Цитаты из книги «Эгоист»

Закончив копировать документы, я забрал стопку бумаг и снова остановился у кабинета Эмери, мне захотелось ее подразнить. – Что-то ты сегодня рановато пришла. Последовала моему совету, чтобы уснуть пораньше? – Вовсе нет, – быстро ответила Эмери… пожалуй, слишком быстро. За все те годы, что мне пришлось выслушивать свидетельские показания, я неплохо навострился замечать кое-какие подсказки – иногда едва неуловимые знаки наталкивали меня на неожиданную мысль и приносили весьма интересные результаты. Я нюхом почуял нечто интересное в ее поспешном ответе и немедленно взял след. – Значит, у тебя прошлой ночью не было проблем с засыпанием, не так ли? Когда она покраснела, отвернулась и принялась излишне усердно копаться в сумке, я понял, что на правильном пути. Сгорая от любопытства, я обошел письменный стол, чтобы видеть ее лицо. Я наклонил голову и попытался поймать взгляд Эмери. – Ты же прошлой ночью мастурбировала, я угадал? Ее лицо залилось краской. – А ты? – парировала она. Уводит разговор в сторону. Прекрасно! Мы же все понимаем, что это означает. – Да. И утром тоже. Хочешь знать, о чем я думал, когда занимался этим? – Нет! – И тебе даже нисколечко не любопытно? Она вспыхнула, но преодолела смущение и прямо взглянула мне в глаза – и мне это чертовски понравилось. – Не пора ли тебе заняться делом, например, испоганить чей-нибудь брак, извращенец несчастный? – Ну давай же, признай это. Ты мастурбировала прошлой ночью, вот почему так хорошо выспалась и в кои-то веки пришла вовремя на работу. – А тебе какое дело? – Не привык ошибаться. – Ты действительно самый настоящий эгоманьяк.

Дрю широко улыбнулся и, распахнув дверь, целиком появился на пороге. – Полагаю, мне следует извиниться перед тобой за то, что сегодня тебе наговорил. Я откинулась назад в кресле. – Следует, – подтвердила я, стараясь не улыбаться. Он с виноватым видом опустил голову. Его поза напомнила мне маленького мальчика, который только что нашкодил – например, искупал собаку в красной краске. Это было так мило. И сам он был просто душка. Но я все равно намеревалась заставить его пресмыкаться и унижаться передо мной. Не поднимая головы, Дрю посмотрел на меня из-под темных ресниц умилительным взглядом, полным раскаяния. – Прошу прощения за сегодняшнее. – За что именно ты просишь прощения? Он снова опустил взгляд. – Ты же все равно от меня не отстанешь, верно? – Даже не сомневайся. – Хорошо. Извини меня за то, что назвал тебя наивной. – Ладно, за что еще? Я смотрела на его лицо, на котором отражалась тяжелая работа мысли. – За то, что подслушивал твою беседу с клиентом. – И это все? – А что, разве есть еще что-нибудь? – На мгновение мне показалось, что он по-настоящему занервничал. – Да. Секунд через тридцать он щелкнул пальцами, как будто его осенило, и он явно был чрезвычайно горд собой. – За то, что пялился на твою задницу. Мои брови невольно поползли вверх. – Это когда же ты пялился на мою задницу? Он пожал плечами: – При каждом удобном случае. Больше я не могла сдерживаться. – Извинения принимаются, – со смехом сказала я. Он поднял голову и улыбнулся. Шутки шутками, но было видно, что он явно испытал облегчение. Да, у этого мужчины была весьма брутальная внешность. Но иногда за такую брутальность можно принять просто очень толстую броню, скрывающую довольно ранимую душу. – Как насчет того, чтобы я угостил тебя гамбургером, чтобы загладить свою вину? – Он подмигнул. – Куплю тебе самый большой, чтобы ты объелась и с тебя снова слетела юбка – на этот раз специально для меня.

Когда дверь за ней захлопнулась, Эмери громко, протяжно выдохнула. – Прошу прощение за случившееся. – Не за что извиняться. Ты не несешь ответственность за то, что твой клиент настоящая скотина. У самого таких полно. – Мне кажется, что он ее бьет. – Склонен с тобой согласиться. – Я также думаю, что больше никогда ее не услышу. Она оборвет со мной все контакты, потому что я открыто выразила свои подозрения по поводу того, что на самом деле между ними происходит. – То есть ты считаешь, что завтра она не позвонит и не придет на назначенный сеанс на следующей неделе? – Совершенно верно. Просто муж ей не позволит продолжать наши встречи. Теперь, когда я немного лучше его узнала, я вообще удивлена, что он согласился прийти сюда. До этого я проводила консультации только с ней. – Да, полный облом получается. Она снова вздохнула. – Надеюсь, что она тебе позвонит, – сказала Эмери. – Мне? – искренне изумился я. – Визитная карточка, которую я ей дала, твоя. Подумала, что она скорее нуждается в адвокате по разводам, чем в консультанте по налаживанию семейных отношений. Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. – Чудненько! – только и смог пробормотать я. Мы рядышком прошли по коридору до моей двери. – Я бы что-нибудь выпила, – устало произнесла Эмери. – Где? В твоем кабинете или моем? Эмери с интересом взглянула на меня: – Ты держишь алкоголь в офисе? – У меня часто случаются дерьмовые дни. Она улыбнулась. – Тогда давай лучше в моем. * * *

– Могу я задать тебе личный вопрос? – Нет, – быстро отрезал Дрю. – Нет? – Я разочарованно скривила губы. – Знаешь, как правило, когда люди сидят за обеденным столом и болтают, если один спрашивает, можно ли кое о чем спросить, другой обычно отвечает согласием. Правила хорошего тона, ты о них когда-нибудь слышал? – У меня свои правила. Когда меня спрашивают, можно ли задать вопрос, я обычно отвечаю отказом. – Но почему? – Потому что, если тебе потребовалось мое разрешение на то, чтобы что-то спросить, значит, это, скорее всего, будет вопрос такого рода, на который я в любом случае не захочу отвечать.

Ты, кажется, мне сейчас что-то сказал? – спросила я, не имея возможности прищучить его за недостаточностью улик. – И не думал. Отец всегда учил меня, что если я не могу сказать женщине что-нибудь приятное, то лучше промолчать.

– А я бы, пожалуй, дорого заплатил за твои услуги. Она вспыхнула, но потом нанесла ответный удар: – Уверена, с таким хреном, как ты, невыносимо работать, ведь придется терпеть твою самовлюбленность и пошлые комментарии, которые способны кого угодно достать. Тебе крупно повезло, что ты адвокат, пригодится, когда придет повестка в суд за приставания. – Ты только что назвала меня хреном? Эмери прикусила пухлую губку. – Да, – с вызовом сказала она. Я усмехнулся. – Ты быстро меня вычислила.

Хочешь, чтобы я тебе соврал? – Нет. – У тебя сногсшибательная задница, – с усмешкой сказал я. Ее щеки вспыхнули. – Знаешь что? Ты сам и есть настоящая задница. – Тогда, полагаю, я сногсшибательная задница. Потому что, как говорится, кто обзывается, тот сам так называется.

И что же я только что о тебе узнала, увидев полное отсутствие фотографий в твоем телефоне? – Ты узнала, что я не тот, кто играет по правилам, – сказал Дрю и улыбнулся.

– Все равно. Я не привередливая. – Как насчет индийской кухни? «Карра Хаус» всего в паре кварталов отсюда, и доставка у них быстрая. Я поморщилась. – Вы что, не любите индийскую кухню? – Не особенно. – Хорошо. А как насчет китайской? – Слишком много глютамата натрия. – Может, суши? – У меня аллергия на рыбу. – Мексиканская еда? – Слишком тяжелая для середины дня. – Вы уверены, что понимаете значение фразы «не привередливая»? Я посмотрела на него, чуть прищурившись. – Разумеется. Просто вы предлагаете странные блюда. – Так все-таки что бы вы хотели на обед, Эмери? – Может, возьмем пиццу? Он кивнул: – Пиццу так пиццу. И кто из нас не привередливый?

Быть родителем – это не право, а твой собственный выбор.