Мы не стали прощаться с Германом, так как попрощаться не смогли бы. После ресторана мы пришли домой, оделись и пошли гулять по парку. Гуляли почти молча. Я вспоминала каждый наш день. Очень хотелось, чтобы это все осталось в памяти. О чем думал он – не знаю. Но тоже о чем-то сосредоточенно думал…

Гуляли долго. Замерзли. Устали. Дома пили чай и кормили друг друга пироженками. Прямо как дети…

А потом… Потом он проводил меня до дверей моей комнаты. Но границу ее не нарушил. Хотя бы объяснил почему. Теперь не так обидно, зная причину.

Это будет самый замечательный новый год в моей жизни. Я уверена, что будет еще очень много хорошего в ней, но эти дни я запомню навсегда. И всему хорошему я буду обязана именно Герману. Он научил меня верить в то, что счастье есть.

Все будет хорошо! Пусть не сегодня, не завтра, пусть хрен знает, когда… Но все равно, я в этом уверена, все будет хорошо!»

Утром Дашка встала с трудом. «Ну и вид у отдохнувшей», – подумала она, глядя на себя в зеркало.

Не торопясь Даша собрала вещи, спустилась вниз. Кофеваркой никто не пользовался. Она включила ее, а в голове промелькнуло: «Герман не пил кофе. Может он еще здесь? Постучать?». Она сделала пару робких шагов вверх по его лестнице. Но…

Отворилась входная дверь. Дашка обернулась. Это была Наташка.

– Привет, подруга. Как отдыхалось?

– Привет, – Дарья легко спустилась вниз и обняла подругу, – отдыхалось отлично.

– А на вид – не очень…

– Это отпечаток бессонной ночи. Очень не хочется уезжать…

Она предложила Наталье кофе. Пока они сидели и пили кофе, пришел Андрей.

– Привет, – он чмокнул подругу жены в щечку, – вещи собрала?

– Да, в комнате, – Андрей поднялся в комнату за Дашкиным чемоданом, а Дарья сидя в столовой и, разговаривая с Натальей, неотрывно смотрела на дверь Германа, гипнотизируя и призывая ее открыться.

– Дашка, что теперь с тобою происходит? Сюда приехала вся убитая разводом, растоптанная и в слезах. Уезжаешь – вся задумчивая, загадочная и опять же в слезах.

– Наташка, я похоже влюбилась…

Подруга от удивления подняла бровки и ждала продолжения рассказа. Но спустился Андрей и подошел за своей капелькой живительного напитка, заботливо приготовленного Натальей.

– Дарьяна, на журнальном столике лежит книжка и подарочная коробочка. Это ты забыла?

– Что? – не совсем поняла и без того рассеянная Дашка.

Андрей вернулся к столику, взял книжку и коробочку, принес Даше:

– Это твое? – повторил свой вопрос Андрей.

Даша взяла из рук Андрея коробочку и книжку. Это был томик Генриха Гейне на немецком языке и как бонус с переводом на русский, коробочку, явно с ювелиркой, открывать не стала. Улыбнулась. В книжке лежала записка: «Danke für das Weihnachtswunder! German»¹.

Через плечо заглянула Наташка. Подруга ничего не сказала, просто улыбнулась. Дарья бережно убрала книжку и коробочку в сумку.

– Ну, что подруга, поехали?

– Поехали, – печально произнесла Дашка, одела дубленку и еще раз оглянулась на заветную закрытую дверь.

Новый дом – новые заботы

Дашку ждал новый дом. Вернее, комната в доме частного сектора, недалеко от работы и детского садика Глеба, с добродушной бабушкой-хозяйкой Марией Андреевной. Это была двоюродная бабушка Андрея. Она согласилась выручить внучатого племянника и приютить подругу его жены до лета. А дальше – как получится.

– Проходи дочка. Зовут меня баба Маня. А вот и твоя комната.

Дарья переступила порог комнаты и огляделась по сторонам. Комната была достаточно большой. При помощи мебели, которую ребята забрали из Дашкиной квартиры, они выделили несколько зон: прихожая и сама комната, даже небольшой стол для завтрака или вечернего чая уместился.

– Мы здесь все поставили, как мне показалось удобным. Если тебе что не нравится, то Андрей с Колькой быстро все переставят, – сказала подруга.

– Спасибо, – восхищенно поблагодарила Даша. – Все классно. А кто такой Колька?

– А это мой еще один племянник, но в отличие от Андрея, нерадивый, – пояснила бабушка Маша.

– Ребята, я вас так люблю. Я вам так благодарна. О лучшем я даже не мечтала.

Дашка стояла посреди комнаты и внимательно оглядывалась, скользила по таким родным и знакомым предметам своим взглядом: все нравилось, все здесь, все хорошо. Все необходимое для Дашки есть: диван для нее, кровать для Глеба, письменный стол, любимая полочка Глеба с игрушками, ее любимая стенка, небольшой холодильник, небольшой шкафчик для посуды, обеденный столик. Несмотря на печное отопление (в комнате был стояк, как дома у ее бабули) было достаточно тепло, несмотря на сильный мороз на улице. Все прекрасно. В комнатке было удобно, а чтобы было еще и уютно – на это есть ее руки и ее фантазия.

– Дашка, ты посмотри, все ли мы забрали. Может до квартиры доедем? Там быстрее сориентируешься.

– Хорошо, Андрей, давай доедем, если вам еще не надоело со мною возиться.

– Сначала я вас обедом накормлю, а потом поезжайте куда вам надо, – вмешалась бабушка Маня. – Я на стол уже накрыла.

«10 января

Сегодня после работы меня забрал Андрей. Ребята правы, нужно отдать ключи от квартиры Денису. Зачем они мне? Ведь я ни туда, ни к нему, возвращаться не собираюсь. Наташа была категорически против, чтобы я одна передавала ключи, поэтому ко мне был приставлен Андрей.

Последний раз зашла в нашу квартиру, в наше семейное гнездышко, где очень хотелось быть счастливой. Но что-то пошло не так. Возможно перестаралась.

Больше так не буду. На чужих ошибках учиться не получается. Но этой ошибки я больше не повторю. А сынишку я и одна воспитаю…

Если честно, квартирка-то без меня не та. Грязно, немытая посуда в раковине, в ванной замоченное белье уже слегка протухло. Плохая хозяйка…

Денис, правда, попытался оправдать свою почти жену, но у него это плохо получилось. Андрей ходил за нами по пятам, боясь потерять меня из вида, так велела Наташа. Дениса это бесило.

На прощание Денис заявил, что меня из квартиры никто не выгонял, я преспокойненько могла бы жить в одной из комнат. Конечное, могла бы жить в одной квартире с бывшим мужем, его любовницей, а еще быть кухаркой и домработницей. Ничего себе перспективка!

А еще Денис был очень обижен, что без мебели квартира стала пустой. То есть в квартире самое главное мебель! Я порекомендовала купить новую, новая жена – новая мебель, а я забрала только то, что купили мои родители, при том даже не все. Кое-что оставила, намекая на спальный гарнитур. Это был подарок моих родителей на новоселье.

Нет, хорошо, что мы сейчас разбежались. А то так бы и пресмыкалась перед ним всю жизнь. Спасибо, Ирочка, так зовут почти жену, ты спасла мою свободу, теперь возись с ним сама!»

Обустроилась на новом месте Даша быстро. Бабушка Маня первое время присматривалась к постоялице, но через две недели уже считала ее своей внучкой. Андрей с Наташей заезжали в гости по субботам. В субботу они устраивали банный день.

Жизнь вошла в свое русло: работа – учеба – дом.

На работе тоже было все нормально. Директриса в Дашке души не чаяла, частенько подбрасывала «левую» работу, не входящую в ее должностные обязанности, но за дополнительную оплату. Она знала, что сейчас у Дашки тяжело с финансами, и всячески пыталась помочь молодой, но исполнительной и трудолюбивой, сотруднице.

В институте все шло своим чередом: последнюю сессию Даша сдала на «отлично», тем самым обеспечив себе «красный» диплом, осталось только на «отлично» сдать ГОСы и защитить дипломный проект. Дипломный проект она дописала, сейчас дорабатывала с руководителем, наводя лоск.

Бабуля была довольна такой постоялицей, хвасталась соседкам: «Дюже девка хороша, и что кобелям нужно».

Все дни у Даши были расписаны по минутам. Ежедневник пестрил записями, что, когда и в какое время нужно сделать. Времени помечтать особо не было.

Про Дениса она уже не вспоминала, да и не пересекалась с ним ни где. Только когда разговаривала с Глебушкой по телефону, сыночек интересовался как дела у папы.

Про Германа старалась не думать, но вечерами мысли иногда возвращались в новогодние праздники. Подаренная Германом книжка лежала на прикроватной тумбочке, а браслет из сплетенных нитей белого и желтого золота красовался на запястье.

«12 января.

Вчера долго не могла уснуть. В голове основательно живет Герман. Наваждение какое-то. Днем могу о нем не думать. Голова занята другим. А вот вечером…

Лежала и пыталась найти хоть что-то, что мне в нем не нравится. Не нашла… Даже расплакалась от обиды.

Уснула лишь застегнув браслет на запястье. Магия какая-то. Что делать и как с этим жить дальше не придумала.

Сегодня пошла на работу, преднамеренно сняв браслет. Весь день все валилось из рук.»

Познакомилась Дарья и с бабушкиным нерадивым племянником Николаем. Ему было около тридцати, холостой, очень довольный собой, но из себя ничего не представляющий, хотя бесспорно по-мужски симпатичный, коренастый, сероглазый, русоволосый. Работал на комбинате начальником смены, деньги зарабатывал хорошие, но исчезали они из его рук в кабаках… Пытался подкатить к Дашке, но ей он не нравился, грубый, не обходительный, разговаривать с ним не о чем, ни книг не читает, ни спортом не занимается, узнав, что у Дашки сынишка есть, заявил, что чужого растить, конечное, не намерен, но можно же его и у родителей оставить, зачем забирать. Они и нового себе родят. Это было последней каплей. Дарья дала полную и бесповоротную отставку. Но попыталась это сделать очень дипломатично, чтобы не обидеть бабушку.

После ухода Николая, баба Маня попросила Дашу быть осторожной, особенно вечерами. Колька, оказывается, редко отступал без боя. «С женщинами он особо не церемонится, поэтому и нет у него никого», – предостерегла ее бабуля. Но Дарья, почему-то, не боялась Николая. Почему, объяснить не могла даже себе.

Он еще несколько раз заходил к бабе Мане, пару раз не совсем трезвый, но к Дашке больше не приставал, но смотрел оценивающе.

«03 февраля

Сегодня в гости к нам с бабулей в очередной раз заходил ее нерадивый племянник Коленька. Тот еще жук. Сегодня был еще один несанкционированный набег. Заявился помочь с дровами. Как хозяин, ничего сказать не могу, работу видит, знает и делает. Но как мужчина…

Мою полы, никого не трогаю. Я даже не слышала, как он подошел. Наклонилась и получила смачный шлепок по пятой точке. В ответ был удар мокрой тряпкой. Я не виновата… Нечего руки распускать. Бабушка видела, ой и смеялась… Потом еще и отругала Николая.

Извиняться он, конечное, не умеет, да и не видит за что. Кавалер… Еще хлеще Дениса, тот хотя бы извинялся всегда.

С Коленькой, оказывается, и Андрей разговаривал, предупреждал, чтобы не приставал».

В середине февраля поздно вечером Дарья возвращалась домой из библиотеки, дорога шла через пустырь. Это был самый короткий путь, хорошо освещенное место, да и безлюдным его не назовешь, местные жители облюбовали его для выгула своих домашних питомцев. Ее внимание привлек молодой дог. Она была уверена, что это Гамлет, стояла и как завороженная смотрела на собаку. Сердце бешено колотилось, она смотрела на этого пса, а перед глазами оживали картины первой встречи с Германом. Крестного Германа, Бориса Яковлевича, Дарья видела и хорошо запомнила, но с догом гулял здоровенный мужчина. Дашка тихо позвала: «Гамлет», пес напрягся, как будто прислушался, но хозяин взял его на поводок, и они удалились в противоположном направлении. И почему она не спросила у Германа, где живет его крестный…

Она пришла домой какая-то рассеянная, это не укрылось от глаз бабушки Маши. Бабуля пожурила ее за позднее возвращение. Она волновалась, когда Дашки долго не было дома. «Мало ли что, времена не спокойные, много шушеры на улице ходит», – говорила бабушка.

Однажды, придя домой, Дашка обнаружила в своей комнате букет роз. Розы – в феврале – в моей комнате – откуда? Пошла к бабушке.

– Приходил один красивый. Очень расстроился, что тебя не застал дома. Просил передать букет. Сказал, что обязательно недели через две сам заедет, – ответила на Дашкин вопрос бабушка.

– Да кто он? – не унималась Дарья.

– Так он не представился. А я и не спросила. Высокий такой, симпатичный. Просто попросил передать. Думала ты знаешь, – растерянно сказала бабуля.

Дарья задумалась. Кто это может быть? В ее жизни цветы дарил ей только Денис. Больше никто. Но Денис дарил всегда скромные букетики, сначала было не на что, а потом – не зачем. Этот букет был явно не от него. Но поклонников у Дарьи не было, ни явных, ни тайных.

– Бабуль, ну, что-то он, наверное, спросил?

– Да. Здесь ли живет Дарьяна. Я ответила, что у меня живет Даша. Он улыбнулся и сказал, что твое полное имя Дарьяна.

Еще страннее, она обычно всегда представлялась как Дарья. Ее и на работе называли Дарьей или Дарьей Андреевной. То, что она Дарьяна знали только друзья Дениса. Он часто в компании бравировал, что у его жены самое красивое и необычное (правда последнее время он говорил «несуразное») имя, как и она сама. Это еще больше смутило Дашу…

– Да, бабуля, мое полное имя Дарьяна. Родители очень хотели назвать меня в честь бабушки, но решили, что две Дарьи Андреевны это уже слишком, поэтому и появилась Дарьяна Андреевна, это я.

– Что, внучка, не знаешь от кого? – спросила бабуля.

– Нет… – задумчиво ответила Дарьяна.

«24 февраля.

Сегодня наводила порядок. Все еще не могу разобрать все коробки, перевезенные от Дениса. Разбирала коробку с тетрадями. Там, кроме записей лекций и семинаров, обнаружились и мои записные книжки. Сначала хотела просто выбросить, а потом решила пролистать и… потерялась во времени.

Никогда не любила вести дневники. А вот просто записную книжку с пометками того, что нужно сделать, и какими-то мыслями вела всегда.

Наткнулась на запись трехлетней давности. Она сделана после первой нашей ссоры с Денисом:

«Гордым легче, гордые не плачут

Ни от ран, ни от душевной боли,

На чужих дорогах не маячат,

О любви, как нищие, не молят.

Широко расправлены их плечи,

Не гнетёт их зависти короста…

Это правда – гордым в жизни легче.

Только гордым сделаться не просто.

Гордым легче – гордые не плачут…

Лишь порой в подушку по ночам

Скрежет боли и слезу запрячут…

И порой рыдают по ночам…

А ещё бывает очень часто

Плачут кровью, телом и душой…

Гордым не становятся от счастья…

Гордость – это страх за свой покой…»

Я даже не знаю, кто автор этого стихотворения, вроде-бы Татьяничева. Но, как оно подходит для меня. Ведь моя гордость, это действительно страх боли, душевной боли. Я всегда боялась потерять Дениса, поэтому и была гордой и сильной.

А сейчас я хочу быть слабой, хочу, чтобы рядом был сильный и надежный мужчина.

Но, где его взять? Сильного и надежного…»

Я не смог без тебя…

С начала марта Дашка ушла в учебный отпуск. Ну, как ушла, официально ушла, а не официально бегала в школу почти каждый день. Вместо нее работала девчонка, но всю работу ей поручить было нельзя, да и директриса просила совсем работу не забрасывать. Вот и бегала.

Сегодня, возвращаясь домой, увидела у ворот машину. Остановилась, посмотрела. В машинах она разбиралась плохо, но точно поняла, что это иномарка и внедорожник. Этот автомобиль она уже видела несколько раз на стоянке возле школы, у библиотеки и возле управления образования. Машина была приметная, с зеркальным номером «808». Кто это к моей бабушке пожаловал? Но пока раздевалась у себя, гость от бабушки уже ушел.

– Бабуль, а кто это был?

– Не знаю, Даша. Приехал, обходительный такой, улыбчивый, молодой и уж очень здоровый, спросил все ли у нас хорошо, есть ли дрова, хватит ли на весну, есть ли вода в доме, или с колодца таскаю. Да, еще про телефон спросил. Ну, я ему и сказала, что дрова есть, воду внуки провели еще летом, а вот телефон городская администрация не поставила, сказали, что не положено. Пообещал разобраться, посодействовать.

– И все? – уточнила Дарья.

– И все, – бабушка посмотрела на Дашу и добавила, – но это не тот, что розы приносил. Это другой…

– Странно все это… Может действительно из городской администрации кто. Бабуль, а завтра, в честь нашего женского праздника, не накрыть ли нам праздничный стол? Мне премию выписали.

– А давай, внучка. Семеновну с Петровной позовем. Они бабы хорошие, хоть и колкие на язык бывают.

Дашка с утра приготовила салатики, испекла сладкие пирожки к чаю, а бабушка потушила утку с яблоками в печке. Позвали соседок на обед. Дашке нравилось сидеть с бабушками, они рассказывали о своей жизни, вспоминали молодость, могли и песню затянуть народную…

– Идет к нам кто-то. Мужчина, – констатировала бабушка Маня, – вроде тот, что розы принес.

Дашка сидела спиной к окну и не успела повернуться, заметить кто это.

– Лямузин-то какой! Знать Дашкин жених, – констатировала Семеновна, глядя в окно на дорогу, она на язычок острая была бабуля, но добрая.

В дверь постучали. Дарья, хотя и пыталась отшутиться, но внутри вся напряглась в ожидании, замерла. Кто это может быть?

– Можно? – раздался до боли знакомый голос с чуть заметным акцентом.

«Герман», – промелькнуло у Дарьи в голове. Очень хотелось сорваться с места, но что-то ее удержало на стуле. Она как завороженная посмотрела на вошедшего, улыбнулась, а на щеках заиграл румянец.

– Здравствуйте, милые женщины.

– Привет, – очень тихо произнесла Дашка. Она смотрела на гостя, не отрываясь и даже не моргая, как будто боялась, что, если она моргнет, он исчезнет.

– Здравствуйте, молодой человек, – сказала бабуля, посмотрела на Дашку и засмеялась. – Все, пропала девка. Дарья, что сидишь, встречай гостя. Он явно к тебе пришел, а не к нам.

Бабуля потрепала Дарью по плечу:

– Иди, иди, и возвращайтесь за стол, а я пока тарелочку для гостя поставлю.

Дарья, не отводя глаз от Германа, медленно встала, подошла к нему и уткнулась лбом ему в грудь, глубоко вдохнула аромат его туалетной воды и только после этого подняла на него глаза:

– Это не сон?! Ущипни меня. Как ты меня нашел?

– Да идите же, идите, – подтолкнула их бабушка Маша к выходу. – Уводи, сынок, девку и возвращайтесь за стол, когда в себя придет.

Дашка провела Германа в свою комнату.

– Вот здесь я и живу.

– Я знаю. Я здесь уже был. Но тебя дома не было…

– Так как ты меня нашел?

– Василий Матвеевич выдал правду из какого ты города. А дальше подключил крестного. Я же знал, что ты работаешь секретарем в какой-то школе. Их не так много. Всего лишь двенадцать. В трех школах работают Дарьи. Далее не так сложно найти ту, единственную. Хотя в школе никто не знает твоего красивого имени.

Герман стоял рядом, не решаясь обнять и поцеловать ее. Потом взял ее за плечи и притянул к себе, прижал к груди и уткнулся лицом в макушку ее волос, вдыхая их аромат:

– Извини, но я не смог без тебя. Давай попробуем быть рядом…

Дашка молчала. А что она могла сказать… Она просто была счастлива.

– Раздевайся. Пойдем. Нас бабушки ждут. Им не терпится с тобой познакомиться.

Она уже немного успокоилась. Он нашел ее, теперь они будут хоть иногда встречаться. В качестве кого? Для нее это не имеет значения: любовница ли, жена ли, какая разница. Она просто хотела быть с ним…

Они прошли на кухню. Бабушка Маша усиленно потчевала гостя. Он с аппетитом ел. Потом пили чай с тортиком, принесенным Германом. Бабули расспрашивали Германа, кто он такой, чем занимается, для чего ему их Дашка. Герман отвечал на их многочисленные вопросы, стараясь отвечать деликатно, отвечать, но ничего не рассказывать. Бабули сказали, что свою Дарью они в обиду не дадут, на что Герман вполне серьезно ответил, что обижать ее он не намерен и другим не позволит.