Иногда, срываясь, мне хотелось ей кричать – обними, слышишь? Подари тепла, я все еще маленький напуганный ребенок, мне очень нужна поддержка! Но тогда бы она заволновалась.

И я молчала.

Пусть верят в то, что я не звоню лишь потому, что загружена счастливой суматохой будней. Пусть вместе с отцом наслаждаются прибоем.

*****

(Aash Mehta feat. Lydia Kelly – SilverLinings)

Стоит расслабиться – и любая нужная ситуация сама разложится выигрышным пасьянсом.

Так и случилось у моего лысоватого приятеля-бизнесмена, даже время тратить не пришлось. Уже в половине двенадцатого следующего дня Рой Донкинсон мысленно праздновал победу – клиент подписал бумаги.

Еще бы не подписал… Ведь в голове Роя заранее побалдела, торжествуя ее же – выигрышную партию, я. Их «веселую» компанию, расположившуюся на четырнадцатом этаже офисного здания в центре Нордейла, я покидала с блаженством человека, честно выполнившего свою работу. И отправилась пить кофе. Точнее, очнулась дома на своей кровати, поняла, что сегодня Дамира в честь некоего предстоящего праздника сверху донизу облилась духами, распахнула настежь все окна и пошла отсиживаться в ближайшую кофейню.

А часом позже, вернувшись в квартиру, всерьез рассматривала идею написать объявление: «Господа, имейте наглость наслаждаться бытиём!» – и повесить его на входную дверь. Зачем? Да потому что это лучший и единственный совет, который можно дать «всяк-сюда-входящему». И ведь воспримут же или шуткой, или издевкой (знаю я своих клиентов), но на самом деле, последуй каждый из них за радостью в течение месяца, и обращаться бы сюда не пришлось.

Бухтела я, однако, с любовью. Каждый играется, как может, чем хочет и во что верит, что не хочет. В общем, все разрешено.

Но двое мужчин, позвонивших мне практически друг за другом и спросивших: «А вы можете помочь мне выиграть в лотерею?» – все же навели меня на мысль об объявлении. Ну как, спрашивается, объяснить людям, что если ты не способен наслаждаться банальным вдохом-выдохом, вкусом отварной картошки и походом в туалет, то не будешь способен наслаждаться ни полуторамиллионной яхтой, ни сексом с красавицей с обложки «Эроса», ни множеством нулей на банковском счету?

Верно, никак.

Рисовать объявление я не стала.

Мне все-таки нужны клиенты, а им – их игры, все честно.

В два ко мне пожаловала немолодая и оплывшая, как восковая свеча, женщина. Я бы сказала «видавшая виды». Но вроде как о людях так не говорят? Да и какие виды? Ее история грустна, как вальс, сочиненный в блокадном городе, а мне от собственных мыслей хочется хихикать. Пришлось натянуть если не скорбное, то хотя бы ровное выражение лица.

– … Хочу от него избавиться, понимаете? Сил моих больше нет…

Это она о нелюбимом муже.

Рыжие волосы накручены, но спутаны; посетительница так и не сняла коричневый плащ – забыла. В руках сложенный зонтик, с покатого плеча сполз ремешок кожаной сумки.

Пришлось прочистить горло:

– Простите, но я никого не убиваю.

– Нет-нет, что вы…

– И не усыпляю, не отправляю в космос, не навожу смертельные проклятья. «Счастливая судьба» у вас не означает, что кто-то должен пострадать.

– Я совсем не об этом.

– О чем тогда?

Посетительница горестно вздохнула и уставилась в окно столь трагично, будто один только этот взгляд оттачивала для приемной комиссии театрального института годами.

– Я о том… Понимаете, я не могу решиться на этот разговор. Сказать ему, что ухожу. Поверьте, я совсем не желаю ему горести или болезней, я просто хочу, чтобы он позволил мне уйти.

– А в чем, собственно, проблема? Решиться?

– Да, решиться.

– Думаете, не позволит уйти?

– Он… он может поднять руку.

Вот тут трагизм уже передался мне. Оказывается, все не так забавно, каким казалось на первый взгляд. Значит, муж – тиран, жена – жертва, которая хотела бы вырваться на свободу и обрести новую жизнь. Ее стремление похвально, и страх понятен.

– Хорошо. Триста долларов.

Теперь удивление отразилось на ее лице.

– Т…так просто?

– Да, так просто. Он отпустит вас легко, без лишних слов и проблем. Это ведь то, что нужно?

– И вы… его… не убьете, не покалечите… как-нибудь ментально?

Мы что, поменялись ролями?

– Нет, я сделаю так, что вы обретете уверенность, которой не чувствовали раньше. Ваш муж это ощутит и отзовется соответственно, как слабый отзывается на сильного. Даст проход.

– Вы, правда, сможете это сделать?

И вдруг она перестала быть «оплывшей свечой», ожила изнутри так непривычно, будто не позволяла себе этого последние лет двадцать.

– Смогу.

– К…куда переводить деньги? И фото? Вам ведь нужно чье-то фото? Мое, его?

– Фото ваше. И скажите, когда вы хотите, чтобы состоялся разговор.

Долгая пауза, снова страх в глазах.

– Завтра вечером? Днем? – решила, что стать свободной она хочет как можно скорее, но сегодня с нервами не совладает.

«Зря, могли бы хоть сейчас…»

– Хорошо, завтра днем. Все пройдет очень гладко, гораздо лучше, чем вы рассчитывали. А сегодня вечером, чтобы успокоиться, можете представить самый лучший из возможных сценариев. Чтобы понять, что все может быть просто. Это домашнее задание. Усекли?

– Усекла.

Она впервые улыбнулась. И я вдруг поняла, что не такая уж она и «затасканная», скорее усталая. И что я буду искренне рада ей помочь.

– Наберите меня перед разговором.

– Да, хорошо.

Проверила, что моя визитка у нее есть. И ушла совсем другой походкой – походкой женщины, готовой расправить плечи и поднять подбородок. Молодец!

Как же нам всем иногда нужен кто-то, держащий за руку: проводник, поводырь, просто друг, в конце концов. Даже мне. Но горестно вздыхать по этому поводу я не стала, решила, что куда лучше выпить перед медитацией ароматного чаю.

(Niia – Nobody)

Помедитировать мне не дали. Не успела я поставить опустевшую, но все еще горячую кружку на стол, как в дверь уже звонили.

«Медом я сегодня, что ли, порог намазала?»

А внутри знала ответ – мне скучно. И одиноко. Вот я и развлекаю сама себя визитерами, сама себе же отвечаю на негласный запрос на «друзей». Пусть так. Пока шла к двери, решила, что вопрос с «желанием иметь здесь друзей» надо бы прояснить этим вечером более осмысленно, а не то наколдую себе по сотне клиентов в день. Финансово обогащусь, но личную жизнь (пусть пока отсутствующую) окончательно потеряю. Не дело.

И вот снова женщина на диване для визитеров. На этот раз молодая, примерно моя ровесница (в смысле – моя, а не Айрини, которая выглядела примерно на тридцать), симпатичная, но совершенно без макияжа. Блондинка в неприметной одежде и обуви, подходящей скорее для уединенного ранчо в горах, нежели для мегаполиса, – в брюках, клетчатой рубахе и с рюкзаком.

«Тебе б еще шляпу…»

А история оказалась противоположной той, что я недавно слышала – «помогите сохранить отношения с парнем».

Боже… Мне хотелось храпеть в кресле, накрыв лицо скучным романом забытого классика.

– …не понимаю, что между нами происходит, но он охладевает. Я чувствую. И, скорее всего, не сегодня-завтра скажет мне что-нибудь ужасное, например о том, что мы расстаемся…

Классик пока однозначно казался мне веселее, чем эта драма.

– Чего вы хотите от меня? Я не возвращаю «мужей», так как могу воздействовать только на вас – человека, пришедшего ко мне за помощью. Но не на него.

Блондинка молчала. Слишком бледная – почти белые волосы, светлая кожа, блеклые губы. Ей бы побольше цвета.

– Но ведь все так хорошо начиналось! – шептала она беспомощно. – Он сам говорил, что я – идеал. Лицо, фигура, голос… Как будто я чего-то не замечаю, не понимаю, что происходит. Он уйдет – чувствую.

«Ну, чувствуешь, значит, точно уйдет!»

Жаль, что люди забывают о том, что творят реальность не словами или действиями, а именно чувствами.

– И все-таки, чего вы хотите от меня?

– Помогите.

Ее сиплый писк-хрип.

– Чем именно?

– Вернуть наши отношения, – и сама же поправилась, – понять, что я делаю не так. Что именно ему не нравится?

А вот это уже другое дело! Когда человек просит «помоги мне понять» – это вполне даже личный запрос, на который я могу ответить.

Я сняла воображаемую книгу классика с лица.

– Фото его есть?

– Есть!

Она встрепенулась, как молодая кобылка, которую пообещали отвести на случку. И тут же извлекла из рюкзака фотокарточку размером десять на пятнадцать. А на ней вполне себе симпатичный молодой мужчина – уверенный, амбициозный, деятельный.

– Ну-ка, давай поглядим…

Все оказалось проще простого – Алия (именно так звали мою клиентку) парню на фотографии нравилась. И внешне, и внутренне. Его перестало устраивать другое: ее привычка скромно одеваться, отсутствие навыков светского этикета, блеклый вид. А ведь бизнес идет в гору, партнеры все важнее и заковыристее. Хотелось бы, чтобы дама рядом соответствовала. Нашлись также в голове человека по имени Роберт Гарденер и еще кое-какие потаенные желания, заставившие меня улыбнуться.

Так с улыбкой я и посмотрела, когда открыла глаза, на Алию. Та заволновалась – мол, есть контакт?

Она так искренне верила в мою магию, что я сама себе казалась не то прожженной руанкой с цигаркой в зубах, не то могущественной потомственной ведьмой в ободах и золотом в ушах.

– Что ж, – кивнула я одобрительно, – выход есть. Но вам придется меня слушаться. Будете?

– Буду!

Видно, что мистера Гарднера Алие терять не хотелось.

– Во сколько у вас ужин сегодня? – и посмотрела на часы. – Как раз успеете сходить за темным классическим коротким платьем, туфлями на высоких шпильках, и зайти в парикмахерскую.

– Зачем?

Спросила так, будто в цирюльнях исключительно брили наголо.

– Сделаете себе высокую прическу, попросите «томный» макияж с яркой красной помадой. Девочки поймут.

– Что еще?

Хорошо хоть бледнела, но не спорила.

– Еще вам нужно приобрести чулки с подвязками и духи «Мезанос» – он от них балдеет.

– Но я…

– Да, я в курсе, не носите стойкие запахи. Но тут придется выбирать: или старые привычки, или парень. Кстати, не забудьте купить себе книгу по светскому этикету. Роберт будет рад, если вы вместе научитесь встречать важных гостей.

Я не сразу поняла, почему она молчит. Потрясенно так. Вроде настороженно, а вроде и ошалело. Ах да, она же не называла мне его имени.

– Все ясно?

– Да.

– Ну и отлично.

Вроде как и деньги брать не за что.

– А это поможет? – спросила уходя.

Эх, это так поможет, что лучше бы я сегодня переключилась и посмотрела ваш порно-канал вместо своих мелодрам, но ведь неудобно. Мораль и все такое.

– Увидите.

– Спасибо!

Пожалуйста. Кому-то сегодня предстоит насыщенный день.

Спустя полчаса после ухода гостьи я полезла в ящик за газетами, где и обнаружила пятьдесят долларов. Чем богаты, как говорится. Улыбнулась. На хорошее настроение хватит. День вполне себе задался.

*****

– А у вас диплом есть?

– Есть.

Незнакомый мужской голос вырвал меня из сна, куда я благополучно провалилась медитируя. Сколько раз зарекалась ставить телефон на бесшумный? В комнате безмолвие, на часах половина четвертого. Вечереет.

– А диплом какого заведения?

– ШУЖ. Школы Управления Жизнью.

– Вы ее окончили?

Вот же дотошный.

– С отличием.

Не признаваться же ему в том, что я всего лишь несколько месяцев назад узнала об ее существовании. А на курс там дается год. А курсов восемь. И потому я сразу же записалась на первый, выяснила, кто отвечает за изготовление дипломов для выпускников, отвлекла его внимание на несколько минут и наваяла себе такой же. Настоящий – со всеми вензелями и печатями. Собственно, оригинал от оригинала и не отличить. Что до служащего, в его памяти не осталось никаких воспоминаний – все чисто, мирно. Заветная бумага теперь красовалась в рамке на стене кабинета для приема посетителей на почетном месте. И да, я честно посещала эту школу два раза в неделю – отсиживала для забавы одну или две лекции, записывала задания на дом. И ни одно из них не выполняла.

– И какая у вас степень?

– Степень супер-пупер-мегамагистра!

Есть такое чувство, когда смешно и звереешь одновременно.

– Это…

Незнакомец на том конце не нашел слов, чтобы выразить не то недоверие, не то удивление.

– Что… так и написано?

– Нет, написано: «Это самая матерная ученица школы. Была исключена после первого занятия». Так понятнее?

И короткие гудки.

Нет, кто-то однозначно до счастливой судьбы не дорос.

Я злая? Да. Добрая? Да. Сочувствующая? Да. Равнодушная? Да.

И еще: счастливая, депрессивная, искренняя, недоверчивая, легкая, серьезная, вежливая, грубая, чистая, циничная, задорная, занудная, великолепная и ненавидящая себя же.

Все это версии меня. Их миллиард.

И я могу позволить себе выбрать себя любую.

Мены с детства учили меня тому, что проблемы у человека начинаются тогда, когда он начинает считать что-то из перечисленного выше плохим, а что-то хорошим. И, как следствие, ментально расслаивается – усиливает то, с чем борется. Ненавидит в себе грубость? До бесконечности плодит вокруг себя грубиянов, работающих для него зеркалом. Терпеть не может в себе нытика? И окружен ими. Не приемлет злость? Тогда пытается давить ею во всех, до кого может дотянуться. Эффект, собственно, обратный.

Это я к чему: бесполезно руководствоваться словами «хорошо» и «плохо», если хочешь привести мир в порядок. Лучше обратиться к вопросам: «Мне это приятно? Мне это выгодно? Мне это интересно?» И сделать их «фильтрами» жизни.

Подобным образом я размышляла после того, как положила обратно на тумбу трубку.

А после, вдруг, словно озаренная ярким светом, поняла – все, мне надоело одиночество! Оно мне более неприятно, невыгодно и неинтересно. Хочу друзей! Душевных и настоящих!

О, как!

Ну все, запрос отправила. Как говорится, жди событий.