Глава 4

Два дня Имани спала, не просыпаясь. Я не отходила от неё, обтирала лицо травяным отваром, смачивала пересохшие губы водой. Кожа на её лице была белой с голубоватым оттенком, и это пугало. В ней будто совсем не осталось крови. И она даже не могла сказать, что именно её беспокоит. Все в поселении разводили руками. Даже отец не помнил такой болезни. Я вынесла на обсуждение вопрос о том, что нужно всё же сообщить охране, если к прибытию катера ей не станет лучше. После долгих размышлений мы сошлись на том, что жизнь Имани дороже внеочередной медицинской проверки. Самым странным, пусть и радостным, было то, что все остальные были здоровы. Ни у кого из взрослых или детей не было и намёка на подобную болезнь.

Страх за Имани оттеснил остальные мысли. Я ждала Солда, но лишь как того, кто мог помочь. Такое настроение овладело всеми. Разговоры стали реже и тише. Работа делалась с особым усердием. Даже дети держались вместе и вели себя спокойно, старались помочь и дорогой учительнице, и остальным взрослым. Особенно хмурым выглядел Йен. У мальчика был живой ум, он был таким же любознательным и дотошным, как и я. Наверное, это сходство и делало нас друзьями.

Катер вернулся через четыре дня после того, как увез Эджайду. Мальчишки установили дежурство и глаз не сводили с океана и ограды. Едва заметив движение у ворот, дежурный с воплем рванул в поселение и потянул меня за руку на берег. Я побежала за ним. Когда катер причалил, я нетерпеливо металась по пирсу. Спустили трап, и по нему с важным видом сошла Эджайда, взлохмаченная, в растянутом платье. Она прижимала к груди большой мешок. Должно быть, плата за её тело. На лице её не было краски, зато был синяк. Я поморщилась.

– Эйли, ты что-то хотела? – спросил Сайрус.

– Да. У нас проблема. Где командир?

– Он не приехал. Шлюху мы и сами можем доставить. Что случилось?

Я рассказала об Имани и о том, что она спит уже несколько дней.

– Если сообщу наверх, тут такое устроят, что вам не понравится.

– Мы знаем. Но Имани нужна помощь.

Сайрус смотрел на меня, сомневаясь.

– Раньше такое бывало?

– Нет. Бывала лихорадка, но занимала от силы пару дней. С таким мы ещё не сталкивались.

– Нужно связаться с Солдом. Без него я не могу ничего предпринять.

– Так свяжись! – нетерпеливо рявкнула я.

Сайрус нахмурился и строго зыркнул на меня. Я выдохнула и подняла ладони в извиняющемся жесте. После паузы он протянул руку к рации и ушел в рубку катера.

Казалось, его не было целую вечность. Я мерила пирс шагами, каждый раз, оказываясь возле будки, колотя по ней ногами.

– Эйли. Солд приедет завтра утром.

– Зачем?

– Осмотреть учительницу. Сказал, у него есть идея, как не подвергнуть вас всех карантину.

Я удивленно мотнула головой. Вопросы новой волной захлестнули меня, но я благоразумно оставила их для командира. Сайрусу же я лишь выразила благодарность, приложив руку к сердцу.

– Всё будет в порядке. Не волнуйся. Последи ещё ночь.

Я вернулась на берег, где взволнованно ждали остальные, и рассказала им о решении охраны. Выслушав, все разошлись, тихо обсуждая свои волнения. Мама осталась на месте и задумчиво смотрела одновременно на меня и мимо.

– Эйли, давай пройдемся.

– Имани…

– Она не одна. Это ненадолго.

Я лишь кивнула. Мы шли вдоль кромки воды, думали, каждая о своём. Я чувствовала мамино беспокойство, но не могла понять, с чем именно оно связано. Но была уверена, что дело во мне.

– Что у вас с командиром?

Я споткнулась на ровном месте. Не то что бы вопрос был слишком неожиданным. Но обсуждать его мне совсем не хотелось. Моё странное отношение к Солду, с которым я боролась целыми днями, было только моим. Впервые в жизни у меня на этом острове появилось что-то, что было только моим, и что не было с ним связано. Как минимум мне не хотелось выслушивать нотации. В идеале хотелось разобраться самой. Правда, вряд ли в случае с Солдом речь могла идти о каких-то идеалах.

– Все это заметили, – начала мама, не дождавшись моего ответа. – И это всех беспокоит. Пока им скорее любопытно. Они видят, что Солд общается с тобой… иначе. Не так другие охранники ведут себя.

– Он часами болтает с папой. Наверное, он просто старается наладить контакт с лидерами нашей общины. Узнать нас поближе.

– При всем уважении к твоему отцу, он не молодая симпатичная девочка.

Я закатила глаза. Было желание отвернуться, спрятать глаза, спрятать сердце. Эти непонятные намеки вносили еще большую неразбериху.

– Мам…

– Я просто не хочу, чтобы ты надумала себе глупостей. Тем более – чтобы ты их наделала.

– Каких глупостей?

– Ты прекрасно понимаешь, каких. Ты – островитянка, заключенная. Он – тюремщик. Ему может казаться, что его власть безгранична. Что он может получить все, чего пожелает. Неудивительно, если ты ему действительно нравишься. Но для него это игра. Он исчезнет в любой момент. А ты будешь здесь всегда. И все эти люди будут здесь всегда. Тебе необходимо их уважение. Не пренебрегай им. Не меняй его на плод воображения.

Мне снова захотелось нырнуть в воду, где единственным звуком был гул собственного сердца в ушах. Почему все только и делали, что распинывали песочные домики, что я создавала в своей голове?

– Я поняла, мам. Тебе не о чем волноваться.

– И не обижай Айко. Он хороший.

– Солд сказал, что я не должна выходить за Айко, если не хочу.

Мама втянула щеки. Она делала так всегда, когда злилась. Я приготовилась к новому словесному бою. Но вместо этого мама медленно произнесла.

– Может, это даже к лучшему.

Мы медленно вернулись в поселение, держась за руки.

За ужином все были молчаливы. Мне совсем не хотелось есть, вместо этого я отпустила дежурившую возле Имани девушку и сама заняла место рядом с больной. Она снова горела. Я тихонько запела, не зная, чем ещё могу помочь. Вся надежда лежала на Солде. Вера в то, что он действительно знает, что делать, слабо поблескивала подобно капле воды в пещере, отразившей случайный луч света.

За ночь я не сомкнула глаз. Имани дышала тихо, слабо, иногда казалось, что вовсе переставала. Пожалуй, эта ночь стала одной из самых длинных и страшных в моей жизни. Я боялась, что Имани не дождется помощи. Я винила себя в том, что так долго тянула, что не сказала Солду про болезнь несколько дней назад, когда он приезжал.

Утро наступало нестерпимо медленно. Солнце будто назло поднималось над горизонтом лениво, оттягивая долгожданное прибытие катера. Однако судно охраны появилось у ограды, прикрываясь тонким прозрачным покрывалом сумерек.

Зябко кутаясь в кофту, я ждала на пирсе. Воздух ещё был влажным, от недосыпа слегка потряхивало. Пока я смотрела на силуэт командира, появившийся на палубе, успела испугаться, что тоже заболела.

С трапа сошли два человека. Солд и незнакомый мужчина примерно его возраста. Тёмные, с лёгкой проседью, зачёсанные волосы, стёкла в черной оправе на носу. Он был одет в ослепительно-белую рубашку с длинным рукавом и свободные тёмные брюки, в руке держал небольшой узкий ящик.

– Доброе утро, – приветствовал мужчина гордым спокойным голосом.

– Доброе утро, – вежливо ответила я и перевела взгляд на Солда. – Командир.

– Привет, дикарка. Это доктор Рэон. Покажи ему больную.

– Спасибо, что приехали. Идёмте.

Я проводила доктора в палатку к Имани. Он коснулся её лба, расспросил меня, что именно беспокоило и как долго. А затем выгнал меня из палатки. Я обиженно выбралась наружу и столкнулась с Солдом.

– Ты тоже заболела? – строго спросил он. – Хреново выглядишь. Слишком много времени провела рядом с ней?

– Не знаю точно. Но думаю, что дело просто в отсутствии сна. Совсем не спала.

– Если она болеет давно, почему ты не сказала, когда я приезжал? Обязательно было меня дергать вне графика? То орешь, то сама вызываешь?

– Прости. Я не думала, что ей станет хуже. Не хотела беспокоить. Сайрус сказал, ты сделаешь так, чтобы нас всех не уложили в карантин?

– Рэон – мой хороший друг. Я попросил его провести осмотр и сделать всё, что сможет.

– Но почему?

– Что «почему»?

– Почему ты помогаешь?

Солд молчал, осматривая пробуждающееся поселение. Я крикнула Йену, чтобы сменил дату в календаре, и мальчик радостно бросился выполнять просьбу.

– Мне просто не нужна вся эта возня с карантином и толпой врачей. Мне нужно, чтобы на моих землях был порядок. Ясно?

Я мысленно твердила, что он внушает это себе, а не мне.

– Ясно. Твоих землях? Считаешь, что мы тебе принадлежим?

Солд оскалился.

– Ты как-то странно произносишь «спасибо», дикарка.

Я потёрла глаза.

– Я очень благодарна. Мы все благодарны.

Неловкая тишина. Я кивнула в сторону кухни.

– Ты приехал в такую рань. Может, позавтракаешь с нами? Ты и остальные охранники.

– Это другой разговор.

Он спросил доктора, сколько времени ему понадобится, но в ответ Рэон послал его к чёрту. Я хихикнула, а Солд невозмутимо развёл руками:

– Думаю, это означает, что ему не нужно мешать. – Он связался с охраной и позвал их в поселение. – Что ж, давай завтракать.

Я пошла чуть впереди, чувствуя спиной тяжёлый взгляд. Ноги заплетались, цеплялись друг за друга, я без конца зевала и дрожала от озноба. Хотелось скорее выпить горячий травяной чай, чтобы взбодриться.

Я попросила Эйо подготовить ещё несколько порций завтрака. От упоминания об охране, девушка побледнела, но я убедила её, что волноваться не о чем.

Утренний гул заметно стих, когда на пляже появился отряд. Я чуть заметно кивнула изумленной маме, и она, тут же сориентировавшись, пригласила их сесть на скамью, где обычно ела наша семья. Отец вежливо приветствовал гостей, и Солд указал ему на место рядом с собой.

Эйо поставила передо мной несколько тарелок с завтраком. Взяв сразу две, я доплелась до мужчин и протянула отцу и Солду их порции. На каждой тарелке красовалась пара варёных яиц, ломтики овечьего сыра и свежие тонкие лепёшки из арахисовой муки. Командир внимательно изучил содержимое, понюхал и принялся есть, не прекращая разговора с отцом. Насколько я успела понять, пока возвращалась за тарелками для остальных охранников, отец рассказывал про то, как мы делаем муку.

Наконец я села рядом с мамой и другими женщинами. Аромат трав и свежего завтрака не взбодрил, а наоборот убаюкал. Я опустошила кружку в два глотка, прислушалась, как горячий чай согревает озябшее тело. Медленно прожевав половину яйца, я поняла, что клюю носом. Внимание окружающих было приковано к гостям, поэтому меня и моё состояние никто не замечал.

Я постаралась собраться и сосредоточилась на людях вокруг. Солд болтал с папой, охранники ели молча, но с явным удовольствием. Меня наполнила гордость. Островитяне немного расслабились, присутствие посторонних перестало их так пугать. Это радовало, я слабо улыбнулась. Конечно, о дружбе с охраной не могло быть речи, но это крошечное сближение было очень приятно.

Я представила, как когда-нибудь, возможно после меня и даже после моих детей отношения с другими островами и с контролем будут совсем другими. Более свободными, доверительными. Может, даже исчезнут ограды, угрозы и насилие.

В меня прилетела тонкая ветка. Я вздрогнула и открыла глаза. Охранники засмеялись, но быстро заткнулись, поймав на себе строгий взгляд Солда. Командир обратился к отцу:

– Освободите дочь от работы сегодня. Пусть отдохнёт. Не то свалится с дерева.

– Конечно.

Я хотела было возразить, но прикусила язык и не стала перечить командиру при всех.

Завтрак закончился. Отец распределил работы, люди стали расходиться по своим делам. Чтобы не засыпать сидя, я стала помогать Адне и Эйо с посудой.

– Эй ты! Не слышала, что я сказал? Иди спать.

Я вздрогнула от резкого голоса у себя над ухом. Солд стоял рядом и выглядел гораздо менее грозно, чем звучал.

– Можно мне дождаться новостей от доктора?

– Тебе нравится страдать?

Я мысленно усмехнулась и едва не выпалила что-то вроде «видимо, да».

– Пожалуйста.

– До чего ты несносная.

Я уставилась под ноги, скрывая довольную ухмылку.

– Пойдём, проверим, как там дела у Рэона.

Мы побрели к палаткам.

– Ты сказал, что он твой друг.

Солд остановился, огляделся по сторонам и покачал головой. Он завел руки за спину и чуть наклонился ближе ко мне, заглядывая в глаза.

– А что? Думаешь, у меня не может быть друзей?

Я облизнула вдруг пересохшие губы.

– Не знаю.

Солд легонько щёлкнул мне по носу и пошёл дальше.

Сказать, что этот жест меня удивил – не сказать ничего. Я замерла на месте, ощущая мимолетное игривое прикосновение.

Стоило мне догнать командира, из палатки вышел доктор. Я метнулась к нему. Он выглядел чуть растрёпанным, но крайне довольным.

– Как она?

– Теперь в порядке. Ещё несколько дней проведёт в кровати, но силы быстро вернутся. Чего бы ей ни захотелось, постарайтесь её этим накормить. Организм лучше знает, что нам нужно.

Я облегченно выдохнула.

– Спасибо. Огромное спасибо, доктор! Что это было?

– Ничего серьёзного. – Рэон протянул мне баночку из чёрного стекла. – Храните в тёмном сухом месте. Если подобное повторится, у неё или кого-то ещё, дайте две таблетки. Не затягивайте до такого состояния.

Я ещё раз поблагодарила доктора. Он улыбнулся, глядя на меня. Кивнув в мою сторону, обратился к Солду:

– Кажется, начинаю понимать, о чём ты говорил.

Я изумлённо уставилась на командира. Он в свою очередь процедил:

– Иди к катеру, я догоню.

Рэон многозначительно ухмыльнулся и удалился.

Я направилась к Имани, но Солд схватил меня за запястье и дёрнул на себя. От неожиданности я буквально рухнула на него. Мы соприкасались телами, лицо его было рядом с моим, дыхание касалось моей кожи. Моё же дыхание сбилось от запаха командира. От него пахло морем и топливом. И ещё чем-то горьковато-тёплым.

– Ты сказала, что дождёшься новостей и пойдёшь к себе. Держи слово. Где ты спишь?

Я была не в силах спорить. Кивнула в сторону своей палатки. Солд потянул меня туда.

– Быстро спать. И чтобы я больше не видел тебя в таком состоянии.

– Солд… – промямлила я. Близость родной кровати совершенно расслабила меня.

– Что?

– Спасибо тебе.

Я вложила в эту благодарность всю искренность. Не отдавая отчёта в том, что делаю, я встала на цыпочки и едва коснулась губами чисто выбритой щеки. Его кожа больше не шелушилась и была гладкой. Не давая себе времени испугаться, а Солду – времени разозлиться, я метнулась в палатку.

Рухнув на кровать, накрылась пледом с головой и прислушалась. Какое-то время снаружи было тихо. Затем зашуршала листва под тяжёлыми удаляющимися шагами. Стало тихо. После этого я сразу уснула.