– Ты издеваешься? – вторя моим мыслям, гаркнул Тиран так, что я аж подпрыгнула. – Заходи уже!

Сцедив в кулак зевок, я все же переступила порог шикарной спальни. Огромная трех-, а то и четырехспальная кровать была идеально застелена алым бархатным покрывалом. Кажется, кто-то сегодня тоже не ложился, а то и вообще явился только что, если судить по одежде: слегка запылившийся охотничий костюм вместо домашнего халата.

– Проходи, садись.

Широким жестом мне указали на постель.

– Спасибо, я постою, – пробурчала в ответ. Еще чего не хватало!

– Что ты там опять пищишь? – раздраженно бросил опекун, оборачиваясь. – Вино будешь?

Какое еще вино?! И вот тут я совсем струхнула.

– Н-нет!

Что он задумал?!

Медленно, пока виконт возился со штопором, я попятилась к двери, но не тут-то было! Хлопок – и путь к отступлению был отрезан, а по дверному косяку пробежали яркие голубые искры, запирая комнату заклинанием.

«Теперь точно не выбраться», – обреченно поняла я, но ручку на всякий случай подергала.

Магией я не владела, и Тиран уже не раз беззастенчиво этим пользовался, демонстрируя свое превосходство.

– Ваша милость! – как можно более грозно возмутилась я и обернулась.

Ой, зря я это сделала. Он оказался прямо за спиной и, стоило только развернуться, тут же положил ладони на стену по обеим сторонам от моего лица, тем самым поймав в капкан почти что объятий. Бежать оказалось некуда.

– Надо было соглашаться на вино, – нагло ухмыляясь, протянул Тиран, а я нервно икнула и начала судорожно соображать, как бы выкрутиться из щекотливой ситуации с минимальными потерями.

Колени тряслись то ли от страха, то ли от усталости, руки дрожали, а в голове роился ураган мыслей, одна другой бредовее: от подлого удара по самому ценному для мужчин до поднятия крика, авось кто прибежит. Несмотря на то что Тии’ран был дьявольски красив, во мне этот мужчина не вызывал ничего, кроме страха.

«Только чести лишиться не хватало для полного счастья!» – обреченно подумала я, глядя в глаза своему мучителю.

Высокий статный брюнет смотрел на меня без тени сочувствия. В его голубых, как зимнее небо, глазах плескался арктический холод вперемешку с чем-то еще, но угадать этот ускользающий оттенок эмоций я так и не смогла.

«Красив, зараза, – мелькнула дурная мысль. – Жаль только, что душа не соответствует внешности».

Взгляд мой скользнул по его лицу. Высокий лоб, бездонные глаза, очерченные густыми темными ресницами, прямой нос и тонкие чувственные губы, которые сейчас кривились в саркастической усмешке.

– Ну что? – ехидно приподняв одну бровь, спросил кошмар всей моей жизни.

– Что? – прошептала в ответ, потому что голос не слушался.

Я замерла, как мышь под веником, ожидая его действий, чтобы сориентироваться по обстановке, но Тиран отчего-то медлил, внимательно разглядывая зажатую в угол меня.

– Будешь вино? – вкрадчиво поинтересовался виконт.

Я нервно кивнула. Пусть ненадолго, но это отсрочит приговор. Виконт склонился, почти касаясь кончиком носа моей щеки, и глубоко вдохнул.

– А ты приятно пахнешь. Что-то цветочное, легкое и теплое. Как летний луг в жару, – завораживающе проговорил он, а я крепко зажмурилась.

Было безумно страшно, и в первую очередь оттого, что я прекрасно понимала: никто не придет мне на помощь. Старый граф максимум, что может сделать, – это пожурить сына и попросить больше так «не шалить». С каждым днем отец имел все меньше и меньше влияния на сына, а порой, наблюдая за их пикировками, в которых виконт с легкостью и не глядя на возраст и положение резко осаживал отца, мне даже казалось, что вскоре они поменяются ролями, если этого уже не произошло.

Горячие мужские губы обожгли щеку и… Ба-бах! Я вскрикнула и вдруг полетела в объятия Тирана, который ловко подхватил меня, удержав от падения.

«Бах-бах! Ба-бах!» – продолжала сотрясаться от ударов дверь.

– Ты зачем заперся? – раздался с той стороны недовольный голос графа Ридейро.

– Уже открываю, – последовал ответ, и меня неохотно отстранили.

Синие огоньки вновь осветили дверной косяк, и со следующим ударом в спальню ввалился пожилой мужчина. Они с сыном были похожи как две капли воды. В густых черных волосах графа, убранных в хвост, блестела седина, а голубые глаза метали громы и молнии. Одет он был в полосатую пижаму и, заметив меня, сначала слегка попятился. Непристойный наряд его явно смущал, и оттого он злился еще больше, причем почему-то на меня.

– И как это понимать? – возмутился граф.

– Никак, – равнодушно пожал плечами Тии’ран, откупоривая наконец бутылку вина и разливая бордовую жидкость по трем бокалам.

– Объяснись, к чему весь этот цирк с приглашением на рассвете? Нельзя было подождать пару часов?

– По порядку, – с легкой улыбкой произнес виконт, протягивая отцу бокал. – И дверь закрой, а то она опять попытается сбежать, – добавил быстро, уловив мой маневр.

Дверь захлопнулась прямо перед носом. Это был последний шанс!

– Почему ты заперся?! – продолжал настаивать Ридейро-старший. – Или…

Повисла тяжелая пауза, во время которой отец сверлил обеспокоенным взглядом сына.

– Нет, – презрительно протянул последний. – Она все равно не в моем вкусе.

– Ну-ну, а блок ты просто так повесил? – недоверчиво прищурился граф.

– Попугать решил, – беспечно пожал плечами Тиран, довольно скалясь.

– Виконт Ридейро, – холодно произнес граф, – это ниже достоинства аристократа!

– Прости, отец, – картинно опустил взгляд сыночек, совершенно неискренне изображая раскаяние, но старого графа устроило и это.

Как всегда. Порой мне казалось, что любые их споры – часть какой-то театральной постановки, настолько они были фальшивыми.

– Держи, куколка. – Мне в руки сунули бокал с вином, дверь вновь заблокировали, а сам хозяин спальни удобно расположился в единственном кресле, вынуждая остальных участников этого тайного, как оказалось, сборища стоять. Ну не на кровать же нам со стариком рядышком усаживаться, ей-богу.

– Я все еще жду объяснений, – потребовал граф.

– Пожалуйста. – Улыбка не сходила с тонких губ Тирана. – Ты уже написал Лирдоу ответ?

– Нет, – зло бросил Ридейро-старший. – Ты же знаешь…

– Знаю, – еще шире ухмыльнулся сынок, невежливо перебив отца, и отпил из бокала. – Поэтому и позвал вас обоих сюда. Сегодня же ты отправишь ему письмо, в котором сообщишь, что представительница нашего рода прибудет в срок.

– Не смешно, – пробурчал старый граф. – Если Ларина появится на отборе, это будет позор на всю страну. Мы и так не на самом хорошем счету из-за той давней истории, а портить репутацию окончательно я не намерен. Сколько еще на троне эта ищейка просидит… А такой позор помнить будут долго!

– Видишь ли, не все так печально, как тебе кажется, отец, – задумчиво протянул Тиран. – За столько лет он так и не смог подобраться к культу Корхи, к тому же наследников у короля до сих пор нет… Но разговор сейчас не о нем, а о ней.

И два оценивающих взгляда скрестились на мне. По коже пробежали мурашки, как будто меня реально обдало холодным воздухом с двух сторон. Я нервно поднесла бокал к губам. Действительно, без вина здесь не обойтись.

– И что ты предлагаешь? – нарушил молчание граф. – Отправить на отбор ее? Нам-то это зачем? Она же не Ридейро.

– А затем, мой многоуважаемый батюшка, что наша милая кухарочка вполне может Ридейро стать, – загадочно улыбнулся мой мучитель.

Я похолодела, у старого графа вытянулось лицо и некрасиво отвисла нижняя губа. Сначала он побледнел, потом покраснел, пару раз разинул рот, глотая воздух, а затем почти заорал:

– Ты хоть понимаешь, что натворил, ублюдок?! – буквально выплюнув последнее слово, он грозно надвинулся на вальяжно развалившегося в кресле сына. – Да будь она простой кухаркой, еще ладно, но титула Карину никто не лишал! Если она подаст жалобу в суд, тебе придется на ней жениться! И, Двуединый свидетель, в таком случае я лишу тебя наследства, чего бы мне это ни стоило!

Я подавилась вином и закашлялась. Вот, значит, как! Но не успела возмущенно и рта раскрыть, как Тиран холодно осадил отца:

– А ты уверен, что назвал ублюдком нужного ребенка? – Граф поперхнулся воздухом, а сын, задумчиво покручивая в длинных пальцах бокал, лениво продолжил: – И с наследством я бы на твоем месте крепко подумал. Если, конечно, ты не хочешь огласки…

Граф опять побледнел и рот захлопнул. Кажется, в графской семейке все же произошла смена власти.

– Интересно, чем вас не устраивает родство с младшей ветвью монаршей семьи, – отдышавшись наконец, возмущенно выпалила я.

Нет, не потому, что хотела замуж за Тирана, упаси Двуединый и все боги всех известных пантеонов, а просто из проснувшегося чувства противоречия. За три года работы на кухне я привыкла смирять свою гордость, за целых три проклятых года необоснованных нападок научилась молча проглатывать оскорбления, потому что не без оснований полагала, что Тиран при первой же возможности превратит мою жизнь из кошмара в ад, но сейчас отчего-то не смолчала. Ридейро-старший всегда был ко мне более лоялен, нежели его сынок, и стоящий сейчас за моей спиной старик казался защитой. Хлипкой, как выяснилось, но все же. Стерпеть очередное хамское пренебрежение оказалось выше моих сил. Или это вино в голову ударило?

– Очень дальней и крайне младшей ветвью, – со снисходительной улыбочкой проговорил Тии’ран. – Настолько дальней, что о тебе даже не вспомнили, когда рассылали приглашения на очередной отбор. Да и зачем королю в невестах княжна, которой даже суд не подтвердил право на наследование титула. Уж не потому ли, что Лурье своим существованием позорят славное имя Торина Ларагона, младшего брата отца-основателя Даросса? О вас предпочли забыть, и ты будешь последним представителем рода Лурье, что топчет эту землю! – жестко закончил он, а я сникла.

Крыть было нечем. А еще я никогда не умела спорить. Все самые весомые аргументы обычно приходили на ум через час после стычки с Тираном (а устраивал мне провокации, подлости и подставы только он), но после драки, как говорится, кулаками не машут.

– И вообще, речь сейчас не об этом, – продолжил он, повернувшись к отцу. – Если бы ты хоть иногда сдерживал эмоции и думал головой, то вспомнил бы, что Карина нужна нам девицей. Ларина, по понятным причинам, в отборе участвовать не будет, но ее место вполне может занять Кара. Внешне они очень похожи: одного роста, одинакового телосложения, одного возраста, обе блондинки. – Тут Тиран очень многозначительно глянул на своего темноволосого отца, но тот сделал каменное лицо и намек проигнорировал. – К тому же обе они высшему свету представлены не были, поэтому если одну выдать за другую, никто не усомнится в правдивости наших слов. У них даже имена похожи, – ухмыльнулся Тиран, насмешливо глянув на меня.

Чего это он такой веселый? Неужто вино оказалось коварным?

– Хорошо, – задумчиво проговорил граф. – Идея неплохая… Как раз до отъезда успеем привести ее в порядок.

– Так, стоп! – залпом допив для храбрости вино, вылезла на арену я. – Никуда я не поеду!

И руки на груди скрестила для усиления эффекта «противоречия». Что это такое? Без меня меня женили.

– Как это не поедешь? – возмутился Ридейро-старший.

– Поедешь как миленькая, – одновременно с ним ласково пообещал Ридейро-младший.

– Не вижу в этом отборе никакого для себя смысла, – смерив мужчин высокомерным (надеюсь, получилось) взглядом, я грациозно прошлась до чайного столика возле Тирана и со стуком поставила на него бокал. – Мне приглашение не приходило, – резко развернулась я так, чтобы видеть обоих собеседников, – а то, что Ларина опозорила свое имя и уронила честь вашего рода, меня не касается никоим образом!

– Карина! – потрясенно выдохнул старый граф.

А чего он ожидал?! Что я в благодарностях тут рассыплюсь и побегу, теряя туфли, спасать их задни… честь? Да у меня сейчас только одно желание, точнее, два: побыстрее расплатиться с долгом, чтоб навсегда покинуть эту «гостеприимную обитель», и напоследок от души насыпать им в сахар слабительного порошка вперемешку со снотворным.

Я перевела сердитый взгляд на Тирана, ожидая его реакции на мое почти хамское заявление, и чуть не упала, заметив, что виконт… довольно улыбается. Он подлил в мой бокал еще вина, встал с кресла и, любезно поклонившись, жестом предложил присесть. Хотелось гордо отказаться, но после суток на ногах эти самые ноги уже подкашивались от усталости. Голова сильно кружилась от недосыпа и выпитого алкоголя, но это не помешало мне, вальяжно приземлившись в мягкое кресло, принять из рук графского сынка бокал с ароматной жидкостью. Пить, может, и не буду, зато его можно покрутить в руках, чтобы было не так заметно, как сильно они у меня дрожат.

– А что бы вы сказали, леди Карина, – вежливо обратился ко мне Тиран, чем вогнал в ступор, – если бы в обмен на ваше согласие поучаствовать в отборе от имени семьи Ридейро вам был бы прощен остаток долга?

Предложение, конечно, заманчивое, но…

– И сколько ступеней мне нужно пройти? – подозрительно поинтересовалась у него, когда первое потрясение немного прошло и я все-таки отпила из бокала.

– Всего лишь первые три, – небрежно отмахнулся Тиран, а я глубоко задумалась, потягивая приятный напиток, вкус которого ощутила только сейчас.

Никогда не думала, что вино может быть таким. Хотя… я в своей жизни его ни разу и не пробовала, только нюхала, когда недопитые бутылки с графского стола на кухню приносили.

С одной стороны, предложение Тирана было поистине заманчивым. Из отбора в отбор (да, его величество Герхард устраивал уже несколько) правила менялись, но первые три ступени всегда оставались неизменны: представление, а по сути – просто перекличка прибывших, званый ужин и последующий бал – будущая королева должна уметь вести себя в обществе. Но с другой – я не была знакома с тонкостями этикета для королевского двора. Увы, представить меня свету отец так и не успел: в тот год он усиленно пытался свести концы с концами, чтобы не пойти по миру, а потом стало поздно. Попробовать определенно стоило! На кону свобода, вот только…

– Хорошо, – кивнула я, и только мужчины с облегчением улыбнулись, добавила: – Но вы простите мне остаток долга и выплатите эквивалентную сумму золотом.

Лица у графьев мигом повытягивались.

– Не жадничайте! – саркастически усмехнулась я. – Что такое тысяча золотых для самого графа Ридейро?

Бокал мой снова опустел, но подливать вина Тиран что-то не спешил, поэтому я сама взяла со столика бутылку и только вознамерилась налить, как у меня из рук ее тут же выхватили.

– Хватит тебе, – недовольно пробурчал виконт и отставил сосуд подальше, аж на подоконник, чтобы точно не дотянулась. – А то наглеешь не в меру, –