– Наш оперативный штаб будет в комнате для совещаний, – добавил генерал. – Там всё подготовят, подключайтесь.

Это было двадцать минут назад. Сейчас инженеры со всех отделов уже толпились у дверей. Связисты ещё настраивали оборудование, но экраны работали, а на том конце работали камеры, снимающие… улей. Объективы охватывали огромное освещённое пространство под куполом и сам корабль. Камеры установили везде в командном отсеке и ещё продолжали размещать по всем доступным зонам.

Лейтенант Матвей Спецов – инженер-конструктор отдела орбитальных самолётов, не мог оторвать от экранов взгляд. От волнения сердце стучало так громко, что он едва слышал разговоры вокруг. Наши в улье! Сейчас идёт трансляция прямо из сердечного корабля! И… Егор где-то там.

Спецову стало трудно дышать от этой мысли. Егор пропал в Костанае, и точно не погиб. Все эти дни с момента извещения о его пропаже без вести, Матвей чувствовал, что Егор жив. А значит, сейчас он там – в улье, виды которого с разных ракурсов показывают видеокамеры.

Матвей больше не мог терпеть. Не дожидаясь команды, вошёл в комнату и направился к экранам.

– О! Молодёжь наглеет, а мы-то чего ждём? – раздалось следом.

Коллеги, увидев, что Спецов, плюнул на просьбу связистов не входить и дать настроить оборудование, всем скопом ввалились в комнату.

Нарвались на гнев техников мгновенно:

– Да по проводам не ходите! Хотя бы!

– Не ходим!

Инженеры всё-таки прорвались к экранам. Уже было на что посмотреть. На мониторах начали появляться передаваемые схемы.

Матвей, несмотря на отработанный к двадцати шести годам профессиональный взгляд, цепляющийся за любые схематические изображения, бегло просмотрев их, вернулся к живой картинке. Разглядывал круглое помещение отсека корабля с выходами в пространство улья и людей. Увидел полковника Олега Кимыча Муна – главу тактико-аналитической группы центрального округа и рядом с ним женщину.

Увидел и прирос к ней взглядом. Она стояла спиной к видеокамере, о чём-то говоря с Муном. Видимо, в улье было жарко, потому что люди там ходили в футболках. Ни на ком не было куртки или робы. И потому на открытой спине женщины было видно… БПУ. Прямо от основания шеи и по всей спине до поясницы сияли его пластинки, образующие собой рисунок, похожий на бабочку.

Но вот она обернулась. Глаза оказались очень светлыми, как у мегов. Матвей понял, что они подсвечиваются, также как БПУ.

– Ну, что товарищи инженеры-конструкторы, готовы? – раздался по громкой связи голос полковника Муна. Он подошёл к видеокамере. – Ребус для вас. Нам надо знать, что это такое…

Суть оказалась в следующем: группа ТАГ нашла среди множества технических данных о сердечном корабле несколько весьма отличающихся от всего остального схем и протоколов. И пока их не смогли связать ни с чем в корабле. Хотели услышать предположения от конструкторов, что это может быть.

А кроме этого, пока все с головой ушли в работу с полученными материалами, полковник Мун, говоря с начальником центра, озвучил просьбу прислать кого-нибудь толкового прямо к ним. Одно дело схемы смотреть и совсем другое на месте пройтись «по живому».

Матвей, услышав это, понял, что это шанс оказаться прямо там, где нужно! Он тут метался уже несколько дней из-за Егора, не зная, что делать. Так что сейчас быстро шагнул к своему начальнику:

– Товарищ генерал, разрешите мне.

Такая мгновенная инициатива вызвала улыбку у полковника Муна.

– Это кто у вас такой ярый? – спросил он.

– Лейтенант Матвей Спецов, – быстро представился тот.

– Это наш глазастый, – усмехнулся начальник центра, – и как раз очень толковый. – Ты хоть на схемы успел взглянуть? – это относилось уже к Матвею.

– Так точно, успел, – ответил тот и посмотрел на полковника Муна. – Чтобы понять что это, нужны все технические данные и схемы сердечного корабля, которые у вас есть. Для сравнения.

– Мы ещё копируем, – покачал головой Олег Кимыч.

– То, что вы нам прислали – это куски, – Матвей бросил взгляд на экран, где светились схемы. – Они прямо вот в таком виде в системе были?

– Да.

– Тогда, это возможно удалённые файлы, или…

Секундную паузу нарушил женский голос:

– Или кто-то их специально так раскидал.

Женщина с БПУ подошла к полковнику Муну, оглядела Матвея с экрана.

– Лейтенант Спецов, это лейтенант Анна Лазарева. Она здесь главная, – представил её Мун. И на этом представление ограничил. – Любую информацию адресовать сразу ей или мне. Всё, Спецов, готовься. Штаб округа сейчас отправит за тобой вертолёт.

Олег отключил связь с научно-конструкторским центром, обернулся к Лазаревой:

– Ну, что скажешь?

Анна покачала головой:

– То же, что и ты. Это данные по кораблям «хозяев».

Лазарева ещё думала. Сделать такое мог только Дмитрий. И глядя на всё новые фрагменты, добавляемые по мере нахождения файлов, Анна размышляла над вопросом: зачем?

Бестужев не хотел рисковать, это ясно. Пока бы всё изучили, оценили, время отправки транспортного корабля уже прошло бы. Поэтому он принял меры, чтобы ничего не помешало ему отправиться к «хозяевам».

Анна всеми точками тела чувствовала, что это не просто так. Он что-то увидел в этих файлах. Что-то такое, что заставило его спланировать какую-то свою операцию. Видимо такую же безумную, как предыдущую – пойти к Альфе, стать его солдатом и захватить контроль над ульем.

Лазарева вздохнула, потёрла шею, закрыла глаза. Это как первый день на новой работе. Всегда тянется долго и тяжело. И пока ждут консультанта от конструкторов ВКС в рабочую группу, надо решать другие вопросы.

От парней поступило предложение перекурить…

Но поскольку Паша, как главный биолог, добро на курение в улье ещё не дал, Анна тоже пока не разрешила. Зато как раз сообщили, что к станции связи «Ливень-2» подъехал полный комплект новой мобильной базы. Спецмашины со всем необходимым уже разгружаются.

– Потерпите, ребят, – говорила Анна, – сейчас транспорт приедет, и рванёте на улицу.

Она подкинула идею полковнику Муну: расстояние приличное, пешком добираться не вариант. Так что Олег дополнительно запросил десяток военных квадроциклов.

На поверхности, экипажи подъехавшей колонны нашли глубокий провал в земле и широкий подземный коридор, уходящий в сторону Костаная.

Объект над этим провалом надлежало возвести самый обычный, чтобы не привлекать внимания «охотников». Корабли, наблюдающие с орбиты, точно знали все вариации расположения наземных сил на планете. Обычная наблюдательная база не должна была привлечь их пристального внимания.

Так что первым делом прибывшие инженеры накрыли дыру в земле палаткой и приставили стенка к стенке мобильные боксы. Потом занялись размещением в яме подъёмного механизма.

Первую команду на квадроциклах спустили уже через час. Они уехали по тоннелю, ведущему в улей, а инженерная группа на поверхности продолжила развёртывание псевдо-наблюдательной базы.

Через полчаса в обратном направлении промчала первая группа парней из ТАГа. Они проехали пять километров по подземному коридору, завели квадроциклы на платформу, поднялись в палатку, вышли под чёрное ночное небо и, наконец, сделали первую затяжку за весь день.

– Ребят, да это подвиг, так выйти на перекур, – встретили их на месте и пристали с вопросами.

Что могли ТАГовцы рассказали и двинули обратно буквально через пятнадцать минут. С ними нагрузили на квадроциклы ящики бутербродов, бутыли с водой, термосы с кофе. Пока подпитать работающих в улье решили так. Поскольку за всеми вопросами никто пока не спросил можно ли завозить внутрь инопланетного сооружения полноценную полевую кухню, где народ будет спать, или не будет, куда поставить биотуалет? Или все желающие должны собираться заранее на выход через пять километров.

Полковник Мун и лейтенант Лазарева не успевали заняться этими вопросами. На часах был уже второй час ночи, когда старшие отделений ТАГ доложили Олегу Кимычу, что компьютер корабля скопирован на девяносто процентов.

Третьяков со своим взводом биологов, Галей и остальными техниками вернулись в командный отсек. Отчитались, что датчики движения на ярусах со спящими мегами установлены.

Группа связи подтвердила, что кабели заведены в улей. Осталось поднять линию в командный отсек корабля. Инженерная команда как раз выдвигается со всем оборудованием для этого. Сейчас приедут.

– Ну, что, почти справились с задачами первого дня, – удовлетворено кивнул Олег, приняв все доклады на быстром совещании руководителей секторов.

Это стало плановым сбором, чтобы поставить галочку под выполненными задачами и озвучить новые на ближайший час. Наконец-то настало время заняться тылами.

– Полевую кухню можно завезти, – уверено сказала Анна. – И думаю, можно организовать нам лагерь на дне чаши.

– Согласен, – сказал Паша. – Размещаться на корабле неудобно и рискованно. Лагерь внизу оптимален. Там же выход у нас. Место под технику есть.

На борт-площадку начали заносить ящики с едой и питьём. Парни из ТАГа, которые с ними приехали, наконец дотащили их до командного зала. Долго пришлось добираться. Несли по остям. А там просто налегке долго идти.

Люди встретили прибывших аплодисментами и радостными возгласами:

– Живём, народ!

Мун усмехнулся.

– Третья группа – на выход, – приказал он. – Перерыв!

Для короткого отдыха на поверхности людей разбили на группы заранее.

– Спальные мешки нам привезите, – крикнул Олег вслед уходящим. – На всех!

Сон уже становился актуальнейшим вопросом. Работа замедлилась. Люди устали до предела. Ещё работали, но было заметно, что уже всё – соображения ноль. Даже говорить стали меньше. В улей вошли в шестнадцать часов, сейчас три ночи. Одиннадцать часов без перерыва. Нужен отдых.

– Анна, ты в первую партию, – уверенно приказал Мун.

– Я в норме, – покачала та головой.

– Лазарева, – Олег внимательно взглянул на неё. – Тебя достали из стазис-капсулы на моих глазах семнадцать часов назад. И ты вот с тех пор без остановки. Ты в первой группе. Давай, воспользуйся своим волшебным новым органом, устрой себе глубокий сон. Разбужу лично, обещаю. – Мун взглянул на часы: – В шесть утра подниму тебя.

Лазарева вздохнула:

– Олег Кимыч, плохая примета.

– Какая?

– Первые сутки нужно выстоять полностью, – заметила Анна.

Галя усмехнулась:

– Ну, наши полные сутки уже заканчиваются. Мы в шесть утра как раз из Костаная вылетали.

– Вот, – Анна показала на Поневу. – Вот Галину в первую партию. И Третьякова.

– Я-то как раз не против, – сразу согласился Паша.

– Вот все вместе и на отдых, – приказал Мун. – Лазарева, остаёшься здесь. Понева, Третьяков, – давайте вниз. Сейчас инженеры приедут, помогите им разбить палаточный городок и чтобы я вас не видел ровно шесть часов.

– Есть, – кивнул Паша. – Галь, найди Альфе спальный мешок. Вроде брали парочку.

Понева сходила к сумкам, вернулась, отдала Анне спальник, и они с Третьяковым отправились вниз.

Анна пока не торопилась. Они с Муном ещё постояли на краю борт-площадки, понаблюдали, как из коридора в чашу улья заезжает на квадроциклах с прицепами инженерная команда.

– Я могу перестроить ости, – предложила Лазарева.

Расположение «путей сообщения» в чаше было оптимально подстроено под скоростные и прыжковые качества мегов. Им перескочить расстояние в двадцать метров между мостами, пронизывающими пространство, ничего не стоило. Это людям надо было, как в трёхмерном лабиринте сначала дойти до конца одной ости, и перейти на другую в месте соприкосновения.

– Давай пока не сильно тут всё менять, – вздохнул Олег. – Пока напряжём корабль только нашим присутствием. Инженеры наладят нам подходы ко всем важным точкам за пару часов.

Он кивнул на группу мегистотериев, спящих в центре чаши:

– За них не переживать?

– Нет, – Лазарева отрицательно покачала головой. – Без команды не проснутся. Но если вдруг, то система даст мне информацию даже во сне.

– Отлично, – сказал Олег. – Всё тогда, Анна, укладывайся.

Мун оставил женщину одну, предупредил остальных, что Альфа временно будет недоступна и отправил ещё человек десять на отдых. А сам сел рядом с дежурными операторами, безотрывно следящими за системами корабля по мониторам.

– Примета… – хмыкнул Олег, – выстоять сутки.

Он взглянул на часы – почти четыре утра. Если считать с момента входа, то как раз половина суток.

– Ну, ладно, – тихо вздохнул Мун, чтобы остальные не слышали, – мы пока не суеверные.

Анна устроилась на краю борт-площадки, легла на бок, подпёрла голову рукой, поглядела вниз на дно чаши. Там, на центральном острове среди каналов, заполненных субстанцией, спали мегистотерии. Она уложила их сразу после отлёта Дмитрия и Кости.

Бестужев оставил пятьдесят особей для помощи людям в улье, но Анна уменьшила количество «помощников» до десяти. Количество мегов патруля. Их нужно будет высылать на обход по обычному графику.

Лазарева всё-таки почувствовала усталость. Мун верно сказал – она на ногах семнадцать часов, до этого двое суток тяжёлого пути, ещё пару часов в стазис-капсуле.

Взгляд Анны скользил по сверкающим над головой линиям бионейросети. По ним словно передавался пульс. Пробегали медленные волны сияния. Интересно, а где же само сердце? Где-то в улье должно быть его сердце. Хотя, возможно, «хозяева» заменили его кораблём.

Лазарева думала об этом, засыпая и слыша какой-то новый звук. Кажется, ветер,… скользящий в поле высокой травы.

Анна шла. Но это было другое место, не то, что записано в виртуальной рабочей среде БПУ. Небо темнело, пенно-белый слой облаков растворялся, обнажая глубокий чёрный космос над головой. Вокруг вырастали ульи. Бесшумно скользя, поднимались из-под земли их стенки и шипы, сверкая множеством пульсирующих на живой поверхности вспышек. Анна шла по странной дороге между ними. Серое полотно, будто ость, росло под её ногами, ведя всё выше над разворачивающимися на земле звездообразными существами. Они двигались, перемещались, приподнимались и парили…

Лазарева чувствовала удивление и восхищение. Наверное, так выглядит настоящий живой улей. Как огромная, сверкающая звезда, легко врастающая в поверхность или покидающая её, чтобы перейди на другое место. Подобные существа – морские звёзды, обитающие в океане. Но это – сухопутная звезда, живая, громадная, разумная,…

Анна вдруг осознала это. В своём исходом виде, этот организм действительно может быть разумным. «Хозяева», возможно, удалили мозг или что-то сделали с ним, и вставили вместо него свой имплант – компьютер, позволяющий управлять функциями улья.

И это почему-то снится ей. Лазарева знала, что спит. Её сон сейчас записывался в БПУ. Анна видела значки внутреннего монитора, вспыхивающие в уголках обозримого пространства.

Это не мешало ей. Сон шёл дальше. Ульи вросли в землю, покрываясь высокой травой, и внезапно…

Анна увидела тела мегов.

Тела.

Мёртвые, окровавленные, лежащие повсюду, куда падал взгляд. Холод подступил к сердцу Лазаревой в тот же момент. Что-то не так…

Впереди, среди кровавого поля стояли две знакомые фигуры. И Анна побежала к ним. Дмитрий и Костя, оба стояли к ней спиной, но вдруг обернулись, взглянули. Лазарева замерла. Изо рта Кости обильно текла кровь, заливая одежду. Его губы разомкнулись, он что-то сказал. В сильном ветре, колышущем траву поля, Анна не поняла его слов. Прочитать по губам, скрытым сочащейся кровью, не смогла.

– Костя! – крикнула она, но он не услышал, глядя в чёрное небо, внезапно наплывающее на землю.

– Дима! – Анна пыталась идти к ним, но трава спутывала ноги, замедляла шаг.

Дмитрий смотрел на неё, а пустота всё больше забирала собой пространство. Остался лишь малый пятачок этого поля.

Лазарева кричала, пробивалась через сопротивление высокой травы, но подойти не могла. Костя исчез в темноте, мрак словно растворил его, но Дмитрий ещё стоял там – на краю куска земли, зависшем в необъятном пространстве чёрного космоса.

– Дима, – бессильно прошептала Анна, – вернись.

Но… глаза Бестужева закрылись, ноги оторвались от земли, и тело поплыло в полной пустоте…

Значок тревоги в углу монитора БПУ остался незамеченным Анной. Она стояла на краю чёрной пропасти, поглотившей Костю и Дмитрия, глотая слезы.

Вспыхнул второй значок тревоги, третий, четвёртый…

Все в ряд с одним сообщением:

– Враг в доме. Запрос приказа от Альфы.

Но Анна ещё боролась с паникой. Они не вернутся! Она потеряет обоих. Оба погибнут!

БПУ выдало результат запроса к Альфе, находящейся в состоянии сна, и автоматическое решение вопроса:

– Отказано. Оценить угрозу самостоятельно. Ликвидировать.

Ответ с БПУ зета-особей пришёл незамедлительно:

– Директива по охране дома выполняется.

– Что?! – Анна собрала себя одним рывком.

То был сон. Её другой сон о прибытии пришельцев пока не сбылся, может и этот притормозит. А сообщения системы реальны. Враг в доме!

Лазарева открыла глаза, вскочила, успев бегло просмотреть сообщения, вспыхивающие перед глазами. Грохот автоматных очередей и крики людей разнеслись по пространству улья, нарушив его совершенную тишину.

Мун мчался к ней из командного отсека, крича: Лазарева! И показывая пальцем вниз. Но Анна уже поняла в чём дело и шагнула с борт-площадки в тот же момент, падая в пустую высоту…

***

Вертолёт со специалистом от конструкторского подразделения ВКС приземлился возле мобильной базы в шесть утра. Матвей спрыгнул с подножки, поёжился от прохладного утреннего воздуха, побежал к машущему ему рукой майору инженерных войск. Представиться даже не успел, майор сам спросил:

– Спецов? – и сразу добавил: – За мной.

Майор провёл парня к палатке, поднял полог:

– Дальше на аттракционе, лейтенант.

– Не понял?

Майор засмеялся:

– Да не бойся, всё опробовано. Сержанты! – крикнул он парням внутри. – Кто-нибудь один, проводите лейтенанта до места.

Матвей шагнул в палатку, на мгновение остановился осмотреться. Пола не было. В метре от входа и вровень с краями округлой ямы располагалась металлическая платформа. Со всех сторон были открыты пологи. Выходы вели в крытые коридоры к вагончикам. В этой зоне всё было закрыто от осмотра сверху.

Два сержанта сидели на платформе на раскладных табуретках. Один с пультом управления в руках и бутылкой воды рядом с ножкой табуретки. Так сказать, оборудовали место часового.

– Сколько вниз? – спросил Спецов, делая шаг на платформу.

– Не много, – усмехнулся один из парней и нажал кнопку на пульте.

Механизм потянул пол под ногами вниз. Вокруг засияли сине-фиолетовые стенки, пронизанные поблёскивающими нитями. Матвей вдохнул воздуха, постоял так, пока опускались, и на касании земли выдохнул.

Сержанты засмеялись:

– Эх, товарищ лейтенант, самое интересное впереди.

Вдоль уходящего вдаль коридора стояли квадроциклы.

– Хорошо припарковались, – усмехнулся Матвей.

Вид наших машин, стоящих в ряд у стенки, образованной субстанцией улья, внушал странное ощущение. Чем-то было неожиданно, удивительно, даже смешило немного.

– Всё время по прямой? – спросил Матвей сержанта, который пошёл к квадроциклу.

– Ага.

– Так не заблужусь тогда.

Но парень уже сел за руль:

– Нет, я с вами. Хочу снова там побывать.

Матвей понял его в тот момент, когда проезжали охранный ров. Проезд под светлеющим голубым небом и сплетёнными над головой сверкающими башнями электромагнитного удара удивительно захватывал дух. Как и ощущение того, что ты находишься там, где людям в принципе не положено быть.

– Мы здесь ночью ехали первый раз! – крикнул сержант. – Вот это был вид! Небо тёмное, а всё так светилось!

Дорога снова вошла в тоннель. Сержант гнал впереди, Матвей ехал следом, всё больше волнуясь. Потому что пока не представлял, как действовать дальше. Ведь он здесь не только для того, чтобы разобраться с фрагментами разрозненных данных в системе сердечного корабля, но и по другой, совсем не связанной с этим причине. У него один шанс на миллион найти Егора. Или хотя бы понять где искать и как.

Впереди тоннель выходил на открытое пространство. Квадроциклы выехали на огромную площадь под купол улья. Матвей замедлил ход, поражённо оглядываясь вокруг. Эмоции, что будил ИОС изнутри, словами было не передать.