказала. Ты мог заметить, что ты находился в дуваре не один, а в компании семнадцати молодых дурбов.

– Ну и что мне до них?

– А то, что мы предлагаем тебе и Свиму возглавить их в поиске Скалы и взять с собой Три-Бланку.

– Я так и знал, – с досадой проговорил Ольдим, – что одной сказкой дело не кончиться. Три-Бланка, тритунды, Шельма… Ты уверена, что эта пресловутая Скала существует?

– Да!

– А я нет! И вот почему. Только на моей памяти её искали раз двадцать. Это только те, кого я знаю. И большая часть тех, кто её искал, не вернулись, а тем, кому повезло вернуться, не помогли даже закалочные, и они попадали под строгий контроль Круга Человечности. А там, сама знаешь, не церемонятся.

– Нам это известно. Но нам известно и другое. Скала существует, мы знаем даже её координаты с точностью до десяти свиджей. Кроме того…

Вот тут-то Свим не выдержал.

– О какой Скале речь? Неужели о Скале Перехода в другие миры? Вернее, об Узле Перехода?

– О ней, – подтвердила Калея.

– Вы в это верите?

– Ты что, проснулся? – вперил в него Ольдим свои разноцветные, разно великие перекошенные по лицу глаза. – Я им о том и толкую! Я тоже не верю!

До того молчаливый и словно заторможенный Кате Кинг Ктора, чьё присутствие как будто ничего не решало в переговорах между бывшими фундаренцами и Калеей, вдруг оживился. На его полноватом лице обозначился интерес к присутствующим и разговору.

– Она существует точно! – сказал он мягко, но с той непоколебимой уверенностью, которая может быть только у знающего человека. – Другое дело, как до неё добраться…

– Зачем? – вступил в разговор Камрат.

После бурной встречи с друзьями, с трудом поверившим, что перед ними не какой-то зрелый муж с полновесными мышцами и соответствующим обликом, при том почти на голову выше Свима, а недавний малыш, Камрат уступил место Калее вести переговоры.

– Я только что подумал об этом, – добавил свой голос Ольдим. – Зачем она нам?